А через день закончится сегодня

Голова жутко болела, отчего я и проснулась. Скорее всего, это последствие моих вчерашних переживаний, которые, наверное, будут преследовать меня и сегодня. Ничего нового, если говорить кратко. Удивительно, вроде вчера я получила все, что так давно хотела, жизнь предоставила мне возможность жить так, как я желала — без лишних проблем. Тогда… почему же я чувствую себя так отвратительно? События вчерашнего дня никак не помогли мне, скорее наоборот, заставили меня чувствовать себя еще хуже, чем я чувствовала себя обычно. Даже не представляю, как я выживу сегодня. Школьная атмосфера не пойдет мне на пользу, а только усложнит мне жизнь. Как смешно. Я в очередной раз жалуюсь на свою жизнь. В этом городе, доме и с новой мной, казалось, жалобы стали чем-то повседневным. Не могу остановиться делать это. Может, в этом я нахожу свое лекарство души? Мое утро изо дня в день не меняется. Вероятность того, что в нем могло что-то измениться, принесла бы в мою жизнь, хоть каплю разнообразия. Но мое утро было бы моим, если бы в нем что-то поменялось? Сомневаюсь, поэтому надеяться на что-то такое — бессмысленно. Я выполнила все утренние процедуры, расчесалась, как смогла, ведь из-за боли в голове, мне было трудно поднять руку и наклонить голову, натянула на себя штаны, а потом свитер, не особо смотря на то, что вообще и как я надеваю. Потом, я поблагодарила себя за то, что с вечера додумалась сложить рюкзак с необходимым мне вещами, потому что, как я говорила ранее, любое мое действие давалось мне с трудом, как в те дни, когда я страдала недоеданием. Уже ближе к началу занятий, я только вышла из дома. У меня оставалось около десяти минут до того, как мне выпишут бумажку об опоздании. Я должна была успеть дойти до школы хотя бы за шесть минут, чтобы две потратить на поиски кабинета, а другие для страховки. Да, сегодня совершенно не подходит для новых свершений. Я бы даже сказала, что полностью аннулирует все возможности. Может мне бы и выпал шанс сегодня побыть дурочкой и не о чем не думать, но нет. На данный момент у меня в планах сдать контрольную по математике, пробежать четыре круга вокруг школы на физкультуре, закончить с классом для выставки, а после я должна Розалии поход по магазинам, где мы приобретем подарок на день рождения Мелоди и одежду для такого события. А как хотелось бы! К школе я подошла за отведенное время. Планировать — мой конек. Осталось только взглянуть на расписание, взять учебники из шкафчика и подняться в нужный кабинет. На все это мне должно хватить четырех минут. Самым сложным будет последний пункт, конечно, если урок будет не на первом этаже, что для меня редкость. У детей с таким уровнем знаний, как у меня, все уроки проводятся на двух последних этажах. Только физкультура проходит в большом зале на первом или вообще на улице. В школьных коридорах уже почти не было учеников, только самые заядлые двоечники и другие сомнительные личности еще находились вне классов, но все равно неподалеку. Это объясняется тем, что совсем недавно в нашу школу перевелся какой-то новый учитель, который терпеть не может, когда ученики занимаются чем попало в стенах учебного заведения. Даже мадам Делоне более снисходительна, нежели чем этот ненормальный старикашка. Благо никакие предметы он у меня не ведет. Из-за его низкой квалификации, ему дали разрешение на обучение детей с достаточно низким средним баллом, но в любом случае, слухи о нем дошли даже до верхов. Теперь все стараются заходить в классы, чтобы у нового учителя не было никакого права отчитывать их, ведь они будут находиться на территории другого учителя, а следовательно и отчитывать их должен будет тоже другой человек. К слову, мне тоже стоит постараться поскорее покинуть зону риска. Из расписания я узнала, что сейчас у нас будет урок рисования, который я чаще всего пропускаю и занимаюсь более развивающими делами или, если есть возможность, заменяю его на дополнительный урок английского, когда мадам Де Бор не против моего присутствия на ее уроках. Сегодня же я решила не пропускать свою возможность отдохнуть. Говорят, что наш учитель рисования самый