Never

– Глава Цзян, – губ Хуайсана коснулась чуть заметная игривая улыбка. Мягко прикрыв за собой двери, ведущие в покои главы ордена Юньмен Цзян, он скользящим шагом направился к ссутулившейся фигуре мужчины, склонившегося в свете единственной свечи над рукописью, разложенной на столе. Казалось, Ваньинь даже не услышал, что в его комнате появился кто-то ещё, продолжая неотрывно скользить взглядом по ровным строчкам, выведенным на пергаменте. Он пытался вчитываться в этот текст уже вторые сутки, но так и не ушёл дальше первого предложения. Мысли, против воли своего хозяина, раз за разом возвращались к недавним событиям, произошедшим в храме Гуаньинь. Не дождавшись от мужчины никакой реакции, Хуайсан молча покачал головой, бесшумно опускаясь на колени за спиной Цзян Чэна, нежно обвивая руками широкие плечи. – А-Чэн, что случилось? На тебе лица нет с тех пор, как мы вернулись из Юньпина. – Я думаю, – тон, которым это было сказано, сквозил всеми ледяными ветрами. Порывисто, рублено, безразлично. – Ты даже ни разу не навестил меня, – пальцы юноши скользнули под верхнюю ханьфу Цзян Чэна. – И о чём же, можно спросить, ты так усердно думаешь? Смешок, слетевший с уст главы Цзян, заставил Хуайсана испуганно отшатнуться, однако холодные пальцы мужчины уже успели стальной хваткой сжаться на холёных запястьях, отрезая пути бегства. Безжалостно дёрнув охнувшего юношу вперёд, Ваньинь буквально впечатал его в столешницу. Угол стола упёрся в хрупкую спину главы Нэ, и он болезненно зашипел, выгибаясь всем телом. – О том, с каким демоном я связался на этот раз, – чётко выделяя каждое слово, объяснил Ваньинь. – Я наивно полагал, что на мой век хватило Вэй Усяня, но небеса подсуропили мне тебя. – А-Чэн, я не понимаю, о чём ты говоришь, – испуганно захлопал мгновенно промокшими ресницами Хуайсан. Жалобно вскинув брови, он негодующе сжал губы, дрожа всем телом. – Да ну? – почти весело рассмеялся Цзян Чэн, в его взгляде явственно отсвечивали фиолетовые всполохи цзыдянь. – Правда! Я не знаю, о чём ты! – вскричал юноша, впервые сделав попытку вырваться из чужой хватки. – Конечно! Ты никогда ничего не знаешь! Ты всегда не при чём! – разгневанный голос мужчины слился в рык. Боль в руке Незнайки достигла пика. Ему казалось, что сейчас, под этими сильными пальцами, которые обычно так трепетно касались его, кость просто превратится в пыль. – А-Чэн! – отчаянно воскликнул он, невольно закрывая голову свободной рукой и стараясь сжаться до размера горошины. Хватка на его запястье ослабла, а после и вовсе исчезла. Ваньинь поднялся на ноги и, словно больше не в силах выносить вида прекрасного юноши в дорогих одеждах, отвернулся от него, отходя в сторону. Всхлипнув, глава Нэ, всё ещё неуверенно озираясь на возлюбленного, робко сел на опустевшей циновке, баюкая на груди пострадавшую конечность. Повисла напряжённая тишина, не нарушаемая никакими звуками. Нервно кусая тонкие губы, Хуайсан не осмеливался подать голос, да и не факт, что Цзян Чэн, погруженный в собственные раздумья, его услышал. В глазах юноши было искреннее непонимание того, почему человек, с которым они так долго были вместе, с которым пережили так много невзгод, вдруг накинулся на него с непонятными претензиями, суть которых оставалась не озвученной. В его груди всё клокотало от незаслуженной обиды с не меньшей степенью, чем в груди Цзян Чэна от злости. – А-Чэн, – всё-таки решился он, – скажи, что случилось? Что-то связанное с недавними событиями, я прав? – А