Давай сыграем в квест?

— И первым нашим игроком будет... Изабель София Лайтвуд! — торжественно объявил голос.       Иззи вздрогнула. На её лбу выступила испарина. — Изабель, известно ли тебе, что кое-кто из твоих "друзей" питает к тебе романтические чувства? — Какой-то слишком простой вопрос, — ответила девушка, скрестив руки на груди. Иззи пыталась всё же выглядеть непоколебимой, однако боясь ошибиться с ответом, решила уточнить: — Если ты имеешь в виду моего парня, Саймона, то да, я знаю, что он меня любит. — Как и ожидалось, ты предельно осторожна. В конце концов, именно это качество помогало тебе скрывать своё увлечение веселящими порошками и конфетками, — довольно произнёс наблюдатель. — Нет, сейчас я имею в виду не Саймона.       Изабель нервным взглядом окинула комнату. Казалось странным сомневаться в ответе, но мысль о том, что кто-то может пострадать, заставляла колебаться. — В таком случае, нет. Мне об этом неизвестно, — наконец произнесла девушка. — Хм... Это правильный ответ, — донеслось из рации. — Поздравляю. Ты справилась с заданием. В качестве награды я расскажу тебе, кто этот таинственный поклонник. Это, знакомый вам всем, Себастьян Верлак. Неожиданно, правда? А вы его уже в предатели записали. Да, ваша компашка уже насквозь прогнила.       Изабель была поражена. Щеки девушки заалели. Она представить себе не могла, что нравится Себастьяну. Но эта мысль занимала голову девушки только секунду, после чего она подумала о Саймоне. Иззи обеспокоенно посмотрела на него. Что-то внутри болезненно сжалось, а в горле вдруг стало настолько сухо, что девушка не могла сказать ни одного слова. Льюис стоял нахмурившись и сжав кулаки. Его глаза сверкали от гнева.       Причем по большей части злился он на Изабель. Не на то, что она нравилась его другу, а на её реакцию на эти слова. Ему показалось, что на мгновенье на её лице отразилась радость. А тем временем из рации снова раздался голос: — Не будем терять времени и перейдём к следующему участнику. Саймон Льюис, считаешь ли ты свою девушку сердцеедкой? — Считаю, — выпалил парень. Костяшки кулаков уже побелели, а ногти впивались в ладони, оставляя следы-полумесяцы. В нём закипала ярость. Теперь Иззи смотрела на Саймона с удивлением. Девушке казалось, что ей дали пощечину. — Что? — она отказывалась верить своим ушам. — Ты правда такого мнения обо мне? — Да, — всё с той же твердостью в голосе повторил Льюис. — И это правильный ответ! — радостно вещал голос, но сейчас Иззи было не до него. — Как ты мог такое сказать? — её возмущению не было предела. На глаза наворачивались слезы. Возможно, в любой другой ситуации, она бы ответила ему колкостью, послала бы ко всем чертям или даже дала бы пинка, но сейчас она была сломлена и слова последнего дорогого ей человека прожигали дыру в сердце. Саймон отвернулся от неё. Ему не хотелось видеть её, не хотелось ничего объяснять, но он знал, что девушка не отстанет пока не получит ответ. — Да, я считаю тебя сердцеедкой и лицемерной стервой! А как мне по-другому называть девушку, которая, встречаясь со мной, начинает сиять от счастья как только слышит, что нравится другому?! — А он, между прочим, прав, — в разговор вступил Алек. — Ты и правда стерва. — Заткнись! — Изабель была в ярости и подколы со стороны брата отнюдь не улучшали её состояния. — Не лезь туда, куда тебя не просят, убийца. Такими же словами ты заставил Мелиорна покончить с собой?! Не смей судить меня, ты сам не лучше! — по щекам девушки уже давно бежали горячие слезы. Она даже не пыталась их сдержать и позволяла яду, копившемуся в ней годами, вытекать наружу. — Ты и сам тот ещё лицемер. Надеваешь маску заботливого старшего братика только тогда, когда тебе это выгодно. "Смотрите, я такой паинька, золотой мальчик Алек Лайтвуд!"       