Она не выросла

      Все дети когда-то вырастают, рано или поздно. Герои-учителя самолично наблюдали, как юнцы, загоревшиеся решимостью, что они смогут стать героями, крепчали, росли морально и физически. Они прошли долгий путь, чтобы стать достойными спасителями людей. Как бы преподаватели не скрывали, но класс 1-А с самого начала был особенным и поэтому накрепко запомнился в их памяти. Настолько сильно, что учителя решили в шутку поспорить на своих учеников сразу после их выпускного. Спор заключался в том, что каждый учитель строил догадки, кто из класса А добьется чего-нибудь в жизни. В случае проигрыша придётся исполнять чье-то желание.       Айзаве сразу не понравилась эта затея, и пытался отговорить товарищей от очередного глупого спора. Но все уже были пьяны и навеселе, поэтому назвав Сотриголову «занудой», заставили участвовать. Сделав свои предположения и закрепив спор, учителя тут же отвлеклись на другую тему. Айзава понадеялся, что на следующее утро они забудут про спор как это обычно и бывает после таких посиделок. К тому же, пройдёт несколько лет, прежде чем хоть один ученик чем-нибудь да прославится.       «Похоже, я ошибался в силе нашей пьянки», — ведь Ямада то и дело не забывает последние новости о победах нового поколения героев. И чем больше товарищи обсуждали и вспоминали, на что они спорили, тем больше Айзава жалел, что принял в этом участие.       Первыми засветились в прессе — Бакугоу и Мидория. Конечно, ведь они больше всех давали надежду на светлое будущее. Кацуки с возрастом поубавил свой пыл, став более сдержанным и с холодной головой, но, не потеряв при этом своей природной прямолинейности. Настоящий герой, который всегда будет на стороне справедливости. Изуку же во всем следовал за Всемогущим и стал его зелёной копией, но немного мелковатой. Хотя рост и мускулатура придет с возрастом и тренировками. С его отвагой и невероятным упорством он станет достойным символом Мира (Тошинори как всегда не прогадал).       Через несколько месяцев все новости шумели о сыне Старателя. Тодороки всегда выделялся не только внешностью, но и довольно сильной причудой. Он меньше всех понёс изменений в принципах и поведении: всё такой же отстраненный и не любит светиться на публике, но всегда готов придти на помощь (Айзава угадал и на этот раз его пронесло).       Момо Яойрозу светилась гораздо чаще, чем Тодороки. Возможно, дело было в её откровенном костюме, но так нужно было, чтобы лучше использовать причуду. Ей было все равно на преследующих по пятам папарацци, она так и осталась спокойной и рассудительной девушкой. Но стоит заметить, что она стала гораздо серьезнее и на фото редко где можно увидеть её улыбку (Полночь удовлетворенно улыбнулась, услышав эти новости — она выиграла).       А вот Кьёка Джиро и Денки Каминари стали звёздами в очень неожиданном ключе. Эта парочка героев прославились тем, что одновременно спасали людские жизни и давали концерты! Чаще всего они были направлены на благотворительную деятельность. Девушка просто не могла отложить музыку в сторону в угоду геройству, а её школьный друг, вскоре став её напарником, предложил идею, как можно совместить жизнь героя и рок-звезды. Выступают они не часто, но зато билеты сметаются за минуты, а на концертах аншлаг (целый день Мик не мог говорить о чём-то другом, ведь во многом учитель английского угадал).       Иида Тенья пошёл по стопам своего старшего брата. Его решительность и старательность никуда не пропали, даже выросли. К своей работе относится серьезно и на публике не стесняется. Из него выросла достойная замена Тенсея (Шота стал немного расслабляться, потому что ему очень везло).       Очако Урарака пока что в немногом преуспела. Совсем недавно она стала полноценно выбираться на миссии, но было видно, как она старается. Хоть её желание стать героиней не было вызвано благородством и каким-то альтруизмом, а именно заработком профессионального героя, выполняла она свою работу усердно и всегда пыталась прыгнуть выше головы («У неё всё впереди», — говорит Всемогущий, чуть ли не проиграв).       