***
Крепкие руки схватили барда за плечи и вытащили из воды на теплый песок, потрясли, ударили пару раз по его груди. Лютик закашлял, выталкивая из себя мутную воду. Лёгкие горели огнем, перед глазами все плыло. Когда взгляд прояснился, музыкант не обнаружил никого рядом. Он снял синюю куртку с позолоченной вышивкой, рубашку, неприятно прилипшую к телу, коричневые сапоги и положил их сушиться на солнце. Лютик долго вглядывался в начинающее штормить море, и лишь один раз из воды показался акулий хвост. К вечеру бард собрал свои вещи и отправился обратно в городок, в один из трактиров, заглушить мысли и остудить сердце. Полупустые улочки с вымощенными камнем дорогами и поочередно зажигавшиеся в стареньких деревянных домах огоньки невольно приковывали к себе взор. В городке практически не было лавок и будок с красивыми вывесками, заманивающими доверчивого покупателя. Тихая, спокойная и размеренная жизнь. Идеальное место для написания любовных сонетов. -Господин бард! Господин бард! - вдруг окликнул его мужской голос. -Да, милсдарь? - Лютик посмотрел на мужчину. Зачем ему потребовался он? -Господин бард, не могли бы вы выступить в нашей таверне? За хорошую плату, конечно. -Когда? - Лютик вмиг заинтересовался предложением. -Наверно… уже завтра… - он покосился на закат. - Но мы ждем вас всегда, не только завтра! -Завтра не получится, - он жестом указал на лютню. - Инструмент промок. Вот высушу как следует, тогда и загляну к вам. -А где ж это вас так угораздило? - поинтересовался собеседник. -Да так… Забирался на ваш пирс. Поскользнулся, упал в воду, только вот выбраться мне кто-то помог, - у мужчины округлились глаза. - А что такое, милсдарь? - напрягся Лютик. -Понимаете, господин бард… Вы сейчас сильно заняты? -Никак нет. -Пойдемте тогда ко мне? Я вам там все объясню, - мужчина жестом показал следовать за ним. Лютик молча кивнул и отправился за ним. Домик оказался небольшим, но довольно уютным. Мужчина сел за старый деревянный стол на большой стул с аккуратно вырезанными подлокотниками. Бард присел рядом на скамью и оперся спиной о стену. -Не откажешься от вина, милсдарь бард? - спросил мужчина. -Нет, не откажусь. Если и вино хорошее, то грех отказываться. -Сейчас, только дочурку кликну. Натальюшка! - сверху послышались легкие шаги. На деревянной скрипящей лестнице вскоре стояла темноволосая девушка. -Что? - нетерпеливо спросила она. -Сходи за вином в погреба, пожалуйста! Налей мне и господину барду! -Хорошо, - девушка сбежала вниз по лестнице и через пару минут появилась с двумя чарками вина. - Больше я ходить не буду, отец, тебе пить вредно. -Ладно, бог с ним! Возвращайся обратно в комнату, - он махнул рукой дочери, та что-то негромко пробурчала и удалилась. -Так что там… с морем? - голос предательски дрогнул. -Ну, слушай. Лет эдак десять назад у наших рыбаков стала пропадать рыба. Не просто улов начал уменьшаться, а рыбаки доставали из воды порванные и запутанные сети без единой рыбки. Люди все же надеялись на лучшее и каждый день забрасывали сети в море, пока однажды не выловили его, - он замолчал и отпил из чарки. -Его - это кого? - нетерпеливо проговорил музыкант, перекладывая из одной руки в другую всё ещё полную вином кружку. -Русала. - Лютик притих. - Человека с акульим хвостом. Жёлтые глазищи так и зыркали, а когти старались разорвать путы. -Так почему не разорвали? Ведь до этого сети все дырявые были? - внимательно вслушиваясь в речь, спросил он. -Да, были. Так Ламберт-то наш, мо́лодец города, вспомнил о легендах и кинул в воду перед уловом травки разные! Любисток, мяту, чеснок - чтобы выпроводить эту нечисть отсюда. Вот только беднягу русал с собой утащил на дно морское. -Как? - ох, в сотый раз уж Лютик пожалел, что не взял с собой хоть листик бумаги, чтобы записать рассказы мужика. -Да сильный он, черт побери! Вывернулся и схватил