***
— Лили, дорогая, вы как раз вовремя! — воскликнула миссис Эванс, когда они появились из ниоткуда прямо в центре её кухни. — Проходите, Петунья и Вернон уже в столовой. — Вернон, — усмехнулся Джеймс. — А потом они говорят, что у магов смешные имена. Лили ткнула его локтем. — Ни слова о магах, когда Петунья в доме! Она расстраивается. — Завидует, — влез Сириус, — что у тебя такой парень как Джеймс, а ей достался какой-то маггл. Вообще, это легко исправить, ведь я свободен… — Заткнись, — хором сказали Лили и Джеймс. Ничего они не понимают, подумал Сириус. Если сестра Лили хоть наполовину такая же симпатичная, то с ней можно было бы пофлиртовать. Или ещё что-нибудь. Сириус вообще бескорыстно любил девушек, в том числе и маггловских, так чем эта Петунья хуже? Это ему только предстояло выяснить. Они вошли в столовую, где за накрытым столом уже сидели три человека: пожилой мужчина, полный парень со смешными усами и светловолосая девушка — та самая Петунья. На самом деле, она была удивительно непохожа на сестру. Лили была рыжая, веселая и постоянно улыбалась, а Петунья, в тот момент по крайней мере, сжимала губы так, что её рот стал похож на тонкую линию. В общем, лицо у неё было такое, словно она лимон надкусила. Хотя с чего бы ей улыбаться, когда её парень похож на моржа, магии ей не дано (Лили рассказывала про её письмо к Дамблдору и то, что из этого вышло), а у сестры и жених, и лучший друг такие интересные ребята. У Сириуса уже руки чесались как-нибудь начудить и посмотреть за её реакцией. Тем более, что парень наверняка не в курсе насчёт магии. Столько возможностей… Сириус уже был благодарен Джеймсу. Петунья поймала его взгляд и посмотрела на него с таким презрением, что Сириус тут же вспомнил матушку и кузину Беллу. У тех, правда, причины его недолюбливать были, а с этой что? Неужели она настолько ненавидит всех магов? Это надо было исправлять. — Садитесь, ребята, — улыбнулся им мистер Эванс. — Привет, Лили, Джеймс. А вас, молодой человек, как зовут? — Сириус Блэк, — краем глаза он заметил мелькнувшую на лице Петуньи усмешку: дескать, вот дураки, и имена у вас странные. Сириус ей улыбнулся самой своей очаровательной улыбкой. Эта улыбка действовала на Лили во время контрольных по Зельеварению. Но Петунья только слегка скривилась и уперлась взглядом в тарелку. Вызов был принят. Сириус пытался привлечь её внимание весь вечер, и ему удавалось, но не так, как хотелось бы. Обычно девушки, когда он флиртовал с ними, краснели, опускали глаза и вообще вели себя до ужаса смешно. Но Петунья просто смотрела на него как на идиота, только разжигая желание добиться от неё хоть какой-нибудь другой реакции. Вообще, ужин прошёл довольно напряженно и немного скучновато. Единственным интересным моментом был тот, когда Вернон спросил у Джеймса, чем он занимается. Сириус знал своего друга как облупленного, и уже успел насладиться предвкушением того момента, когда Джеймс отморозит что-нибудь про Орден Феникса или Департамент Магического Правопорядка. Лицо Петуньи Эванс в этот момент было бы незабываемо. Но Лили пнула Джеймса под столом коленкой, и он соврал: — Я работаю на один банк. — Правда? И на какой же? — не отставал Вернон. — Гринготтс, — не подумав ляпнул Джеймс и второй раз получил коленкой. — Никогда не слышал о таком. Должно быть, не самая престижная организация. Джеймс и Сириус посмотрели на Лили и поняли, что лучше им молчать. Мистер и миссис Эванс понимающе улыбнулись, а сжатые губы Петуньи слегка дернулись. Ну да, они же не хотят, чтобы маггл Вернон узнал их маленький секрет. Сириус только гадать мог, что будет, когда он всё-таки узнает.***
