Самоизоляция

Арбенина вдохнула, как перед прыжком с трамплина и, собравшись наконец с духом, выдала: — Я правда не знаю, как тебе это сказать. Во-первых, это очень многое может поменять в твоём отношении ко мне, чего бы мне очень не хотелось. Во-вторых, речь пойдет о том, что там есть и твоя вина... — Ох, ты, ёб твою же мать! — Воскликнула, не удержавшись Света, ударяя руками по коленкам. — Простите меня великодушно, Галина Анисимовна! Я так надеялась, что хоть здесь Сурганова не виновата, но куда же без нее. — Закончила? Я могу продолжить? — Сверкнула глазами Диана. — Уже не то, что можешь! Должна! — Гневно выдыхала Света. — Это же интрига века! Что на сей раз со мной не так? Не научилась удовлетворять тебя впрок? — Я уже говорила тебе об этом. Вскользь. Когда спрашивала про Аветисян. — О! ДА! Понеслась пизда по кочкам! Сурганова и Аветисян! Прям Гитлер и Геббельс! Куда же без них! Источник всех бед и катастроф в воображаемом мире Арбениной! — Не унималась скрипачка. — У тебя так хорошо получается за меня отвечать! Давай тогда я пойду, а ты тут сама с собой поговоришь? — Начала заводиться Арбенина. — Да невозможно уже это слышать! Меня скоро при фамилии Аветисян, нервный тик дергать будет! Она-то тут при чем? Ты спрогнозировала, что я с ней буду встречаться после нашего расставания и решила натрахаться заранее? В отместку за неминуемое будущее? Не человек, а всевидящее око! Вангелия Сергеевна Арбенина - Мессинг! — Да при чем здесь твоя Аветисян? Срать я на нее хотела! Я вообще о другом тебе говорю! Ты можешь хоть минуту помолчать? — Заорала Диана. Света изобразила жестом закрывающийся на молнию рот и, скрестив руки и ноги, уставилась на экран. — Аветисян...НЕ ПРИ ЧЕМ! — Повысила голос Арбенина, когда после произнесенной фамилии, Света шумно набрала воздух в грудь и закатила к потолку глаза.— И ты не при чем. Точнее ты при чем. Но как бы не при чем. Света со звонким шлепком приложила руку ко лбу, нервно подергивая ногой. — Я тебе сказала несколько дней назад. Ты слишком сильно меня любила и слишком многое мне прощала. Вообще там много всего, конечно. Пойми, прежде всего это молодость. Алкоголь. Звёздность. — Нет, не понимаю. — Опять не выдержала Света. — Я не на двадцать лет тебя старше. У меня тоже была молодость и алкоголь. И известность на нас свалилась одновременно. Тебе напомнить количество записок во время концертов, в которых меня прямым текстом приглашали в постель? Почему у меня не возникло желание удовлетворить всех благодарных слушателей? Ах, да. Наверно потому что, я слишком любила тебя. Ты же уже сказала. Диана запустила руку в волосы и уставилась в одну точку: — Не надо сравнивать нас, Кузнечик. — Вздохнув, продолжила она, переводя взгляд на Свету. — Ты привыкла к повышенному вниманию. И принимала как данность, что тебя все вокруг любят и хотят. А мне срывало башню от этого. Рядом со мной была ты — мечта многих. А принадлежала эта мечта, каким-то чудом лишь мне. Лишь мне было позволено все то, что писали тебе в записках. А если учесть, что ты плевала при этом на всех, и твой взор направлен был только на меня... Меня просто крыло от этого. Мне так хотелось кричать своим поведением: "Смотрите! Ей срать на всех вас! И чтобы я не сделала, она мне все простит!" Ну, чем я и занималась, собственно говоря... — Дин. Ты хоть слышишь, что ты несёшь? — Спросила шокированная Света. — Ты изменяла мне, потому что я не изменяла тебе? Потому что любила тебя? — Ну... В общем и целом! — Замялась гитаристка. — Да пошла ты на хуй, Арбенина! — Выкрикнула