***
— …Врёшь! — Да нет же, говорю тебе: она точно запала на тебя! — парень в жёлтой рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами засмеялся, хлопнув себя по колену и не обращая внимание на обиженный тычок в плечо продолжал хохотать. — Бьюсь об заклад она бы тебя точно куда-нибудь пригласила, если бы ты не слинял в последний момент! — Да ну тебя, Билл! — буркнул паренёк идущий рядом, сжав губы в тонкую линию. Он чуть ссутулился и поправил висящую на плече сумку, не смотря больше на ржущего, подобно лошади, друга. — Ладно тебе, Сосенка! Я же просто прикалываюсь, — парень выпрямился перестав смеяться, хотя губы его по-прежнему были растянуты в широкой улыбке, а глаза смешливо щурились изучая обиженную фигурку Диппера. — Ты чего, обиделся? Ну Сосенка, — заныл Билл наклоняясь и заглядывая тому в лицо, а Диппер всё отводил взгляд не давая им столкнутся. Не получив должной реакции Билл вздохнул и тоже ссутулился, засунув руки в карманы брюк. Но потом резко выпрямился, зашагав широкими, но по-прежнему медленными шагами. Помолчал с мгновение, глядя на проплывающие мимо облака и нарочито задумчиво изрёк: — Да и вообще. Такая она себе, эта Энни. Совсем не твой тип. Слишком уж прилипчивая. — Кто бы говорил, — буркнули в ответ и Билл усмехнулся, достигнутому прогрессу. А потом ответил, повысив голос: — Ну так я ж и не девченка! Я прекрасный, умный и красивый… -…Гей, — закончили за него с насмешкой и Билл с напускным возмущением тыкнул в усмехающуюся рожу друга. — Если ты надеялся меня этим оскорбить то и не надейся! Мою гордость не задеть столь очевидными вещами! — Пф, конечно. Твоя самооценка и облака проткнёт, — фыркнул Диппер в ответ, закатывая глаза. Былой обиды как не бывало. — Ты с такими комплиментами поаккуратнее, милый мой. А то так и дождь призовёшь, — парировал Билл, глядя перед собой и продолжая сильно взмахивать ногами, словно пытаясь доказать всю свою невозмутимость. — Это как же? — спросил с интересом Диппер, склонив голову к плечу. Билл усмехнулся, покосившись в его сторону и ответил: — Ну, ты же сам сказал, что я и облака проткнуть могу. А как же они с дыркой-то? Водичка вниз и польется. Пронаблюдав за сконфуженным лицом Диппера он разразился новой порцией смеха, слыша в ответ бурчание в стиле: «Придурок». Пыль гоняемая ветром, танцевала под ногами, шелестели в стороне деревья и кусты, а облака продолжали плыть мимо, безразличные к двум препирающимися друг с другом подростками, медленно идущими домой.***
…Он помолчал, продолжая наблюдать за различными фигурами, которые образовывали облака, а после вновь заговорил: — А знаешь… Я кажется, начинаю понимать почему она тебе так не нравилась. Дело ведь даже не в том, что она была девушкой, да? К Мейбл ты относился более чем радушно, хотя может это потому что она моя сестра? Помниться ты грызся почти со всеми девушками, кто проявлял ко мне хоть какой-то-нибудь интерес. Кривое, размытое с одной стороны облако в форме летающей тарелки отразилось в задумчивых глазах Диппера и новое воспоминание не заставило себя ждать.***
Окликнутый, Диппер обернулся и брелок виде НЛО с металлическим корпусом и бирюзовой крышкой приземлился точно в выставленные ладони. Диппер удивлённо оглядел неожиданный подарок, а затем посмотрел на рыжеволосую девушку у двери, что стремительно направлялась в его сторону. — Спасибо за домаху, Дипп. С меня пицца, — усмехнулась Венди, проходя мимо к своей парте. Диппер усмехнулся в ответ, прикрепляя брелок к рюкзаку.---
