a beautiful mess

Сану даже не предполагал, что этот парень станет для него чем-то важным. Он, наверное, был приметным и выделялся из толпы, но Сану не заметил этого (потому что «понимающие люди – порой, они такие же незаметные, как и все остальные, сливающиеся с толпой») и не думал, что тот станет для него важнее, чем его бывшая девушка Миен, например. Сану и не ждал, что встретится с ним когда-нибудь снова, увидев однажды. Но, чаще всего, случается именно то, чего совсем не ждешь. Это тогда нельзя было с точностью сказать, любит ли этот парень читать или следует повальной молодежной моде ходить с книжкой в руках и выглядеть умным; с каждой новой встречей уже после того, как Джунен изменил его жизнь, Рою все меньше верилось в то, что этот парень по вечерам берет в руки книжку, открывает на той странице, где остановился, и продолжает читать, тратя на это все то время, что отведено на сон. Ведь его шутки были пошлыми вдобавок к тому, что тот курил Marlboro и мог провести тебя в любой ночной клуб Сеула; но когда Сану одним глупым, неслучайным, но необычным образом поселился в сердце (оно лишь качает кровь, но если образно?) Джунена, то вспомнил слова про обманчивую внешность. С Джуненом было именно так. Когда он впервые увидел высокого парня с небрежной стрижкой и огромными кругами под глазами, тот стоял возле стеллажа с литературой начала 21-го века. Многие посетители брали книги именно оттуда, потому что остальное либо не понимали, либо не хотели понимать. Джунен без тени улыбки подошел к Сану и положил на столик книгу Пак Мингю, на английском. Sponge Cake. Сану не из тех, кто первым начинает разговор. Он не знает причины, но и с Джуненом не может заговорить первым. Тот даже не смотрит на него, дожидаясь, пока книгу пробьют и она станет его собственностью. Сану читал эту книгу – как и все остальные из литературы начала 21-го века. Он не берет их домой, предпочитая тратить свое время именно на сон, а не на книги, и читает их здесь, чем привлекает старшеклассниц; они шепчутся и думают, что Сану их не слышит. И ему не то чтобы лестно, скорее смешно – разве он похож на персонажа, сошедшего со страниц манхвы или манги? Конечно, нет. Сейчас Сану читает Ли Ендо, и его разбирают так же быстро, как и Пак Мингю. Рой не знает, чье творчество ему ближе. Но, наверное, фэнтези, само по себе, не может быть близко. Потому что выдумка. Он пробивает книгу, называет цену и улыбается той самой улыбкой продавца/владельца книжного магазина, от которой образно погибают ученицы ближайшей школы для девочек; после известной всем фразы приходите еще, Джунен усмехается и уходит вместе с Бисквитом. Сану вовсе не символично просит подружку из кондитерской напротив занести ему бисквитное пирожное к пяти часам. Он, в последнее время, старается не пропускать чаепитие в пять часов, как настоящий англичанин. Возможно, это не столь влияние Англии, сколь недавно пересмотренной «Алисы в стране чудес» вместе с маленькой племянницей. Spring Is Here. Сану не только читает книгу с таким названием, но и слушает знаменитую одноименную песню из мюзикла «Я женился на Ангеле». В его книжном магазине всегда уютно и тихо, царит атмосфера настоящей библиотеки, и после пяти часов Сану доволен жизнью больше, чем до. Когда звенят колокольчики над дверью в магазин, оповещая о новом потенциальном покупателе, Сану оборачивается на дверь, пускай в уши до сих пор вставлены наушники, последние битсы, которые парень купил далеко не на свою зарплату. Просто Сану любит книги, но не выручку, которую получает благодаря своим постоянным клиентам и не очень. Обернувшись и увидев Джунена, Сану, признаться, удивляется. Но это не заинтересовывает его настолько, чтобы он вытащил оба наушника; запоминая в парне круги под глазами, он не запомнил все остальное. Но благодаря бисквитному пирожному, Сану улыбается немного иначе, чем просто улыбкой приветливого продавца и владельца по совместительству. - Мне не нужны чужие вещи. Джунен снова усмехается, но уже не так чуждо, как усмехался, покупая Пак Мингю. Открывая совершенно новую книгу, парень с кудрявыми черными волосами кладет на стол Сану конверт с его именем. Вероятно, очередная сошедшая по нему с ума школьница. - Так вы вернулись сюда только для того, чтобы отдать мне это? Джунен