Вопрос по сценарию

— Хочу обсудить с тобой один вопрос по сценарию, — сказал Люк. Сама по себе фраза была обычной; но «хочу» звучало слишком вкрадчиво, «с тобой» — слишком интимно и даже «один вопрос» выглядел как-то не так. Ричард умел и любил все усложнять. — Хорошо, — сказал он, думая, приглашать ли Люка к себе или тот имеет в виду, что… Уточнить он не успел — Люк уже свернул к его трейлеру. Выбрал себе место, прежде чем Ричард успел предложить располагаться, расстегнул куртку и стал выглядеть так, будто провел в этой обстановке последние месяцев пять. Талант. — Так о чем ты хотел поговорить? — спросил Ричард, усаживаясь напротив. — Об Аркенстоне, конечно. Вот объясни мне, как Торин Барду — почему ты так в него вцепился? То есть вещь, конечно, ценная, фамильная реликвия, но смотри: ты разругался из-за него с Бильбо, с Бардом, с Трандуилом, готов был со всем миром воевать… как думаешь, откуда такая экстремальная реакция на драгоценный камушек? — Что-то мне подсказывает, что у тебя уже есть своя версия. — Ричард, конечно, задумывался о гномьих мотивах и успел прийти к выводу, что одной из причин могло быть невероятное одиночество Торина, слишком закрытого, гордого и, что уж там, слишком неуступчивого, чтобы выдержать кого-то рядом. Ричард не сомневался, что Люк ждал именно этого ответа, очень удобного для того, чтобы продолжить говорить о Торине, пряча под каждым словом второй, более личный смысл. Ричард понемногу учился, но пока все же не преуспел ни в умении вести подобные разговоры, ни в умении пресекать их по своему желанию. Сейчас он просто предложил Люку пива или виски, чтобы потянуть время и придумать нейтральный вариант ответа, который не повлек бы за собой цепочку намеков, замаскированных под рассуждения о персонажах. Но Люк отказался, и теперь молчание выглядело как попытка незаметно выбросить белый флаг. Ричард провел ладонью по лицу, собираясь с мыслями. По коже тяжело скользнул теплый металл. Он с мимолетным удивлением уставился на кольцо, о котором даже не помнил. Оно было куплено в Мельбурне, спонтанно и лишь потому, что было очень похоже на то, которое носил Торин. То было рассчитано на широкие гномьи пальцы, это же сидело на руке как влитое, неудивительно, что Ричард совсем забыл о нем. Теплая тяжесть напоминала о латных перчатках, мече, тяжелой королевской доле и таком же нелегком характере. — И что? — спросил Люк, так необдуманно вторгшийся сегодня в дом потомка Дьюрина. Ричард обернулся. — Ничего, — ответил он. Вернулся на место, сел, наклонился вперед, вторгаясь в личное пространство Люка так естественно, будто это было для него чем-то привычным. — Аркенстон — знак власти, и это важно для Торина. У него ведь нет ни трона, ни короны, ни королевства. Но когда он берет в руки Аркенстон, он обретает все разом. Чего стоят дружеские отношения с человеческим или эльфийским владыкой по сравнению с этим? Думаю, Трандуил понимает его, а Бард — Бард еще не успел оценить силу власти. Но скоро и он поймет, что такими вещами нельзя разбрасываться ради любых отношений. Улыбка исчезла из глаз Люка. Он подался немного назад. — Я понял. — Он протянул Ричарду сценарий, будто возводя между ними хоть какую-то преграду. — Пойду, если ты не возражаешь. Уже поздно. — Не возражаю, — кивнул Ричард, словно заканчивая аудиенцию. — Если остались вопросы, можешь заглянуть завтра. — Я подумаю, — это Люк сказал иначе — проще, задумчивее, без всяких подтекстов. Но на выходе не удержался и бросил в закрывающуюся дверь: — Ваше величество… Кольцо Ричард снимать не стал — все равно утром вновь влезать в шкуру Торина, так что не стоило и вылезать из нее. Конечно, серебряная безделушка человечьей работы не шла ни в какое сравнение с Аркенстоном, но какая разница, глубок ли источник, если он дает чистую воду?