Мой самый лучший друг

Смотря на неоновую вывеску, девушка тяжело вздыхает и заходит в бар. На часах пятый час утра, поэтому в баре всего несколько человек, включая бармена. Заметив гостью, он улыбнулся и кивнул, на лежащее на барной стойке, тело. Телом оказался молодой человек, лет двадцати пяти на взгляд. Девушка вздохнула и подошла ближе. — Вы сегодня поздновато. Он выпил достаточно, всё вас ждал, но в итоге уснул, — протирая стакан, начал бармен. — Было много работы, к тому же он выключил телефон, — пожала она плечами, и начала толкать парня в плечо, — эй, Мин Юнги, вставай, поехали домой. — Он его не выключил, ему кто-то названивал, что телефон просто сел. Кто-то очень сильно хотел дозвониться до него. — Думаю, это причина, по которой он уже неделю ночует в вашем баре, хотела дозвониться до него. Девушка вздохнула и, вызвав такси, попыталась снова разбудить парня. — Не завидую я вам, это же какие крепкие должны быть чувства, чтобы каждый раз его вот так вытаскивать с баров, — усмехнулся бармен, поймав задумчивый взгляд девушки. — Двадцатилетние, — она не подняла взгляда, но по голосу можно было понять, что она устала, что она истощена. — Вам помочь? Он нелёгкий. — Да, спасибо, такси уже подъехало. *** По комнате раздался тяжёлый вздох. Открыв глаза, мужчина оглядел свою комнату и выдохнул. Ну, хоть у себя дома. Но, поняв, что не помнит, как он добрался до квартиры, он привстал и сразу же схватился за голову. Выпил он вчера достаточно, чтобы сегодня мучиться от головной боли и противного чувства внутри. Неделя…прошла уже неделя, но почему-то никак не отпускает. Принюхавшись, он ощутил лёгкий запах блинчиков. Переборов усталость и головную боль, он встал и направился на кухню. На стеклянном столе его ждали ещё теплые панкейки и апельсиновый сок. Рядом лежала записка и таблетки от головы. Взяв листок, но прочитал:"Прими таблетки и постарайся поесть, желудок не виноват в случившемся». — Чёрт… Дженни опять пришлось меня забирать. Посмотрев на завтрак, приготовленный подругой, он решил сначала принять душ. Неприятный запах и сухость во рту, чувствовались, казалось, за версту. Завершив со всеми процедурами, он, наконец, уселся за стол и начал есть. Вспомнив, что хотел сделать, он достал телефон, и набрал уже знакомый наизусть номер. — Привет, не занята? — на той стороны послышался мат и чьи-то ругательства. — Да, привет, ты уже проснулся? Как себя чувствуешь? — через секунду все голоса стихли, и теперь он мог отчётливо слышать её голос. — Я тебе не мешаю? — Нет, всё хорошо. Так, как ты? — Я выпил таблетку, и мне стало лучше. Спасибо, что не бросила меня вчера. — Ерунда. Слушай, Юнги, ты бы прекращал этот алкомарафон. Я всё понимаю, но всё же…убиваться так из-за этого…тоже не стоит. — Не стоит? — его разозлили слова подруги, — откуда, тебе понять, тебя что предавал парень, с которым ты встречалась три года? Тебе изменяли? Тебе, блять, изменял человек, с которым ты хотела построить семью? Скажи, Дженни? Ты нихрена меня не понимаешь! Завтрак отошёл на второй план, мужчина со злостью сжимал вилку в руках, слыша тишину на том конце. — Знаешь, Мин Юнги, мне тоже тяжело. Я больше так не могу, прости, что оставляю тебя в этот тяжёлый для тебя момент, но мне тоже тяжело и больно… Прости, Юнги, я больше не смогу забирать тебя с баров и клубов, и пожалуйста, забудь мой номер и адрес, потому что встречаться мы тоже больше не будем. Пока. — Дженни! Прекрати, устраивать этот спектакль, мне сейчас совсем не до твоих обид! — Это не спектакль, Юнги, это конец. Береги себя и будь счастлив. Звонок оборвался. Юнги со злостью кинул телефон на стол и усмехнулся. Она не бросит его. Только не она, перебеситься и успокоится, это же Дженни. *** Но не перебесилась, не успокоилась. Это Мин понял на четвёртый день, когда администрация бара сказала, что если он появится