В ритме страсти

      Сцена Голоса даже в выходные дни тряслась от напряжения и магии, которая происходила на ней. Съемочная группа носилась по всем помещениям и подсобкам павильона, звукорежиссеры настраивали технику, переключая до бесконечности самые разные песни, оркестр безостановочно репетировал свои партии. А все из-за того, что Дану не сиделось дома, и он вздумал провести утро воскресенья за прогоном номеров для прямых эфиров, поэтому здесь и собралось столько народу.       Тина быстро шла по павильону, громко цокая каблуками и здороваясь с каждым встречным. В руках она держала телефон и надкусанное зеленое яблоко — ее несостоявшийся завтрак. Настроение у девушки было, мягко говоря, не очень, ведь звонок Балана в восемь утра воскресенья она никак не ожидала. Его просьба приехать на репетицию показалось Кароль чем-то наглым и выходящим за рамки их прекрасной дружбы, ведь певица готова была заколотить в него деревянный кол за то, что он выдернул ее в законный выходной.       Приблизившись к сцене, Тина услышала отдаленные аккорды знакомой песни и ускорила шаг. Она кидала в разные стороны короткое «Доброе утро», целенаправленно продвигаясь по коридорам.       — Добавь еще энергии! Не закрывайся и не стесняйся, — Тина услышала голос виновника ее раннего подъема. — Вот так, как я показывал!       Спустя пару минут ее взору открылась прекрасная картина: Дан увлеченно и энергично танцевал рядом с немного шокированной и напрочь растерянной участницей. Бедная девушка, казалось, вообще не понимала, что происходит, и какой бес вселился в ее тренера. Хотя… Дан и сам как Бес.       Кароль слегка улыбнулась, сложив руки на груди и осознавая, что участнице Балан дал ее песню. Причем одну из самых сексуальных. «Ожидаемо», — подумала про себя певица, наблюдая за этим действом. Она любила смотреть на Дана, пока тот работал, не обращая ни на кого внимания. Когда процесс затягивал его с головой, все маски исчезали в невидимую бездну, оголяя тонкую и искреннюю натуру во всей ее чистой красоте.       — Вот так, повторяй за мной! — Балан не унимался.       Таким движениям позавидовал бы любой профессиональный танцор с многолетним стажем и опытом работы в самых разных стилях и направлениях.       Внезапно до этого блуждающий взгляд мужчины остановился на Тине, когда та, задумавшись, кусала яблоко. На ней был черный боди на тонких бретелях, которые открывали взор на выступающие ключицы и оголяли плечи. Обтягивающие темно-синие джинсы и полусапожки на высоком каблуке добавляли ее образу еще больше шарма и сексуальности. Волосы были собраны в небрежный хвост. Тина, как обычно, будто дразнила его. Губ Балана коснулась мимолетная улыбка, и он судорожно облизнулся. Снова одним своим видом Тина снесла ему голову и напрочь отбила способность думать.       — Я рад, что ты все-таки пришла, — сказал Дан, спустившись со сцены и легко приобняв девушку.       — А я вот не очень рада, знаешь ли, — Тина ответила на объятия и быстро чмокнула его в щеку. — Ранний подъем в законный выходной — сомнительное удовольствие.       — Ага, то есть звонить мне в три часа ночи со своими идеями — нормально? — Дан ехидно вскинул брови.       — Зато мы сделали отличный номер, поэтому давай без возмущений, — Кароль недовольно фыркнула, закатывая глаза.       — Согласен. А теперь вспомни ночь перед премией, когда ты мне прокомпостировала весь мозг своим платьем, — мужчина хитро улыбнулся, наблюдая за реакцией певицы.       — Было бы что компостировать!       Дан не выдержал и рассмеялся, казалось, на весь павильон. Он подошел ближе к Тине и заключил ее в свои теплые объятия, утопая носом в ее волосах. Вдох. Снова цветочный свежий аромат, ставший для него таким родным.       — Извини, Тиночка, — Балан расплылся в своей кошачьей улыбке. — Просто без тебя моя репетиция совсем не репетиция. Ты же мой талисман, разве забыла?       — Ой, не подлизывайся только, ладно? — возмутилась Кароль и по-детски надула губы. — Будешь яблоко?       — Не откажусь, — Дан потянулся за предложенным фруктом.       — А вот и хрен тебе, — Тина кокетливо отвернулась и откусила небольшой кусочек, рассмеявшись.       Дан так и застыл с поднятой рукой. Его взгляд быстро пробежал по фигуре Кароль, которая то и дело с ним играла. И ему хотелось вырвать у нее из рук это чертово яблоко, потому что даже его она кусала с какой-то особой страстью. Легкий дневной макияж и любимая красная помада делали из нее настоящую девочку. Такую маленькую и, казалось, неопытную. Но Дан знал, что в этом омуте водятся ой какие черти.       — Тина, а скажи мне такую вещь, — начал Дан, повернувшись к девушке, которая уже доела свое яблоко. — Ты первый день здесь работаешь?       — Не поняла суть вопроса, — певица уставилась на него, наматывая на палец белый локон.       — Ты бы еще голая пришла, вот честно, — Балан взглядом указал на откровенный боди. — Держи и даже не пытайся протестовать, — он без колебаний снял свой пиджак и буквально заставил Кароль его надеть.       — Какие мы заботливые, — Тина закатила глаза. — Да и если бы я пришла голая, ты бы самый первый прилетел посмотреть на это.       — Вот ты приди, тогда поговорим, — Балан усмехнулся и нежно поцеловал Тину в лоб.       — Какой же ты все-таки дурной, Балан, — безуспешно попыталась скрыть улыбку девушка.       Как только пиджак мужчины коснулся худых плеч, приятная волна тепла растеклась по всему телу, вызывая мелкую дрожь. Тина довольно поморщила носик, вдыхая аромат его парфюма, который каждый раз, как в первый, будоражил каждый рецептор, каждую клеточку ее тела, бил в голову похлеще алкоголя. Пьянящий сознание бальзам. Он был как наркотик, ее персональный кайф. Девушка от удовольствия закрыла глаза, словно кошечка, греющаяся в первых лучах теплого майского солнца.       — Тина, ты еще со мной? — Дан начал щелкать перед глазами Кароль пальцами. — Я понимаю, что моя Королева не выспалась, но потерпи чуть-чуть. Я тебя после репетиции угощу кофе.       Тина не успела ему ничего ответить, как Дан уже схватил ее под руку и потянул к креслу. Девушка села на свое место, закинув ногу на ногу и войдя в роль строгого независимого критика. Балан пристроился на подлокотнике рядом, кинув на нее мимолетный взгляд. Тина сидела, приподняв голову и выпрямив спину, как королева на троне. Его Королева.       — Ну что? Показывай, ради чего я приехала сюда в такую рань, — с излишне театральной надменностью сказала Кароль.       — Индира, пожалуйста, давай еще раз, — Дан наконец-то обратился к участнице. — Только так, как я тебе показывал, хорошо?       Девушка коротко кивнула, взяла микрофон и поднялась на сцену. Тина, удобнее устроившись в кресле, замерла в ожидании номера.       — Почему именно эта песня? — певица подняла взгляд на мужчину, который, уставившись на сцену, о чем-то задумался.       — Она мне понравилась, — Балан пожал плечами. — Я подумал, что это будет выглядеть сексуально.       — Ладно, сейчас посмотрим, — коротко ответила Тина, обращая свое внимание на сцену.       Зазвучали первые аккорды, и Тина сразу поняла, что Дан постарался над новой версией аранжировки. Незаметно для себя, но Кароль улыбнулась. Глаза загорелись, и она перевела взгляд на довольного Дана. Он начал пританцовывать, сидя на подлокотнике, и то и дело стрелял глазами в направлении сцены, давая понять Тине, что она должна смотреть весь перфоманс.       