кивает, немного не понимая. Это не сравнится с тем непониманием, которое он испытал, дожидаясь своего старшего брата, когда тот показывал всем презентацию о своем новом проекте. Проект был направлен на улучшение качества новой серии вентиляторов от Scarlett, потому что они оказались слегка недоработаны. Но Джунен ничего в этом не понимает; брат просто обещал пойти с ним в боулинг после, вот и все. - А если я скажу, что мне это не нужно, вы будете жалеть, что вернулись сюда за тем, чтобы вернуть мне эту вещь? - Мне кажется, что я буду жалеть. Но не потому что из-за ненужной вам, тем не менее, вашей вещи я вернулся сюда, а потому что вы, видимо, равнодушны к чужим чувствам. Он прав. Сану равнодушен к чужим чувствам. Но не к тем чувствам, которые нужны ему самому. К тем чувствам, которые он не может принять. - Видимо. - Сану вздыхает и пожимает плечами, убирая конверт под стол, где скопилась уже стопка подобных. Они ему не нужны. Миен он нашел далеко не благодаря этим конвертам с признаниями в любви; Рою не нужны такие чувства. Но если кто-то решится сказать ему все то, что написал, в лицо – он, возможно, будет тронут. Джунен уходит, кажется, немного злой и расстроенный. Сану не может знать наверняка; Сану не позволяет себе задумываться о эмоциональном состоянии человека, которого знать не знает, даже имени. А когда надевает наушник обратно, то слышит любимую, но довольно печальную Taijin Kyofusho. Песня помогает ему понять, что Джунен без лишних слов воспринял его как ужасного человека. Сану не такой. Но у него нет ни желания, ни возможности переубедить Джунена в этом. Все происходит как-то само собой. Через два месяца, когда Рой уже и не помнит никакого парня с огромными мешками под глазами, запутанными волосами и неправильным мнением о нем самом. Джунен приходит в магазин и, не смотря на Сану, подходит ко все той же литературе начала 21-го века. Сану в легком предвкушении, что парень возьмет на этот раз. Ему достаточно одного взгляда на волосы парня, которые отросли еще немного, чтобы вспомнить разочаровавшегося в нем покупателя. Ноги у Джунена длинные, но передвигается он вполне себе быстро и естественно, когда кладет рядом с кассой книгу The Door of Morning (что, кто-то еще не читал ее?) Пак Мингю, но уходит, так и не дождавшись, пока Сану пробьет ее и улыбнется, называя сумму и прося прийти еще раз. Но, наверное, Сану бы и не улыбнулся. Сложно улыбаться человеку, который разочаровался в нем, даже не попытавшись капнуть глубже. И когда во всем магазине словно бы играет 9crimes, Сану пожимает плечами; а удивляется поведению парня только после того, как собирается поставить книгу обратно и замечает, как из нее выпадает конверт. To. Рой (Так написано на бейджике?..) From. Эндрю (Но мое настоящее имя – вполне корейское) Сану поднимает конверт с пола и долго вглядывается в написанное на нем маркером. Этот Эндрю кажется Сану очень странным и глупым. Ведь он разочаровался в нем из-за того, что Сану откладывает все подобные письма под свой рабочий стол, не читая; однако, сам дает ему подобное, надеясь, что тот прочтёт?.. Самонадеянно. Но Сану читает. Читает и упивается почерком, упивается грамотностью и литературными приемами, используемыми в тексте. Письмо построено правильно, с вступлением, (не)большим рассуждением, вопросами и заключением. Благодаря этому, Сану делает вывод, что Эндрю жил какое-то время в Соединенном Королевстве или США; ну, или прилежно учил английский в школе и сдавал экзамены, где вместо эссе нужно было правильно написать письмо. Конверт с письмом от Эндрю становится единственным, который Сану читает и не кладет туда, где скопилось много непрочитанных и, может, безымянных писем. Конверт с самым длинным письмом в его жизни переворачивает его жизнь круче, чем это делала каждая прочитанная им книга. Даже I Have the Right to Destroy Myself Ким Енха не заставила его задуматься так сильно, как письмо от Эндрю. И это, наверное, вполне логично; ведь Эндрю был таким же обычным человеком, чье мышление нельзя назвать мышлением другого измерения. Сану читал внимательно, как будто за одним, истинным смыслом, крылось множество других, и даже не пил свой любимый синий тайский чай Kang Tai от Butterfly Pea. Потому что… «Я так и не смог тебя забыть. Дурака. И тот, кто