лучший в городе и на его уроках даже самый неспособный становится способным. Я, конечно же, иду туда не из-за этого, а из-за возможности снять стресс, ведь моя голова до сих пор разрывается на две половины. Может быть на уроке я смогу обдумать мои дальнейшие действия. Уже зайдя в класс, я присела в самый дальний уголок, чтобы на меня обращали меньше всего внимания, но что странно, даже темный угол не помог. Все откровенно пялились на меня, только теперь без перешептываний. Их взгляды выражали явное непонимание. Для меня было загадкой их странное поведение, ведь я вроде ничего из ряда вон выходящего не делала, но все же чем-то привлекла их. Осталось только поинтересоваться у знакомых в чем дело. Немного поискав глазами знакомые фигуры, я обнаружила Ирис через мольберт от меня. Аккуратно встав с табурета, я направилась к рыжеволосой девушке, чтобы выяснить подробности истории, в которую я в очередной раз влипла. — Ирис, здравствуй. — я тихонько дотронулась до плеча девушки, та сразу повернулась и на ее лице появилась улыбка. — Мей, я так давно тебя не видела. — вскрикнула она и, встав, заключила меня в свои объятия. — Ты плохо выглядишь, что-то случилось? Ты не заболела случайно?! Я слышала, что сейчас сезон простуды. — я улыбнулась. Мне так нравилось, когда Ирис проявляла заботу. Это делало ее самой собой. — Нет, не волнуйся, просто не выспалась. — отмахнулась я. — Я хотела спросить у тебя. Ты случайно не знаешь… — тут я перешла на шепот. — … почему все так странно смотрят на меня? — Правда? — она осмотрелась по сторонам, а потом тут же посмотрела на меня серьезным взглядом. — Все так смотрят на тебя. — я подавила в себя разочарованный вздох. Иногда Ирис очень медленно соображает. — Да. Поэтому я и задала тебе вопрос «Почему?». Вспомни какие-то сплетни, которые ты слышала за последнее время. Может Амбер снова сморозила какую-то чушь? — я постаралась настроить ее разум на нужную дорогу. — Я не думаю, что… — Ирис, думай! — сказала я, взяв ее за плечи. Та вздрогнула. — Попытайся что-то вспомнить. — Ну… сегодня я слышала, как кто-то сказал, что это, наверное тяжело жить без денег и родителей. — Это уже было, есть что-то новое? — рыжеволосая некоторое время молчала, а потом ее глаза засветились. — Это правда, что вчера вы с Кастиэлем были на крыше только вдвоем? — почему-то этот вопрос меня не удивил, поэтому я дала совершенно серьезный ответ. — Да, но это имеет какое-то отношение к тому, что сегодня на меня все пялятся больше, чем обычно? — Конечно! Его обожательницы теперь тебя никогда не оставят. Ты понимаешь, что оставшись с Кастиэлем наедине, ты стала их врагом номер один? — я продолжала непонимающе смотреть на нее. — Первое правило их клуба — никогда не оставаться с Кастиэлем наедине. — В школе есть клуб, посвященный Кастиэлю? — Ирис посмотрела на меня, как на дурочку. — А, конечно! Как я могла не догадаться. У каждых крутых парней есть кучка фанатиков, которые создают клуб. — может я и не хотела обижать Ирис, но мои слова прозвучали уж слишком саркастично. — Хорошо, в любом случае я не состою в их клубе. — Да, но для них ты совершила преступление. — на ее лице до сих пор красовалась улыбка, поэтому, сказав это с таким лицом, Ирис выглядела сумасшедшей. — Если только находиться рядом с ним — преступление, то что они делали с Деброй? — это был вполне логичный вопрос. — Ничего. Она же основательница этого клуба. — мои глаза вылетели из орбит. Скажу больше, я умудрилась подавиться слюной. — Она создала этот клуб? Но она же нарушает правила! — Дебра это другое. Она девушка Кастиэля, поэтому ей можно. Неожиданно до меня дошла суть создания этого клуба-фанатиков. Даже не удивительно, что моя сестра им управляет. Это ее очередной способ манипулировать людьми. На этот раз это было сделано для того, чтобы к ее добыче никто кроме нее не подходил. Достаточно умный ход — воспользоваться затуманенными разумами влюбленных девушек для того, чтобы сделать из них своих марионеток. Аплодирую стоя. Теперь у нее есть точная гарантия того, что к ее дорогому возлюбленному никто не подойдет, а если и случиться таковое, то первое — она будет сразу