Семейная жизнь с размаху

Санзо пропадал пару дней. Не то чтобы без предупреждения, и не назло, и не особо поругавшись с командой. Просто заявил: надо кое-что прояснить и уладить. И вот, видимо… – Сперва хорошая новость, – заявил монах с порога. – На нас с Хейзелем выманился Нии Джиени. И мне повезло его пристрелить, потому как он был… в некотором неадеквате. – Это неинтересно, давай сразу плохую, – потребовал Годжо. Гоку смотрел со страхом, и от этого сказать все было еще труднее. – Ладно, думайте что хотите… Я теперь, как честный человек, обязан. – На ком? – уставились на него все трое, а вопрос озвучил Хаккай. – Ну а с кем я крайних два дня хороводился. Хотел напугать, а только сильнее привязал ненормального. Напугали мы в итоге как раз нашего главного врага. – Ну хотя бы не незнакомая девица, – хмыкнул Годжо. – А то тебе бы тоже захотелось? Короче, так, вот вам кредитка, а то совсем некрасиво, а мы разберемся. – Санзо, мы знаем, как ты умеешь разбираться, – а это снова Хаккай, без тени сомнения в своих словах. – За учителя, можно сказать, уже отомстил. И не только за своего. И ты ж не хочешь всерьез предложить объединиться? – Пока не знаю. – Вы уж больно друг друга не выносите, и вот такое я точно не умею разруливать. – Санзо! – наконец отмер Гоку. – Ты что, теперь будешь любить Хейзеля больше всех? – Ну вот так это обозвать мог только ты, мартышка! Все очень сложно, но он без меня не сможет. – А я, значит, смогу? – Ну хочешь, с собой позову. – Не, ты сначала объясни, насколько все сложно. Мы, может, посмотреть захотим, – чертов Годжо! – Гоку, заткнул бы ты уши, что ли. Или пошел бы погулял, пока я тут исповедуюсь, – было яснее ясного, что никуда мартышка не пойдет, и Санзо только вздохнул. – В общем, он меня очень любит. Так, что это граничит с одержимостью. И чем я с ним хуже – тем он ко мне сильнее льнет. Сейчас я с ним уже нормально, но вряд ли что-то изменится. – И зачем ты это вообще затеял? – Хаккай все так и пытался спрашивать спокойно. – Еще раз для тех, кто в джипе. Изначально я отходил за информацией. Но, клянусь, информацию я такими методами не добываю. Просто к ночи мы набрались, он очень сильно приставал, и я… Я пытался его отвадить. Показывая себя с самых отвратительных сторон. Ну и попутно узнал много чего интересного про врагов на Западе, – Санзо сам понимал, что вот это хоть и важно, но совсем сейчас не главное. Его потряхивало, он быстро шагал взад-вперед и почти сразу скинул с плеч верхнюю часть облачения – в жар же бросило. – Запоздалый совет – отваживают обычно не тем, после чего женятся. Ну, если ты не знал. – Я, если честно, большую часть ночи просто не помню. Но то, что помню, не простил бы никто. Лично я после гораздо, гораздо меньшего на годы получил отвращение к прикосновениям. Практически к любым. А он, по идее, со своим идиотским возвышенным обожанием, после первого же резкого моего движения должен был шарахнуться напрочь, так я думал. – Санзо, знаешь, по-моему, не только он не в своем уме. – Я и не спорю. То, что я был пьяный и очень злой, да и он нетрезвый – меня нисколько не оправдывает и даже наоборот. – Знаешь что, чертов ты монах, – Годжо подошел поближе и не церемонясь ткнул Санзо пальцем в открытое плечо, – свезло тебе, что ты хоть по улице не шел, сверкая вот этим! Человек, который оставляет такие следы, явно хочет продолжения. Так что Хаккай прав, так не отвадишь. А ты явно не помнишь чего-то очень интересного! Скорее всего, все твои пугалки закончились на словесных угрозах. Потому как, ну, по нем же видно, что он даже нецелованный… ну, был, когда я его крайний раз видел, и еще он очень много об себе понимает. И боли боится ужас как. Он бы действительно шарахался от тебя и не скрыл бы это никак, если бы ты… да силой… Это кого там еще силой. Или даже по-хорошему! В другое время Санзо ему бы врезал или выстрелил. Сейчас смог только мрачно ответить: – Точно не меня. – Это он тебе сказал? Он сам-то что помнит? – Говорит – все, но я ему не верю. Ему бы сил не хватило остановить меня и развернуть ситуацию в свою пользу, чтоб, значит, все по доброй воле. – Так что придется нам разбираться за вас обоих, – от каких-то еще комментариев Хаккай все же удержался. И за это Санзо был ему отдельно признателен: – Не ожидал. Наверно, должен поблагодарить. На самом деле ведь и правда не знаю, как дальше жить. – Кто б сомневался. Таким образом, все-таки команды объединялись. А значит, скоро должно было выплыть и самое ужасное, то, о чем Санзо совершенно не собирался рассказывать. Забыть бы последние сутки! Или нет, лучше бы вспомнить все до последней минуты, а не только то, что не забудется уже никогда в жизни…