там снова, они вызовут полицию. Потому что как бы Юнги не напивался, как бы не громил весь бар к чертям, как бы не звонили, чтобы его забрали…никто не отзывался, никто не брал трубку, тогда то Мин понял, что это пиздец. Внутри появилось необъяснимое чувство тревоги и потери…потери чего-то настолько важного, дорого, что просто накатывает какая-то безысходность. Вы когда-нибудь стояли над могилой близкого вам человека? Это похоже на это же чувство, когда ты просишь, умоляешь, но ничего не изменится, потому что человека не вернуть — он лежит мёртвый в холодной земле. Но у Мина ещё есть шанс, потому что его близкий человек ещё жив и ходит с ним по одной земле. Поэтому, на следующий день он подъезжает к зданию, где работает Дженни и ждёт. Ждёт час, два, три, но она так и не выходит, что заставляет его нахмуриться, и всё-таки войти вовнутрь, чтобы спросить у секретаря, ибо на часах уже девятый час. — Простите, а Ким Дженни уже ушла? — Ким Дженни? — удивляется девушка, — она уже месяц у нас не работает. — Как не работает? — Она уволилась месяц назад, сказала, что ей надо куда-то уехать. — А вы случайно не знаете, куда она собралась? — Я что-то слышала, что она собирается вернуться на родину, к родителям. — К родителям? — секретарь кивнула в подтверждение, — что же, спасибо, до свидания. Выйдя из здания, он на минуту остановился, раздумывая на тем, что происходит с его подругой. Она не сказал ему, что уволилась, но ладно это, но почему не сказала, что уезжает? Неужели это ничего не значит? Нет, они не простые друзья, они друзья детства. Они дружат почти двадцать лет. Двадцать лет, он как сейчас помнит маленькую девочку, которая пряталась за своей бабушкой, когда Мин пришёл в гости. Её любопытные глазки он никогда не забудет. Ему тогда было восемь лет, ей лет пять, у её родителей в Новой Зеландии возникли какие-то проблемы, поэтому они привезли дочь на родину к бабушке и дедушке. Тогда-то Мин и познакомился с очаровательной внучкой соседки. Он помнит все их моменты. Начиная с тех, где он учит кататься её на велике, и заканчивая теми, когда вытаскивал её пьяную из клубов. Она была ему, как младшая сестра. Но он ни разу так и не узнал, по какой причине она каждый раз напивается и просит отстать уже. Но парень упрямый, он её не слушает, ходит второй тенью и защищает от всех. Может, она просто устала от его опеки? Задумавшись над этим, он и не заметил, как остановился у её дома. Поднявшись на пятый этаж, он позвонил в звонок, ожидая, что ему откроют. Им надо поговорить. Послышался звук открывающегося замка и перед Юнги предстал молодой парень. — Здравствуйте, а вам кого? — Мне? Мне нужна Ким Дженни, а вы кто такой? — нахмурился Мин. — Я уже как месяц живу здесь, госпожа Ким продала эту квартиру, и теперь здесь не живёт. — Месяц назад? — Да, она сказала, что улетает к родителям, поэтому мы быстро всё оформили. Она даже цену немного сбавила, торопилась очень. — Ясно, спасибо. Теперь Мин вообще ничего не понимал. Ладно, она уволилась со старой работы, ладно продала квартиру, но почему так внезапно решила улететь? Голову пронзила догадка, из-за чего Мина передёрнуло. Это…из-за него? Да ну бред, не иначе. Схватившись за телефон, он начал судорожно набирать её номер. — Давай, Дженни, пожалуйста, ответь… Но даже через пять и десять звонков, трубку никто не взял. Он искренне не понимал, почему подруга детства решила вот так внезапно вычеркнуть его из жизни. Телефон в его руке завибрировал. — Алло! Дженни, это ты? — Да, хватит расстреливать мой телефон уже. — Давай встретимся и поговорим, я хочу всё обсудить! — Ты хочешь? А чего хочу я, тебе не интересно? — Дженни, я нихрена не понимаю, давай встретимся. — Хорошо, через полчаса, на нашем месте. *** Их местом был старый причал. Именно там он её и нашёл. Она сидела у воды, свесив ноги и смотря вдаль. На секунду