в тебе разочаровался, решил поступить весьма дурацким образом; достучаться до тебя именно так. Потому что если ты прочтешь это письмо (вероятность того составляет около 70 процентов) и не просто прочтешь, а вдумаешься в его содержание, то я писал его не зря. У меня сессия (да, я поздно поступил в университет) и другие важные дела, но я, о боже, пишу, о боже, бумажное письмо совершенно незнакомому парню с дурацкой прической 80-х. Если захочешь мне ответить, сделай это посредством мэйла? Я напишу его в конце. И ты должен обращаться на –хен, я уверен, что старше тебя (89 год рождения). Равнодушных людей куда больше, чем сострадающих и сердобольных. Понимающие люди – порой, они такие же незаметные, как и все остальные, сливающиеся с толпой. Их можно узнать только по добрым поступкам. Что хорошего сделал ты? Я не могу утверждать, но много ли ты в последнее время делал хорошего? Я – нет. Я не такой уж и честный, а еще – жутко алчный, но если на чистоту – нет. А делиться любовью? Как думаешь, хороший поступок? Я думаю, что да. Все, что ты (но я все еще не уверен) хранишь, запечатанное и непрочитанное, это та любовь, которой с тобой хотели поделиться. Ты, возможно, думаешь, что тебе это не нужно. Но представь, как им нужно, чтобы ты узнал об их любви? Сколько они решались, чтобы признаться тебе в этом? Я думаю, это можно сравнить с тем, как же долго я решался поступить в университет и перестать валять дурака. Учусь на журналиста, хотя до этого моя жизнь была больше похожа на ночной клуб; год назад я даже подумать не мог, что зайду в такое помещение, как твой магазин или студенческая библиотека. Я любил все, только не книги. Книги изменили мою жизнь и представление о ней. А что сделали книги с твоей жизнью? Превратили тебя в черствого и одинокого парня? Я уверен, что нет. Ждешь свою единственную? Я уверен, что нет. Я говорил что-то о том, что не могу утверждать, но здесь – нет сомнений, ответ нет. Рой, никто не знает, где тебя ждет то, чего ты сам ждешь, сходя с ума от ожидания. Ты не думал, что в одном из этих конвертов – твое будущее, твоя судьба? А в красную нить веришь? Господи, о чем это я. Знаешь, ты можешь перестать читать мое письмо уже через несколько слов, потому что это аморально, но вдруг, мое письмо и есть твоя судьба? Если ты читаешь его, конечно. 30 процентов все еще не в сторону моей писанины. Но если ты почувствуешь, что не зря прочитал это письмо – ты можешь написать мне ответ. Какой угодно ответ – можешь ненавидеть меня, можешь сказать, что я сумасшедший, можешь сказать спасибо, но если ты читаешь и чувствуешь что-то – ты можешь написать и об этом. Но обязательно написать, понимаешь? Хотя бы два слова. Единственная ошибка в моем чисто английском письме такова: здесь больше ста сорока слов. Потому что я бы ни за что не смог уместить все то, что хочу тебе (считай, что я не говорил все это, а кричал) сказать, в сто сорок слов. Краткость – уж точно не сестра моего таланта. Да и таланта у меня нет. Неважно, верно? Это похоже на дискуссию по переписке, ведь я ужасно глупо пытаюсь оспорить твою точку зрения, считая свою – единственно верной. Я выгляжу еще безразличней, чем ты, но я никогда не пропущу мимо себя чьи-то чувства, обращенные в мой адрес. Даже если это ты подаришь мне чувства, я приму их? Наверное. Ты в чем-то прав – даже несправедливо немного принимать те отношения, которых хочет лишь одна сторона, не ты, но молчание – худший крик; не молчи, никогда. У тебя, кстати, голос красивый. Таким как ты – и вовсе противопоказано молчать. Ты случаем не играл в кафе A Twosome Place? Мне просто показалось, что мы раньше встречались. Я знаю, что ты подумал обо мне. Что я ничего не замечаю вокруг себя и мне все равно? Что я не тот, кто должен учить тебя обращать внимание на чувства окружающих и хоть как-то отвечать на них? Но мы оба ошибаемся на счет друг друга. И я, черт возьми, оставлю тебе свой мэйл, ты напишешь мне ответ и место, где мы сможем встретиться. Потому что твой книжный магазин – как бы уютен не был – хранит слишком много непринятых чувств. Тяжелая атмосфера. Но, бьюсь об заклад, на сколько бы ты не ответил писем, все равно пользуешься популярностью. Даже если прическа дурацкая. Даже если они спотыкаются об тебя, они все равно встают на ноги и идут