***
— Ничего личного, — спокойно говорит Номура. И Дереку хочется кричать. Кричать. Кричать так что легкие разрывались. Кричать так громко, что бы чудище насколько глубокую рану она оставила на его сердце. Но перевертышу плевать. Плевать насколько она глубоко всадила в спину острый клинок. Точно такой же каким она сражается и побеждает в битвах. Этот клинок создан отнимать жизни. Удар, и сердце кровоточит. Алые сгустки крови подобно фонтану вытекают, оставляя кровавые следы на коже. Дерек очередная жертва. Пыль на ее пути. Таких была сотня на ее веку и к каждому Номура нашла свой подход. Подобно змее пробиралась ближе, впрыскивала яд страсти прямо в сердце. Управляла, как марионетками в чужой игре. Только это пыль полюбила. Яд, что должен сжигать сердце страстью, обратилось любовью. Дерек полюбил искренне и всем сердцем. Только сердце разбилось о реальность. Страшную и жестокую реальность. Страшный демон из легенд предстал перед его глазами. Дерек даже увидев как чудище мгновение назад сбросил, как маскарадный костюм, человеческий облик, все еще пытается увидеть в чудище ту что полюбил. Полюбил за звонкий голос разносящийся по залу музея и горящими глазами при очередной истории или легенде. Ту что любит оперу и сладкий чай с лимоном. Но Номура, которую он видит сейчас, истинный перевертыш. Теперь он видел ее суть скрывающая в глубине зеленых глаз. Беспощадная и холодная, как камень, с сияющими нечеловеческой зеленью глазами. Она подобно горе возвышалась над ним, пока юный охотник сражался с оравой гоблинов. И этот образ отпечатался в памяти Дерека на всю оставшуюся жизнь, как и скрипящий голос произносящий слова, что уничтожили его той ночью. Это всего лишь моя работа.***
С тех пор как Номура присоединилась к их отряду самоубийц 2.0, они так и не разу не поговорили о произошедшем. Они даже не встречались, кроме собраний, которые проходили в вечной ругани Джима и Стриклера, что выглядела вполне забавно. Дерек не видел смысла, что-либо обсуждать. Номуре было слишком стыдно и страшно взглянуть в чужие глаза и увидеть… Презрение. Ничего не меняется даже спустя год. Джим уже выпускном классе, а война между троллями и людьми, только начинает разгораться с угрозой в виде Морганы. Времени на учебу просто не остается. И не видя выхода он переходит на домашнее обучение. Утром учиться как проклятый с Маргунчиком и Дереком, которые уже взяли на себя обучение подростка. Уже вечером подобно смертнику Джим кидается на острые кинжалы Стрикленда и Номуры. Они же в свою очередь не жалели сил. В редкие передышки, в которые Джим и Стриклер, как побитые собаки, зализывали раны, невзначай интересовалась делами Дерека. — Почему вы не можете просто поговорить? — в конце концов спрашивает Джим стирая рукавом толстовки кровь из носа. — Долго еще будете бегать вокруг да около? А нам что делать, как вы со Стриклером, кидаться друг на друга? — с насмешкой спрашивает Номура с явным желанием задеть, да побольнее. Это происходит неосознанно, на удары она привыкла отвечать ударом. Лейк замолчал. И от этого волоски на загривке встали дыбом ощущая исходящую от Джима угроза. Больше не осталось нескладного подростка, сейчас медленно просыпалось чудовище. Едва оформившееся из осколков души Лейка, но оно уже пугало. Кривое, с когтями острее клинка и горящими в ночи глазами. Номура уже видела чудовище страшнее любого монстра под мостом. — Так ты знаешь? — нарушает молчание Джим. Номура тяжело сглатывает, но все равно не может произнести и звука из-за страха сковывающего тело. В ответ Джим получает быстрый кивок. *** Двухэтажный дом с голубой черепицей и белым заборчиком, являлось мечтой Дерека с самого детства. Будучи воспитанный среди троллей и потомков охотников, такой дом завораживал и неизменно притягивал Дерека спокойствием и нормальной жизнью. И долгие годы, он представлял себе его от и до. В какой цвет будут окрашены стены и полы, какая мебель будет стоять. Как красивая жена, словно пташка порхает на кухне и с улыбкой причитает о раскиданных книгах. Но дорога жизни Охотника выложена из боли и смерти. Возможно поэтому он отчасти рад, что роль охотника досталась не ему. И вот спустя годы он оказывается на пороге того самого домика с голубой черепицей и белым заборчиком за спиной. Розовый фламинго стоит у подъездной дорожке и смотрит стеклянным взглядом на Дерека. И он не до конца понимает, как здесь оказался. Мгновение назад, он вместе с охотником искал гробницу Мерлина и сражался с Ганмором и вот он тут, в своей давней мечте. Дереку стоит еще пару минут на пороге прежде чем открыл дверь. Все же решившись увидеть кто его ждет по ту сторону двери. За ней стоит Номура, настолько прекрасная, что Дерек не может насмотреться. И прежде чем он переступает порог, слышит, как мир созданный его подсознанием рассеивается подобно песку на ветру, оставляя горечь сажи во рту. И голоса отца и Джима сливаясь в один, как безумные повторяли: — Проснись! Проснись! Это нереально… НЕ УМИРАЙ! Но Драал выбирает забытье, в домике с белым забором и змеей под сердцем. *** — О вы вернулись! Неплохо вас Ганмар потрепал. А где же доблестный воин? — с ехидством спрашивает Номура, не зная какое горе скрывается за побитыми лицами, не только для них, но в первую очередь для себя. Стриклер, лишь закатывает глаза, но почуяв человеческую кровь. И не простую, а перемешанную с кровью древних троллей, бесконечно долго смотрит на лицо охотника, искаженное молчаливой яростью. — Он умер, Номура. — Номура не сразу понимает о чем говорит мальчишка, но пробежавшись взглядом по толпе и не находя то самое единственное, она осознает все. И с ужасом ожидает последующие слова предрекающие бесконечную боль до самой смерти. — Ганмар его убил. Слова повисают в воздухе, а горечь пепла ощущается на языке. *** — Драал. — тихо говорит Дерек придерживая одной рукой книгу, а другой обнимая тело девушки, ощущая под кожей каменные мышцы и знакомый холод, медленно нагревающийся под его руками. — Что? — удивленно переспрашивает Номура. Дерек отрывает взгляд от книги. Как и в первую их встречу Дерек едва может сдержать чувства при виде растрепанной и удивительно нежной для Тролля-война Номуры. И не может удержаться от нежных поглаживаний светлой кожи. — Мое имя, ты наверное знаешь, что для людей моего происхождения дают два имени. Одно человеческое, другое… — Тролличье, — заканчивает за него Номура и хитрая улыбка плещется на дне изумрудно-неонового взгляда. — Его ведь говорят только семье. — Ты и есть моя семья. Пройдут столетия прежде чем Номура окажется на пороге того самого домика, а за дверями ее уже ждет человек. Но ее битва будет в конце концов окончена и она наконец окажется дома.