Индира была сильной вокалисткой в команде Дана, и Тина ни разу не удивилась, что ее молдавский друг выбрал эту девочку в прямые эфиры. Юная исполнительница изо всех сил пыталась преподнести песню так, как бы этого хотел Дан. Однако всё действо на сцене со стулом показалось Тине настолько неопытным и зажатым, что Кароль, прослушав один куплет и припев, подперла рукой голову и со скукой наблюдала за оставшейся частью номера. В конце песни Индира дерзко ударила по стулу ногой, стараясь вложить в это хоть какую-то раскованность. И, пожалуй, только на этом моменте Тина ей поверила.       Из всего выступления Кароль точно поняла для себя, что ей понравилась аранжировка и новый формат песни. И стул был ее фаворитом в этом номере. А вот песни подобного формата — явно не для Индиры. Девушка была слишком зажата, слишком скромна и спокойна. Она явно чувствовала себя некомфортно, как не в своей тарелке. Тину удивляло то, что Дан этого не заметил. Или просто не хотел замечать.       — Вот сейчас было лучше, — Балан подал голос, обращаясь к Индире. — Уже больше секса. Ты молодец.       — Где ты здесь увидел секс? — Кароль вопросительно посмотрела на друга, который сразу же обернулся на звук ее голоса.       — Тебя подвести к Индире поближе, чтобы ты его лучше разглядела? — Балану почему-то не понравился ее тон.       — Где. Ты. Здесь. Увидел. Секс. Балан? — уже громче, выделяя каждое слово повторила девушка. Она встала со своего кресла, направляясь на сцену. — Вокально — супер. Индирочка, ты молодец, исполнение как всегда на высоте. Но секса здесь не было. Этот образ — не твой, и это явно видно.       Тина говорила, будто бы на камеру, и Дана это почему-то задело. Если бы он хотел услышать мнение экранной Тины — подождал бы до эфира, но сейчас он надеялся на мнение той самой настоящей Тины, не Тины — Тани, девушки, которая так искусно влюбляла его в себя каждым своим словом, движением или даже случайно брошенным взглядом.       Участница лишь одобрительно кивнула, виновато улыбнувшись. Кароль была права: в этом образе горячей бунтарки она чувствовала себя совсем некомфортно. Ей казалось, что тренер пытался воплотить в ней то, что хотел бы увидеть в исполнении своей коллеги, но вслух это она никогда не рискнула бы сказать.       — Ты что делаешь? — грозным шепотом спросил Дан, догоняя Тину на полпути к сцене и хватая за предплечье.       — Убери руки, — сквозь зубы процедила та, рывком освобождаясь от крепкой хватки, — Ты просил моё мнение — я тебе его говорю.       — Да, я просил твоего мнения. Спасибо. Но в данной ситуации оно необъективно, потому что Индира прекрасно справилась и сделала все так, как я показывал, — Балан нахмурился.       — Как-то не очень ты, видимо, показывал, — фыркнула Тина.       Занавес. Дан открыл рот, чтобы что-то сказать в ответ, но своей фразой Тина просто одним ударом выбила из него дар речи. Его челюсть упала на пол настолько громко, что, казалось, раздалось эхо по всему двенадцатому павильону.       — Тина, а вот сейчас я вообще не понял, — разозлить Балана трудно, но певице удалось это сделать. — Ты сейчас ставишь под сомнение мой профессионализм?       — Если не поверила я, значит, никто не поверит! — Кароль уже начинала переходить на крик.       Во всей сложившейся ситуации больше всего было жаль Индиру. Бедная девушка, вцепившись двумя руками в микрофон, судорожно переводила взгляд с одного тренера на другого, пытаясь уловить каждое слово в их споре. Наверное, только она так трепетно обратила свое внимание на артистов, ведь вся съемочная группа продолжала заниматься своими делами, не реагируя на крики Дана и Тины. Им не впервой.       — Ты необоснованно говоришь о том, чего не было. Сейчас. На. Сцене. Происходил. Секс! — в манере Кароль буквально прокричал Дан, указывая пальцем на Индиру.       — О, Господи, — Тина закатила глаза и нервно прорычала. — Слушай, в следующий раз, если тебе будет вот так наплевать на мое мнение, не смей звонить мне в восемь утра в воскресенье. И проси кого-нибудь другого прокомментировать выступление твоей участницы.       Кароль нервно поднялась по ступенькам на сцену и попросила у Индиры микрофон. Дан, скрестив руки на груди, проводил взглядом подругу, а когда участница подошла к нему, он обнял её, прошептав на ухо «ты большая молодец» и переведя вопросительный взгляд на Тину.       — Тебе показать, что такое настоящий секс? — в глазах Тины сверкала неподдельная ярость. — Бери стул, Балан. Присаживайся.       Театрально поправив свой галстук, Дан медленно поднялся на сцену и поставил стул. Перед тем, как сесть, мужчина посмотрел на Тину, которая нервно стучала ноготком по микрофону и прожигала его своим взглядом. Злилась. Его Королева. Злилась, потому что, испытывая только такие эмоции, певица называла его по фамилии. Иногда это выглядело смешно, и Дан всячески сразу пытался её успокоить. Но сегодня решил играть по её правилам.       Тина ещё раз грозно посмотрела на Балана, который раскинулся на стуле и пафосно вертел в руках кончик своего галстука. Переведя взгляд на музыкантов, она коротко кивнула. Зазвучали первые аккорды эпатажной песни. За несколько тактов вступления Кароль уверенной походкой от бедра преодолела расстояние от края сцены до Дана и стала в уверенную позу, пристально глядя ему в глаза.       — А я, а я обожаю руки твои, —Тина одним пальчиком проводит от плеча Балана до его запястья, плавно переходя на ладонь, и, немного помедлив, рисуя небрежное сердечко аккуратным ноготочком.       — А я, а я обожаю губы твои, — уверенно схватила Дана за подбородок и небрежно коснулась большим пальцем его нижней губ, оттягивая её вниз, в это время прикусывая свою и ехидно, словно по-кошачьи, прикрывая глаза. Балан судорожно выдохнул.       — А я, а я обожаю плечи твои, — Кароль резко убрала руку от его лица и, проводя кончиками тонких пальчиков по шее мужчины, задержалась на его плече. По телу Дана пробежали неадекватно дикие мурашки. Он вздрогнул. Немного сжав его плечо, Тина медленно обошла Балана, проводя ногтями по его спине. Царапала. Как кошка.       — А я, а я обожаю речи твои, —взяла за щеки, крепко сжимая и оставляя красные припухшие следы от ногтей на нежной бледной коже. Притянула к себе, пристально глядя в глаза, будто пытаясь увидеть его насквозь, прочитать, как открытую книгу. Поймала на себе испуганный, полный непонимания взгляд Балана и осознала: он полностью в её власти. Самодовольная улыбка коснулась губ певицы, и она, небрежно отвернувшись, будто бы он ей совсем не интересен, резко отбросила в сторону лицо Дана.       Принимая тот неизбежный факт, что дальше будет припев, вся команда Голоса застыла в безмолвном ожидании. Их важные дела внезапно стали второстепенными. Казалось, они все дружно забыли дышать, увлечённо наблюдая за происходящим на сцене. Индира, не находя себе места, покраснела до самых ушей и молча сползла на ступеньку, положив голову на руку и открыв от удивления рот. Такими тренеров она ещё не видела ни на одной репетиции.       А Тина даже на своих концертах не чувствовала себя настолько уверенной и сексуальной. Казалось, у неё за спиной выросли крылья, но ангела ли? Впрочем, для неё это было сейчас неважно, как и выпученные взгляды всех любопытных. Для неё существовала только музыка, песня, Дан и этот чёртов стул.       — Не бойся, мальчик, ближе подойди, — Тина одним резким движением успела сорвать с себя пиджак. Как кошка на охоте, она медленно приблизилась к Дану, на лице которого была самая яркая палитра эмоций. Он еле сдерживал пробивающую все тело дрожь. Кароль, не долго думая, небрежно кинула пиджак в лицо Балану. Мужчина настолько застыл взглядом на певице, что даже не смог никак среагировать, а просто позволил пиджаку сползти с него прямо на пол.       — Не бойся, мальчик, взгляд не отводи, — ловко развернувшись, Тина присела на колени к Дану. Она страстно схватила его за лицо, заставляя посмотреть на себя. Улыбнулась и сверкнула глазами. А потом приблизила своё лицо настолько близко, что их губы разделял только лишь динамик микрофона. Разглядывая вблизи его лицо, Кароль заметила, как карие глаза судорожно бегают в поисках спасения от её голубых. Девушка гордо вскинула голову.       — Не бойся, мальчик, я скажу слова, — казалось, рука певицы на его лице обжигала кожу. Тонкая лямочка боди сползла с плеча, на что просто не смог не обратить внимания Дан. Он нервно сглотнул и потянул руку, чтобы поправить, но тут же получил лёгкий удар по ладошке, заставивший его поднять взгляд на певицу. Она подмигнула и указательным пальцем сделала жест, показывающий, что трогать её запрещается. Глаза Дана бегали туда-сюда, пытаясь смотреть куда-либо, кроме откровенного декольте Тины.       — И ты забудешь, где небо и земля, небо и земля, — закончив петь эту строчку, девушка приблизилась настолько, что мужчина чувствовал на щеке её сбитое горячее дыхание. Немного помедлив, будто бы хищница, ожидающая, что же будет делать дальше загнанная в угол жертва, Тина аккуратно лизнула Дана в уголок пересохших губ и кокетливо улыбнулась, напрочь лишая коллегу дара речи.       — Может водички, Балан? — ехидно и не скрывая издёвку спросила она, вставая с его колен, когда мужчина закашлялся, попытавшись выдавить из себя хотя бы одно слово.       Дан вжался в стул, реально забыв, где небо, а где земля. Капельки пота выступили на лбу. И совсем не из-за того, что в помещении было жарко. Просто от Тины было жарко. Он мог многого ожидать от этой женщины, но такого уж точно не было в его мыслях. Никогда. Мужчина нервно сглотнул, с ужасом ожидая, что будет дальше.       — А ты, а ты все молчишь и смотришь в облака, — переставляя ножки и виляя бедрами, Кароль обошла Дана, который не знал, что ему делать: смотреть прямо или сопровождать коллегу взглядом, с каждым движением которой он забывал, как дышать, и хватал ртом воздух, словно рыба, выброшенная на сушу. Сердце билось беспорядочно, час от часу пропуская удары. Прикрыв глаза, будто пытаясь спрятаться, мужчина почувствовал, как Тина вцепилась в его волосы и медленно оттянула голову назад. Она окинула его надменным взглядом и наклонилась к уху, томно пропевая каждое слово, будто на выдохе, и не отводя голубых глаз от его покрасневшего лица. Но точкой невозврата для Дана стало то, что певица легко прикусила мочку его уха, медленно и легко проводя своим языком по коже. Остановка сердца. Разряд.       — А ты, а ты все молчишь, не знаешь, что сказать, — певица откинула его голову вперед так, будто это какая-то вещь. Дан пошатнулся и быстро облизал сухие губы, а Кароль в этот момент, медленно извиваясь, снова обошла его и села на пол, пристально глядя на своего растерянного молдавского друга. Подмигнув, Тина раздвинула ноги и сняла с волос резинку, небрежно растрепав белые локоны. В следующий момент резинка полетела в Балана, который, дернувшись, еле словил ее двумя руками.       — А ты, а ты все молчишь, ведь маленький еще, — с ловкостью умелого гимнаста девушка быстро поднялась на ноги и, двигаясь, словно игривая кошечка, приблизилась к ошарашенному мужчине. Облокотившись на стул так, что её грудь была всего в нескольких сантиметрах от лица Дана, который уже несколько раз успел поблагодарить вселенную за то, что сегодня надел штаны посвободнее. Пропевая эту строчку с особой, ярко выраженной насмешкой, Тина потрепала его по волосам и, плавно опуская руку по лицу Балана, которого бросало то в жар, то в холод от каждого прикосновения этой утонченной ручки, ущипнула его за щеку, словно маленького ребенка.       — А ты, а ты подойди и за руку возьми, — Кароль очень неожиданно схватила Дана за руку и положила его ладонь на себя — куда-то между грудью и талией. Балан сбился, в который раз он нервно сглотнул за этот промежуток времени и уже был не рад, что попросил коллегу помочь ему с песней. Казалось, Тина сейчас отыгрывалась за каждый раз, когда Дан ее соблазнял. И у нее это, он признавал, получалось куда лучше.       Для этих двоих не существовало ничего и никого вокруг. Тина концентрировалась на музыке и Дане, а Дан — на попытках не застонать: то ли от удовольствии, то ли от шока. Съемочная группа, казалось, замерла еще больше, ведь такую Тину Кароль на Голосе они еще никогда не видели за все десять лет. А вечно горячий и соблазнительный Дан Балан сидел с видом беспомощного слепого котенка. И таким его тоже до сих пор не видели. Работа окончательно остановилась. Индира, все еще сидя на сцене, чуть не падала, наклонившись вперед и разинув рот. Она не осознавала, что все это происходит на самом деле. Во всей этой дружной компании явно не хватало Завадюка, который с девчачьим визгом бегал бы со своей камерой, записывая такие горячие моменты. Хотя, вероятнее, даже он бы не мог ожидать такого поворота событий, поэтому, увидев сие действо, уронил бы камеру и подавился собственными усами.       — Не бойся, мальчик, ближе подойди, — очень резко и неожиданно для Дана певица поставила свою ногу на стул между его раздвинутых. Мужчина подскочил на месте, ведь каблук Тины был в нескольких сантиметрах от его жизненно важных органов. У него — глаза как блюдца. У нее — самодовольная усмешка. Тина схватила его за галстук и потянула вперед, накручивая ткань на свою руку и приближаясь к лицу Балана.       — Не бойся, мальчик, взгляд не отводи, — когда Дан попытался опустить голову, чтобы убежать от этого прожигающего взгляда, Тина схватила его за подбородок большим и указательным пальцами, резким движением поворачивая к себе. Слащавый, игривый голос. Самодовольная ухмылка. Снова. Секунда — и ее губы касаются уголка его губ, искусанных в нервных припадках. Снова мурашки. Снова тело, словно током, прошибает мелкая дрожь. Яркий след от помады горит алым пламенем, словно клеймо на грешнике.       — Не бойся, мальчик, я скажу слова, — Тина быстро справилась с узлом и резким движением руки сорвала с Балана галстук. У него — задержка дыхания и судорожный выдох. А Кароль, сексуально облизнув губы, ставит коленку на стул между его ног и буквально ложится на Дана. Его лицо оказывается в непозволительной складочке между её грудями. Мужчина прикрыл глаза и задрожал. Ток по нервам. А певица в этот момент ловко привязала руки Балана к стулу этим самым галстуком и отстранилась от него, посмотрев так, будто никакого бесконтактного секса сейчас не произошло.       — И ты забудешь, где небо и земля, — она отошла и, немного наклонив голову вбок, довольным взглядом оценила свое творение. Чего-то не хватало. Какой-то завершающей нотки, вишенки на торте.       — Небо и земля, — растянув последнюю ноту в удовлетворенном стоне, Тина наклонилась и подняла с пола так удачно подвернувшуюся под руку бутылку с водой. Она подкралась к Дану и выплеснула немного содержимого на его лицо. А после, пафосно откинув пышные золотистые волосы, прислонила к языку указательный пальчик и на последнем аккорде песни коснулась Балана, издавая сексуальное «Пшш» в микрофон и довольно жмурясь.       