осведомлена об этом, ведь ее глаза не единственные в этой школе, которые могут заметить врага на фронте, и второе — этот враг будет моментально устранен. Теперь понятно, почему она с такой спокойной душой уехала за границу. У нее тут целая армия, которая в случае угрозы разнесет всех. Интересно, как они себя называют? «Стадо бешеных поклонниц», «50 оттенков Кастиэля» или «Купим волосы. Красные волосы» подошло бы им больше всего. Видимо, раз Дебре понадобились такие меры предосторожности, то у нее огромные планы на красноволосого. Интересно для чего он ей понадобился. А может она тоже, как и другие девочки сходит по нему с ума. Ну тут мне не разобраться без психолога, потому что понять, что твориться у моей сестры в голове может только он и то сомневаюсь. Она так прекрасно врет и играет на публике, что ей не составит труда придумать какую-то историю и фальшиво пустить слезу. Поблагодарив Ирис, я села на свое место, и вскоре прозвенел звонок. Пришел учитель, конечно, чтобы начать вести урок, а я начала размышлять о своем, одновременно рисуя что-то на холсте. Как же Кастиэлю повезло. Ему-то не нужно соблюдать никаких правил и бояться сказать не то слово или наступить не туда, куда нужно. Он просто живет себе, гордясь своим смазливым личиком, благодаря которому у него никогда нет нужды делать что-то самому. Вообще не вижу смысла в такой жизни. Как он может наслаждаться таким ужасом. Бедные девушки уже не знают, какую часть тела им продемонстрировать, чтобы он хотя бы взглянул на них, а ему в кайф. На его бы месте я бы точно распустила бы все эти клубы, вежливо сказала бы о том, что я люблю одну и навсегда, извинилась и попросила бы меня не трогать. О, ну и конечно же не встречалась бы с девушкой, которая создаёт фан-клубы, посвящённые ее парню, да и ещё руководит ими. Я бы вручила ей билетик к психологу и попросила бы ко мне не приближаться. И вот теперь как мне понять, заслуживает этот придурок извинений или это его очередной план мести. Он же легко может записать это на камеру, а потом использовать как-то против меня. Или у него есть цель сделать меня еще одной участницей этого клуба? Но он все же мне помог, а бабушка говорила, что за помощь нужно благодарить, а иначе помощи у тебя больше не будет. Была бы она жива, мне было бы намного легче решить эту проблему. Уж бабушка смогла бы дать совет, даже если ситуация была бы безвыходной. А теперь я осталась одна, и кто мне поможет? Как же сложно быть взрослой и самостоятельной. Теперь моя жизнь зависит только от меня и любой мой шаг — моя ответственность. И если я извинюсь перед Кастиэлем, то все может кончиться и хорошо, но есть же такая возможность, что я останусь в проигрыше. Я сама не заметила, как летний пейзаж превратился в одну серую кляксу, теперь больше напоминающую грозу или… ничего не напоминающую. Кастиэль явно действует мне на нервы. Мне пришлось прекратить весь хаос в моей голове и работать с совершенно пустым разумом, чтобы больше не переделывать свои работы. Будет совсем не круто получить оценку ниже пяти по такому легкому предмету, как рисование. Для меня важно сохранять свою позицию лучшей ученицы, для того, чтобы учителя дали хорошие рекомендации в конце года. Я смогу показать их, когда буду куда-то поступать, что увеличит мне мои шансы быть принятой. Думаю только об учебе, какой отстой. Несколько месяцев назад… Сегодня нужно навестить бабушку. Как раз смогу это сделать во время небольшого перерыва между работами. После того, как у нее нашли злокачественную опухоль, я ночами не сплю, чтобы оплатить ее лечение. Врач сказал, что если я наберу нужную сумму к концу месяца наберу нужную сумму, то ей сделают операцию, которая даст немного времени, для того, чтобы я успела накопить на следующую. Я устроилась на еще одну работу, потому что по моим расчетам мне не хватит тех денег, которые мне выплачивают, чтобы оплатить все это. Мне необходимо заработать эти деньги. На улице шел дождь. До больницы нужно идти пешком около десяти минут, конечно, если я буду идти быстрым шагом. Надеюсь, что я успею дойти до окончания часов посещения. Все же я обещала бабушке, что я навещу ее. С