его. -Но… Это же было тридцать лет назад. Почему сейчас никто не ходит к морю? -Так то чудовище с собой всех людей, кто забрался далеко в море утаскивает! А в последнее время он вообще стал подбираться близко к берегу. Наблюдает за всеми, словно высматривает кого-то. Никто из горожан туда не ходит уже как два года, боятся, по какой нужде на речку все идут. Вы первый сумасшедший, кто осмелился подойти к морю, хотя… Называть ли смелость незнанием… -Получается, меня спас этот… - Лютик нервно сглотнул. - Русал? -Считайте, что вам несказанно повезло, господин бард, - он ещё раз отхлебнул из кружки и покосился на чарку музыканта. - А вы пить-то вообще будете? -Да, - он, уставившись взглядом в одну точку, разом выпил все вино и со стуком поставил кружку. - Я пойду, уж время позднее… - он поплелся к двери, взяв лютню в руку. -Вы заходите как-нибудь, господин бард! Всегда будем вам рады, - мужчина, прежде чем закрылась дверь, расхмелевше улыбнулся ему.***
Ранним утром следующего дня бард уже сидел на камне и вновь вглядывался в воду в надежде увидеть своего спасителя. Лютня лежала рядом - на удивление, после "купания в море" она зазвучала даже лучше, чем до этого. На горизонте волновых сероватых пен показалась беловолосая макушка. Лютик встрепенулся, увидев ее, и подумал, что зря пошел на берег, наверняка этот русал утащит его с собой. О том, что с ним сделала бы эта тварь в воде, и думать было страшно. Вариантов - множество: от простого утопления до изнасилования и поедания заживо. Последнее представлялось барду особенно ярко - как русал подзывал своих подопечных акул и принимался за трапезу… Тем временем русал медленно подплыл к Лютику и, положив руку на руку и чуть наклонив голову, всмотрелся в лицо барда. «Глаза цвета полуденного неба» - он шумно выдохнул. Лютик подавил смешок, увидев в его волосах рыжую нить водорослей, и одернул курточку. -Меня зовут Лютик, - он попытался улыбнуться как можно приветливее. Русал заправил длинные волосы за остроконечное ухо, выбросил водоросль обратно, что-то проурчал и указал когтистым пальцем на лютню. Музыкант сдавленно ойкнул и, трепетно прижав к себе инструмент, тихо спросил: -Мне сыграть? - русал только кивнул в ответ. Через несколько минут импровизаций на лютне русал вновь заурчал, но теперь уже раздраженно. -Что такое? - осторожно спросил Лютик, все еще думая о том, что если он сделает хоть какую-нибудь легкую промашку, то обязательно окажется в его кровавом плену. Русал провел рукой по горлу и издал рычащий звук. -Мне ещё и петь? - русал вновь кивнул, а Лютик обреченно вздохнул. Музыкант внимательно следил за каждым его движением, подмечая его повадки, чтобы описать их в следующей балладе. Если он его и не съест живьем, то обязательно заставит быть в постоянном напряжении. Бард задумался. Вчера русала привлекла ненавязчивая песня, может, и сегодня она сгодится? -Рыбак седой, Рыбак седой, Дочурку успокой. Сто раз и в день и в ночь Иметь мне твою дочь! Звонкий голос мелодично пересекался с ритмичными бренчаниями на лютне. Пренебрежительно фыркнув, русал закатил глаза. -Что, не нравится? - русал отрицательно покачал головой. - Мне тоже. Но людям нравится. Им смешно и весело. Когда они рады, я тоже счастлив. Давай спою другую, раз тебе не понравилось. Русал пододвинулся чуть ближе, подперев голову руками. -Их часто зовут слабым полом, Но любовь сильна, как таран. Мой разум в смятении, И все богатства вселенной За один только взгляд отдам… Приятный, переливчатый бархатистый голос влюбил в себя русала, тот тихо урчал. Поэтому он заметил барда в тот день. Из-за чудесного, до невозможности красивого голоса. Люди ему не нравились. Они портили природу, вылавливая рыбу в больших объемах, сливая отходы. А этот человек будто старался добавить хоть немного прекрасного в этот мир, сделать его лучше. Бард наверняка