У Минеты Миноры же всё было не так однобоко. Удивительно, но он и в правду вырос, потому что много пил гормонов для роста. Также поборол свою трусость, став более отважным в бою, но это скорее заслуга академии. Было бы с ним всё хорошо, если бы не парочка скандалов. Походу, свою пошлость он так и не победил, лишь немного скрыв её от общественности. Его обвиняли в домогательствах, что оставило некрасивое пятно на репутации героя (Немури разразилась долгим смехом, потому что такое развитее она и предугадывала. Только то, что Минору вырос, Полночь не угадала).       О других не так много слышно и нельзя сделать выводов об их успешной карьере. И прошло-то всего три года с их выпуска, нужно дать новоиспеченным героям войти во вкус. С каждым днём Хизаши приносил меньше вестей, и Айзава решил, что все забыли про этот дурацкий спор. И стоило ему самому позабыть про игру его товарищей, как случилась ещё одна громкая новость. И для Сотриголовы она принесла только массу проблем.       Асуи Тсую как героиня чаще всего работала на миссиях связанных с водой, что подходило её причуде, но особой шумихи в прессе от этого не было. Просто хорошая героиня для происшествий на кораблях или портах. В школе она была тихой и особо не выделяющейся девушкой, поэтому Айзава посмел предположить, что такой она и останется после выпуска. Но это было не так, раз Каяма упорно пихала товарищу свежий номер какого-то журнала про одежду, которой Шота вообще не интересовался. Он не понимал, зачем Полночь отвлекает его от работы из-за журнала. Видя недоумение, Немури быстро пролистала глянцевые странички и остановилась на нужной, гордо протянув его обратно. То, что увидел Айзава на странице с весенним сезоном одежды, заставило сильно опешить. Ведь он никогда не ожидал увидеть Тсую в роли модной модели.       Сотриголова проиграл. Полночь наоборот, поспорила, что у Асуи станет более открытой, когда немного вырастет. Айзава не верил, что настолько открытой. Немури в качестве приза за свои навыки ясновиденья заставила Шоту побриться и месяц не пить кофе. Это был самый трудный месяц в его жизни. Но все трудности ждали впереди.       Иногда его ученица попадала на обложки глянцевых журналов мод, и на какой бы киоск или витрину с газетами не бросил взгляд Айзава пока шёл на автобусную остановку, там точно будет Тсую. Это очень смущало по началу, так как он находил её довольно привлекательной в легких сарафанах из полупрозрачной ткани, которые должны войти в моду этой весной и летом. Ещё Асуи была не совсем стандартной моделью. У неё были многие параметры для этой работы, но отсутствовала важная для многих агентств деталь — высокий рост. Если практически все её одноклассники подтянулись спустя несколько лет, то вот Тсую так и осталась в теле пятнадцатилетней девочки.       И именно это и смущало учителя. Что он находил её красивой, потому что не выросла. Ужасно звучит, поэтому Айзава всеми силами старался не засматриваться на манящие обложки журналов, иначе будет считать себя мерзким извращенцем до конца жизни. После работы Шота обычно идёт в кофейню, чтобы немного взбодриться перед ночью, полной работы. Вечером особенно много народу: такие же трудяги приходят отдохнуть, и школьники гуляют с друзьями после уроков. Устроившись в самом далеком углу возле окна с чашкой черного кофе, Айзава наблюдал за проезжающими мимо машинами, людьми и птицами. После трудового дня такой пейзаж чуточку успокаивал, просто хочется побыть с самим собой наедине. То и дело звоночек, висящий над входной дверью, позвякивал и привлекал к себе внимание. Так и сейчас Сотриголова кинул беглый взгляд на нового посетителя. Но потом уже смотрел на посетительницу во все глаза.       В коротеньком небесно-голубом платье с очень длинными рукавами, практически скрывающие кончики пальцев, зашла невысокая девушка, которую многие бы спутали со школьницей. Прямые болотные волосы, завязанные в бант, сразу привлекли внимание мужчины. Потом девушка повернула голову, чтобы посмотреть меню, и лишь по кусочку профиля Айзава узнал её. Асуи Тсую тоже решила зайти сюда. Шота не хотел, чтобы она его заметила, поэтому сильнее подсел к окну и опустил лицо вниз, но исподлобья чуть-чуть подглядывал за бывшей ученицей. В реальной жизни Тсую ещё больше выглядела как девочка-подросток, нежели как зрелая молодая девушка, как на фотосессиях. На душе стало неприятно и мерзко.       