говорил, что не понимаешь, – не оборачиваясь, бросил Ваньинь. – Я действительно не понимаю. В чём ты меня обвиняешь? Резко обернувшись, Цзян Чэн посмотрел на Хуайсана тяжёлым испытывающим взглядом, будто силясь отыскать в изящном стане то, чего не видно ни на первый, ни на второй взгляд. К своей чести, юноша мужественно вынес это, не отведя глаза и не отвернувшись, не сделав даже малейшей попытки хоть как-то заслониться рукой или длинными волосами. – А-Сан, – словно на что-то решившись, хрипло выдохнул хозяин Пристани Лотоса, – если я для тебя что-то значу, скажи: это и в самом деле твоих рук дело?.. Глава Нэ вопросительно приподнял подбородок. – ... Смерть Гуанъяо. Его публичное унижение в глазах всех заклинателей. Это, на самом деле, спланировал ты? – слова давались Цзян Чэну с явным трудом, но он всё-таки нашёл в себе силы задать вопрос, мучавший его все эти дни. На личике Хуайсана на миг мелькнуло недоумение, тут же сменившееся раздражением. – Глава Цзян! – в его тоне прорезались незнакомые доселе стальные нотки. – Вы жалеете этого человека?! Вы готовы обвинить в его смерти меня?! Он, в предсмертном бреду, пытаясь оправдать себя, наговорил несвязный бред, оклеветав меня, и вы с готовностью ему поверили?! – Глава Нэ! – решительно оборвал юношу Ваньинь. – Вопрос не в том, кому я поверил, а в том, как всё обстояло на самом деле! Задохнувшись от возмущения и обиды, Хуайсан открыл было рот, и закрыл, не находя слов. Выругавшись сквозь сжатые зубы, Цзян Чэн решительно шагнул в сторону замершего юноши и осторожно приобнял его за талию, проникновенно заглянув в глаза. – А-Сан, пойми, мне нисколько не жаль этого безнравственного человека, лучшей участи он и не заслужил, но дело в том, какими методами добились его разоблачения, – бережно отведя выбившийся смоляной локон с бледного личика Хуайсана, Ваньинь, стараясь вызвать доверие, заглянул в светлые глаза цвета подогретого мёда напротив. – Столько чужих смертей, столько рисков. Неоднократное подвержение риску жизней младших адептов и моего родного племянника... Я не считаю, что цель оправдывает средства, и искренне боюсь того, что ты можешь быть причастен к этому. Поймав пальцами ладонь Цзян Чэна, Хуайсан прижался к ней щекой, благоговейно прикрыв веки. – Боишься? Почему? Разве не ты сказал, что он сам заслужил всё это? – На каждый поступок Яо были определенные причины. Тот же, кто сделал с ним всё это, действовал одним лишь слепым желанием мести, сметая на своём пути человеческие жизни, как карточные домики. Поверь, такое отношение не заканчивается ни чем хорошим. – Вэй Усянь? – убийственно точно угадал Нэ, пряча лицо на груди Цзян Чэна. – Я однажды потерял брата, ступившего на кривую дорожку. Я не хочу потерять и тебя, – сдаваясь, выдохнул Ваньинь, обессиленно опускаясь на колени возле юноши. Тихий мягкий смех наполнил комнату. – Цзянь гэ-гэ, о каких глупостях ты говоришь? На какую кривую дорожку я могу ступить? Не волнуйся, ты не потеряешь меня. Мы всегда будем вместе. Всегда. Нас ничто не разлучит, – наклонившись, Хуайсан обнял ладонями красивое лицо мужчины, любовно огладив его пальцами. – И никогда, слышишь, никогда во мне не сомневайся, – сев рядом с Цзян Чэном, Нэ уткнулся носом в основание шеи мужчины, жадно вдыхая ставший таким родным запах. Резкий порыв ветра распахнул окно. Пламя свечи взвилось вверх, будто пытаясь достать до потолка, и безвозвратно угасло, оставив после себя лишь кроваво-алые всполохи в глазах главы ордена Цинхе Нэ. – Никогда.