— Откуда побрякушка? Ты же вроде не страдаешь подобной фигнёй? — удивлённо спросил Билл, не успел Диппер и выйти из класса. — А-а, да Венди подарила. За списанную домаху, — хохотнул он в ответ, складывая учебники в сумку. Билл окинул его хмурым взглядом, продолжая стоять, облокотившись плечом о дверной косяк. — Не знал, что плата за домахи нынче приравнивается к безделушкам из ларька. Диппер пропустил его фразу мимо ушей и, закинув сумку на плечо, подошёл к двери. — Пошли? Билл не сдвинулся с места, продолжая буравить его взглядом. — Да чего ты? Это просто подарок, я вообще ничего за это не просил. Она сама его сунула, — Диппер посмотрел на Билла исподлобья, не в восторге, что ему приходится с чего-то оправдываться за такую мелочь. — Подарок? — Билл фыркнул и отступил в сторону, позволяя другу выйти и вместе с ним пошёл по пустующему коридору. — Я могу подарить тебе безделушку поинтереснее, чем эта железяка. Диппер не воспринял его слова всерьёз, но на следующий день обнаружил у себя в шкафчике золотистый медальон в виде треугольника на цепочке. Тонкие края самого треугольника внутри и тонко же вырезанный в середине глаз выглядели впечатляюще, и этот подарок не оставлял сомнений в том, кем был подарен.***
Облако от сменившего направление ветра размылось и рассыпалось на что-то бесформенное и совсем не интересное, не поддающееся воображению. Диппер опустил взгляд на грудь и покрутил между пальцами медальон, подмечая как солнце скользит по гладкой поверхности.***
— Ей, Билл? — М-м? — Ты веришь в жизнь за гранью? Двое лежали на ещё слегка тёплом шифере, над головой перемигивались между собой звёзды, а восходящая Луна стелила по земле свой холодный свет. Блондин повернул голову, не вынимая из-под неё сложенных рук и удивлённо спросил: — О чём ты? Диппер продолжая лежать, и смотреть в небо. Звёзды отражались в его карих глазах. — Ну знаешь, перерождение после смерти. — А, ты об этом, — Билл фыркнул так же посмотрев на небо и ответил более задумчиво. — Не знаю. Я не особо верю в реинкарнацию. Как впрочем и в бога, и в другие ответвления этой темы. На этот раз Диппер посмотрел на него удивлённо, когда как Билл не поворачиваясь, задумчиво жевал губу. — И во что же ты тогда веришь? — спросил он, спустя минуты молчания. Билл пожал плечами. — Не знаю. В Пустоту наверное. — Пустоту? — Диппер склонил голову к плечу, приподнявшись на локте. Билл посмотрел на него и так же приподнялся: — Ну да. Сам посуди: если бога нет, как рая с адом и продолжения жизни. Всё что ждёт нас после смерти — это Пустота. Тоесть вообще ничего, понимаешь? Сомневаюсь, что мы даже будем осознавать, что мертвы. Нас же вообще фактически нет. Пуф! — он развёл руками, изобразив взрыв, и этого было более чем достаточно. — М-м-м, — Диппер отвёл взгляд, смотря на Луну, поднимающуюся над лесом вдалеке. — Но ведь даже если и так, мы всё равно не полностью исчезаем, — задумчиво изрёк он и снова посмотрел на Билла. — Например в воспоминаниях других людей мы продолжаем жить. Билл молча смотрел в ответ и Диппер продолжил: — Ну если следовать твоей логике о полном исчезновении. На это Билл хмыкнул и вновь откинулся на шифер, вернувшись в изначальное положение. — Человеческая память не вечна. Люди очень быстро забывают, то что уже в прошлом. — Это другое. Ты говоришь обобщённо. Люди забывают незначительные вещи, которые не заслуживают особого внимания. А другого человека забыть достаточно сложно. Особенно если этот человек тебе дорог. В ответ Билл опять хмыкнул, покачивая ногой закинутой на колено. — И если на то пошло — я не забуду тебя, Билл. Блондин оглянулся, смотря на широкую улыбку друга и задумчиво изрёк: — Ну-ну, Сосенка. Посмотрим.***
— Видишь, Билл? Я не забыл тебя, — сказал он, поворачиваясь к плите боком и складывая на ней руки. Уложив сверху подбородок, парень задумчиво посмотрел на лес за оградой и опустил веки. Жёлтые листья продолжали медленно кружить, подхваченные ветром и уносится куда-то дальше. Бурая сойка перескочила с ветки на ветку и, закричав противным голосом вспорхнула в небо. Диппер пронаблюдал как выпавшее из хвоста перо медленно приземлилось у одной из могил.***