он перестал дышать. Она так завораживала сейчас. Садясь рядом, он уставился на неё, пока она смотрела вперёд. — Ну, и чего с тобой происходит? — не выдержал он. — Ничего, всё как обычно, Юнги. — А мне так не кажется! Блять ты можешь, просто нормально мне всё объяснить. — Ты стал замечать перемены, когда я исчезла, это так смешно, и так правдиво. Я знаю о тебе всё, Мин. Всё, от твоих привычек и болячек, до предпочтений в девушках. Я уверена, что и ты знаешь меня, но не так, как я тебя. Знаешь, это больно. Ты видишь во мне сестру, подругу, но я нет. Грёбаных двадцать лет, я люблю тебя, каждый день, как в последний раз. Я пыталась, около двух лет пыталась выбросить такие мысли из головы, но не получается. Я взрастила в себе это чувство, ухаживая за ним, надеясь, что когда-нибудь ты заметишь. Но ты не замечал. Сначала, одна, вторая, потом ты вообще сказал, что решил жениться. И женился бы, если бы она не изменила тебе. Только знаешь, после своей свадьбы, ты бы больше никогда меня не увидел. Я бы исчезла. Я готовилась к этому, сказала родителям, что возвращаюсь, уволилась с работы, продала квартиру. Скоро и номер сменю. Я правда не хотела больше мучать тебя и мучаться самой. Мне всего двадцать пять, но я так устала от этих убивающих меня чувств, что уже ничего не хочу. Возможно, я просто больна, больна тобой, но моя любовь, она такая. Прости. Я знаю, что виновата, разрушая столько лет дружбы, но я правда устала. Держать всё в себе, радоваться искренне каждому твоему счастью, но не иметь шанса разделить его с тобой. Ты делил его с другими, а мне оставлял себя разбитого, приходил каждый раз, когда было плохо, я больше так не могу. Мне больше нечего тебе отдавать, нечем делиться. Моё тепло, оно иссякло, что внутри зима, которая замораживает меня изнутри. Мне так холодно. Меня ломает от одного взгляда на тебя, после это я поняла, что пора заканчивать это. Моя любовь, она больше не греет ни меня ни тебя, хотя раньше я была уверена, что её хватит на нас двоих. Хватит, Юнги, хватит. Во мне совсем ничего не осталось от меня, я хочу просто спокойствия и тишины. Прости, мой друг, что бросаю тебя сейчас, когда тебе плохо…но я больше не способна спасти тебя, ибо…мне самой нужна помощь… Юнги не дышал. Казалось, время остановилось навсегда. Он будто прочувствовал весь тот ад, что она прошла ради него, ради них. Он почувствовал тот леденящий душу холод и то, как она тихо говорила…но он не готов был отпустить её… — Почему…почему ты не сказала раньше? — Это бы ничего не изменило, но ты прав, мне стоило признаться раньше. Возможно, отказавшись раньше от общения с тобой, и чувства раньше бы прошли. — Не вздумай! — он резко повернул её голову к себе, прижимаясь лбом к её лбу, — не смей прошу, я не знаю, как, но я всё решу, слышишь?! Я спасу тебя, Дженни, я снова подожгу всё внутри тебя, устрою такой пожар, что от этой холодной пустыни и следа не останется. Впившись в её губы, он прикрыл глаза, чувствуя сладкий вкус вишни. Почувствовав, как она отталкивает его, он лишь углубил поцелуй, пока девушка намеренно не укусила его за губу, заставляя отстраниться. — Я не хочу…не хочу быть заменой, и жалеть меня не надо понял? Мне не нужна твоя такая любовь, Мин Юнги, пошёл к чёрту! — отталкивая его дальше, и поднимаясь почти прошипела она. Она развернулась, собираясь уйти, но была схвачена за талию, и притянута обратно. — Вот видишь, один поцелуй, а столько прогресса. Сразу и характер твой поганый проявился, — она чувствовала его дыхание на шее. — Иди и найди себе без поганого характера, — пытаясь освободиться начала она. — Зачем? По-моему, я уже нашёл то что мне надо, — она чувствовала его вечно холодные руки на своём животе, что крепко прижимали к себе, его тёплое дыхание на своей шее, и готова была сдаться, — прости, Джен, я столько лет пытался найти ту самую, что не