Все уставились на Изабель в полном шоке от происходящего. Клэри не знала что сказать. Впервые в жизни она никак не могла помочь подруге. Даже Саймон немного остыл и теперь с лёгким изумлением смотрел на неё. Иззи уже молчала и только периодически всхлипывала. Её пальцы и губы дрожали, ноги подкашивались. Она чувствовала себя как никогда отвратительно. Такого не бывало даже во время ломки. Глаза покраснели от слёз, на которые у неё больше не осталось сил. Она могла только хрипло дышать и стараться не свалиться без чувств на пол этой осточертевшей комнаты. — По счастливой случайности следующий вопрос снова адресован Изабель Софие Лайтвуд, — видимо незнакомец не собирался ждать завершения развернувшейся сцены. — Как ты относишься к своему брату, Александру Гидеону Лайтвуду? — Я его ненавижу, — её голос был еле слышим. — Прошу прощения, милая, но не могла бы ты повторить? Тебя плохо слышно, —  он явно был удовлетворен тем, как всё складывается. — Я его ненавижу! — безумный крик отразился от стен и эхом разлетелся по всему зданию. Наблюдатель не спешил оценивать ответ, видимо, позволяя девушке выговориться, чем она и воспользовалась: — Я ненавижу тебя, Алек. То, как ты ходишь, смотря на всех свысока, как на насекомых, твой снисходительный тон, взгляд, полный превосходства, которым ты смотришь на меня, твоё напускное спокойствие, надменность, лицемерную заботу. Я ненавижу в тебе всё! Нет. Даже так: я презираю тебя! Не смей судить обо мне. Ты меня не знаешь и никогда не знал. Ты не представляешь через что я прошла. Да, я наркоманка, которая только и думает как купить новую дозу и не спалиться, но ты всё равно ещё хуже чем я. Ты ещё более жалкий чем я! Ты — ничтожный лжец, косящий под хорошего парня!       Ещё несколько секунд эти слова висели в воздухе эхом, но сразу после того, как они растворились в затхлом воздухе, последовал ответ Алека: — Говоришь, что я ещё хуже чем ты? Называешь меня убийцей? Но что я мог сделать? Я не ожидал, что он так поступит. Я не хотел, чтобы он умер, — с каждой фразой лицо парня искажалось всё сильнее, пока наконец не превратилось в гримасу боли. — Мелиорн был моим другом. Я был расстроен не меньше твоего. Я знаю, что виноват и эта вина меня убивает, разрывает на куски, но я не стал наркоманом, я не напиваюсь до беспамятства, не пытаюсь сбежать от реальности, какой бы болезненной она не была. В отличие от тебя, я не прячусь при любом удобном случае! Ты такая слабачка, потому что тебя всегда баловали.       Алек сделал паузу, ожидая что Иззи его перебьёт, но сестра не нашла что ответить, лишь ошалело хлопала глазами. Парень продолжил: — Тебе всё позволено: получать двойки по алгебре, разбить машину, стать наркоманкой. Тебе всё простят, даже если ты станешь худшим человеком в мире, даже если ты проломишь дно на котором находишься! Но я не ты! Для меня существуют другие критерии оценивания, по которым я вечно не дотягиваю даже до "удовлетворительно"! Ты представить себе не можешь, насколько меня раздражаешь ты и родители, которые тебя боготворят! Я никогда не понимал, почему они бегают за тобой, глупой и бесполезной девчонкой. И я презирал тебя. Но даже так, я пытаюсь переступить через свою гордость и быть хорошим братом. Говоришь, что тебя раздражает всё во мне, что ты меня ненавидишь? Так знай. Моя ненависть к тебе больше в сто крат!       Брат и сестра сверлили друг друга взглядом. Остальные боялись встревать в их конфликт, и потому предпочитали молча наблюдать. — Кхм... — голос из рации снова напомнил о своем существовании. — Итак начнём с Изабель: ответ правильный. И опередивший мой следующий вопрос Александр, тоже ответил верно. Перейдём к следующему игроку. Итак... — Да завали ты уже свою варежку! — Джейс больше не мог просто смотреть на происходящее. — Я согласен с Клэри. Эта мразь пытается нас поссорить, но я всё равно подозреваю, что Себастьян здесь каким-то образом замешан. Сейчас я в этом ещё раз убедился. — О чём это ты? — Клэри уже начало откровенно раздражать такое поведение брата. Она не могла понять, куда делся тот уверенный и надежный Джейс, которого она знала и любила. — Весь этот беспредел начался после того, как он заговорил о Себастьяне. Даже если этот псих и следил за нами, то, чтобы заметить чью-либо симпатию, нужно очень постараться. Скорее всего он либо лжет, либо Себастьян предал нас. — Хватит, Джейс. Ты уже достал! — Клэри недовольно скрестила руки на груди. — Почему ты всех подозреваешь? Да у каждого есть скелеты в шкафу, но даже так, мы все — друзья и должны справиться с этим вместе. — Как ты можешь быть такой наивной?! — от досады Джейс треснул кулаком по стене. — А как ты можешь с такой лёгкостью подозревать всех и каждого?! Я просто не могу понять, что стало с тем Джейсом, который всегда спокойно преодолевал все сложности. Почему ты продолжаешь срываться на всех и вести себя как конченый придурок?! Сейчас ты ведёшь себя не лучше этого психопата! — О! Так оказывается я ещё и психопат! А что ж ты этого не поняла, когда передо мной ноги раздвигала?       