Your love

На дне алого глаза плясали черти от ехидной улыбки с выходящими наружу острыми клыками, щёки, покрытые веснушками надулись, мило надулись из-за злобы, которая успешно сдерживалась в узде и под пушистым пледом. А ведь всё было так хорошо, разумеется пока оставшуюся часть дня не испортила безобидная встреча с Энджи и его юркий, полностью безкостный язык. — Ну, чего ты? — голова немного склонилась в бок, — По-моему, это очень даже краси… Предложение было прервано громким: «Заткнись!», а в придачу последовал нехилый такой удар по плечу, шипение послышалось сразу же, но дальнейших действий не последовало. Вертикальные зрачки внимательно всматриваются несколько обиженное лицо, полыхавшее от ярости внутри. Она всегда такая очаровательная и одновременно пугающая во время таких порывов, но сейчас девушка лишь молча сидела, нервно сжимая края покрывала, то и дело наматывая локон, нахально вылезший из небрежного завязанного пучок, поджимала губы, иногда покусывая, во взгляде же можно было рассмотреть извержение вулкана. А произошла эта ситуация полчаса назад, когда Даст ещё сидел в высоком кресле, щебетал высоким голоском, рассказывая свои истории, причмокивал губами при каждом глотке ароматного чая, шутливо стреляя чуть прикрытыми глазами на недовольного Пентиуса, так не кстати появился в дверном проёме, ляпнул фигню, явно не подумав о дальнейших последствиях, задумчиво ковыряя ноготь, а потом удалился в искривившееся пространство с кроваво-чёрной аурой вокруг около камина, цокая каблуками. И эта «фигня» мучает с самого начала жизни, правда после смерти доставала не хуже, в основном из-за подколов Ангела, которому не страшно было поведать такую тайну, но грабли каждый раз били палкой в лицо до раскола черепной коробки. Какой таракан повернулся в мозгу под углом, чтобы выплюнуть фразу о своём настоящем имени, скорее всего алкогольное опьянение и дым сигарет, осевший в лёгких, сыграло злую шутку. Ненависть при одном упоминании «Изабелла» внутри всё сворачивалось клубком под грузом воспоминаний, даже неизменная улыбка сползала вниз, но минутная слабость исчезала, никто не должен видеть запуганную малышку Белл, тело которой вечно покрыто кровоподтёками, осталась лишь Черри Бомб, не страшившаяся послать на хуй самого Люцифера, главное, чтобы было весело. Но несносная девчонка, остерегающаяся только матери, существовала где-то в глубине прогнившей души, била крохотными кулачками в знак протеста некоторым действиям и изредка показывая эмоции, солью скатывавшиеся по щекам под ледяными струями душа. Такие замашки прекратились с переездом в этот старый завод, мелкая явно довольствовалась наконец проявленной к ней лаской. Зато мужчине новость об имени показалась очень занятной и любопытной, конечно, знал, что практически у каждого в Аду имена были не настоящими, мало кто хотел оставлять мост, связывавший их с прошлым. Сейчас интерес словно сидел рядом, будто отдельная личность, пытаясь найти ответы на вопросы, терзавшие давно, но тема явно была больная для Черри, поэтому держался, как мог. Пальцы с нежностью скользят по щеке, цепляя за подбородок, заставляя повернуться, всё ещё хмурый взгляд без слов выпрашивает причину вмешательства в мысли, которые унесли хозяйку в скверный домик с прохудившейся крышей и тазиками разных размеров, расставленными по углам под каждой дырой. — Чё те от меня надо? — довольно грубо, но что ещё следовало ожидать, — Отстань, старик, — резкое движение шеи и прежнее положение было возвращено. Внутри снова забилась в истерике Белл, сопровождаемая душевной болью, отчего слух на пару минут просто отключился, пришлось проморгаться, дабы восстановить слуховой аппарат. Пальцы так и зачесались схватить острый серебряный нож, а потом скрыться в ванной, прочувствовать ощущения, испытывающиеся забитыми жизнью подростками, на своей коже. Такого не приходилось ощущать это, потому что не слишком уж и загонялась из-за проблем, бивших по частям тела в прямом и переносном