Ужин закончился, вечер закончился, и Джеймс с Сириусом вернулись в Годрикову впадину. — Вот ты знаешь, Сохатый, — признался Сириус, падая в кресло у камина и призывая из кухни бутылочку сливочного пива, — сестрица Лили мне нравится. Как думаешь, у меня есть шанс? — Нет, — обнадежил Джеймс, — но я бы посмотрел на лицо твоей матушки, если бы у вас и правда что-нибудь вышло. — Милая мама, — наигранно вздохнул Сириус, — хоть бы её удар хватил. А вообще ему действительно понравилась старшая Эванс. Ему хотелось увидеть, как она улыбается. С тех пор Сириус всегда присоединялся к Джеймсу, когда его приглашали к себе Эвансы. Он вел себя безупречно вежливо, периодически вставляя в разговор какую-нибудь шутку. В такие моменты он всегда смотрел в глаза Петунье Эванс и ждал, когда же ему удастся вызвать у неё хоть какую-то реакцию. Безуспешно. Но всё-таки Сириус был оптимистом.***
— Зачем ты вообще сюда приходишь? — было первым, что она ему сказала. Мистер и миссис Эванс были на кухне, Лили утащила Джеймса куда-то наверх, Вернон не пришёл — поэтому Сириус и Петунья сидели в гостиной одни. Он перевернул страницу маггловской книжки, позаимствованной у мистера Эванса, и сделал вид, что увлечен чтением. — Я с тобой разговариваю! Сириус повернулся в её сторону. — Джеймс — мой друг. Мы везде ходим вместе. Думаешь, маги дружить не умеют? Петунья странно на него посмотрела, как будто задумалась о чём- то. Сириус заметил, что её губы, когда она не сжимает их с такой силой, выглядят вполне симпатично. Да и лицо без гримаски отвращения намного более милое, хотя оно и так ничего. — Я не знаю, — призналась она. — Я всего четверых таких как ты видела, считая Лили. Кто знает, как там остальные? — Четверо — это я, Лили, Джеймс… а ещё кто? — Сириус задал вопрос и понял, что, походу, уже угадал ответ. — Северус Снейп. Лицо Петуньи в тот момент, когда она произнесла это имя было по-настоящему уникально. Даже на Сириуса и Джеймса она так не смотрела. Хотя сравнивать себя со Снейпом не хотелось. — Кажется, старина Нюниус сильно тебе не угодил, — заметил он. — Как так вышло? — Как ты его назвал? — вопросом на вопрос ответила Петунья. — Нюниус. Мы так дразнили его в школе. Он постоянно психовал, а сделать нам ничего не мог. Но вообще ему идет. Это был первый раз, когда Петунья Эванс ему улыбнулась. Не злой, нервной усмешкой, а обычной человеческой улыбкой. Сириус не мог не заметить, как ей идет. — Да, — согласилась она, — ему и правда в самый раз. С тех пор у них словно бы установилось перемирие. Петунья больше не смотрела на Сириуса как будто он был каким-то моллюском, иногда даже слегка улыбалась, словно хорошему знакомому. Они не разговаривали, за исключением обычного вежливого «здравствуй» — «до свидания», но Сириус считал, что и это уже неплохой старт. Он чувствовал, что они ещё станут друзьями.***
На самом деле, того, что было дальше, стоило ожидать. Просто однажды Джеймс аппарировал на кухню к Эвансам и столкнулся там с Верноном, который, увидев, как человек появился из воздуха, закатил форменную истерику. Джеймс быстро среагировал, заклинанием не дав орущему магглу убежать и попытавшись всё объяснить. И это было зря, потому что, зайдя на следующий день в гости к Эвансам, Сириус встретил там злую как черт Лили, оправдывающегося Джеймса и рыдающую Петунью. — Он сказал, что не хочет с ней встречаться, раз у неё в семье такие уроды, как я и Джеймс! — бушевала Лили. — Да кому он нужен?! Ну, Тунья, не плачь ты так… Лили присела на диван рядом с сестрой и крепко её обняла. — Это вы виноваты, — повторяла та. — Нет, виноват твой идиот Вернон, — твердо возразила Лили. — Если бы он любил тебя, он бы принял твою семью. А так зачем он нужен? — Правильно, — поддержал её Джеймс. — Я же не отказываюсь встречаться с Лили из-за того, что у неё сестра — маггл… Это он, конечно, сказал зря. Сестры посмотрели на него одинаково оскорбленными взглядами, и Сириус почувствовал, что друга надо спасать. — Вообще, — вмешался он, — дело не в ком-то из вас. Дело в этом вашем Верноне. Надо ему отомстить. — Что ты предлагаешь? — заинтересованно спросила Лили. Сириус ухмыльнулся. — Скажи мне, Петунья, магглы верят в Грима?***
