Подавленный

Когда по школе расползся слух о том, что Гэри вернулся в школу, Джимми чувствовал злость. Он довольно длительное время представлял, как пройдет их встреча, как необходимо действовать, но в итоге так и не пришел к выводу. Стоило ли делать вид, что Смита не существует? А, может, устроить ему темную где-нибудь за школой? Или, возможно, просто внимательно следить, чтобы тот вновь не натворил бед? Хопкинс не знал. Они встретились в общежитии после окончания всех занятий. В тот момент злость Джимми, которую он хранил в сердце не одну неделю, исчезла. Он был озадачен и пока не спешил подходить к Гэри, чтобы начать разговор. Он затаился и наблюдал. Гэри ходил медленно, а глаза его не выражали абсолютно ничего. Еще одна деталь в его движениях — это руки, которыми он не размахивал, а держал прямо при ходьбе, будто бы не живым человеком был, а куклой, способной ходить. Пару раз его толкнули хулиганы, но он ничего не ответил, лишь продолжил следовать маршруту до своей комнаты. Казалось, что он не совсем понимает, где находится. Из любопытства Джимми все-таки вошел в комнату Гэри, чтобы узнать, чем он занят. Смит неподвижно лежал на кровати и глядел в потолок. Он даже не среагировал на скрип двери. Хопкинс ушел довольно быстро и занялся своими делами — помощью ботанам за какие-нибудь двадцать баксов. Джимми вернулся в общежитие лишь к отбою. Его едва не затолкали внутрь старосты. Он решился вновь проведать своего первого друга и главного врага в Буллворте. Он неспешно шел в сторону комнаты Гэри, и когда вновь в нее заглянул, то скривился и сглотнул. Смит лежал в той же позе, будто бы он вообще не выходил, не поднимался, ничего не делал. Мерзкое чувство закралось в душу Хопкинса, ему стало тошно и жутко. Он посчитал, что нужно поскорее лечь спать, ибо только во сне он сможет забыть об увиденном. Бессонница — именно то, чего не хватало Джимми. Он бы разозлился на самого себя, но отчего-то больше не мог испытывать гнев. В голову лезли мысли о Гэри, нет, о том, что с ним стало. Так вот, что делают с людьми в психушках? Такую цену необходимо заплатить, чтобы не быть социально опасным? Хопкинс схватился за пижамную футболку и сжал ее со всей своей силы, после чего сглотнул. Заслужил ли Смит все это? Не ему судить. На следующий день Джимми, сам себя не понимая, подошел к Гэри и сел на скамейку рядом с ним. Он не знал, что будет говорить, но надеялся на то, что слова будут приходить сами собой. — Привет. Гэри лениво повернул голову в сторону Джимми, и тогда последний увидел бесконечную, холодную пустоту в глазах своего собеседника. От такого мурашки по коже прошлись. — Привет. Это был тупик. Что говорить? Как продолжить разговор? А зачем он, Джимми, его вообще начал? Стало тревожно. Быть может, следует уйти? Но нет, Хопкинс не привык сдаваться так просто. Он знал, что нужно продолжать. — Ты как? — Я ничего не чувствую. Я ничего не хочу. Мне тяжело думать. Угадай, Джимми. Джимми откашлялся и отвел взгляд. В словах Гэри чувствовалась злость, но она была заперта глубоко внутри него и не могла вырваться наружу. Он не хамил, не острил, не оскорблял. И, черт подери, Хопкинс желал, чтобы Смит стал прежним. — Звучит дерьмово, чувак. После этих слов Гэри больше ничего не сказал, словно ему, мастеру манипуляций, было сложно придумать ответ. Джимми тоже замолчал — он растерялся. Правда, сердце велело ему продолжать разговор, а заодно присматриваться к Смиту. Он определенно похудел. Должно быть, в больнице кормили еще хуже, чем в школе. Да что уж говорить, Гэри превратился в тень настоящего себя. — Слушай, если тебе нужна будет помощь, то ты обращайся ко мне, ладно? Хоть ты и поступил, как гондон, но все-таки ты помогал мне, когда я только-только сюда попал. Гэри прикрыл глаза и медленно кивнул. Казалось, даже такое простое действие стоило огромных усилий. Джимми же в свою очередь поднялся и пошел в сторону здания школы. Ему больше не хотелось видеть Смита, а разговор с ним оставил неприятный осадок. Теперь каждый день Джимми подходил к своему бывшему врагу и старался его хоть как-то приободрить, хотя понимал, что у него ничего не выйдет. Поначалу он говорил мало, но потом, начав потихоньку привыкать, рассказывал в подробностях обо всем, что с ним происходило, иногда вспоминал прошлое. Говорить стало намного легче, а в подавленном, сломленном, разбитом мощнейшими лекарствами Гэри открылся хороший слушатель. Частенько Хопкинс наведывался в комнату Гэри после отбоя и так непривычно для себя много говорил, словно какая-нибудь глупая, болтливая девчонка. Порою Смит засыпал во время этих рассказов, хотя обыкновенно он пересиливал себя и слушал Они ходили вместе на занятия. Когда кто-то пытался пристать к Гэри, Джимми всегда выходил вперед и вставал на его защиту, начиная драку с задирами. Хопкинсу было по-прежнему тяжело, но он решил для себя, что не оставит Смита, только не теперь, не в таком состоянии. Что бы ни случилось, он будет рядом и поможет. И Джимми был не из тех, кто отказывается от своих намерений и сдается.