Занавес. Дан сидел обтекал в прямом и переносном смысле. Это были самые долгие три минуты в его жизни. Самые тяжелые три минуты. Съемочная команда не могла издать ни звука. Оркестр замер. Тина театрально издала томное «фух», спускаясь со сцены и отдавая микрофон Индире, которая была красная, как помидор, и нервно покусывала накрашенные губы.       — Вот, что такое секс, — уверенно произнесла Кароль, скрестив руки на груди. — Индирочка, можешь попробовать. Думаю, твой тренер готов.       А тренер сидел и смотрел на Тину, пытаясь найти свой дар речи. Кароль лишь улыбалась и, развернувшись, сексуально пошла в сторону гримерок. Остановившись уже возле ступенек, она наигранно улыбнулась и громко сказала:       — Ах, да. Принесите кто-нибудь, пожалуйста, Балану огнетушитель.       Кароль удалилась за массивную серую дверь, а Дан продолжал смотреть в одну точку, глотая ртом остатки кислорода. Подколы Тины сейчас были как нельзя кстати. И вроде он должен был взбеситься, но даже на это не было сил. Девушка выжала из него жизнь. Буквально. В тяжелой тишине раздался чей-то истерический смешок.

***

      Прошло пару минут прежде, чем Дан подорвался со стула, взяв с собой галстук. Он спустился со сцены, кинув Индире короткое «перерыв», и побежал в сторону двери, в которую зашла Тина. Коридор был пустой, и Балан издалека услышал цокот девичьих каблучков. Он нагнал певицу и, схвати ее за руку, резко развернул к себе.       — Какого хрена это было, Тина? — запинаясь, спросил Дан, пытаясь дрожащими руками завязать свой галстук.       Девушка с ехидной улыбкой какое-то время наблюдала за его жалкими попытками, а потом, издав смешок, который эхом прокатился по пустому коридору, подошла к Балану. Так близко, что могла слышать его сбитое сердцебиение. Взяв из дрожащих рук концы галстука, она быстро и ловко завязала симметричный узелок, подтягивая его к самому горлу коллеги.       Какое-то время они так и стояли: она держала его за галстук, словно за поводок, а он мелко дрожал, желая провалиться сквозь землю. Взяв инициативу в свои руки, Тина сделала шаг навстречу Дану, практически наступая ему на ноги. Мужчина инстинктивно попытался отдалиться, но сделав шаг назад, врезался спиной в бетонную стену, в которую вжался со всей силы, будто бы старался слиться с ней. Кароль подошла вплотную и натянула галстук на себя так, чтобы иметь возможность заглянуть Балану в глаза, а точнее — в самую душу, пробежав по ней ураганом и перевернув всё вверх тормашками. Их губы практически соприкоснулись, и Дан немного подался вперед.       — Ma joc cu focul, — томно прошептала она практически в самые губы мужчины, искусанные и пересохшие от волнения.       — О…Откуда ты знаешь эту фразу? — Балан выпучил глаза, проглатывая половину слов.       — Погуглила, — сексуально пролепетала Тина и, не давая мужчине шанса ответить, впилась в его губы.       Этот поцелуй не был ни осторожным, ни нежным, наоборот: в нем было столько страсти, что, казалось, она сейчас съест его. Тина обхватила руками мокрое лицо мужчины, плотнее прижимаясь к нему и слегка прокусывая нижнюю губу. Во ртах музыкантов одновременно появился почему-то пьянящий металлический привкус крови. Дан застонал от удовольствия и попытался углубить поцелуй, но певица резко отстранилась, вытирая большим пальцем из уголков губ размазанную помаду.       — Не так быстро математика складывается, — ехидно улыбнулась она, коснувшись своим указательным пальчиком носа Дана и пискляво сказав «бип», а после рассмеялась, заполняя своим смехом весь коридор, да и весь павильон, в конце кокетливо добавляя:       — Вот так дела делаются.