Вернон Дурсль тем вечером пребывал в подозрительно мерзком состоянии духа. Всего день назад он узнал, что сестра его (теперь уже) бывшей девушки — ведьма, и это уж точно не придало ему моральных сил. Всё-таки Вернон принадлежал к тем людям, которые до сих пор верят, что колдуны и ведьмы — существа однозначно злые, и единственное, что с ними стоит делать — это сжигать на кострах. А то мало ли. Пустая тёмная дорога вывела его, наконец, к дому. Фонарь не горел, в окнах света не было (Мардж, должно быть, уже спала). Дом выглядел так, как будто в нём никто и не жил. Легко было представить, как за спиной крадутся люди в странных мантиях, поднимают свои палочки… Вернон фыркнул. Везде теперь ему будет колдовство мерещиться. Не станут же они на него нападать, хотя кто их знает, психов? На самом деле, от одной мысли о магии ему становилось как-то не по себе. Он решительно разогнал все эти жуткие мысли и вставил ключ в замок, повернул его раз, другой, потянул на себя дверь. Она не открывалась. Вернон попытался ещё раз, покрутил ключ, но ничего не выходило. Вот мало ему было проблем, теперь ещё придется звонить и выяснять, кому на проблему с дверью надо жаловаться, и, скорее всего, искать, где бы переночевать… За спиной послышалось тяжелое дыхание. Вернон повернулся, думая, что это какой-нибудь бездомный, и столкнулся лицом к лицу с огромным чёрным псом, стоявшим в каком-то полуметре от него. Пёс злобно посмотрел на Вернона, делая шаг в его сторону и скаля зубы. В темноте вечерней улицы казалось, что его глаза горят каким-то неземным синеватым огнём. Сказать, что Вернон испугался в тот момент, было бы недостаточно — он был в ужасе. Пёс оглушительно гавкнул, ещё раз зыркнул на Вернона и убежал в сторону деревьев, росших на другой стороне улицы. Дверь, ручку которой он не отпускал всё это время, открылась, и Вернон заскочил в дом, тут же запираясь изнутри. Сам собой загорелся свет, как будто чья-то рука нажала на выключатель. На улице зажглись фонари. Вот же чертовщина, подумал Вернон. И надо же было ему с ней связаться. А ведь Петунья казалась такой обычной, нормальной девушкой; он даже подумывал о том, чтобы на ней жениться. Но теперь, конечно, он к ней даже подходить не станет. Мало ли. На столе лежала какая-то бумажка, должно быть, список продуктов, который Мардж приготовила на завтра. Вернон поднял её и внимательно на неё посмотрел, просто чтобы на что-то отвлечься. Но это был не список продуктов, а вырванная из какой-то старой книги пожелтевшая страница, на которой было написано: «...каждый человек, увидевший этот знак, должен готовиться, ибо Грим есть предвестник скорой смерти». Под текстом располагалась картинка, увидев которую Вернон мелко задрожал. Это был тот самый чёрный пёс. Сириус, услышав крик ужаса, донесшийся из дома, превратился обратно в человека и, как ни в чём не бывало, подошёл к пустой скамейке. На скамейке кто-то невидимый отчетливо хихикал. — Ну, что? — спросил он. — Как вам? Лили сорвала с себя и Петуньи плащ-невидимку и дала Сириусу пять. — Да, Нюхалз, это было круто! — через смех выдавила она. — Лучше, чем тогда с твоей мамой! Это было очень мощным комплиментом: когда Сириус напугал Гримом свою мать, та визжала так громко, что Кричер чуть не упал с лестницы. — А что с его мамой? — спросила Петунья, которая, естественно, была не в теме. — Лучше тебе не знать, — хором ответили Лили и Сириус. Петунья пожала плечами и ещё раз с видимым удовольствием прислушалась к всё ещё доносившемуся из дома крику. Не так уж сильно она, наверное, любила этого Вернона, подумал Сириус. Впрочем, для него это было к лучшему.***