той же дорогой, ведущей к тебе. Ты считаешь людей (в том числе меня) странными? Я – очень даже. Но я все равно их люблю, и тебе советую. Где ты любишь проводить время, если это не дом и твой магазинчик? Напиши мне об этом. Какой кофе любишь? Какую музыку слушаешь? Я сомневаюсь насчет адреса, но ты можешь сказать хотя бы район, где живешь? Я не маньяк, на всякий случай. Я мало сплю, готовлюсь к сессии и пишу письмо незнакомому парню с… с ледяным сердцем. И вовсе не с дурацкой прической. Думаю, здесь не тебе, а мне нужно сходить к парикмахеру. От парня, живущего в Курогу, но постоянно тусующегося на Хондэ; от парня, играющего в клубе GOGOS2 на ST-гитаре и предпочитающего горький американо; от парня, который фанатеет по Guns N’ Roses, собирает гандамов и надеется на ответ по адресу: andrewjung89@gmail.com, парню с бейджиком Рой; совершенно незнакомому парню, который обязательно должен ответить и подумать над тем, что если бы твои чувства отложили в долгий ящик, было бы неприятно. Парню, который работает в книжном магазине (и владеет им?) с отвратительными обоями персикового цвета, но подарившем мне книги Пак Мингю, которые заставили меня по-другому взглянуть на самые обычные вещи. Которые помогли мне принять решение, поэтому я пишу тебе это и шлю самым дурацким на свете способом.

Эндрю Чон»

Сану не хочет чувствовать то, что чувствует, когда дочитывает это письмо до конца, но все еще вглядывается в последнюю строчку, где только имя, с правой стороны. Сану не хочет чувствовать это, слушая внутри себя одну песню, которая сама собой, без плеера и без наушников, без желания на то Сану и без случайного воспроизведения, заиграла глубоко, где-то там, внутри. Сану поежился и вспомнил, что интернет уже месяц, как не оплачен. А все потому что он просто был не нужен. До этого времени. К слову, Сану не хочет выключать этот внутренний, автоматический проигрыватель внутри себя. Даже если в его плейлисте – всего одна песня, которая как нельзя кстати описывает данную ситуацию. Да, Сану не знает этого парня. Да, это немного походит на сумасшествие. Синий чай подозрительно быстро заканчивается, а песня все еще не выключается, когда на часах четыре часа утра, но Сану выходит из дома в ближайший круглосуточный, где можно заплатить за интернет. Синий чай кончается в раздумьях, идти или не идти. Когда Сану все еще ежится от морозной утренней погоды, но уже дома – вроде, в тепле и своем таком уюте – то компьютер включается мучительно долго. А песню внутри словно смиксовали на два-три тона помедленнее, но Роя это мало напрягает. Парень закатывает глаза, когда первый из вспомненных паролей к почтовому ящику оказывается неверным. Второй – тоже. Третий подходит, и почта грузится; а Сану тянется за кружкой, где, привык, стынет синий чай, но он слишком быстро закончился. В Таиланд Ким поедет нескоро; поэтому, приходится чем-то заменить. Он, наверное, сравнил бы себя с персонажем какой-нибудь манхвы или дорамы, теперь можно. Но не хочется, потому что синий чай заменяется каркаде, и приходится долго привыкать к более кислому вкусу. Ни одного сообщения в папке входящие – однако, Сану не чувствует себя одиноким или что-то в этом роде. Он ведь никому и не давал свой этот мэйл. Если к нему хотели обратиться по каким-то вопросам, он давал другой адрес, но не этот. Сам Рой не понимал, почему собрался писать ответ (почему вообще собрался писать, но оно, вроде бы, более или менее понятно) именно с этого адреса, но сейчас все – странно, и особого внимания на непривычные особенности своего поведения Сану не обратил. У него немного дрожали руки, пока он вводил мэйл Эндрю как адресата, и на поле, где нужно печатать свое письмо, парень впервые впал в ступор. Он никогда настолько не знал, что писать; даже на национальном экзамене по литературе среди старших классов, когда был увлечен Миен и, конечно же, не прочитал того, что требовалось знать для получения хорошего балла. Каркаде заканчивался так же быстро, как любимый синий чай Сану; а песня перестала походить на растянутую кем-то жвачку, сдавливая что-то внутри Роя и мешая печатать слово за словом. Он решительно пропустил ту часть, где нужно было писать что-то свое, и надеялся, что Чон Эндрю поймет, на что Ким Сану намекает. Рой. Тот знает только то, что его