Все говорят, нет правды на земле, Но правды нет и выше... А. С. Пушкин
Когда процесс трансформации достигает высшей точки, решающий, последний его этап нередко сопровождается сильными страданиями и внутренней омраченностью. Христианские мистики называли это состояние «Темная Ночь Души». Робеpто Ассаджиоли
Действующие лица: Даламар Аржент – эльф, изгнанный из Сильванести за изучение темной магии, ученик черного мага Рейстлина Маджере, шпион конклава магов Карамон Маджере – брат-близнец Рейстлина Китиара Ут Матар – сводная сестра Карамона и Рейстлина Танис полуэльф – друг детства Карамона и Рейстлина Стражи башни Действие происходит в Палантасе, в башне высшего волшебства. Действие первое Явление первое Кабинет Рейстлина. В глубине видны Врата, от них веет темной, мрачной жутью. Огромный стол, заваленный книгами и рукописями. Камин, рядом с которым столик и два кресла. В одном из них сидит Даламар, погруженный в чтение. Даламар отрывается от тяжелого фолианта, мрачно глядит в камин: Разлуки тайна злая в тождестве Прощанию навеки. Брошен гребень, Пергамента куском заложена страница, Но та рука, чей жар сухой как будто Все эти вещи помнят до сих пор, Тот, воле чьей все было здесь послушно, Так далеко, что верить возвращенью Уж невозможно. Память, хищник злой, Торопится укрыть былое мглою, Мне только два-три вечера оставив, Которые стоят перед глазами, Терзая льдисто-нежным "невозможно". И то: со мною ли свершенное свершалось? Холодная томительная прелесть Осенних вечеров, когда камин Туман настырный отогнать не в силах И словно сизый бархат облекает Он плечи хрупкие. И прядей серебро Высвечивает тусклым влажным блеском. От влаги ароматы тяжелей, И запах масел, сажи, роз и тлена Невольно я ловлю, сглотнув неловко, Пытаясь скрыть, как мысли мне дурманит Случайный взгляд и аромат тягучий. Причастен я блаженному наследству: Столетий память, магия тех дней, Когда главу взносили к небу гордо Все пять магических твердынь и не казалась Бахвальством мысль стремиться в небо магам. Гордился я, моя мечта сбылась. Страницы ветхие свои шептали тайны Изгнаннику погибнувших лесов, Перед глазами оживали грезы, И мой наставник, словно сам сошедший В реальность нашу со страниц старинных, Своей почти божественною силой Священный трепет порождал в душе моей. Священный трепет... Самому себе Я лгать весьма искусно приучился. И в эту ложь как в истину поверил. Появляется страж: Вас дама ожидает у ворот Даламар: Неужто Китиара? Эту гостью Совсем не ждал я. Не принять нельзя, А от нее одно лишь беспокойство. Перемещается к воротам. Явление второе Даламар: День добрый, госпожа, боюсь, шалафи Принять сегодня не сумеет вас. Немного промахнулись вы с эпохой. Возможно, лет пятьсот назад, в Истаре, Он самолично ждал бы у порога. Но ныне в этой башне я один. Китиара: Вас в бездну, м-маги! Что за ерунду Ты мелешь? Объясни Все толком. Но сначала Пройти позволь. Прими, как должно, гостью! Ваш лес меня порядком разозлил. Не для того дралась я с мертвецами И прахом гнилостным свой верный меч пятнала, Чтоб у порога небылицы слушать! Даламар: (в сторону): Укус улыбки, глаз огонь холодный. Как все-таки они похожи с братом! Всего шестьсот ступеней, госпожа, И будет ждать растопленный камин, Вино, и сыр, и ваш слуга покорный. Исчезает. Явление третье Те же в комнатах Даламара. На столе еда и тяжелые золотые кубки. Горит камин, к которому подвинуты удобные кресла. В глубине комнаты проем: вход в спальню, видна огромная кровать. Китиара: Нет, Даламар, ты бредишь. Неужели Ты хочешь убедить меня, что Рейстлин, Больной и хилый братец мой, сумеет Спуститься в бездну, чтобы бросить вызов Самой Такхизис, воплощенью тьмы? Даламар: Не