— А почему ты Нюхалз? — спросила потом Петунья, разливая всем чай. Они уже вернулись к Эвансам, и успели пересказать оставленному там за ненадобностью Джеймсу всю свою историю, но расходиться никому не хотелось. Именно поэтому они вчетвером сидели на кухне в полдвенадцатого ночи и пили чай с крекерами. — Потому что на самом деле я Бродяга, — пояснил Сириус. — Но твоя сестра считает, что это слишком пафосно. — И к тому же «Нюхалз» звучит мило, — добавила Лили. — Ему самому нравится. — Да уж, — усмехнулась Петунья, — куда тут милее. Сириус сделал вид, что обиделся, но она посмотрела на него, будто говоря: «Да знаю я: тебе самому смешно», — и он и правда заржал. — Вы меня удивляете, — задумчиво сказала Петунья. — Я полжизни думала, что вы психи какие-то с этой вашей школой и магией. А вы обычные придурки. Джеймс, Сириус и Лили переглянулись и заржали ещё громче. — Да ладно тебе, Тунья, — Лили обняла сестру за плечи. — Тебе же нравится. — Этого я не говорила, — улыбнулась та, обнимая её в ответ. — Но признаю, что была не права. Вы лучше Вернона, довольны? — Вполне, — ответил за всех Джеймс.***
Иногда Петунье начинало казаться, что во всех несчастьях её жизни виновата сестра-ведьма и её идиотские друзья. Так уж получалось, что Лили достался магический дар, она поехала учиться в магическую школу, нашла там кучу товарищей и любящего парня. А Петунья что? Никаких талантов, обычная фиговая школа, целый ноль друзей и Вернон Дурсль, хотя его-то можно было уже не считать. Такая себе ситуация. Петунья вздохнула и перевернула страницу, глядя на рассыпанные по бумаге чёрные буковки и не понимая ни слова из написанного. Из другого угла комнаты слышался звонкий, как колокольчик, смех Лили и веселый голос Джеймса Поттера, рассказывавшего странные анекдоты. Петунья чувствовала себя третьей лишней. Нет, сестра её не гоняла, наоборот, после той истории с Верноном они помирились, но одно дело помирились, а совсем другое — любовь. Тем более не хотелось мешать. — Они мерзкие, — сказал Сириус, развалившийся на соседнем кресле и тоже делавший вид, что читает. — Если тебя это утешит, в Хогвартсе было хуже. — Ещё хуже? — удивилась Петунья, глядя на Лили и Джеймса, сидящих подозрительно близко друг к другу на просторном, вообще-то, диване. — Ага. Тут они побаиваются, что ваши родители могут вернуться домой в любой момент, а в школе столько мест, где можно спрятаться ото всех… Петунья строго посмотрела на него, поражаясь тому, как мало её бесил этот Сириус Блэк. Казалось бы, со всеми его шуточками, длинными, как у рок-музыканта, волосами и слишком уж очаровательной улыбкой, он должен был вызывать в ней исключительно отвращение. Но нет. Он ей скорее нравился, как бы странно это ни было. Наверное, всё дело было в том, что Лили и Джеймс день ото дня становились всё и более и более мерзкими (то есть, она имела в виду: влюблёнными), отчего Сириусу и Петунье ничего другого не оставалось, кроме как общаться друг с другом. Просто чтобы не умереть от скуки или неловкости. — Да уж, — сказал он, откладывая книгу. — Хорошего мало, когда вот такая фигня творится. Хоть бы что-нибудь произошло весёлое. — Нет уж, — отрезала Петунья, — весёлого не надо. Знаю я ваше «весёлое». Сириус посмотрел на неё с поддельным возмущением. — Да что ты знаешь, — проворчал он, но глаза у него озорно блестели. — Мы умеем веселиться получше вас, магглов. Вот, например, квиддич… Ты вообще знаешь что-нибудь про квиддич? Когда оказалось, что Петунья, естественно, ничего про квиддич не знает, Сириус пустился в долгое, постоянно прерываемое школьными байками объяснение. Из него она, естественно же, ничего не поняла, но, вообще, было интересно. И поэтому она внимательно слушала, пытаясь хоть что-то понять, смотрела в его честные-честные голубые глаза и чувствовала, что что-то с ней не так. Действительно, с каких это пор Сириус Блэк начал ей казаться очень даже привлекательным?.. — Ну вот, а тут Регулус, мой младший брат, такой придурок, прыгает с метлы, чтобы достать до снитча, и промахивается, а там падать футов сто… — Сириус не смог продолжить свою историю, потому что его прервали самым грубым образом. Из противоположного угла до них донёсся жуткий, ультразвуковой почти писк Лили. Оглянувшись, Петунья тут же поняла причину — у сестры в руках была небольшая обитая красным бархатом коробочка. Стоявший рядом, опустившись на одно колено, Джеймс Поттер только подтвердил её догадку. — Что ж, — сказал Сириус. — Мои соболезнования. Кому именно он это сказал, осталось невыясненным.***