зовут Рой. «Кому: andrewjung89@gmail.com Тема: Ответ, которого ты так ждал; Надеюсь, ты ждал не слишком долго – да и неважно это, ведь я пишу тебе; вот, что важнее. Эндрю? Меня зовут Ким Сану. Я долго жил в США, там учился, поэтому привык к имени Рой. Живу в районе Мапогу, здесь очень быстрый интернет и стадион Сеул, где проходят футбольные матчи. Я люблю футбол и бейсбол, играть на гитаре и читать книги, но основное мое увлечение – путешествия. У моего отца своя фирма по производству рисового вина, поэтому, книжный магазин – что-то вроде игрушки у ребенка из богатой семьи. Как если бы я хотел почитать в полном одиночестве, находясь в библиотеке на горе Намсан, и для этого мне бы арендовали эту библиотеку часов на пять полного одиночества. Я люблю быть один – но ты, скорее всего, скажешь, что это не причина отвергать чужие чувства. Может, так и есть? Но ты совершенно не знаешь меня. Нет, я не собираюсь спорить с твоей точкой зрения. Пожалуй, ты будешь моей самой любимой книгой. Подходишь по всем параметрам: обманчивая обложка, философское содержание… Будешь книгой, которая изменила мою жизнь. Не сказать, что ты поведал мне страшную для меня тайну, но почему до твоего письма я совершенно не хотел меняться? Даже если знал, что ничто не оправдает моего поведения. Наверное, потому что я хочу чего-то взаимного. Ты говорил что-то про вероятность того, прочту ли я твое письмо или нет – скажи, какова вероятность того, что я почувствовал к тебе… что-то? Искреннее и настоящее. Что бы не почувствовал ни к одному письму, что лежат в моем столе – и пускай, я не открывал их и не знаю, что там написано, я уверен в своей правоте. Ты был чем-то/кем-то особенным, в то время как остальные просто оставляли свои письма и больше не появлялись в магазине. Может, появлялись? Но я их не вспомнил? Но тебя я вспомнил, ты запомнился мне; к чему мне чувства от человека, который даже не смог занять место в моих мыслях? Правильно, ни к чему. Ты их занял. Все места в моих мыслях. Как аттракцион, рассчитанный на определенное количество человек и популярный настолько, что каждый раз на нем катаются, заняв все места. Аттракцион – знаешь, с началом чего-то нового в моей жизни, у меня закончилось кое-что старое. Я о чае, синем чае, приходится пить красный, но от него ощущения совсем другие – как от мертвой петли после умеренного полета. Я всегда считал Хондэ – местом для собрания выпендрежников со всего Сеула, но ты не кажешься одним из этих выпендрежников, и я никогда не бывал в Курогу. Если кофе, то капучино, но я предпочитаю чай. Синий, тайский чай. Я пробовал огромное количество сортов; я пробовал зеленый, красный, белый чай, но настолько пристрастился к синему, что уже третий раз подряд лечу в Таиланд, даже если его можно просто заказать в интернете. Я чувствую очень много всего, я не смогу объяснить. Письмо сумбурное и дурацкое, но ты же примешь любой ответ? Ты сам так написал. Любой ответ. Надеюсь, что ты не галлюцинация из-за слишком крепкого чая или что-то в этом роде; надеюсь, что смогу найти тебя в GOGOS2 через два дня, когда у меня будет следующий выходной. Надеюсь, не веря, что говорю парню нечто подобное, что ты будешь чем-то ближе, чем синий чай, за которым мне нужно летать в Таиланд, чтобы действительно им насладиться, а потом привозить домой три пачки и ждать, пока он закончится. В том же время я надеюсь, что ты будешь тем самым синим чаем, не окажешься белым или зеленым – именно синим, который мне нужен. И прическа у меня нормальная. Но тебе нужен стилист или обычная стрижка за семнадцать тысяч вон. P.S. если ты видел парня, играющего на гитаре The Script, в том кафе полтора года назад, когда я только вернулся в Корею и играл на улице и в общественных заведениях like a busker and completely free of charge, не зная, чем заняться после окончания школы в Эшвиле, то это был я, а кто еще? Но тогда я не знаю, как назвать нашу встречу, если не судьбой или что-то подобное. P.S.S. из-за тебя в голове одна песня, которая не заканчивается, словно на вечном повторе. Только не говори, что я влюбился – никогда не верил в любовь двух людей одинакового пола. Было бы здорово, если бы мы стали кем-то вроде soulmates, у меня никогда не было такого человека. Через два дня в твоем клубе, договорились?

