Близкие друзья (нет)

Монома притоптывал ногами, ёжился от холода и прятал нос в вороте пальто. «Идиот», — беззлобно фыркнула Кендо, перебегая дорогу. — Долго! — проворчал Монома, стоило ей схватить его за локоть и потащить в сторону остановки. — Ничего подобного, просто кое-кто застудил себе все, что можно. — Ничего подобного, — передразнил он ее. — Просто… — Знаешь, у меня тут пакет со сверхурочной работой, — хмыкнув, предупредила Кендо, — ещё немного, и он окажется на твоей голове. — А пирог? — Съем сама. — Жадина. И что Тецу в тебе нашёл. Что-то странное в голосе заставило ее покоситься на него. Показалось. Монома шёл уверенно, кивая прохожим, которые узнавали их. Ничего компрометирующего, никакого интереса со стороны прессы. Все это давно отгорело, когда все уверились, что они — лучшие друзья. Друзья, которые встречаются каждый вечер пятницы, чтобы вместе провести весь день субботы. Монома всегда поджидал ее с работы, а она готовила что-то к столу. Автобусы в это время были переполнены, но Монома каким-то образом находил для Кендо удобное место. Ей нравилась его забота. Как и тёплый вязаный шарф, который он подарил на Рождество год назад. В нем она прятала улыбку и румянец, когда Монома оказывался слишком близко и можно было уловить тонкий аромат его одеколона. Иногда Кендо набиралась смелости и откровенно любовалась им. Монома часто закрывал глаза и не трепался о всякой ерунде. Отдыхал, говорил он. Кендо не верила. Скорее, позволял изучать себя. Хотя… это плод воображения, потому что они — лучшие друзья. На их — его — остановке Монома перехватывал ее пакеты, а она снова цеплялась за локоть. Скользко, вздыхала она, иногда поскальзываясь для вида. Неуклюжая, смеялся он и смотрел на неё совсем не по-дружески. Пару месяцев назад Кендо осознала — она готова рискнуть дружбой. Монома не торопился. В квартире действительно было холодно, а Монома по-прежнему не хотел покупать котацу. Ему было нормально, ходил в тонкой футболке, домашних штанах и без носков. Кендо, видя это, передергивала плечами и натягивала шерстяные носки. Монома сравнивал ее с Йети или мохнатым колючим животным, когда она задевала его открытую кожу. — Цубурабу наконец-то подкатил к лягушке. — Она Цую-чан, — возмутилась Кендо, отбирая свой джойстик из его рук и устраиваясь на диване. — Какая разница, если главное — другое, — Монома сидел на полу и сейчас запрокинул голову, прижимаясь к ее ноге, чтобы заглянуть в глаза. — Начинаем? Кендо запустила игру. К видеоиграм оба относились прохладно и забрасывали через час. Просто предлог для вечера пятницы вот уже год. Они говорили. Словно Кендо не наслушалась Моному на всю жизнь вперёд в школе — Киноко иногда была наблюдательной. Монома оставался на диване, Кендо засыпала в его постели. Никого ничего не смущало. Удивительно, но первым просыпался Монома. От обычного лоска не было и следа. Волосы торчали в разные стороны, штаны грозились сползти. Не перед кем было выпендриваться, мысленно закатывала глаза Кендо и не сдерживала улыбку. — Доброе утро. — Доброе, — сопровождалось зевком. В школе Монома всегда просыпался с трудом, и ей кажется, что ничего не изменилось. — Освобождай стол, настало время работы. — Их точно можно выносить? — уточнил Монома, поддевая папку, лежащей первой на небольшой стопке. И тут же отхватил по руке. — Знаешь, что делают с ненужными свидетелями? — Они попадают под защиту программы, и им выдают новые документы? — Их топят в ближайшей реке за слишком длинный нос. И язык, — подумав, добавила Кендо. С десяти до часу дня Монома терпеливо молчал, уткнувшись в телефон, и иногда бросал на неё задумчивые взгляды. — Может, сходим на свидание? — спросил он, свесившись вниз головой с дивана. Кендо подозрительно сощурилась, предполагая самое худшее, что могло взбрести в его голову. — Ну а что? — не согласился с ней Монома и начал перечислять: — У Цубурабу есть лягушка-чан, все в розовом цвете, никого не замечают и ходят в кино. Кендо, кажется, начала кое-что понимать. — А на экранах премьера Звездных войн, но это им не мешает, потому что последний ряд, все дела. — И кто этот счастливчик, который бросил тебя? Монома надулся, сел, поджав под себя ноги, покачался и признался: — Авасе. Он теперь с богатенькой из А-класса. — Момо. — Соперница. — Дурак ты, Нейто. — Дураков не берут в герои. Кендо вернулась к работе, Монома к телефону. Работать перехотелось, хотелось в кино и на последний ряд. Монома действительно дурак. — И когда пойдём? — Я знал, что ты меня не бросишь! Надо признать, Кендо совсем не понравилось. Фильм оказался популярным, зал забитым, зрители хрустящими попкорн и шумно втягивающими газировку через трубочку. И ряд был не последний, а посередине. Монома рядом раздраженно фыркал, постоянно менял положение, в итоге просто положил голову ей на плечо. Что поделать, она — настоящий друг. После кино Монома выглядел недовольным и даже слегка обиженным. — Не стоило идти, зря потратили день. Кендо чуть не выплюнула чай. Поосторожнее с высказываниями, иначе она подумает — а она обязательно подумает, — что он жалеет о времени, которое они могли провести вместе. Не в окружении чавкающих лиц, а наедине, соприкасаясь коленями, сидя на удобном диване. — Я провожу, — он разбавил возникшую неловкость. И не сводил с неё глаз. Монома привычно поднял воротник пальто, предложил свой локоть и подстроился под ее темп. — Где будешь встречать Новый год? — Не знаю. Кендо знала, что хочет вместе с ним. Недалеко от его дома есть храм, который они могли бы посетить. А потом отпаивать друг друга горячим чаем. Дальше Кендо не заглядывала. Для этого нужна смелость Мономы. — Тогда приглашаю к себе. Кендо усмехнулась — хорошая шутка. Только вот он подозрительно молчал, и пришлось остановиться. Глупое сердце забилось быстрее. — Что-то случилось? — Тецу встречается. Произнёс и улыбнулся, как умел только он. Словно выпустил наружу то, что сдерживал так долго. — Не вижу связи, но рада за него. Действительно, глупое сердце. Кендо отпустила его локоть и пошла дальше. — А я-то как рад, — Монома нагнал и вышагивал рядом, немного уходя вперёд. — Ты нравилась ему. Еще со школы. — Это знали все. — И кто из нас дурак? — Ты. — Возможно. А если пораскинуть мозгами? — Все равно ты. Кендо не хотела ничем раскидывать. Хотелось любви, горячих губ на своих губах, холодных пальцев на щеке. Черт бы побрал рождественские киномарафоны. — Ты придёшь ко мне? — спросил Монома, когда они добрались до ее дома. — Не только с пятницы до субботы. — Что-то случилось? — Кендо повторялась. — Ага, чудо. Показываю на пальцах. — Монома для этого дела даже снял перчатки. — Мой друг Тецу наконец-то (не прошло и ста лет) нашёл себе девушку, а это значит, что ты ему теперь не нравишься. И это позволяет мне сказать тебе, как ты нравишься мне. Безумно, чертовски долго, поэтому давай встречаться сразу, без всяких свиданий. — Ты дурак, — Кендо просто констатировала факт. — Это согласие? — Однозначное.