ведаю, каким был в детстве Рейстлин, Но показать могу я, Китиара, На что он стал способен в эти дни. Разрывает мантию на груди. Видны гнойные кровоточащие раны, похожие на отпечаток прикосновения пальцев. Китиара в ужасе отшатывается. Даламар (с горькой усмешкой): Так выглядит послание Конклаву. Он мимоходом их оставил, Китиара, Как пишут письма утомившим оппонентам. Пергаментом моя здесь стала плоть. Представь же ты, на что способен Рейстлин, Когда врага себе признает равным. Китиара: И все же королева тьмы Такхизис, И в Бездне дом ее... Даламар: О, верь мне, Китиара, Рейстлин знает, Сразить дракона в логове его Никто не в силах. И открыв врата Не станет принимать он бой неравный. В реальный мир он выманит ее. Китиара: В твои слова поверить тяжело. И все-таки, будь даже это правдой, Не верю я, что выпустит Такхизис Его из бездны. Но о том довольно. Приятней есть и темы и дела. А впрочем, погоди. Ответь же мне, Неужто станешь верность ты хранить, Тому, кто мукой отплатил за службу? Даламар: (В сторону) О верности с тобой ли говорить? Не в верности тут дело, Китиара. Я Рейстлину обязан очень многим. И я привык платить свои долги. Но долг иной есть, и святей, и выше. Когда из бездны выйдет Рейстлин, ставший богом, Потерпит ли он рядом тех, кто мог бы Его посметь деянье повторить? Судьбу какую магам он готовит? Китиара слушает с явным недоверием на лице. Даламар: А если он потерпит пораженье, Мир наш судьба страшнее ожидает. Такхизис, в мир явившись, уничтожит Всех, кто не станет перед тьмой склоняться. А значит, уничтожит равновесье, Которым этот мир живет, и следом Узрим мы, несомненно, гибель мира. Китиара: Так что же, ты готов сразиться с братом? Я помогу тебе. А сам ты знаешь, В моих руках вся армия Оплота. Даламар: Здесь армий мощь помочь не в силах нам. Когда пробьет минута роковая И распахнутся страшные врата, Решать все будут несколько мгновений. Тогда приму я битву с шалафи. Китиара: Я буду рядом, чтоб помочь тебе! (В сторону) И проследить, чтоб ты не передумал. Даламар: И на какой ты будешь стороне? Китиара: На той, что победит. Оба смеются. Китиара: Что ж, смею думать, мы договорились. Так что же, маг, под мантией ты прячешь? Даламар, усмехаясь: Обычно только собственную кожу. Но можешь ты проверить, госпожа. Прекрасной даме отказать в столь малом Не в силах я. Проверка предсказуемо завершается в спальне. Затем Китиара уходит. Даламар пишет письма Пар-Салиану, Танису и Карамону. Действие второе Явление первое Кабинет Рейстлина. В глубине видны врата, однако неясно, словно в дымке. Даламар сидит в кресле, развернутом к вратам. Задумчиво: Я не был счастлив рядом с ним, но в этой жизни Есть многое пленительнее счастья. Я не делил с ним ложе, но делил Мгновенья, плотской страсти сокровенней: Труды ночные, упоенье торжества, Когда, подобно огненной зарнице, В глазах его вдруг разгорелся пламень Сухой и жадный. Чувственный угар Знаком нам был в заветные часы Магических обрядов совершенья, Когда дрожали стены башни старой От силы, что срывалась с наших рук. Казалось мне, что жар страстей иных Ему не ведом вовсе, что воды, Текущей с горных ледяных высот, Кровь холодней его. Но я иное видел. Пусть мельком – он упоминал о матери своей, И в голосе его я слышал нежность, И к брату он привязан был, Хоть горечью невольной Приправлена привязанность была. И помню даже Какую-то насмешливую мягкость В двух-трех словах о тех, кого друзьями Не называл он, и кто в эти дни Вперед других ему погибели желает. И я мечтал, что среди близких числить Он станет и меня. Ведь, как и он, Я все, что мог, пожертвовал искусству! Я одарен, пускай и в меньшей мере, Но не бывает первых двух, а я – второй. Он для