каждым днем мне становится все труднее выделять для нее время. Врачи постоянно накидывают сумму, а мне приходится брать больше часов и устраиваться на большее количество подработок. Неужели все люди такие бесчеловечные. Им всегда нужны только деньги, которых у других людей может не быть. Ненавижу их. Моя бабушка могла бы быть уже здоровой. Я уже подходила к больнице. Оставалось надеяться на то, что я успела. Подойдя к одному из врачей, я уточнила, не могу ли я пройти к своей бабушке, на что он ответил, что у меня осталось ровно пять минут, после мне нужно будет уйти. Я побежала к лифту, чтобы быстрее подняться до палаты. Хочу подольше побыть с ней. Ей наверняка очень сложно часами лежать на кровати, ни с кем, кроме врачей не разговаривая. Хотя, я сомневаюсь, что врачи хотят общаться с какой-то, как они считают, чудачкой. Может иногда она и говорит что-то странное, но если вдуматься в ее слова, то ты понимаешь, насколько они оказываются мудрыми. В холле было пусто. Только где-то вдалеке я увидела женщину, которая куда-то шла. Я повернула в темный коридор и открыла последнюю дверь. За ней я увидела бабушку, которая лежа пыталась поесть то, что ей, видимо, принесли медсестры. Увидев меня, на ее лице появилась слабая, но такая искренняя улыбка. Я села на краешек кровати, чтобы помочь ей поесть. Сама она вряд ли сможет сделать. — Мейли, как же я рада, что ты смогла прийти. — сказала она, взяв меня за руку. — Я уж думала, что тебя никогда не отпустят с работы. Как ты, моя девочка? — Все в порядке, бабуль. — ответила я. — Что сказал доктор? — Как всегда, что я буду жить, если ты заплатишь за лечение. — я закатил глаза. Как же меня бесили эти вымогатели. — Но ничего страшного, даже если ты не сможешь набрать нужную сумму, а я умру, не думаю, что это будет трагедией. Ты в любом случае не должна тратить свою жизнь, только для того, чтобы спасти мою. — Что ты несешь?! — вспылила я. — Ты единственная, кто у меня остался. Я никогда не прощу себе, если не накоплю на твое лечение. Я найду любые способы, чтобы заработать деньги на операции. — Все мы когда-нибудь умрем. Ты не сможешь спасти меня от судьбы. — она начала кашлять. — Лучше закончи это бесполезное занятие. Ты заберешь меня из больницы, и последние дни я проведу вместе с тобой. Сейчас это все, что мне нужно. — Нет. Я буду работать днями и ночами, ведь я обещала тебе, что ты проживешь еще как минимум десять лет. — бабушка замолчала и посмотрела в маленькое окошко. — Мей, ты самое лучшее, что могло появиться у этого мира. Твои покойные родители были самыми лучшими людьми, которых я знала. Не удивительно, что у них родился такой чудесный ребенок. — я заметила, что ее глаза стали мокрыми. — Стань счастливой, добейся того, чего ты всегда хотела — это будет самым лучшим для меня подарком. Ты была рождена не для того, чтобы отдавать свою жизнь другим, а чтобы жить самой. Я прожила восемьдесят три года. Большинство даже до шестидесяти не доживают. А все благодаря чему? У меня есть такая прекрасная внучка, которая заботится обо мне с рождения. Пришло время и тебе позаботиться о себе. Перестань существовать для чего-то, живи для себя. Тогда я не приняла ее слов. В моей голове постоянно крутились планы заработка, чтобы оплатить лечение. К концу лета у меня были деньги сразу на две операции, вот только… они больше были не нужны. Она умерла за день до операции. Умерла одна в палате. Умерла, а я так и не выполнила ее желания — быть с ней до ее последнего дня. Какая же я дура. Наше время… *** Остался последний урок — физкультура. Мне повезло, потому что его отменили из-за дождя на улице. В любом другом месте пробежать несколько кругов вокруг школы не получится. Нас всех должны были повести в большой зал, где сейчас тренируются баскетболисты. Желания наблюдать за высокими придурками, в том числе и за Кастиэлем у меня не было, поэтому я отпросилась, ссылая все на то, что мне нужно поработать над оформлением класса для выставки. Даже уговоры Розалии не смогли разубедить меня. Я поставила ее между выбором — или шопинг или тренировка баскетболистов. Конечно же ее ответ был очевиден, поэтому теперь я иду творить чудеса с неготовой комнатой. Я не занималась ею около трех дней, если не больше. Не до этого мне было. Уверена, что помидор даже не проходил мимо нее, не то что заходил. Роза шла рядом со мной. Она со своим напарником уже давно закончила работу. Скажу прямо, они сотворили шедевр. Их темой были времена года, а Розалия помешана на идее создания одежды именно по такой схеме. К примеру, осень — коричневые, красные и другие похожие тона, весна — розовый и т.