замечал, что она уже рядом со мной. — Я не могу, Юнги…я не верю тебе больше. Я уже ни во что не верю. Отпусти меня, и всё будет, как раньше. — Как раньше уже не будет, и ты это знаешь. Я только что понял, что любил тебя все эти годы. И я делаю это не из-за жалости или чувства вины, нет. Просто я понял, что ты мне очень сильно нравишься, Дженни, я обещаю, я всё исправлю…только для этого мне нужна ты. Она прикрыла глаза и вздохнула. Хуже уже не будет, так почему бы не рискнуть и не начать всё сначала? *** Рассматривая спящую девушку, он улыбался. И если бы сейчас она не спала, могла бы поклясться, что кроме неё он больше никому не дарил такой улыбки. Он и сам не знает, что будет дальше, но отпускать её не намерен. Она двадцать лет его ждала, он может её ещё вечность подождать, если это будет она, если это всё будет не зря. Ведь ещё тогда в старшей школе, увидев, как какой-то парень прижимает её к стене, внутри что-то перевернулось. Ведь она улыбалась, улыбалась не ему, а чужому. Тогда хотелось взять и спрятать от всех, но поняв, что такие мысли не должны посещать его голову, он забыл. Стёр из памяти, но не из сердца, и каждый раз, когда слышал её серьёзное: «Нам надо поговорить», вздрагивал и молился, лишь бы не услышать слова о замужестве или парне. И как-то проносило каждый раз, то ли Дженни чувствовала, что делится таким с ним не нужно, то ли парней у неё не было. Усмехнувшись своим мыслям, он замер. Не ждала же она его…всё это время? В эту же секунду захотелось разбудить этот нежный комочек его счастья и спросить. Но во время остановив себя, он всё-таки встал с постели и побрёл в ванну. Проснувшаяся минутой ранее девушка улыбнулась, не открывая глаз, и потянулась. Пожалуй, это лучшее утро за последние несколько лет. Решив приготовить завтрак, она встала и отправилась на кухню. Ещё вчера вечером Мин забрал её с причала к себе домой, со словами: «Мы теперь живём вместе». Ей было непривычно в роли его девушки, ведь теперь она могла себе позволить касаться его не как друг, а как…девушка? Почувствовав его руки на своей талии, она улыбнулась. Завтрак, а точнее яичница с беконом, были готовы. — Доброе утро, тебе хорошо спалось? — положив голову ей на плечо, пробормотал он. — У тебя кровать жёсткая, — его дыхание щекотало шею, поэтому девушка поспешила развернуться к нему лицом, сложив руки теперь уже на его шее, — а ты? Выспался? — Нет, — покачал он головой, — когда рядом спит девушка, мне трудно просто спать. Увидев, как покраснели её щёки, он рассмеялся. Девушка закатила глаза, и оттолкнув парня, стала накрывать на стол. — Я иду в душ, — не успела она уйти, как была притянута обратно. Почувствовав чужое тепло губ на своих, она вздрогнула и попыталась расслабиться. Он целовал нежно, даже немного лениво, растягивая и наслаждаясь этим моментом. Стоило его рукам забраться под футболку девушки, как она быстро отстранилась, тяжело дыша, — мне нужно в душ. — Хочешь пойду с тобой? — лукаво спросил Мин, осматривая красную девушку. — Нет! То есть…не надо, ты пока ешь, я быстро, — и убежала. Мин рассмеялся поведению девушки и уселся за стол. Достав телефон, он увидел 10 пропущенных от мамы. Насторожившись он быстро набрал её номер. — Мин Юнги, почему ты не брал трубку? — мать была зла, это можно было понять по её обращению к нему. Есть такое за ней, когда она зла или рассержена, то переходит на официальные обращения. — Привет, мам, телефон был на беззвучном. Что-то случилось? — Гадский ты потрох, знаешь как я переживала? В общем, я узнала, что Дженни возвращается сегодня ночью в Новую Зеландию, поэтому хотела сказать, чтобы ты её привез к нам попрощаться. Но, видимо, ты не успеешь уже, если бы кто-то во время брал трубку, — упрекнув сына, вздохнула мать. — Ну, во-первых, мы итак собирались сегодня к вам, — Юнги начал понимать, что к чему, и стал быстро