Глава 4
Мое сердце — твое
В белой комнате, которая находилась перед операционной, Берта раздевала маленькую принцессу. Она осторожно начала расстёгивать пурпурно-розовое платье с плавным дымчатым переходом розового цвета, стоя за спиной Мирáрии. Девочка слегка поежилась, переминаясь с ноги на ногу. — Берта, а мои родители будут присутствовать? — Их Величества, просили передать, что не смогут Вас поддержать, так как отправятся на переговоры в другое королевство. — Вот как…— Глаза девочки тут же потускнели и, та готова была расплакаться, ведь она так хотела, чтобы ее отец и мать были рядом в такую страшную для нее минуту. Берта стала распускать ленточки на одежде, спускаясь к талии, как громкий хлопок двери, заставил ее вздрогнуть и оторваться от работы. Королева быстро шагала, мощно отбивая по полу каблучками и, бросилась к принцессе, упав на колени перед ней. — Как король посмел скрыть от меня такую серьезную вещь! — Прокричала Сицилия и крепко сжала девочку в объятиях. — Моя принцесса такая храбрая… Даже не отправила матери весточку…— Глаза правительницы были похожи на грозовые тучи с горячими слезами. — Маменька, Вы не знали? — Сердце девочки потеплело от того, что королева не знала об ее операции, поэтому отправилась бы на переговоры. Но подумав об этом, Мирáрия, растворяясь в материнской любви, вымолвила. — Как Вы оказались здесь? Берта сказала, что Вы отправитесь в другое королевство… — Мой василек, об этом мне сообщил месье Спанидис недавно. — Женщина стиснула ребенка еще крепче, прилегая шеей к предплечью девочки. — Как хорошо, что он ослушался короля и поведал мне об этом, я очень зла на твоего отца, очень! — Но…Папенька правит всей страной, он не может жертвовать переговорами, ради одной жизни, ведь на кону тысячи…— С пониманием она прижалась к матери и обняла в ответ. — Боже! Мой восьмилетний ребенок такие взрослые речи молвит…— Сицилия тревожно поднимала уголки губ, поглаживая пепельно-русые волосы. — Я так сильно тебя люблю, мой василек. — Я тоже, очень сильно люблю маменьку. — Девчушка расплылась в широкой улыбке. Ее щеки розовели и подрагивали. Объятия матери придавали ей сил и тревога, покинула ее тело. —Месье Зервас и Леон хорошие друзья, они сказали, что излечат мое сердце, поэтому маменька не должна плакать! Ваша принцесса проснется со здоровым сердечком! Девчушка выскользнула из рук Сицилии и чмокнула ту в намокший от слез носик. Женщина вытерла слезы платком и поднялась, расправляя складки на платье. — Берта, я не держу зла на то, что ты тоже скрывала от меня назначенную операцию, но…— Женщина махнула рукой, тем самым говоря той отойти от принцессы. — В этот момент, я хочу быть с дочерью наедине, прошу, покинь комнату. — Как угодно, Вашему Величеству. — Девушка поклонилась правительнице и оставила царскую семью. Королева продолжила раздевать девочку и принялась спускать панталоны, как Мирáрия вопросительно посмотрела на королеву. —Мне,правда, нужно быть нагой? — Девочка собирала длинные волосы под белоснежную шапочку и пятилась назад. — Чтобы врачам ничего не мешало, нужно полностью снимать одежды, дорогая. Королева была посвящена во все подробности операции ребенка. Но факт того, что будет проведена трансплантация лисьего сердца ее дочери, не беспокоил правительницу так, как короля. Дверь отворилась и в помещение вошла молоденькая медсестра, чтобы поинтересоваться готовностью принцессы. — Операционная готова, а Ваше Высочество? — Да, я готова. — Ответила девочка, обвивая свои плечики руками. — Тогда прошу за мной. — Сестра с добротой улыбнулась. Королева погладила девочку по голове, понимая, что ей запрещено находиться в операционной. — Я буду ждать тебя в кабинете Леона, мой василек. Моя девочка обязательно справится! — Конечно! Мне сказали, я просто буду спать несколько часиков, так что жди, я обязательно проснусь! Девочку посетила невероятная энергия, и она подбежала к медсестре, сверкая синенькими