п. Поэтому ей было несложно придумать к временам года олицетворение. Она представила их, как девушек. Все вполне логично. Может это не совсем оригинально, но Роза смогла обыграть это, используя манекены с лицами на которые пошила одежды. Таким образом, у нее с ее другом получилось разделить все на зоны. — Роза, а в чем секрет? — я честно не понимала, как она могла сработаться с совершенно незнакомым ей человеком. — Быть милой и уж точно не отвечать сарказмом на все вопросы. — она мило улыбнулась, но за этой улыбкой я так и видела усмешку. — Я не отвечаю на все вопросы сарказмом. — начала отрицать я. — Ну ты же как-то поняла, что я о тебе. — наверное, увидев мое лицо, она рассмеялась, но поняв, что мне совершенно не смешно, стала серьезной. — На самом деле, просто вы с Кастиэлем очень сложные люди. К каждому из вас нужен особый подход и, признаюсь, я не понимаю, почему вас поставили вместе. Возможно, я преувеличиваю, но вы оба невероятно упрямы. Не всегда что-то общее сближает. — Я сама не догадалась, что мы оба упрямые. — фыркнула я. — Неужели ему сложно хоть на секунду уступить мне? Разве сложно засунуть свое самолюбие в задницу? — Он привык к тому, что ему постоянно уступают. Но тут появилась ты. — она некоторое время молчала. — Кстати, ты поговорила с ним? Я слышала, что вчера вас видела на крыше вместе. — Эм… нет. — моей подруге не понравился мой ответ, я продолжила. — Это была случайная встреча. Ничего большего. Он покурил, потом ушел. — Да неужели? — Роза явно что-то заподозрила. — Не верю в то, что вы не обменялись любезностями. О чем вы снова спорили? — я сжала губы. Совсем не хочется врать, но и говорить о том, что мы вчера почти помирились, но после я снова послала его, не хочется. — Я не хочу об этом говорить. — глаза Розы почему-то загорелись огонькам счастья. — Неужели это совершилось? Вы объявили перемирие? — я не поняла как, но она почти попала в цель. Мне хотелось отрицать ее верное предположение. Но как только я открыла рот, она перебила меня. — Даже не смей мне врать. Если бы вы снова ругались, ты бы спокойно мне об этом сказала. Вы точно помирились. Да? — я поняла, что деваться некуда. — Да, мы помирились. — это все, что я успела сказать. Потом Роза накинулась на меня с объятиями, не давая сказать ни слова. Я не стала разочаровывать подругу. По крайней мере, пока. Она была такой счастливой, узнав это. Конечно, она была счастлива! Ее друзья наконец нашли общий язык, теперь она может не переживать об этом. Так не хочется разочаровывать ее. Представляю, как она расстроится, когда я скажу, что после я снова продолжила эту войну. Роза после моего заявления, сразу начала строить планы в которых мы всей большой компанией куда-либо ходили. В следующий понедельник она хочет сходить в кино, потом по магазинам, в среду у Кастиэля последняя тренировка перед соревнованиями, а в четверг они должны победить другую школу. Как жаль, что все ее планы не состояться. Я не смогу сдерживать себя в присутствии этой красноволосой сволочи. Странно так называть своего спасителя, благодаря которому меня теперь не будут подозревать в краже, но я не могу, просто не могу принять то, что он может быть таким. С самого первого дня он вел себя как последний козел, а потом на той черной туче начали появляться просветы солнца. Лучи всегда появлялись так неожиданно. Например, если взять тот случай у раздевалок, когда он по сути помог мне спастись о Дейка или тот случай, когда он перенес все коробки на свалку вместо меня, увидев мое состояние, а его извинение на крыше, такое внезапное. И вчера, с чего такое благородство? Довез до дома, хоть и не совсем честно, а потом взял вину на