Заливистый смех разносился по лесной чаще, эхом отбиваясь от высоких сосен и тонул где-то в их густых ветвях. — Ахах, мультимедведь, серьёзно? Чувак, твоей сестре нужно дать Оскара за самые нелепые и угарные истории! — Билл болтал ногами в воздухе, склонившись над тонкой тетрадкой, исписанной косым скачущим почерком. — А вот тут, зацени: гномы притворившиеся вампиром, — Диппер весело щурясь, ткнул пальцем в криво раскрашенную картинку на второй странице и оба вновь захихикали. — Не, ну блин, это же действительно шедевр! Она представила эту историю на уроке литературы? — Ага, — вытирая слезу посмеивался Диппер и перевернулся на спину в мятой траве. Раскинул руки в стороны и прищурился вспоминая как Мейбл зачитывала это на уроке. Билл отложил тетрадь к их сумкам и тоже лёг на спину, заложив руки за голову. — И что же училка? — поинтересовался он, разглядывая висевшие над ними сосновые ветви, между которыми скакали солнечные лучи. Диппер фыркнул, дёрнув головой и ответил: — Миссис Бёрн влепила ей неуд, обосновывая это тем, что слишком нелепо и нереалистично. И вообще «что за детсад, тема была даже не об этом», — он сделал писклявый голос, передразнивая учительницу и скривился. — Серьёзно? — Билл поднялся на локтях, изумлённо глядя на друга, а получив в ответ утвердительный кивок, опять откинулся на траву. — Вот стерва. Это же шедевр! Её сочинение может стать новым направлением в искусстве! Не то, что всякие Кафки и Толсты́е. Диппер фыркнул, а потом засмеялся в голос, запрокинув голову. — Та да, Хотя бы тоже «Перевоплощение», ну не бред ли? И вообще кто в здравом уме будет продолжать нормально жить, став при этом мухой? — И не говори, — в тон ему бросил Билл и тоже засмеялся. — Умора. Отсмеявшись Диппер нервно выдохнул, успокаиваясь и заскользил взглядом по сосновым ветвям, попутно выдёргивая мелкие пучки травы, просто чтобы руки занять. По нижней ветке скакала сойка, с любопытством поглядывая на молодых людей. — Кстати… — начал он и дождался когда Билл повернёт к нему голову, чтобы продолжить. — Почему всё-таки сосна? Билл непонимающе выгнул бровь и тот пояснил: — Ну, вряд ли же ты меня так стал называть только из-за фамилии. Иначе так бы почти каждый, думаю, меня называл, — он помолчал с мгновение и снова спросил, повернувшись к Биллу. — Так всё же, почему? Билл молча смотрел ему в глаза, а потом пожал плечами и отвернулся: — Не знаю. Тебе подходит. — Ты на всё так отвечаешь! Не знаю, не знаю, — буркнул Диппер, пихнув его плечо кулаком. Тот опять ими пожал и, пошарив рукой в траве нашёл маленькую иголочку, уже начавшую желтеть, но всё же свежую. Повертев её в руках — сунул в рот и задумчиво пожевав, перевёл взгляд на ожидавшего ответа Диппера. — Такой же колючий и зелёный, — сказал он просто, сел, а услышав возмущённый возглас, засмеялся, взмахнув ладонью. — Дурак! — воскликнул Диппер и повалил его обратно в траву, принявшись пусть и в шутку, но всё же с силой бить Билла по груди. Тот же переставая смеяться резко сбросил его с себя и сам уселся сверху, зафиксировав коленями обе руки Диппера вдоль тела. — А ещё сосна достаточно хрупкое и слабое дерево. Я победил! — самодовольно сказал Билл, глядя на него сверху вниз. — То же мне дуб нашёлся. Слезь с меня, бревно, ты тяжелый, — фыркнул Диппер, дёрнув подбородком и напряг руки, но те были по-прежнему прижаты коленями Билла. — Неа, — ответил довольно Билл и склонился ближе, почти к самому лицу, уперев руки по обе стороны от головы. Задумчиво перекатил иголку языком, не прерывая зрительного контакта, а потом вынул её изо рта и сказал голосом на пару тонов ниже: — Но что самое главное: у сосны очень приятный вкус, — закончил он в самые губы, едва не обжигая дыханием и сократил последние сантиметры. С секунду Диппер не шевелился, но после расслабился и приоткрыл рот навстречу горячему языку, на котором ещё остался привкус сосновой иглы. Закрывая глаза, Диппер слышал как закричала вспорхнувшая сойка и думал лишь об этом сосновом вкусе.***