заставлял даже самые черствые сердца биться чаще, не только сердце этого морского жителя. А сейчас он пел только для него одного. Русал попытался неловко подвыть в ответ, но ничего не получилось. -А! Так вот в чем дело! Ты петь не умеешь! - Лютик внезапно прервал песнь. Русал склонил голову, пряча смущение в солнечных глазах. -Ничего. Каждый на этом свете хоть чего-нибудь да не умеет, - он легко улыбнулся и закончил песнь: -Но конец неминуем, Она убьет тебя своим поцелуем. Одним поцелуем. Но конец неминуем, Она убьет тебя своим поцелуем. Одним поцелуем. Уничтожит одним поцелуем…* От внимательного взгляда барда не ускользнули грустные искры в золотых глазах. О чем вдруг задумался его морской друг? Жаль, бард не знал русальего языка. Мог бы поговорить с ним, хотя тот прекрасно обходился жестами и неловкими прикосновениями к его инструменту. Уголки его губ ни разу не поднялись за все время его пения. Лишь только край солнца коснулся глади воды, русал повернул голову к морю. «Глаза цвета раннего янтарного заката» - отметил про себя Лютик. -Тебе пора? - русал только кивнул и взял его руку в свою, благодарно поцеловал костяшки пальцев. Лютик удивлено вздернул брови, его щеки залились краской, он нервно выдохнул. Русал взмахнул на прощание рукой, и его серый хвост исчез в морской пучине.***
Несколько дней ходил к побережью Лютик, так сказать, поймать свою музу "за хвост". И русал приплывал к берегу, чтобы вновь увидеть своего барда. Каждый день русал дарил барду по красивой, розоватой внутри раковине. Лютик дарил русалу песни, баллады и легенды, которые тот слушал с большим вниманием и молчанием, за что музыкант ему был очень благодарен. Никаких воплей и нелепых указаний на ошибки или невыразительность слов от давно зажравшейся публики. Хотя русал никак не показал свою заинтересованность - на лице за все его выступления не было ни одной улыбки губами. Все же, целую неделю исполнять песни, непризнанные народом за их искренность и честность, только для одного очень благодарного слушателя - скромная цена за спасение. По вечерам Лютик выступал в таверне - но выступления были недолгими - голос уставал от многочасового пения, а никакой знатный музыкант не позволит себе выступать с хрипящим и сухим горлом. Ложился спать Лютик с приятной истомой в теле, с улыбкой на губах и с новой, приятно холодящей пальцы ракушкой-трофеем в руках. Ну, ничего, вот выступит перед русалом еще пару денечков и уедет из города, попрощавшись со всеми, с ракушками и текстом новой баллады в сумке.***
В шестой день Лютик с букетом ромашек и сумкой с лютней наперевес пришел к морю, когда солнце стояло в зените. Русал уже сидел на камне и хлопал по воде хвостом. Лютик сел рядом на горячий песок, вытянув ноги и нежась в ласкающих лучах солнца. Русал спрыгнул в воду с камня, вновь выбрался на берег и перебрался ближе к барду. Он дал менестрелю в руки ожерелье из крупных перламутровых жемчужин, за которое бы наверняка дорого заплатили ценители, и что-то невнятно то ли прорычал, то ли проурчал, но в целом вид у него был довольный,хотя он и не улыбался. Лютик ахнул от неожиданности - зачем ему такой дорогой подарок? По лукавым искоркам в золотых глазах и непроницаемости лица русала бард догадался, что тот знал о большой ценности этой раковины. Музыкант в ответ протянул ему ромашковый букет. Все же лучше, чем ничего. Когда он проходил мимо чьей-то цветочной клумбы, он думал, что в русальем мире никогда не видели такого. Лютик представлял, как его морской друг трясет и пробует на вкус букет, недоумевая, что же это может быть. Но в реальности русал ловко поправил растрепавшиеся от быстрой ходьбы цветы, не срезав ни одного темными когтями, и шумно вдохнул их сладковатый аромат. Посмотрев в глаза барда, русал издал низкий рычащий звук и вновь указал на горло. -Хорошо, хорошо, сейчас спою, - бард взял в руки лютню и начал ловко перебирать струны: -То, что мое сердце хочет сказать, Нельзя словами описать. Это будет тем, что кости будут петь, Когда мое тело будет гнить.