себя, сказав, что он взял книгу. Конечно, отчасти здесь есть и его вина, но он вполне мог бездействовать. И вот как? Как мне понять, что нужно сделать. Отправить его на все четыре стороны или сказать спасибо за все и извиниться за то, что я ненавидела его все это время? Мне нужен знак. Определенно. Мы с Розалией подошли к нужному кабинету. Я достала ключи, чтобы открыть класс. Несколько щелчков и дверь открылась. Но я видимо открыла не тот класс, поэтому закрыла дверь и отправилась дальше по коридору. — Мей? Ты куда? Мы разве не пришли работать? — спросила Роза, схватив за руку и указывая на кабинет. — Да, но я не тот класс открыла. — спокойно ответила я. — Нужным ключом открыла не тот класс? — она закатила глаза. — С чего ты это вообще взяла. — Там было все готово, у нас только стены в черный покрашены. — И как ты объяснишь то, что ключ от твоего класса подошел к другому. Это бред. — Роза выхватила ключ. — Вот номер кабинета. — она показала мне цифры на двери. — Вот номер ключа. — теперь на ключе. — Они одинаковые. — Эта какая-то ошибка. Но Роза уже не слушала. Она открыла дверь и зашла внутрь. Я осторожно зашла за ней. В помещении не было стула, поэтому я от шока плюхнулась прямо на пол. Вся комната была доделана. Полностью. Все точно по плану, который я рисовала на листке бумаги, пока Кастиэль носил коробки. Каждая деталька была прорисована идеально, каждая заметка была реализована. Все было таким идеальным, что даже солнечные очки не помогли бы мне. Это он все сделал? Розалия тоже стояла в шоке. Я готовила ее к полному провалу, а на деле оказалось, что здесь полное чудо. Похоже, знак, который я так отчаянно просила, был мне дан. Я сказала Розе, что в магазины мы с ней сходим завтра, перед днем рождения Мелоди, хотя она скорее всего не услышала меня. Но мне это и не нужно было. Сейчас надо было найти Кастиэля, чтобы поговорить с ним. Теперь у меня не было сомнений в своих действиях. Мне дали четкий ответ на мои вопросы. Теперь я точно получила все, что хотела. Мои ноги потянули меня к спортзалу. Тренировка началась минут двадцать назад, думаю, что скоро у них будет что-то типа маленького перерыва на перекус. Хотя, что я несу? У них не бывает перерывов. Придется подходить при всех его друзьях. Мне совсем не хочется этого делать, но какая разница, при друзьях или нет? В любом случае моя задача извиниться, а Кастиэль сам решит, что сделать с этими извинениями. Он может высмеять меня, может сказать своим друзьям какую-то чушь, а может принять их. Это его выбор. Уже подходя к залу, я слышала бешеные крики девушек, наверное, кто-то из спортсменов снял футболку. Что ж, отступать не в моих принципах, поэтому я тихо открыла дверь и вошла в помещение. Мои глаза сразу заметили красную шевелюру, которая мелькала на поле. Не знаю из-за чего. Может из-за того, что большинство взглядов смотрели именно в ту сторону или просто, потому что мне было необходимо увидеть его первым. Поскольку стоять в проходе не было смысла, я поднялась на трибуны и села в самом конце, чтобы не привлекать внимание. Не хочу врать, игра этих парней выглядела и правда очень эффектно. Баскетбольный мяч очень быстро перемещался по полю, поэтому следить за ним было бессмысленно. Оставалось только ждать. Если честно, то с каждой секундой, я все больше хотела вернуться назад, потому что страх неизвестности делал свое дело, да и орущие девчонки тоже не способствовали моему желанию остаться здесь. Но я сказала себе, что нужно просто потерпеть. Говоря о знаменитой игре Кастиэля, девушки не врали. Он правда действовал, как профессионал. Почти все забитые мячи принадлежали ему. Через некоторое время моих наблюдений, я не смогла оторвать от красноволосого глаз. То, что он делал было чем-то невозможным. Если бы я любила баскетбол, то моим любимым игроком был бы он. Теперь мне будет легче понять девчонок, которые фанатеют по нему. В случае Кастиэля, здесь есть чему восхищаться, как бы мне не было стыдно это признавать. В один момент, я заметила, как Кастиэль выходит из игры, чтобы другой игрок мог занять его место. Я не стала ждать и быстрее начала спускаться вниз, чтобы застать