придумывать план, — во-вторых, Дженни не на совсем уезжает на родину, а только, чтобы сообщить родителям одну важную новость, и я лечу с ней, а в-третьих, ты там присядь. Мам, я женюсь. — Как женишься?! — воскликнула женщина, — неужто, у тебя мозги на место встали? «Да уж, что у нас семейное, так это стебаться друг над другом», — подумал Мин, потерев переносицу. — Мам, вот мы приедем, и я всё тебе расскажу. — Юнги! — Всё мам, мне пора, до встречи, — и отключился. Подняв глаза, он увидел Дженни, только что вышедшую из душа. — С кем ты так громко говорил? — улыбнулась девушка, садясь напротив парня, за стол. — С мамой. В общем, сейчас мы завтракаем и едем к ним в Тэгу. — Зачем? — удивилась девушка, попивая сок. — Знакомиться, — усмехнулся Мин. — Знакомиться? Мы же знакомы, — не поняла она, пока не увидела ехидной усмешки парня, — ну, нет, ещё рано, Мин Юнги. Только попробуй! — Они знакомы с подругой детства Ким Дженни, а теперь я представлю тебя, как свою невесту. — Невесту? Мин Юнги, ты рехнулся? — выпучила она глаза, пытаясь понять, шутит он или нет. — Совершенно серьёзно, Дженни. Мы съездим к моим, а потом полетим к твоим родителям. Я официально попрошу твоей руки у твоего отца, а потом мы поженимся, и ты родишь мне кучу детишек. — Детишек? — усмехнулась она, — не больше двух, имей это ввиду, а лучше вообще один. И, вообще разве я давала тебе своё согласие? — Ты ждала меня двадцать лет, думаю, это значит больше, чем «да» или тот же штамп в паспорте. Это лишь так, формальность. — И тем не менее, ты хочешь сделать это, — приподняла бровь девушка. — Это для людей, чтобы они знали, что ты моя. А мне не надо никаких доказательств, я это итак знаю. — Мы не спешим?..- опустила она голову, пытаясь скрыться от серьёзного взгляда парня. — Ты сомневаешься во мне? — будто поняв, о чём думает девушка, спросил он. Поднимаясь со стула, он подошёл к ней, и сел на корточки, заглядывая в глаза, — верь мне пожалуйста. — Я верю…просто мне страшно. Всё так поменялось, ещё день назад я умирала от любви к тебе, а сейчас мы вместе и ты говоришь о свадьбе. Мне просто нужно привыкнуть. — Хорошо, давай поедим, и отправимся собираться. У нас впереди тяжёлые дни. Она кивнула и улыбнулась, и почему-то в этот момент он решил, что больше никогда и никуда её не отпустит. *** Это было тяжело. Объяснить родителям, что давние друзья детства решили пожениться. Но тем не менее, со временем они свыклись и были очень рады. Ведь знали друг друга давно, поэтому никаких проблем не было, и через два месяца мир официально потерял ещё одного холостяка. Мин смеялся говоря это, но в душе понимал, что совсем не жалеет, что женился. Смотря на это сонное сокровище каждое утро, он искренне не понимал, как смог прожить без него всё это время. Она была, как ребёнок, смущалась и радовалась мелочам, но могла взорваться на раз, и тогда Мину приходилось тушить этот пожар внутри неё. Она могла быть серьёзной и рассудительной, а в следующий момент стукнуть Юнги подушкой, устраивая войнушки. Она была такой разной каждый раз, что он порой терялся, но в такие моменты просто крепко прижимал её к себе или нежно целуя. Он до сих пор помнит её пунцовые щёки, когда спросил, первый ли он у неё. — Господи, у меня голову сносит от осознания того, что ты такая…моя, только моя, — прижимаясь к ней лбом, шептал он. А потом целовал, сначала нежно и мягко, а после грубо и властно. Он показывал ей все свои стороны, показывал каким нежным и властным может быть. Показывал, как может владеть её телом и душой. Он стал для неё не просто другом, а любовником, наставником, мужем, той стеной, которая закроет от всех невзгод. Она стала для него тем утешением, подарила покой в тёмные ночи, стала его силой. Они искали друг друга многие годы, и обретя, наконец, стали счастливыми и сильными. Они рискнули, поверили, и они выиграли…