Почему-то ему очень не хотелось с ней здороваться и вообще разговаривать. Шота списал это на усталость после работы и продолжил сидеть на своём месте, надеясь, что Тсую не решит тоже сесть на диван возле окна. К его счастью, они все были заняты, и Асуи осталась сидеть за барной стойкой с горячим напитком. Она медленно отпивала и листала какой-то журнал, который ей, наверное, выдали на работе. Айзава посмел предположить, что она пришла после фотосъемок, потому что краем глазом увидел на её лице макияж, да и платье не походило на ежедневное. Оно так и сияло чистотой, будто только что из прачечной, и еле проглядывались складки. Мужчине пришлось отдернуть себя, чтобы перестать пристально разглядывать ученицу. Только после того, как Тсую покинула заведение, Шота смог спокойно допить остывший кофе и побрести домой. Но прежде зайти в единственный не закрытый ларек и купить себе проклятый журнал.       Постыдное и скребущее чувство стягивало грудную клетку, когда Айзава снова берёт в руки эту глянцевую газету. Слово «мерзкий» накрепко впечаталось в мозг, стоит ему опять открыть страницу с Тсую в главной роли. Это выходило за его рамки морали, так почему он продолжал смотреть? Просто смотреть и наслаждаться прекрасным спокойным лицом, бледной кожей и каждым уголком фигуры. «Нет, это же отвратительно», — но только Айзава уже оплатил подписку на этот журнал. В перерывах между работой посмотрит на неё — сразу блаженная тишь в голове, приятная прохлада окутывает тело и можно продолжать работать. Это перерастало в странную потребность, одержимость. Настолько сильную, что Шота стал носить случайный номер журнала в школу. «Веду себя как озабоченный школьник», — думает каждый раз, успевая спрятать чтиво в стол, когда кто-нибудь к нему подходит.       Тсую продолжала приходить в эту кофейню, что стало ещё одной причиной посещения этого заведения для Айзавы. Но при этом ни разу не попытавшись с ней заговорить, наблюдая за девушкой издалека. Непонятно, что сковывало его просто подойти к своей ученице и поздороваться. Так теперь всё напоминало настоящую слежку. Как маньяк, он коллекционировал журналы с её фотосессиями, следил за любыми новостями про её подвиги и лелеял надежду, что она сама его случайно заметит и тогда уже будет не отвертеться от разговора. Эта тактика его не устраивала, но больше он не сможет сделать. Будет продолжать испытывать отвращение к себе, но ничего не делать для исправления своей «неправильности», потому что от такого наслаждения трудно отказаться.       День субботы. Словно чёрная тень сидит в конце длинной стойки Айзава, а на другом — Тсую. Ему повезло, что рядом с ним сидел крупный мужчина, который был своеобразной огорадой. Сегодня Шота пораньше пошёл в родное заведение, также как и Асуи, хотя раньше она приходила только под вечер. Она совсем не смотрела в сторону Шоты, будто загипнотизированная девушка любовалась дождём за стеклянными дверьми. Он всё нарастал и сильно колотил по окнам, поэтому люди, ждущие свой автобус, решили переждать здесь. Устало вздохнув, Асуи пила свой молочный кофе. Её взгляд не сосредоточенно смотрел в пустоту, она явно думала о чём-то своём, ненадолго покинув этот мир и погрузившись в своих раздумьях. Внезапно, мужчина, который так удачно прикрывал Айзаву, встал и направился к выходу. Но Тсую вместо того, чтобы посмотреть на освободившийся правый горизонт, обратила внимание на остановку, вид на которую отлично открывался с её места. К ней подъехал автобус. Похоже, именно его и ждала девушка, раз тут же бросилась бежать на остановку. И боясь опоздать на съемки и испортить новое платье под дождём, она так стремглав побежала, что забыла сумку.       