смысле. У неё дела были поважнее: достать денег, оторваться с «друзьями» в баре, там же набухаться до первых рвотных позывов, просидеть в школе максимум три урока, украсть пару пачек сигарет из-под носа невнимательной продавщицы, а самое любимое—послать мать. Далеко и надолго, сказать прямо в лицо, это выходило куда лучше, чем в собственных фантазиях. — Я просто хочу знать, — тихие слова набатом прозвучали в ушах. Слишком больно и отвратно, сколько раз приходилось слышать именно эту фразу, пусть и перестроенную, за все поганые годы. «Что за проклятие?!» —звучит в голове, будто по щелчку, снова и снова, Бомб уже тысячу раз облила грязью тупое чувство дежавю с его невыносимым осадком, тягучим таким, неприятным. — Что?! Что ты ещё хочешь знать, а?! — девушка подорвалась с места, плед слетел с оголённых плеч прямиком на пол, — Как я ненавижу своё имя? Как ненавижу собственную мать, которая избивала меня практически до потери сознания, если не высасывала три бутылки грёбанного пива? Как ненавижу всё, что связывает меня с той жизнью? А может тебя заинтересует, сколько полицейских участков я посетила за попытку выжить? Ну, говори! Слёзы крупными каплями стекали с подбородка, падая на пол, грудь поднималась и опускалась из-за частого дыхания, руки сжимались в кулаки, вероятно на ладонях остануться царапины от ногтей, такими темпами нервный срыв будет обеспечен. Такое развитие событий не нравилось змею, надо немедленно всё исправлять, сам же пожалеет. — Вишенка, успокойся, — холодные прикосновения контрастировали с жаром, исходящим от всего существа Черри. Попытки оттолкнуть сработали в первые два раза, но потом были блокированы сильными руками, прижимавшими к себе сильнее при любом движении. «И откуда у него такая сила?» —пронеслось внутри, прежде чем Бомб сдалась, скорее всего причиной стали весьма подпорченные нервы, ведь раньше отступиться от залезших в мозг идей и действий не возможно отказаться. — Мне важно узнать причины, пойми, — ладонь гладила непослушные волосы, — Я не хочу, чтобы ты боролась с этим одна. — Почему…тебе это так важно? — всхлип перебил мысль, но она не улетучилась, подобное другим. — Потому что я люблю тебя. Обдуманная фраза не показалась надёжной, наверняка поэтому вырвалось неуверенное и тихое: «Уверен?», на что получила краткий кивок, а потом невесомый поцелуй в висок, запульсировавший на секунду чаще. Что бы ни говорили другие демоны про всю серость и полную скуку любви, не согласиться с ними никогда, это приятно. — Знаешь, мне нравится твоё имя. Изабелла…так волшебно звучит, — медленно улыбка начинает освещать его лицо. — Кончай издеваться, не смешно же, — полуудар был направлен в грудную клетку, чуть не задевая малиновый глаз. — Я не издеваюсь, говорю чистую правду. Ты знаешь, что оно означает? — Наверное, какую-нибудь шлюху или бесхребетную тварь, — в голосе слышаться нотки грусти, но уголки губ приподнимаются. Пентиус галантно приглашает присесть обратно на диван, заботливо укрывая пледом, выделяя и себе местечко, приобнимает за одно плечо, накрывая женские руки своей. Танец огня заворожил девушку ловкими движениями горящего пламени, дарившего тепло в холодном помещении, даже если за окном вечно горячий воздух Ада, мужчина же смотрит лишь на неё, прижимая ближе, снова страшась, что это очередной сон, больше походивший на кошмар. — Оно переводится как «красавица», — последнее слово змей трепетно выдохнул. — Врёшь! — настойчиво запротестовала, серьёзно смотря в глаза. — Хочешь проверить мои знания процессом долгого исследования имён в специальных книгах? — добрая улыбка, искренняя, настоящая. — Ну, уж нет! На такую бурду я времени тратить не буду. Лучше позвоню Энджи и надеру ему задницу, — с этими словами Черри схватила телефон, набирая номер друга, — Если что, то перед Аластором отчитываешься ты! — Что?! Я не хочу ничего общего иметь с этим уродом, — но возмущенные слова не были услышаны, так как Бомб уже скрылась в коридоре, попутно закрыв за собой дверь.