меня живым был воплощеньем Искусства, и пред ним благоговел я, Как будто перед магией самой. Но Рейстлин любит только цель свою. Я был орудьем просто. И смешно Надеяться, что смог бы он увидеть В моем лице соратника и друга. Своим он посохом сильнее дорожит! А Даламар? Что Даламар? Предатель! Как будто с первых дней не знал он правды! За что же мстил? За то, что жизнь однажды Ему я спас? Что не был куклой я бездушной? О, шалафи, проклясть бы мне тот час, Когда моя нога ступила в башню! Вы семя бросили – что ж, ныне плод созрел. И небо, полное грозою, глядится в душу. Сердце замирает. Все стихло, затаившись перед бурей. Так пусть же грянет, коли час настал! Я выбор сделал. Жребий брошен. И даже боги не рассудят нас! Отчаянье, как хмель, дурманит разум. И то во благо. Как смогу иначе Я пережить мгновенье роковое, Когда, с руки предательской сорвавшись, Стрела навеки солнце черное погасит И ночь непоправимая настанет В душе моей? Ведь в мир теней живым Себя уйти я нынче обрекаю. Для чего? Во имя мира? Да стоит ли спасения тот мир? О, стоит лишь представить мне, какие тайны Навеки унесет с собою Рейстлин… Появляется Китиара. Стоя в дверях, слышит последние слова. Лицо искажается гневом. Гнев сменяется ухмылкой, а затем Китиара вдруг сутулится и тяжело, изображая усталость и полное истощение, идет к Даламару. Тот бросается навстречу, поддерживая. Китиара незаметно ударяет его кинжалом в живот. Даламар: Предательства не ожидать не мог И все-таки попался, как мальчишка! Зажимая рукой рану, Даламар хватает со стола магический жезл, из него вырывается молния, опаляющая Китиару, успевшую, однако, полоснуть Даламара по плечу. Сила удара отбрасывает ее к стене, кажется, что женщина мертва. Однако и Даламар близок к смерти. Из плеча хлещет кровь, маг без сил опускается в кресло, пытаясь перевязать рану. Явление второе. Появляются Танис и Карамон. Танис: Как тень, подернутая пеплом, Бессильно тлеет жизнь в пустынной башне. Бесплодная земля. Что может породить Пропитанная тьмой и кровью почва, Помимо страха? Холод, мрак кругом. И в этом месте мира решается судьба! Здесь тьма и свет подать друг другу руки Обречены во имя равновесья. Но как поверить Даламару, если голос Его дрожит от страсти и восторга, Когда он говорит нам, что шалафи Уже прошел врата и вместе с жрицей Сражается с миньонами Такхизис? Единожды солгавшему кто верит? Кому способен верным быть предатель? О, Паладайн, храни нас в этот миг! Увидев, что Даламар ранен, Карамон и Танис спешат к нему. Китиара из последних сил кидает нож: Умру, но заберу тебя с собой. Разделим смерть, как прежде страсть делили. Танис стоит перед Даламаром, нож попадает в него и отскакивает от кольчуги. Даламар прижимает к ране магический перстень. Врата раскрываются, Карамон шагает внутрь, Даламар пытается подняться, но без сил сползает по стене. Он смотрит вглубь врат, в глазах горечь и отчаяние. В какой-то момент он вскидывается, словно пытаясь тоже оказаться за вратами. Едва слышно: Шалафи... Неужели я ошибся? Поднимается, но тут же снова падает на пол. Из врат выходит Карамон с посохом и с Крисанией, потерявшей сознание, на руках. На миг рядом с посохом появляется едва видная тень, кристалл в навершии вспыхивает, врата закрываются. Даламар не отрывает глаз от призрака. Когда тот исчезает, Даламар теряет сознание. Танис пытается забрать его. Страж не позволяет: Его судьба в предательстве быть верным И башню сторожить до возвращенья хозяина. Танис: Но если Рейстлин вовсе не вернется? Страж холодно улыбается. Танис, поняв, в ужасе пятится. Уходят. Посох постепенно гаснет, темно, только горят глаза стражей, замерших у входа, охраняя покой нового Мастера башни.