пяточками. Медсестра вела девочку за собой по тускло освещенному коридорчику, попутно рассказывая сказочные истории. Они вошли в операционную комнату, и девушка захлопнула стеклянную дверь. Мирáрия зажмурилась и вздрогнула от белого света и такого же светлого помещения с двумя железными столами. Месье Леон, облаченный в медицинский снежный костюм, состоящий из штанов и рубашки с короткими рукавами, повел головой. — Мирабель, веди Ее Высочество ко мне. — Произнёс он сквозь маску на лице, прикрывающую нос и рот. Медсестра хотела, что-то сказать принцессе, которая не решалась подходить к устрашающей железяке, но та, вспомнив слова маменьки, что является храброй девочкой, сжала кулачки и направилась к доктору. — Ваше Высочество, Вы такая смелая, — сказал он, указывая на стол, — ложитесь сюда и постарайтесь расслабиться. Девочка села на медицинское оборудование и закинула ножки, а затем тихонько опускалась назад, до тех пор, пока не ощутила прохладное железо бледной спиной. Прижав руки к груди, она повернула голову вправо и приметила еще один стол напротив. — А зачем здесь второй столик? —Мирáрия повернула голову к Леону и вопросительно смотрела на мужчину. — Он здесь для того, чтобы месье Зервас мог заняться подготовкой к магическому вмешательству. — С сухостью в горле ответил Спанидис, ведь он знал, что тот будет заниматься вскрытием бестии одновременно с Леоном, который будет занят девочкой. Принцессе показалось это странным, но она не придала этому значение.Ведь ребенку просто было любопытно.Медсестра принялась ассистировать врачу. Стол стал подниматься выше к доктору от того, что Мирабель нажимала на пружинистую педаль.Подойдя к инструментальному столику, она взяла стеклянный предмет. Вскрывая ампулу со средством для наркоза, девушка протянула ее врачу, держа в руках. Спанидис набрал несколько кубиков шприцом и выпустил воздух. Медсестра оперативно наложила жгут на руку девочки и отошла к изголовью. Повернувшись к малышке, Леон пунктировал вену, а Мирабель тут же сняла жгут, для того, чтобы препарат поступил в кровь. — Не бойтесь, принцесса. Вещество медленно ослабит Ваше тело, и Вы погрузитесь в сказочный сон. — Приговаривал Спанидис, нажимая на поршень. — Все будет хорошо. Девочка смотрела в потолок на круглую лампу и покусывала губы. Она очень боялась не проснуться, но вера в исцеление была прочнее. Через несколько минут, она неосознанно закрыла глаза и ее руки расслабились. Медсестра тут же подвела кислород и одела маску на лицо девочки. В этот момент в помещение вошел месье Зервас со своей ассистенткой, потягивая тяжелую цепь за собой. Спанидис взглянул на маленького лиса в наморднике, который прыгал назад и пытался высвободить руки из наручников. —Зозимус, зачем ты ему намордник нацепил? — Ты совсем ничего не знаешь о бестиях, Лео. —Мужчина продолжал тянуть существо за собой, приближаясь к столу. — Этот монстр, хоть и детеныш мелкий, но клычки у него что надо! Пришлось еще и когти обстричь, сущее мучение! Плевался он с упреками в сторону нагого лисенка, прикрывающегося хвостом. —Поторопись, я уже сделал разрез на грудине. — Леон, мощным голосом подгонял товарища, который еще находил место жалобам. Зервас хмыкнул и позвал Диллзу, свою помощницу, а та тут же протянула готовый шприц с анестетиком темноволосому. — Так, Диллза, — приказным тоном произнес Зозимус, бросив цепь в руку женщине в круглых очках и, взял протянутый инструмент, — хватай этого бестию и клади на стол, еще ремешками закрепи тело, чтоб не вырывался. Женщина последовала приказу и ухватилась за плечи лисенка хромиста, чьи миндалевидные, по-лесному зеленые глаза с вертикальными, кошачьими зрачками, сверкали от гнева. Он начал яростно шипеть и рычать, но тщетно, ассистентка подхватила бестию и уложила того на стол, ведь лисенок уже давно выбился из сил и его энергии хватало лишь на злостное фырканье. Закрепив потуже черные резиновые ремешки, женщина