— Подружка невесты, — мечтательно сказала Лили, — обязательно должна быть в розовой мантии. Или в голубой. Или в зелёной. Я пока не определилась, но мы обязательно тебе что-нибудь найдём. За окном был уже вечер, Джеймс и Сириус ушли (дезаппарировали, Петунья запомнила, как это называется), и сёстры теперь были предоставлены самим себе. Что не радовало, потому что Лили в тот момент была не лучшим собеседником. — Лилс, — сказала Петунья, медленно, чтобы до сестры дошло, — я не думаю, что делать меня подружкой невесты — это хорошая идея. Я же маггл, мне на вашей колдовской свадьбе будет жутко неловко, да и гостям тоже… — Глупости, — отрезала Лили. — Всё будет отлично, ты будешь замечательной, свадьба будет замечательной, и жизнь тоже… Да уж, подумала Петунья, сейчас до неё ничего не дойдёт. Надо будет подождать, пока счастливая невеста немного успокоится, а потом уже с ней спорить. — А Сириус будет другом жениха; разве это не круто? Вы, я заметила, неплохо ладите. Петунья покраснела и быстро перевела разговор на другую тему. И кстати, нагнала её ещё одна мысль, что там Лили говорила про мантии?***
— Косой переулок, — важно повествовал Сириус, — это такое место, где можно найти что угодно — главное знать, где искать. — Правда? — с наивным видом спросила Петунья. — А робота я там купить могу? Сириус громко засмеялся, привлекая к себе с десяток осуждающих взглядов посетителей «Дырявого котла». Он на них не обратил ни малейшего внимания, потому что уже деловито проталкивался к выходу во двор. — Про роботов я не уточнял, но как насчёт домашних сов? Или гоночных мётел? Есть ещё ручные жабы и кусачие книги, но тебе они, я так понимаю, не очень-то понравятся. — А ты откуда знаешь? И вообще, что ты делаешь? — спросила Петунья, вопросительно глядя на то, как Сириус стучит по кирпичам волшебной палочкой. — Вау… Да, у неё была сестра-ведьма, но такого она ещё не видела ни разу. Длинная, постоянно петляющая улочка была так переполнена странными людьми и странными магазинами, что создавалось ощущение, что всё это — какая-то очень странная галлюцинация. И как всё это счастье вообще помещалось в Лондоне, да ещё чтобы никто его не замечал? — Не знаю, — сказал Сириус: должно быть, она спросила это вслух. — Нам МакГонагалл рассказывала вроде, но я на том уроке не слушал. — И почему я не удивлена? — Потому что ты обо мне слишком низкого мнения. Петунья показала ему язык и про себя порадовалась немного, что Лили не смогла сводить её за покупками сама и попросила об этом Сириуса. Наверное, это было немного грустно, но Петунья чувствовала, как начинает влюбляться в этого странного хулиганистого парня с честными глазами. Грустно, потому что на кой она ему: он-то маг, а она просто какая-то обычная девчонка. Она в который раз мысленно дала себе подзатыльник. Нашла себе парня мечты, называется, сама же два месяца назад считала его психом ненормальным… — Алло, ты здесь? — позвал Сириус. — Мы пришли. — «Мадам Малкин: мантии на все случаи жизни», — прочла Петунья на вывеске. — Да, как раз то, что нужно. Только вот они примут у меня наши деньги? Сириус отмахнулся. — Ничего, я заплачу. Отлично, теперь она будет ему ещё и должна. С покупкой, впрочем, особых проблем не возникло: только мадам Малкин, то и дело кидающая на них с Сириусом понимающие взгляды, вызывала чувство жуткой неловкости. Ну, и ещё то, что Петунья никогда не носила колдовскую одежду, не очень-то помогало. Хорошо хоть, что купленная в итоге мантия была не розовой, а светло-синей. Этот