его. Встав около двери, я начала ждать подходящего момента. Красноволосый подошел к скамейке, которая стояла в другом конце зала и достал воду из своей сумки. Девушки начали выкрикивать его имя, а он в ответ махал им рукой и улыбался. Так обычно делают очень известные люди. Переведя свой взгляд на дальних поклонниц, он на секунду остановил свой взгляд на мне. Не было ни удивления, ни злости в его глазах. Он просто смотрел, видимо чего-то ожидая от меня. Но что я могла сделать? Если я подойду к нему при всей этой толпе, то до конца школы моя жизнь будет адом. Мне казалось, что я уже потеряла свой шанс, ведь Кастиэль снова отправился на поле, но нет. Сказав что-то Кентину, красноволосый направился прямо ко мне. Я не поняла его действий, потому что в них не было никакого смысла. Зачем он идет сюда? Он даже не знает нужно ли мне от него что-то или нет. Это выглядит минимум странно. Когда между нами осталось всего несколько метров, я медленно начала отступать к выходу, смотря на помидора удивленными глазами. Он что, мысли читает? Или ему тоже что-то от меня нужно. Я опять ничего не понимаю. «Соберись, Мей Беккер! Ты должна сделать это!» — сказала я сама себе. Без лишних раздумий я шагнула навстречу своему главному вопросу и оказался прямо перед ним. Нос к носу? Или как там говорится. На лице Кастиэля промелькнуло удивление, но как обычно он все спрятал за маской. Красноволосый, видимо, тоже сегодня был особенно решительным, поэтому взял меня за руку и повел к раздевалкам. Это напоминало тот день, когда он вел меня на крышу, вот только теперь я не сопротивлялась. Я спокойно последовала за ним, не издавая не звука. И вот мы с ним стоим в маленьком общем коридорчике. Я и он. Больше никого. Почему то первым заговорил он: — Не ожидал увидеть тебя в спортивном зале. — неужели он нервничал? — Да… мне… — вот я точно нервничала. — …мне нужно было поговорить с тобой. — Слушай, мне очень жаль, что теперь о тебе и мне в школе ходят слухи и в основном не очень хорошие. Но, как ты выразилась, не делай из мухи слона. Мне не нужны истерики сейчас. — я была шокирована, хотя чего можно было ожидать от разговоров с Кастиэлем. — Я знаю о слухах, но неужели ты думаешь, что… — мне не дали договорить. — Да, я думаю, что в этом нет ничего страшного. Я уже поговорил с некоторыми девушками. Только не устраивай скандал, прошу. — он явно был настроен не очень позитивно, да и я тоже теперь сомневалась в своем настрое. — С чего ты вообще взял, что я пришла устраивать скандал? — А зачем ты обычно подходишь к парням, которых ненавидишь? Кажется, что тебе ничего кроме конфликтов и не нужно. Пытаешься заставить людей поверить в то, что у тебя нет слабых мест. — выпалил он. Наверное, я тоже действую ему на нервы. — Может и так, но причем это сейчас? Я пришла не за этим. — Тогда зачем? Снова напомнить мне о тебе? Ты и так уже везде, не старайся. — я на секунду отключилась, услышав эти слова. Я же правильно расслышала? Он думает обо мне? — Прости, но у меня нет на это времени. — он развернулся и начал уходить. Нужно было действовать быстро. Я схватила его за руку, но он вырвал ее. Оставалось только одно. — Кастиэль, черт возьми! Прости меня! Слышишь? Прости меня за вчерашнее… нет… прости меня за все! — парень остановился, но поворачиваться не стал. — И… спасибо за то, что спас меня от Дейка в тот раз, разобрал все коробки, подготовил класс к выставке, спас меня от гнева тети, а теперь оказывается, что и от лишних сплетен ты тоже меня спас. Я… — я обняла себя, как бы поддерживая. — … я не должна была вот так вот относиться к себе. Это было несправедливо. Конечно, ты тоже виноват, но… — тут он развернулся. — Последнее предложения явно лишнее. Не порть момент, Мей. — я правильно услышала, он назвал меня по имени? — Умеешь ты конечно… ладно. Я принимаю твои извинения. Ты тоже прости. Все же ты права. Виноваты оба. — Я… прощаю. — не могу поверить. Я сделала это. — Мне нужно идти, ребята ждут. Да и фанаты могут нас найти. — он улыбнулся. — Да… — только когда красноволосый открыл дверь в зал, я крикнула. — И я тебя не ненавижу. - он улыбнулся. — Я тебя тоже... Так тепло на душе…