Айзава доподлинно не знает, что толкнуло его немедленно встать, пока бариста отошёл за новой пачкой кофе, и незаметно забрать сумку и скрыться. Наверное, мысли в стиле: «Она явно вернется поздно, и кто-то другой может украсть, а я могу позвонить и отдать при встрече». Отличный план, но с его выполнением Шота затянул до ночи. Позвонить он так и не решился, поэтому написал сообщение, где всё и объяснил посредством обычной случайности. Как же тряслись его руки, пока читал её ответ. Тсую написала, что завтра у неё достаточно долго будут идти съемки, поэтому пригласила к себе домой. Это было неожиданно и пугающе. Придти к ней домой, увидеть настоящую, без макияжа и прочих модельных аксессуаров. Такая перспектива манила и пугала. Манила шансом пообщаться наконец-то с объектом его одержимости, что в теории могло её таким образом уменьшить, а пугало, что Айзава может повести себя как-то не так, сделать опять неправильный поступок.       Как бы то ни было, он всё-таки согласился на такие условия, и после этого было трудно заснуть. Наспех побрившись и найдя приличную повседневную одежду, Шота взял сумку в охапку и поехал по названному адресу. После вчерашнего ливня небо было слегка пасмурным, но всё равно поблескивали лучи солнца, уходившего в закат. Теплый асфальт быстро сушил лужи, поэтому на улице было душновато. Айзава даже пожалел, что надел хоть и не совсем теплый, но свитер. Чистая рубашка более подошла бы по такой погоде. Но уже не было времени возвращаться домой и переодеваться. Жила Тсую далеко от центра, поэтому поездка на автобусе заняла сорок минут.       Этот район был застроен частными домами, в которых жили большие семьи, которым было бы не очень удобно жить в компактных квартирах в центре. Также рядом был вход в лес, и если пройти десяток километров, то можно дойти до озера. Неудивительно, что семья Асуи решила поселиться именно здесь, так как они большие любители природы. Плутая по перекресткам, Айзава вышел на нужную улицу и побрел по ней, ища зелёный дом. Тсую упомянула, что нумерация домов очень запутанная у них, поэтому просто описала, как выглядит их дом и двор. Зелёные стены, черепичная крыша и белый забор, понизу которого нарисованы кувшинки. Такой стиль действительно выделялся на фоне однотонных домов соседей, они были гораздо скучнее. Калитка была не закрыта, скорее всего, специально, потому что ждали гостя.       Айзава нажал на звонок возле двери дома, а пока ждал, стал озираться по сторонам: повсюду были посажены разные кустарники, как декоративные, так и с цветами. Наверное, на уход за всей этой зеленью тратится много времени и сил. За дверью послышался торопливый топот и звон ключей, а за ним и скрежет в замочной скважине. Дверь открылась, но за ней стояла не Тсую, а её мама — Беру. Она вся запыхалась и выглядела крайне удивленной:       — Айзава-сенсей, вы приехали так быстро! А у меня такая запарка на кухне, и Тсую только вернулась и пошла отдохнуть в сад, — женщина взволнованно посмотрела видимо в сторону кухню, было понятно, что для неё все происходило очень не вовремя. — Можете сами её найти? Она там. — Беру показала на правую часть сада.       — Конечно, — видя её беспокойство, Шота решил не нагружать Беру и самому разобраться. К тому же, это было бы вдвойне неудобно.       Значит, он приехал даже раньше, чем нужно, поэтому все так не готовы к его приходу. А ещё теперь Айзава знает, что Тсую любит отдыхать в саду. И, правда, здесь всё дышало свежестью, а мягкий зелёный цвет, который был повсюду, успокаивал и расслаблял. Единственное, что нарушало гармоничную тишину, был звук работающей поливалки сада, которую включают, чтобы большую площадь травянистого участка в ручную не поливать.       Тсую практически сливалась с местностью из-за болотного цвета волос и неподвижности. Лежала на мокрой траве и то и дело на неё летели брызги прохладной воды, но похоже ей было только приятнее от этого. И очень долго, раз её белый короткий сарафан насквозь промок и стал прозрачным, прилипая к нежной молодой коже. Но Тсую продолжала безмятежно читать книгу, прикрывая её от воды своей головой. Всё тело Айзавы парализовало и он не смог сделать больше и шага. Дыхание стало замедляться и кажется, будто Шота решил раствориться или просто исчезнуть. Он никогда не был бы готов к такому виду на свою ученицу. Теперь мужчина понял, как ощущается чувство, что «время остановилось», казалось, будто он смотрит на неё издалека вечность и этого всегда будет мало.       