Света, сбрасывая вызов. Диана дрожащими руками набирала номер Сургановой. Звонки раз за разом сбрасывались. Находясь в состоянии близкой к истерике, она отправила сообщение: Свет! Пожалуйста! Возьми трубку! Выйдя на улицу, Диана нервно мерила шагами газон перед домом, кусая фильтр сигареты. Все ее движения были настолько хаотичными, что казалось, что так сходят с ума. Она, то присаживалась на корточки, то вскакивала и нарезала круги. Заканчивала курить, и тут же прикуривала новую сигарету. Как параноик набирала один и тот же номер, ждала несколько гудков, скидывала сама и набирала заново. Практически вырывала на голове волосы и вновь их приглаживала. Заглядывая очередной раз в телефон, и видя, что сообщение так и висит непрочитанным, она, пролистав телефонную книжку, ткнула в нужного абонента и принялась слушать очередные гудки. — Да! Что случилось? — Послышался на том конце взволнованный голос. — Мам, мне надо, что бы ты завтра приехала к детям. Мне надо будет уехать, не знаю на сколько, но два дня минимум. — Диана, ты совсем спятила? — Закричала Галина Анисимовна. — Ты пьяная? Ты на время вообще смотришь? Куда ты собралась? — Мне надо. — Упрямо твердила гитаристка, проигнорировав предыдущие вопросы. — А больше тебе ничего не надо? — Зашипела мать. — Как ты умудрилась вырасти такой эгоисткой? Я никуда не поеду! Забыла сколько мне лет? Забыла, что вокруг происходит? Как только ввели пропуска, ее заднице срочно понадобились приключения! Если тебе плевать на меня, если тебе плевать на себя, то подумай хотя бы о детях! Но, если тебе и на них плевать, то вызывай им няню, которая неизвестно с кем общалась и неизвестно где моталась! — Скинула вызов Галина Анисимовна, завершая оправданную тираду. Диана обессиленно села на газон, не обращая внимания, как штаны тут же прилипли мокрой тканью к коже. Посидев несколько секунд, она медленно легла, вглядываясь в ночное небо и немногочисленные звёзды. Телефон в руке неожиданно издал короткий вибро-сигнал, заставив сердце подпрыгнуть, сделать сальто в районе горла, и ухнуть в пятки. Через 5 минут. Кратко гласило входящее сообщение. Диана пулей подорвалась с газона в сторону студии. Скинув на ходу промокшую куртку и, махнув рукой на липнущие штаны, она уселась на диван, уставившись в экран. "Что через 5 минут? — Запоздало соображала она, отсчитывая нужный временной промежуток. — Она позвонит? Или мне надо позвонить?" Из догадок ее вырвал раздавшийся звонок. Обычный аудио-вызов. — Светик. — Прошептала Диана. — А почему ты так звонишь? — Потому что видеть тебя не хочу! — Отрезала Сурганова. — Скажи спасибо и за это. Если бы я была уверена, что у тебя хватит мозгов не совершать ничего неадекватного, то не звонила бы. — Спасибо. — Тихо отозвалась Диана, радуясь в душе, что Света не узнает, что десять минут назад она намеревалась выезжать к ней. Повисла тишина, прерываемая лишь робким дыханием одной, и гневным дыханием другой. — Заяц. Послушай меня, пожалуйста. — Диана сделала паузу, но поняв, что прерывать ее не намерены, продолжила. — Это все было. От слова — "тогда". Я миллион раз раскаялась в этом. Я больше так не считаю и не думаю. Мне не надо никому и ничего доказывать. И уж тем более, я не хочу каким-то образом сделать больно тебе. — Ты знаешь, в чем парадокс. Как ты умудрилась вариться в собственных комплексах, доставляя боль всем, кроме себя? — Светик, пойми. Я была молодая идиотка. Я запуталась. Мне просто рвало башню. Я приходила на тусовку, где обязательно было море алкоголя и