Судьбы подарок

Геральт совершенно не понимает, каким чудом Лютик до сих пор жив. Потому что и дня не пройдёт, чтобы задница барда не нашла каких-нибудь приключений. Геральт по началу жалеет, что доступнее не объяснил своё нежелание иметь компанию. А потом привыкает. Привыкает к постоянной болтовне, к бренчаниям лютни и мелодичному голосу, погружающему в спокойный глубокий сон, когда они устраивают привал. Привыкает к заботе. Лютик порой слишком суетится, когда Геральт заваливается после задания с очередным монстром. Непрекращающаяся болтовня в эти моменты всего лишь прикрытие для плещущегося внутри беспокойства. Ведьмак понимает это лишь через время, подмечая дрожь в голосе и руках Лютика. Немногим позже он понимает и то, что Лютик влюблён в него. Но ничего с этим не делает. Они оба долго и упорно делают вид, что их по-прежнему ничего не связывает. Геральт обманывается чувствами к Йеннифер, а Лютик просто страдает. Чародейке первой надоедает эта драма. — Проваливай, — заявляет она в одну из ночей, которую с ней проводит Геральт. Недоумение, читающееся во взгляде напротив, поднимает внутри Йен волну раздражения. — Поторопишься, успеешь нагнать неразумное дитя с лютней до того, как его найдут приключения в здешнем лесу. И Йеннифер немного даже завидует в этот момент барду. Получить от Судьбы такой подарок... В то время как она тешится лишь иллюзией того, что ведьмак принадлежит ей. Однако ни на дюйм. Судьба та ещё продувная бестия. И они с чародейкой заклятые враги до скончания времён.

***

Геральт не понимает, какого чёрта Лютик потащился ночью в лес. Мало ему было недавней встречи со стрыгой в соседнем селении, так захотелось, наверное, стать закуской ещё и для здешнего чудища. Бард обнаруживается не так глубоко в лесу, у озера. Плотва даже не успевает остановиться, ведьмак спрыгивает на ходу. Лютик сидит на берегу, совершенно беззащитный, со своей грёбанной лютней, которую он таскает, кажется, совершенно всюду. — Какого, дьявол тебя дери, хрена? — бесится Геральт, у которого груз с души валится огромный при виде невредимого барда. — Геральт? — Лютик испуганно вскакивает, оборачиваясь. — Что ты тут... делаешь? — Что делаешь здесь ты? — делая акцент на последнем слове, цедит Геральт. Но вся его злость на беспечность Лютика улетучивается в момент, когда, приблизившись, он видит красные от слёз глаза и искусанные в кровь губы. Бард собирается что-то сказать, но ведьмак затыкает его, впиваясь в губы поцелуем. Лютик замирает с широко распахнутыми глазами, не веря в происходящее. Но сильные руки, обнимающие его, дурманящий запах, который он мог бы узнать из тысячи других, и лёгкая боль в губах от жаркого поцелуя, заставляют поверить, что это реальность. Он плавится в ней словно свеча от пламени, целуя любимые губы в ответ. Геральт же не понимает, как мог так долго бегать от себя, строя перед Лютиком неприступную стену безразличия. Всё это время он делал ему больно, не отвергая напрямую, поступкам давая понять, что он не тот. Хотя в этот момент единственное, чего на самом деле желали сердце и душа ведьмака — влюблённый в него бард. — Больно... — выдыхает Лютик, чувствуя во рту металлический привкус, и тут же получает нежный поцелуй в истерзанные губы. — Как же Йеннифер? Ей это вряд ли понравится. Не хочу коротать века лягушкой, пусть даже ты этого и стоишь... — Даже в такие моменты ты не можешь просто помолчать... — вздыхает Геральт, лишь крепче обнимая прижимающегося к нему Лютика. — Мои чувства к ней — самообман. Она поняла это раньше меня. И эти слова дарят Лютику спокойствие. Он слишком давно знает Геральта, чтобы читать в его немногословности между строк. Ведьмак не силён в красивых речах, словам он предпочитает действия. И Лютику безумно это нравится. Ведь обжигающие тело прикосновения и поцелуи красноречивее любых слов.