— Я такой дурак, Билл, — сипло выдал он, притянув одно колено к себе и облокотившись плечом о могильный камень. Чуть поморщился и бросил уже более обижено. — Хотя и ты не лучше. Мог бы и сказать, знаешь, а не тянуть до последнего. Что с того, что я тебе не родственник и вряд ли бы чем помог? Это же не значит, что ты должен был страдать в одиночестве и глотать таблетки… Ты просто упёртый баран, Билл!***
…Писк аппарата жизнеобеспечения. Стоящая у кровати капельница. Бледное осунувшееся лицо в обрамлении жёлто-чёрных волос, разметавшихся по подушке. — Скажите, сколько ему осталось? — надрывный шёпот. — Недели три. Может месяц. Трудно сказать с такими прогнозами. Он слишком поздно попал под наше наблюдение. На этой стадии уже почти невозможно что либо сделать, — сухой извиняющийся тон. Мужчина в халате снял очки и потёр переносицу. Было видно как он устал, хотя взволнованный растрепанный парнишка напротив выглядел не лучше: мешки под глазами, покрасневшие скляры, искусанные в кровь губы, подрагивающие пальцы, словно у умалишённого. — Но ведь можно же хоть что-то ещё сделать? — в отчаянии вопросил он, взмахнув руками и растрепанная шевелюра взметнулась вместе с ними. Врач устало покачал головой и ответил: — Только операция. И то её успешное завершение составляет процентов сорок, не более. Мы искали доноров, вы же знаете. Без кровного родственника найти донора практически нереально. — Он сирота! У него нет никого! — надрывно воскликнул Диппер, хотя говорил это уже много тысяч раз. — Мне очень жаль, мистер Пайнс. Но мы сделали всё, что в наших силах. Прозрачная занавеска на распахнутом окне плавно покачивалась от дуновения ветра. В клумбах отцветали последние цветы, а рыжая листва мерно усыпала землю. Никому не было дело до ещё одной души, медленно покидающий этот мир.***
Он вздохнул, поднимаясь и отряхивая джинсы, а потом вновь повернулся к надгробию. Погладил гладкий камень, нежно так, как гладят старую кобылу, с которой не один год сносили беды. Опять вздохнул, прикрывая веки и хлопнув по камню, медленно побрёл прочь, сгорбившись да спрятав руки в карманы. Уже будучи у самой калитки, оглянулся как делал множество раз до этого и привычно замер, чувствуя мазнувшую по сердцу дрожь. Там, у могилы, среди ярких пожухлых листьев и каменных монолитов, омываемый закатным солнцем стоял Он. И выглядел как всегда иначе. Не такой каким был в памяти, смазывая, загрязняя тот приятный, милый сердцу образ. В длинном жёлтом плаще, с чёрной бабочкой плотно обхватывающей шею, с этим дурацким цилиндром на голове и хитрим прищуром. Он совсем не был похож на того взбалмошного подростка коим когда-то являлся. Диппер продолжал стоять, затаив дыхание, а Билл переступил с ноги на ногу и облокотился о длинную изогнутую трость, растягивая губы в привычной полу-усмешке. Чёрная чёлка всегда прикрывала его правый глаз с тех самых пор как он стал… таким вот. И Диппер неоднократно задавался вопросом, что под ней такого? Впрочем вопросов и без того было в достатке, чтобы задумываться ещё и об этом. — Долго стоять там будешь, Сосенка? — растягивая слова, спросил Билл и усмехнулся шире, демонстрируя острые, почти не человеческие клыки. — Ты всё-таки пришёл, — меланхолично протянул Диппер, повернувшись к нему всем корпусом и выпрямив спину в подобии высокомерия. — А ты