какая-нибудь баба, которая лезла мне в штаны и шептала на ухо, какая я гениальная. Иногда это было даже тогда, когда на этой тусовке мы были вместе с тобой. Меня подстегивала мания величия, помноженная на безнаказанность и адреналин. Ты сидишь в комнате, а я в туалете трахаю какую-то очередную. Или просто трахаю кого-то и прихожу к нам домой. Пойми, там всегда был праздник. Дома всегда был быт. — Это очень интересно все слушать. Но имело бы место, если бы дома тебя ждала не я, а рыба-пила. Которая с половником и в бигудях, начинала бы тебе выедать мозг, этим же половником. — Вот именно, что лучше бы это было так. — Тихо произнесла Диана. — Но ты всегда меня принимала обратно. — Ах, да! Я же забыла, что сама во всем виновата! — Это все ужасно мерзко Свет. Виновата только я. Просто я пытаюсь тебе объяснить, что происходило в моей голове тогда. Сначала просто звёздная болезнь и писки фанаток. Потом к этому прибавилась Пальцева, которая начала заезженной пластинкой гонять мне идею, что я могу все сама, что я самая-самая, а ты никто. Ты отказывалась ехать в Москву, чем бесила меня. Мне казалось, что ты развлекаешься в Питере, пока я тут отдуваюсь за всех. Мы же судим о людях по себе. Московские бабы, как ты понимаешь, с радостью меня утешали и поддерживали. Не нашлось никого, кто бы скинул с меня корону. Все, кто меня окружал, только полировал ее ещё сильнее. Скинула в итоге ты. С Аветисян. Очень больно людям, со столь заниженной самооценкой, как у меня, получать по морде. Поэтому я так долго тебе ее вспоминала. Поэтому и кричала на каждом углу о предательстве. Не смогла признать, что сама во всем виновата. Не предательство простить не смогла. А то, что ты скинула меня с пьедестала, который, сначала ты же сама, а затем и всё вокруг, так старательно подо мной сколачивали. — А что изменилось, Дин? — Устало произнесла Света. — Не в плане измен. Остальное осталось по-прежнему. Ты до сих пор орёшь на каждом углу, что ты все сама. Сурганова — это страшное ругательство. И вообще только ты, ты, ты! Ты один гений! Ты единственный талант в галактике. — Нет, сейчас это выстроенный образ, который нужен для поддержания имиджа. — Отчаянно замотала головой Диана, как будто Света могла её увидеть. — Не спрашивай про контракты, меня саму от этого всего воротит. А тогда, в 90-е и нулевые — это была зависть. Неужели не понятно? Я пишу стихи. Я стою в центре с микрофоном. Я пою. Я молодец. А всем нужна Сурганова. И это тоже толкало на измены, как ни странно. Доказать тебе, себе и всем, кто в доме хозяин. Самоутвердиться. — Это-то как раз понятно. — Вздохнула Света. — Непонятно другое. Твои комплексы никуда не делись. И любовь моя никуда не делась. Я не смогу любить вполсилы, для галочки. А значит откуда у меня может быть гарантия, что твои измены не пойдут на новый круг, если проблема никуда не делась. — Есть гарантия у меня, Кузнечик. Тогда я не знала, что теряю. Сейчас я понимаю, что потеряю жизнь. Вновь повисла тишина. Диана, боялась прервать ее, ожидая приговора. Ей казалось, что она стоит перед судьей, который водит ручкой над бумагой по фразе: "Казнить нельзя помиловать", и не может определиться, где ставить запятую. — Пойдем спать. Я устала. — Наконец произнесла Света. — Да. Конечно. — Растерянно произнесла Арбенина, так и не рискуя спросить о большем. Диана вышла из душа и, скинув халат, потянулась к шнуру зарядки у кровати, как вдруг экран высветил видео-звонок. — Спокойной ночи, Динь. — Произнесла Сурганова, глядя на нее из своей кровати. И отключилась.