цвет Петунье нравился намного больше, особенно в последнее время. — Ну вот, — сказал Сириус, когда они вышли из полутёмного магазина обратно на улицу. — И все дела — часа не прошло. — Да, — согласилась Петунья, поглядывая по сторонам в поисках ещё чего-нибудь интересного. Время у них ещё было: может, она успеет заглянуть в тот магазинчик, где видела движущуюся модель галактики? — А как насчёт по мороженому? — неожиданно предложил Сириус, указывая на небольшую кафешку рядом с «Дырявым котлом». Что ж, решила Петунья, это тоже вариант. Естественно, мороженым дело не обошлось, потому что потом они зашли в ещё один магазинчик, а потом ещё в один, а потом ещё… Петунье, конечно, было немного стыдно, что они договаривались сходить только за одеждой, а в итоге обошли чуть ли не весь переулок, но Сириус успокоил её, сказав, что «всё равно делать нечего». — Такой плюс безработной жизни, — ухмыльнулся он. — Можно ходить куда и когда захочешь. Петунья недоверчиво взглянула на него. — Если ты безработный, — протянула она, — то откуда у тебя столько денег? — Наследство, — пожал плечами Сириус. — Дядя включил меня в своё завещание, когда узнал, что меня выгнали из дома… Он осёкся, понимая, что сказал лишнее. — Как выгнали из дома? — переспросила Петунья. — За что? — Слушай, давай не будем об этом, — Сириусу явно было неловко обсуждать свою семью. Он сменил тему. — Давай я аппарирую тебя домой. На метро весело, конечно, но так долго, что мы доберемся до вас только к полуночи. — Давай, — легко согласилась Петунья, которая совсем недавно при одном только упоминании всяких магических штучек закатила бы истерику. Той ночью она долго не могла уснуть. «Да уж», — подумала она, в сотый, наверное, раз поворачиваясь с боку на бок, — «С Верноном так не было».***
Вообще, может быть, Лили и была слишком оптимистично настроена по поводу их с Джеймсом свадьбы (имела всё-таки право), но даже Петунья была готова признать, что вышло всё неплохо. Очень даже неплохо. Хотя летающие сами по себе подносы с угощениями сначала её неслабо напугали. Гости же, вопреки всем её страхам, вели себя прилично: никаких взрывов, ручных жаб и прочего не было. Что до странной одежды — Петунья не могла никого осуждать, особенно в десятый раз путаясь в подоле собственной (очень, впрочем, милой) мантии. Опять же, волшебные фейерверки выглядели симпатичнее маггловских. Только музыка показалась Петунье смутно знакомой. Присмотревшись к играющей на сцене группе, она поняла, в чём дело, — и чуть не упала. Конечно они ей кажутся знакомыми, когда по этим ребятам все её подруги сохли ещё со старшей школы. — Да-да, — подтвердил непонятно как материализовавшийся за её спиной Сириус, — те самые. Мы вчетвером были на их концерте в Лондоне в прошлом году — вот я и вспомнил. За гитаристом пришлось мотаться в Америку, но это того стоило, признай. — А ты не боишься, что они ваше магическое сообщество выдадут после сегодняшнего? — настороженно спросила Петунья. Сириус пожал плечами. — Не-а. Им даже память стирать не придётся скорее всего, — заметив всё ещё недоверчивое выражение её лица, он пояснил. — Они думают, что это им мерещится. А Майкл, — он кивнул в сторону гитариста, — в перерыве между песнями спрашивал, у кого я купил такую хорошую дурь. Плюс, им всё равно никто не поверит. Петунья хмыкнула, но спорить не стала. Всё-таки, она бы и сама не поверила вечно пьяному рокеру, рассказывающему про толпу колдунов и ведьм, для которых он всю ночь играл песни про любовь. — А тебе какая песня больше всего нравится? — неожиданно серьёзно спросил Сириус, хотя, услышав ответ, тут же заржал. — Правда? Она же самая стрёмная. Никакого веселья, одни сопли. — Не нравятся ответы — не задавай вопросы, — возмутилась Петунья. — И вообще, тебе-то что? Сириус пожал плечами и заговорил о другом.***