Лишь благодаря периферийному зрению Асуи смогла заметить фигуру, стоящую вдалеке. Секунда осмысления происходящего и девушка подорвалась с места, захлопнула книгу и побежала к учителю. Сквозь прозрачный промокший сарафан виднелось бирюзовое нижнее белье, но Тсую это совершенно не смущало.       — Извините, пожалуйста, я просто совсем забылась после этих съемок, которые будто целую вечность длились, вот и за временем не проследила! — Тсую положила на деревянный стол, который стоял в саду для ужинов на свежем воздухе, книгу и принялась отжимать край платья, чтобы вода не стекала по ногам. «Немури её наставницей была что ли?!» — недоумевал про себя Айзава, пока девушка без всякого стыда поднимала подол тоненького сарафана на опасную высоту.       — Ничего страшного, я рано приехал, — учитель пытался смотреть ей в глаза, но то и дело скользил ниже к шее, а потом к ключицам… — Вот твоя сумка и в следующий раз будь внимательнее.       — Спасибо огромное, Айзава-сенсей! — Тсую мило улыбнулась и вот перед ним стоит обычная девочка, если не смотреть вниз. Но ему всё ещё было некомфортно, поэтому Шота поторопился уйти, чем сильно удивил Асуи. — Вы уже уходите? Вы ведь так долго ехали сюда, останьтесь хоть на минут пятнадцать, я вас чаем угощу!       У Айзавы не было ни одной причины или отговорки, чтобы отказаться, поэтому решил ненадолго остаться. Тсую была этому очень рада, пригласив учителя за стол, она убежала домой, чтобы переодеться и принести чай. И это было неплохим решением, ведь Айзаве сейчас как никогда нужно было вытряхнуть из головы предыдущие пять минут. Но он прекрасно понимал, что такой момент не забудет даже на смертном одре. Будто все тайные фантазии из подсознания выбрались и обратились в реальность. Одновременно и безумная удача, и проклятье, ведь теперь Шота будет думать об этом дни напролет. Тсую сильно изменилась, ведь Айзава никогда не поверил, что она и в пятнадцать лет так себя вела. Нет, она была скромной и тихой девочкой, тихой болотной заводью, что так освежала по сравнению с её яркими одноклассниками. И самое странное для мужчины было то, что он до сих пор не мог понять нравятся ли ему эти изменения или нет?       Но он прогнал эти размышления прочь, ведь Тсую вернулась с двумя чашками горячего ароматного чая. Присев напротив, девушка протянула своему учителю чашку с черным чаем, а сама пила зелёный. Она переоделась короткие майку и шорты с орнаментом листьев. Этот комплект был похож на ночную одежду, но Айзава не хотел спрашивать. Возможно, ей было просто очень душно, поэтому и ходит открыто и без обуви.       — Так, как у вас дела на работе? Вам дали другой класс? — ему пришлось отвлечься от мыслей об одежде ученицы, потому что она начала задавать вопросы.       — Как обычно всё. Нет, в этом году я не стал классным руководителем, — отпивая горячий чай, кратко отвечал Шота. Ему было не очень интересно говорить о своей жизни, потому что похвастаться чем-то не было.       — А чего так? — Тсую не успела высушить волосы, они всё ещё блестели под лучами тусклого солнца, а с кончиков скатывались капельки воды.       — Вы меня изрядно вымотали, — на это и решил смотреть Айзава, найдя для себя зону, где он не будет чувствовать себя неправильно и сможет одновременно отвечать на вопросы Асуи.       — Я надеюсь это шутка, — усмехнулась девушка, на что мужчина пожал плечами, как бы сам не зная, шутка это или нет.       — Лучше расскажи, как ты смогла в модельный бизнес попасть.       — «Модельный бизнес» — громкое слово, я просто непрофессиональная модель, которой очень повезло, — отмахнулась Тсую, но Айзава посмотрел на неё так, что было видно — ему нужны подробности. — Это случилось на первый год после выпуска. Как-то вызовов было немного, поэтому я стала искать второй заработок. Я наткнулась на объявление о поиске новых моделей для весеннего сезона, пробы были бесплатными, а победительницам даже заплатят и дадут работу. Я подумала, что терять мне нечего, к тому же это шанс побороть свой страх перед камерами, поэтому взяла свои самые приличные платья и пошла на указанный адрес. Там было ещё восемь девушек, которые тоже пришли попытать удачу. Главный фотограф, который и выбирал моделей, долго присматривался, думал, примерял, и дошла очередь до меня. И к моему удивлению, я ему понравилось! Он назвал меня «олицетворением весны» и предложил работу. Так как мне нужны были деньги, я согласилась, а потом всё ещё сильнее закрутилось.       — Значит, ты не планируешь делать это своей основной работой, — заключил Айзава.       — Если честно, я думала об этом, но потом представлю, через что мне придётся пройти, чтобы стать настоящей моделью, и понимаю, что про-героиней в этом плане мне стать гораздо проще. К тому же, получи я незначительный шрам или другой дефект, то с карьерой можно попрощаться, когда для героя это лишь незначительные мелочи. Нет, это всего лишь мой заработок, пока геройская карьера только начинается, — объяснила Тсую. Она снова стала той рассудительной девочкой, которая всегда говорила мало, но по существу. От этого ещё приятнее было слушать её мысли вслух и простые рассуждения.       — А какие-нибудь другие издательства делали предложения? — «И зачем я спросил? Чтобы узнать, на что ещё подписку оформлять?» — мысленно укорял себя Шота.       — Да, одно совсем недавно предложило, но я всё ещё не приняла решение, — Асуи заметно заерзала, когда говорила эти слова. — Мне предложили сняться в журнале с нижним бельем.       — Смущаешься? — «Если согласишься, скажи название журнала», — как бы сейчас Айзава хотел залепить себе отрезвляющую пощечину, чтобы такие мысли не смели пробираться в голову.       — Конечно! Думаете, сейчас мне не было стыдно? Извините, что использовала вас, чтобы перестать стесняться, но я всё равно чувствую, что не смогу, — измученно выдохнула Асуи. — Зачем я в это полезла?       — Ничего, я могу помочь тебе зарекомендовать себя как героя, чтобы работы по профессии прибавилось и глядишь, в какое-нибудь агентство пригласят, — попытался приободрить свою ученицу, Айзава.       — Эх, спасибо вам, за всё, — тихо поблагодарила учителя Тсую, нежно улыбнувшись ему. Шоте было неимоверно приятно, но вспомнив, о чём он думал недели назад, сразу становится мерзко от самого себя. — Накоплю на дом уже и брошу это дело. Решено.       — Хочешь дом купить? А почему не просто квартиру? — это было немного странное для него желание, ведь зачем одной жить в целом частном доме, когда за квартирой будет гораздо легче следить?       — Во-первых, мне не особо нравится город с его шумихой, а тут тихо и лес неподалеку. Во-вторых, родители будут жить недалеко, смогу навещать, — Тсую допила чай и отставила пустую чашку в сторону. — Совсем немного осталось. Ещё свой собственный сад хочется, а также сделать там маленький прудик. Ну и конечно купить котика, а то родители не разрешают.       — Кота хочешь завести? — старался как можно безэмоционально переспросить Айзава.       — Ага, в приюте для бездомных животных возьму, — Асуи улыбнулась про себя. Видимо, она не нашла, что ещё может рассказать, поэтому ненадолго затихла. — Вы же тоже ходите в то кафе, может, сможем после работы так разговаривать? Или я к вам могу заходить со своим свежезаваренным чаем, чтобы вы в такую даль не тащились?       — Лучше ко мне не заходить, — усмехнулся Айзава, представив, как удивится Тсую, найдя всю его коллекцию с журналами, где она снималась. — А в той кофейне можно, конечно. Да и я не против кататься на автобусе, довольно успокаивающе на самом деле.       — А когда я приобрету здесь дом, вы поможете мне с переездом? — рассмеялась Асуи, и Шота почувствовал, как уголки рта дрогнули вверх.       — Обязательно.       Тут Тсую вспомнила про время, потому что учитель задержался здесь не на пятнадцать минут, а на полчаса. Снова поблагодарив за сумку и за приятную беседу, девушка проводила его и помахала вслед. Вот и подвернулась та самая возможность Айзаве, чтобы заговорить с ней. Вблизи Асуи конечно краше, чем на фотографиях, а миниатюрность стала изюминкой. Ей единственной пошло на пользу, что она не выросла и практически не изменилась. По крайней мере, именно так считал Айзава, одновременно называя себя «извращенцем».