See you, Roy Kim»

Синяя кнопка отправить внушала сейчас что-то, похожее на панику; так что, нажал на нее Сану совершенно случайно и не тогда, когда он бы этого хотел. Получилось… ужасно. Коротко, не по теме и, главное, все еще ужасно. На электронных часах с зелеными неоновыми цифрами было шесть утра, и это дико по отношению к Сану, который сегодня должен сидеть на своем рабочем месте и улыбаться каждому клиенту, потому что правило из пособия для начинающих бизнесменов. Но он – начинающий. Улыбкой больше, улыбкой меньше – Сану уснул сразу, как только голова коснулась подушки, так что это не волновало его вплоть до сигнала будильника. Начинающий бизнесмен вправе ошибаться? Нужно перелистать ту книжку и перестать чувствовать себя героем фильма «Как преуспеть в бизнесе, ничего не делая». Последующие два дня, та самая песня играет на минимуме громкости из-за суматохи и возни на работе; поступили новые книги, которые нужно было избавить от пыли и расставить по полкам, но прежде забить в компьютер, разобраться с ценами и порой Сану жалеет, что не нанял сюда кого-то еще. Эндрю не приходил в магазин, даже если Рой подсознательно ждал его и, признаться, ждал глупо и противореча своим же словам про тотальное сомнение насчет существования любви двух людей одинакового пола. Но, теперь, Сану хотя бы улыбался тем девчонкам-школьницам, которые пропускали занятия и липли к витрине его магазина, желая посмотреть на объект своего обожания. Улыбка, казалось бы, имела обратный эффект: Джунен говорил что-то про счастье, когда твои чувства принимают или, хотя бы, просто не отвергают? Если говорил, значит, полный идиот, потому что те школьницы сразу же убегали, стоило Сану подойти к витрине и сделать вид, что он протирает стекло. Выдыхая на витрину свой горячий воздух и заставляя стекло запотевать, Сану рисовал кривое сердечко и отходил, все еще улыбаясь, по делам; тогда, даже самые стойкие воздыхательницы не сдерживались и убегали прочь. Все-таки, кореянки такие идиотки, усмехался Сану, пока специально предназначенной для того тряпкой протирал обложки и переплеты новоприбывших книжек. Джунен вел себя, как молчаливая рыбка, когда старший брат попросил заменить его на работе. Всего на несколько часов, улыбается тот слишком мило и убегает, пропадая на полдня. Чон не сечет в вентиляторах; он вообще не сечет в управлении компанией, даже если компания занималась бы, например, раскруткой непопулярных, но талантливых (Джунен знал таких очень много) рок-групп; Чон не понимает, чем брат думает, но пора бы понять, что уж точно не головой. Заключительным ударом под дых статусу удачный день из жизни Чон Джунена становится взгляд остальных работников, когда он берет в руки последнюю приобретенную новеллу Пак Мингю и прикрывается книжкой, читая. На него смотрят, как на полоумного, и это немного мешает, но со временем привыкается. Черт возьми, он ненавидит свою слабую сторону, которая предсказуемо и постоянно за безумные идеи его брата… И явно не против. Клуб GOGOS2 напоминает Сану фильм Детройт: город металла, но он старается не проводить особых параллелей, обращаясь к кассирше, которая, чавкая, жует жвачку и накручивает свои волосы на пальцы с ужасным маникюром; Рой просит отвести его к Эндрю. Они списываются еще несколько раз, и тогда Джунен пишет обратиться к Мишель на входе, которая торгует билетами in the club. Не то чтобы Рою обязательно нужно пройти бесплатно, потому что нет денег, но глаза девушки загораются и она просит кого-то подменить ее на пару минут. О цене не идет никакой речи. Сану чувствует себя особенным гостем, но он даже не рокер, хотя старался одеться максимально в тему – благо, черной одежды с рок-символикой у него сдержанно много. Сану тыкает в щеку задремавшего