Возвращаться всегда труднее

В баре было по-хорошему темно и тихо той деятельной тишиной, состоящей из десятков мелких рабочих шумов, что неизбежно возникает в любом временно изолированном пространстве, будь то лаборатория или космический корабль. Этого парня Марк заметил не сразу — он сливался с полутьмой и беззвучием, будто и сам из них состоял, и был чертовски похож на Криса Бека — те же неправдоподобно светлые глаза при темных ресницах и шевелюре. А еще у него не было руки. Этим он был похож на Марка. Но Марк подсел к нему не поэтому. Калек вовсе не тянет друг к другу — просто защищаться удобнее группой. А Марку защищаться не требовалось. Да и парню, судя по всему, тоже. Скорее, несмотря на однорукость, защита понадобилась бы тому, с кем он сцепится. — Здесь отличное пиво по субботам, — сказал Марк, ставя свой стакан на столик парня. — Но рассказывать ему шутки — безнадежное занятие. Меня зовут Марк. Марк-а-не-пошел-бы-ты, если так удобнее. — Пусть будет Марк-можешь-садиться, — кивнул на свободный стул парень, и Марк заметил, что он не так уж похож на Криса — у Криса никогда не было такого взгляда, тяжелого и пустого. — Меня зовут Джеймс, и к пиву я равнодушен. — Чтобы не было недопонимания — я не ищу знакомства на одну ночь, — пояснил Марк, садясь. — И на две не ищу. Мне скучно пить в одиночку. — Но все же пьешь. Почему? Нет друзей? — Есть. Но двое поженились и завели ребенка, третий, гм… выполняет задание далеко отсюда, а еще двое проводят время с родными. — Значит, вы одна команда и недавно закончили какое-то серьезное дело. — Марк вопросительно поднял брови. — В иных случаях люди в выходной, напротив, стараются отдохнуть от близких, сменить обстановку, — пояснил Джеймс. Говорил он иначе, чем Крис, а думал и вовсе по-другому, и сходство, из-за которого Марк поначалу и выбрал его компанию, таяло на глазах. — Могу ошибаться, но ты не выглядишь человеком, разбирающимся в близких отношениях. — Ты не ошибаешься. — Значит, о твоих друзьях спрашивать не стоит. — Не стоит. — Ты не лучший собеседник. — Марк откинулся на спинку стула, сделал длинный глоток. Джеймс изучал его не скрываясь, задерживая взгляд на культе с подхваченным рукавом клетчатой рубашки. — Это хорошо. — Я понял, тебе такой и нужен. Любишь поговорить? — С некоторых пор. Это пройдет. Специалисты почти уверены. — Марк наклонился над столом, ближе к свету неяркого бра. — Кстати, в половине случаев меня узнают после первых десяти минут. — Меня тоже иногда узнают. — Джеймс улыбнулся левой стороной лица, будто компенсируя отсутствие руки. — Ничем хорошим это не заканчивается. — В такой ситуации ты потерял руку? Лицо Джеймса не изменилось, плечи не дрогнули, но напряжение повисло над столом прозрачным туманом. — Нет. При падении. Скучная история. А ты? — А я при взлете. — Расскажешь? — В глазах Джеймса мелькнул интерес, подтопивший ледяную пустыню. — Нет, серьезно, где ты был последние два года? Эту историю может рассказать любой американец — переврав, конечно, до неузнаваемости, но основные факты будут на месте. — Не в Америке. Рассказывай. — Рассказываю, — согласился Марк. — Обещай, что не будешь делать скучающее лицо и говорить, что мне надо писать тупые сценарии для Голливуда. Джеймс вдруг рассмеялся — неожиданно мягко, не в тон самому себе. — Тупые сценарии для Голливуда, — повторил он. — Обещаю, что не скажу ничего подобного. — Хорошо, — сказал Марк, допивая осевшее пиво и жестом заказывая новую порцию. — Это было на Марсе… Джеймс не выглядел изумленным. Либо он все же слышал про Марка и валял дурака, либо просто не умел удивляться. — Меня там оставили. Нечаянно. Понимаешь… — Понимаю, — кивнул Джеймс. Марка накрыло ощущением, что тот и правда понимает, что это такое — быть забытым на Марсе. — Все не так страшно. Я нашел способ выжить, потом — способ связи, а потом моя команда нарушила все приказы и нашла способ вернуться и забрать меня. Джеймс хмыкнул. — Нарушили все приказы. Знакомо. Марк и не сомневался. — Проблема была в одном: мне предстояло поднять взлетный аппарат на определенную высоту, чтобы корабль смог его подхватить, а для этого МВА требовалось сделать максимально легким. Я выбросил все. То есть вообще все. Знаешь, каково летать в кабриолете? Там винтика лишнего не осталось, а вес все еще превышал норму. Оставалось только ампутировать руку. Я правша, так что выбирать не приходилось. — И? — подтолкнул Джеймс. Марк пожал плечами. — А что еще я мог сделать? Я хотел домой. Вколол кучу анестетиков, наложил жгут, взял виброрезак… Три раза сознание терял. Первый — еще в процессе подготовки. Теперь часть меня покоится в марсианской почве. Первое кладбище человечества на другой планете. — Неплохо. — Марк не мог понять, насколько Джеймс серьезен. — Там у тебя кладбище, а здесь — нормальная жизнь. Да ты счастливчик, Марк. Почему же ты в баре один субботним вечером? — Это в первый раз после приземления, — признался Марк. — Никак не могу осознать, что вернулся. Подумал, если напьюсь вот так, меня наконец-то проймет чувством дома. — Проняло? — Не знаю. Как-то все… нереально, что ли. Будто через стекло. — Возвращаться всегда труднее. — Джеймс пристально смотрел на него. — А зачем про руку врешь? — Ты первый из посторонних, кто не поверил. — Марк рассмеялся. — Наверное, так я пытаюсь понять истинное отношение к себе. Те, кто видит во мне только астронавта-героя, глотают каждое слово без раздумий. А ведь могли бы сообразить, что пять килограммов мяса и костей — не тот вес, который может повлиять на подъем семитонного летательного аппарата. А зачем врешь ты? — Что? — Что не разбираешься в близких отношениях. Тот блондин, который сейчас вошел, не тебя ли выглядывает? — В блондине Марку почудилось что-то знакомое. Он пропустил два года земных новостей, а именно со срочными выпусками ассоциативная память связывала и блондина, и Джеймса. — Черт. — Джеймс откинулся назад. — Меня. Всегда находит. — Так есть ли смысл прятаться? — Может, и нет. — Он как-то отчаянно махнул рукой, привлекая внимание, и снова нырнул в тень. — Так что случилось на самом деле? — Мне пришлось проделать дыру в перчатке скафандра, чтобы стыковка состоялась. — Марк вспомнил, как влетел в руки Криса. Все же у них с Джеймсом было что-то общее. — Сто сорок секунд ощущал себя Железным человеком. Как раз хватило, чтобы руку отморозить. Джеймс кивнул, снова ничему не удивившись, и поднялся навстречу подошедшему блондину. — Извини, что ушел, не предупредив. Марк, это Стив. Стив, это Марк, и он летает как Железный человек. — Куда круче на самом деле, — с улыбкой сказал Стив, протягивая руку, и только теперь Марк узнал обоих.