** Русал положил букет рядом, опустил голову на его колени, чуть задремав на них. Лютик начал петь чуть тише, чтобы полюбоваться русалом. Мускулистое тело покрыто красноватыми шрамами от чужих зубов и клыков, белесые шрамы виднелись и на хвосте. Красные жабры на шее тяжело вздымались, уголки губ были опущены. Черные длинные когти чуть царапнули кожу на лютиковых сапогах. Как они не порвали рубашку в воде, было неизвестно. Седые волосы уже высохли и спадали на плечи белой пушистой волной, их осторожно шевелил легкий ветер. Когда Лютик закончил петь и достал из сумки краюху хлеба, чтобы перекусить, русал недовольно заворочался и поднял голову, мол, «Что молчишь? Я еще хочу услышать твой голос». Он приподнялся и сел рядом, внимательно глядя на него, фыркая, отбрасывая и заправляя за ухо растрепавшиеся волосы. -Слушай, может, тебе волосы заплести? - русал удивленно вытаращил глаза, но повернулся к нему спиной. Лютик оценил это движение как «делай что хочешь, только пой» и мягко положил лютню рядом с его хвостом. Заплетая русалу его седые пушистые волосы в две косы, Лютик попутно вплетал в пряди белые ромашки, напевая бессмысленный мотив. Русал обратил свой взор на бардовский инструмент. Блики солнца играли друг с другом в солнечные зайчики на лакированной темной поверхности. Узорчатая золотистая середина отражала все то, что находилось близко к ней. Когтем он тронул корпус лютни, на ней осталась легкая царапина, коих было немало от внезапных побоев в корчмах. Русал осмелел и тронул струны, отозвавшиеся на касание легким звуком. Лютик не обратил внимания: он самозабвенно пел. Он подцепил когтем одну струну, чуть потянув ее на себя. Та со звоном лопнула, больно ударив русала по руке, он зашипел и дернулся. -Эй! Что ты делаешь?! - прикрикнул на него музыкант. Конечно, он очень волновался за свой инструмент и не хотел, чтобы какое-то морское чудовище вмиг испортило его. Он подтянул к себе ноги и схватил лютню. - Совсем рехнулся? Русал поджал губы, хмыкнул и удалился в море, оставив на воде пенные круги. Букет он забрал с собой. -Куда же ты!.. - бард протянул руку к морю в безмолвном крике. «Что могло так резко испортить его настроение?»***
На следующий день Лютик уже с утра нарезал круги по побережью. Он ждал русала, но тот даже не подумал объявиться. -Русал! Русал! Господин русал! Где же вы? Черт возьми, - выругался бард. - Я даже его имени не знаю. Весь песок был покрыт следами от его сапог. Под вечер он, разочарованный и грустный, наконец решился покинуть берег. Этот его "морской друг" - эгоист. Мог бы хоть раз из воды показаться, и махнуть рукой: «Все, иди, я тебя тут больше не держу!». Но нет, русал не смог - или не хотел? - прислать весточку барду. Проходя по невзрачной улочке, он услышал радостные пьяные крики. Значит, близко таверна. Туда-то ему и надо. В помещении было душно, казалось, в самом воздухе витали пары алкоголя. Люди чему-то радовались, празднуя большой компанией, кружки так и звенели, пиво с плеском проливалось из них. Бард сел за стол, подозвал к себе молоденькую блондинистую девушку, заказал у нее чарку эля. Русал с вечно грустным выражением лица и солнечным взглядом точно не выйдет из его мыслей следующую неделю или месяц. Вдруг, в углу напротив, он увидел знакомый блеск золотых глаз, направленный прямо на него. Не мерещится ли ему? Бард резко поднялся, оттолкнув девушку, разносившую напитки, случайно опрокинув на нее их содержимое, и, под ее возмущенные крики, направился к тому столу. До боли знакомые седые волосы, лукавый взгляд янтарных глаз и непривычная на его лице улыбка встретили барда, ошарашенно открывшего рот. -Меня зовут Геральт.