расправила руку бестии наложив жгут. Рыжеватые волосы на лбу зверя темнели, окрашиваясь красным от пота. Его глаза были перепуганы, а сердце вырывалось из груди от страха. Он пытался выбраться, но резкие движения фиксировал ремень, прижимая его ноги к холодному железу. И в мгновение его пронзила боль от проколотой кожи, Зозимус уже впускал в его кровь лекарство, как только Диллза освободила треть плеча от повязки. Лисенок с мольбой смотрел в потолок и повернул голову налево. Его взгляду предстало тело человеческой девочки, чьи волосы были собраны в шапочку. Он все гадал, почему именно его сердце нужно девочке, но даже лежа без сознания, она показалась ему светлым ребенком и эти мысли улетучились. Хромист понимал все людские слова, но ему было больно от того, что эти существа его не слышат. « Почему меня мучают? Зачем тебе мое сердце? Разве тебе не совестно от того, что я жертвую собой…» Слышались фырканья в сторону принцессы, но лисенок уже сомкнул намокшие ресницы, а его тело подверглось эксперименту. Яркое солнце запустило свои лучики в палату, где спокойно спала маленькая принцесса. Королева не сомкнула светло-бирюзовых глаз на протяжении всей ночи, наблюдая за ребенком, чья кожа постепенно принимала здоровый вид. Женщина поглаживала волосы дочери, уложив голову на кушетку, ее жутко клонило в сон, но она не сдавалась. Сицилия не могла поверить, что операция прошла успешно и тихо шептала молитвы на своем языке. Услышав мягкий голосок матери, девочка поморщилась от света, который нагревал ее глаза и, медленно раскрыла их. Белый потолок был полон солнечных зайчиков. Они очень обрадовали девочку и, та опустила взгляд на доносящийся ее ушам голос. — Маменька, я очнулась. — Сонно промямлила она и с тяжестью потянула руку к макушке королевы. —Мирáрия! Мое дитятко! — Королева подняла голову и поддалась вперед, взяв руку дочери в свои ладони, не отрываясь от стула. — Золотце, не поднимайся, капельница еще не закончилась, и швы могут разойтись из-за движений! Сицилия от нахлынувших эмоций начала тараторить, что не характерно для царских кровей. Ее синие мешки под глазами встревожили принцессу и, та сжала ладонь матушки. — Хорошо, я буду лежать, — тихо произнесла Мирáрия, а затем улыбнулась самой невинной улыбкой. — Маменьке тоже нужно полежать, Вы, наверное, не спали из-за меня…— Вмиг ее глаза потухли. — Нет, что ты! Я не хотела спать, мой василек! — Королева стала нелепо выглядеть, отчитываясь перед дочуркой, такой ее могла видеть только принцесса. Дочь и мать понимали друг друга с полуслова. Они были так переполнены радостью, что не заметили, как уснули в обнимку на просторной кушетке под щебетание синиц. Погода радовала всех жителей, ведь дождь не прекращал лить целых две недели. Улицы были полны людей разных сословий, гомон в городе не утихал. Лишь Зозимусу было все равно, он сидел за столом и с восторгом потягивал красное вино из бокала. Мужчина был безумно рад успешному исходу своего эксперимента и теребил срезанное лисье ухо. Безумному алхимику чертовски нравились эксперименты, поэтому свой успешно завершенный он решил оставить. После операции он погрузил труп лисенка в железный гроб, наполненный формалином,чтобы тот напоминал ему об успехе. Теперь король не сможет казнить мужчину, ведь тот исцелил его дитя. У Зерваса появился козырь в рукаве, теперь правитель точно не сможет отказать алхимику в его желаниях. Никто не знал, что творилось у того в голове, но можно было знать наверняка, что к добру это точно не приведет…***
Его тело томилось в противной жидкости, а ведь это существо просто хотело жить. Железные узкие стены были хорошо прибиты гвоздями и обнимали лисенка со всех сторон. Хромист никогда не откроет глаза, но его сердце всегда будет биться внутри принцессы страны Фроспеур. И кто знает, может его жертва была не напрасна и из юной принцессы вырастет самоотверженная девушка, которая поведет бестий за собой…