Клэри на секунду перестала дышать. Это было последней каплей. Несмотря на весь тот ужас через который им приходится проходить, она старалась быть сильной и мыслить оптимистично.       Она до последнего не хотела отчаиваться, но это окончательно её добило. Девушка готова была вынести многое, но подобные слова, сказанные Джейсом, её самым дорогим и близким человеком, единственным членом семьи... Нет, это было выше её сил. Впервые в жизни ей действительно захотелось ударить брата, но её опередил Алек, заехавший Джейсу в челюсть. — Да что с тобой такое?! За пару часов в этом месте ты превратился в морального урода?! Как ты смеешь попрекать её этим?! — Клэри никогда не видела Лайтвуда настолько взбешённым.       Не только она, а и все, включая Джейса, который удивлённо смотрел на Алека, потирая ушибленную челюсть. Рыжеволосая всегда воспринимала Лайтвуда как друга своего брата. Они никогда не были настолько близки, чтобы он вступался за неё и тем более защищал Клэри от нападок Джейса. — Ого! А у вас там горячо, — голос был отвратительно довольным. — Пока вы не начали убивать друг друга, предлагаю продолжить нашу веселую игру. Следующий вопрос адресован Александру Лайтвуду. Вы все сейчас наверное недоумеваете: что только что произошло? Что вызвало настолько бурную реакцию Александра? — из рации раздался противный смех. — Итак, Алек, ответь на вопрос: Что ты испытываешь к Клариссе? Напоминаю, что ты должен быть предельно честен, иначе рискуешь снова подвергнуть невинную жизнь страданиям.       Клэри уставилась на Алека, как на восьмое чудо света. От всего происходящего у девушки уже начинала кружится голова. Лайтвуд до скрипа сжал зубы. Он вообще не собирался ей признаваться, но сейчас парень должен был сказать правду. Мысль о том, что по его вине снова кто-то пострадает, приводила его в ужас. В ушах стоял шум и Алеку казалось, что сердце пульсирует прямо в черепной коробке. Он открыл рот, но сразу ответить не смог из-за кома в горле. Что он чувствует? Да он даже сам не уверен. Но даже так рассчитать на то, что наблюдатель блефует, было бы довольно опрометчиво. — Мы все ждём, — поторопил парня нетерпеливый голос. — Я, — Алек вздохнул и поднял глаза на Клэри. — Ты нравишься мне. Очень.       Не так он представлял это признание. Совершенно не так. Кларисса молчала и старательно отводила взгляд, в отличие от Лайтвуда, который буквально прожигал её своими глазами. — Алек, прости меня...       Брюнет криво усмехнулся и хотел было привычным жестом взъерошить волосы, но лишь поднял и безвольно опустил руки. А чего он собственно ожидал? Радости? Взаимности? Парень не привык смотреть на мир сквозь розовые очки и предполагал, что ответ будет именно таким. Однако учитывая события произошедшие до этого... Алек ощущал себя разбитым. — Забудь, Клэри. Я справлюсь, — слова прозвучали как-то неправдоподобно, но что ещё он мог сказать. — Как это прекрасно наблюдать за драмой чувств. Видите, я всё же совершаю хорошие дела. Помогаю вам поближе узнать друг друга, — ехидство насквозь впиталось в фальшивый голос их невидимого наблюдателя. Казалось, что он получает небывалое удовольствие, наблюдая за тем, как рушится дружба и отношения шестерки друзей. — Последний вопрос. Самый провокационный. Милая Майя, я обращаюсь к тебе...       Девушка тихо выругалась и её глаза приобрёли затравленноё выражение. Майя была бледной, губы, которые она всё это время кусала, начинали кровоточить. Она догадывалась, что за вопрос задаст ей это чудовище и какую реакцию повлечет её ответ. Девушку заметно трясло и такая реакция пугала остальных ещё больше. — Майя Робертс, ты когда-либо предавала своих друзей? Тяжелый вздох... Сердце, готовое замереть от страха и... — Да.