Эндрю пальцем, одновременно с этим осматривая гримерку. Скудная, выносит вердикт, и продолжает будить того, встречи с кем ждал если не всю жизнь, то два дня – точно и безумно. Но почему бы не сказать, что ждал всю жизнь? Ведь встречу с таким человеком, к которому искренне и небывало тянет, обычно и ждешь до тех пор, пока день-икс не наступает. - Wake up call caught you in the morning with another one in my bed. Don't you care about me anymore? Don't you care about me? I don't think so. - Причем здесь эта песня? - Джунен просыпается, когда слышит совсем рядом с ухом чужой голос, и тянет руку к глазам, но вовремя вспоминает, что там – мейкап. И Мишель убьет его, если придется поправлять снова. - Не знаю. Первое, что пришло в голову. Сану пожимает плечами и внимательно смотрит на Джунена, теперь можно. Так близко, никто не спешит никуда, никто ни в ком не разочаровывается. Чон усмехается и тянет руку в знак приветствия. - Чон Джунен я. Can you sing a suitable song? Сану пожимает руку не сразу, сначала задумываясь над тем, какая песня здесь подходит. Напоминает мюзикл. Да, он попал не в манхву и не в дораму, и даже не в малобюджетный фильм – в мюзикл. С песнями. И настоящими эмоциями. - Hey, what a beautiful mess this is, it's like picking up trash in dresses? Они молчат достаточно долго; к слову, никто так и не отпустил чужой руки. Джунену кажется, что песня – знакомая. Нет, он знает исполнителя, название и даже мотив, но ему кажется, что эта песня действительно в тему. И уже звучала, связанная с ними… Звучала… Резко, за руку, потянув Сану на себя, Джунен чувствует его подбородок на своем плече. Близко. Зато, старший (оказалось, что на четыре года) не сомневается, что понял внутренний мир младшего. А, становясь чтецом и даже поклонником чьего-то чужого мира, невольно влюбляешься не только в тот самый мир, но и во все остальное. - Та самая, да? Сану удивленно смотрит перед собой, потому что не видит лица Джунена. Хотелось бы узнать, какое у этого лица сейчас выражение. В мюзикле очень важна мимика. Он даже забывает кивнуть, потому что да. Джунен же помнит все первое сообщение Сану наизусть, как будто это – очень легко запоминающаяся лирика, необходимая в разбирании на цитаты. Джунен озвучивает, но его голос немного дрожит. Со стороны это, возможно, выглядит как целое признание. - Из-за тебя в голове одна песня, которая не заканчивается, словно на вечном повторе. Только не говори, что я влюбился – никогда не верил в любовь двух людей одинакового пола. Рой не отвечает. Наверное, глупо разговаривать со своим синим чаем. В человеческом обличье. Это смешно, забавно и мило, но Сану не хочет это признавать. Как будто, если он не шевельнется лишний раз, то что-то изменится. - Ты же не влюбился, правда? В это прекрасное недоразумение. Глупости. Конечно, влюбился. - В недоразумение – да. В человека своего пола – нет. Джунен прыскает от смеха, отпуская наконец глупого Сану и позволяя ему наблюдать за тем, как сам Чон уходит из гримерки, потому что высчитал про себя десять минут, через которые ему нужно было быть на сцене. Эндрю манит пальцем тогда, когда дверь почти закрывается, и не расценить это как приглашение – просто невозможно. Их история похожа на недоразумение. Это как выносить мусор в вечернем платье. Но принять эти чувства стоило, потому что больше не было смысла оправдывать самого себя, называя Джунена недоразумением и кидаясь в него подушкой. Джунен – каким бы красивым недоразумением ни был – парень, переехавший из Курогу в Мапогу. Парень, которого Сану полюбил. Даже если сам парень. Его парень все еще читает Пак Мингю, но теперь не расплачивается за это в магазине Роя. В конце концов, Сану давно уже хотел нанять кого-то в помощники. Почему бы и нет?