В общем и целом, свадьба прошла как-то… стандартно, что ли? Были песни и танцы, были счастливые до тошноты молодожёны, было целое море всякого алкоголя (Петунья, правда, выпила всего полстакана того, что Сириус назвал «огневиски», после чего благоразумно остановилась). Почти всё то же самое она уже наблюдала на свадьбах своих маггловских подруг. Ну, разве что рок- звёзды на тех свадьбах не играли, но оно и не обязательно. Короче, когда всё подошло к концу, она была даже немного рада. Лили и Джеймс уже давно сбежали, гости-маги аппарировали к себе домой, родителям Петуньи кто-то сотворил портал. В опустевшем магическом павильоне остались только она с Сириусом да музыканты-магглы, которых тот должен был вернуть по домам. — Ну вот и все дела. Я тебя здесь тогда подожду, а ты потом меня подбросишь, — сказала она, одёргивая и без того длинный рукав мантии и уже мечтая о куда как более уютной пижаме. Хорошо хоть, что Сириус их не повезёт, как маггл, на машине — а то сколько же ещё ждать пришлось бы. — Не все. — Не все что? — не поняла Петунья. — Не все дела, — Сириус взял её за руку. — Мы с тобой ни разу за вечер не танцевали. Можно? Петунья покраснела (в этом, конечно же, виноват был алкоголь), глуповато улыбнулась и молча кивнула. Они поднялись на пустой танцпол, Сириус кивнул музыкантам и положил вторую руку ей на талию, дожидаясь первых аккордов песни. Услышав которые, она заулыбалась ещё глупее. — Ты ради этого спрашивал, какая из них моя любимая?.. — Ну, не совсем. Это моя любимая песня тоже. Только, — он нагнулся к ней и прошептал на ухо, — никому не говори. Это секрет. Петунья сразу поняла: врёт. — И давно она для тебя такая особенная? В ответ на это Сириус только усмехнулся. — Три часа уже. Такие подкаты никогда не работали, хотела было сказать Петунья, но остановила себя. Потому что, если уж быть совсем честной, на неё работали. Наверное, когда ты уже успел влюбиться в человека, то, что он придурок, тебя уже не остановит. — А на самом деле, мне правда начала нравиться эта песня, — это признание звучало уже более честно. — Я начинаю понимать. — Что понимать? — Глубокий смысл, — в неярком свете его глаза казались тёмными, чуть ли не чёрными. Почему-то это было очень важно. Тёплая рука скользнула по спине, притягивая её, может быть, чуть более близко, чем нужно, но Петунья не стала возражать. Сириус ей нравился, она ему тоже — так почему бы и не позволить себе немного вольности? А ещё у него, оказывается, был очень красивый голос, хотя раньше она об этом не задумывалась. — Try me, oh, let me be the one You say it’s over, but for me it has just begun… Песня закончилась на последней, немного тоскливой (или это ей только показалось?) ноте, а они всё ещё стояли, обнявшись, в центре пустого танцпола. — Вот так, — тихо-тихо, так, что сама себя еле расслышала, прошептала Петунья. — Вот так, — согласился Сириус. Сколько они так простояли, она понятия не имела, но это было не важно. Можно было просто закрыть глаза и наслаждаться происходящим. — Петунья, я… Что Сириус хотел сказать, она не узнала, потому что его перебили. — Да поцелуй ты её уже, парень! — крикнул гитарист Майкл. — Мне отсюда видно, что она не против! Наверное, он хотел добавить что-то ещё, но не смог, потому что споткнулся о собственные ноги и растянулся на сцене. — Всё в порядке, — заверил Сириуса и Петунью стоявший рядом вокалист. —Он просто пьяный в стельку. Хорошая штука — огневиски. Ну, что вы там замерли-то? Петунья хихикнула, чувствуя, что краснеет ещё сильнее. Интересно, станет Сириус её целовать? — Можно? — спросил он, наклоняясь ближе к её лицу. — Конечно, — согласилась она. И не пожалела о своём решении.***
— Где-то я вас, ребята, уже видел, — скажет год спустя гитарист Майкл, — а вот где, не помню. И на свадьбе такой странной вроде играл… — Нигде вы нас не видели, — хором уверят его Сириус и Петунья Блэк. — Вам всё кажется. — Наверно, — согласится он и спросит сам у себя. — И что же я такое курил-то?