не рад меня видеть? — Билл перекинул трость в другую руку и обошёл собственную могилу. — То чем ты стал? Нет. — Последовал незамедлительный ответ. — Ну-у, Сосенка. Не будь столько категоричен. Сейчас я лучшая версия себя, тебе стоит признать, — он прошёл чуть вперёд, но был остановлен резким ответом: — Стой там. — Не доверяешь, — справившись с лёгким потрясением Билл вновь расплылся в улыбке. Вот только она не предвещала ничего хорошего. — Жаль. Раньше мы были не разлей вода! — В голос вернулись такие привычные слуху нотки напускной беззаботности, что на мгновение Дипперу хотелось верить. Но миг минул и во взгляд вернулась прежняя сталь. — Тебе ли вспоминать о былом, Сайфер? — резкий тон бил не хуже ножа и они оба понимали всю тщетность выстроенных друг для друга образов. Стены неумолимо рушились под каждым грубым словом. Крошились как эти старые могильные плиты от каждой замеченной искры во взгляде. Билл молчал. Пристально смотрел в глаза. На лице уже не было ухмылки, лишь какое-то напускное безразличие. Линия челюсти замерла напряжением, разве что не заскрипев зубами. Они постояли так ещё какое-то время и Билл опустил задумчивый взгляд под ноги. — Сайфер? Вот значит как… — взгляд медленно заскользил по начищенным носкам ботинок, по рыжей листве тихо остелившей землю, по красной букашке медленно ползущей по сучку. Хотелось стать таким же маленьким. Чтобы скрыться от этого презрительного взгляда, исчезнуть по-настоящему, как и должен был ещё тогда… С мгновение он пометался в своих мыслях и вновь поднял на Диппера взгляд. Жесткий. Серьёзный. С нотками обиды. — Почему ты ненавидишь меня? Диппер ответил не сразу. Опешил от внезапного вопроса. Билл никогда не спрашивал об этом. Приходил вместе с ним, на протяжении трёх лет, говорил, издевался, обличал всю грязь, что успел накопить после похорон, или же за всю жизнь? Словно всеми силами пытаясь показать какая он мразь, чтобы Диппер не приходил больше плакаться на его могиле. Только раз за разом всё повторялось вновь. Едва не один в один. Те же слова, те же взгляды, вздохи, слёзы. Но сегодня видимо что-то пошло не так. Может Биллу надоело играть в злодея? Подумал бы Диппер если бы не был так потрясён. Треснувшие искусанные губы приоткрылись, готовые выдать ответ, но тут же вновь закрылись. Взгляд заскользил по каменным надгробиям, не зная за что зацепится. — Я не ненавижу тебя, — наконец хрипло, едва слышно выдал он, не глядя на Билла, словно пристыженный школьник, опуская взгляд. Билл опять молчал. Сегодня он был явно не многословен. Он постоял, задумчиво смотря на сгорбленную фигуру, покрутил трость и шагнул навстречу. Диппер только успел поднять голову на резко зазвучавшие шаги, когда столкнулся с пронзительным жёлтым взглядом. Билл стоял вплотную, будучи на голову выше и Дипперу приходилось смотреть на него снизу-вверх. Билл протянул руку, обтянутую чёрной тканью перчатки и осторожно приподнял его подбородок, пристально смотря в глаза, так словно пытаясь что-то найти. — Тогда… не отталкивай меня, — прошептал он в самые губы, закрывая глаза. Солнце почти закатилось за горизонт, поблёскивая последними лучами между лысеющими кронами, и лишь неширокая бледно-рыжая полоса обозначала границу между днём и ночью. Лес погружался в темноту, тогда как кладбище каким-то немыслимым и откровенно говоря диким образом оставалось освещённым, лишь длинные тени тянулись от могильных плит, жаждущие поглотить редкие пятна света. Последние листья продолжали тихо шелестеть, кружась вокруг двух застывших фигур у старой скрипучей калитки. И возможно на этом история была закончена, а быть может она поплелась дальше, подобно тонкой паутинке, создавая немыслимые петли и впечатляя уже других наблюдателей этой жизни.