Змий и невеста.

Рей проснулась уютно свернувшейся клубочком у Кайло на груди. Наг невесомо гладил её по макушке, чтобы не разбудить и пропускал сквозь пальцы прядки волос, когда она приподняла голову, заглядывая в его янтарные глаза. — С добрым утром или… — она заинтересованно глянула на небо, отмечая положение солнца. — … уже днём? Спали новоиспечённые супруги совсем недолго, судя по всему, только-только перевалило за полдень и, чуть оглядевшись, Рей поняла, что лежали они в тени большой цветущей акации. Которой точно не было на поляне с утра и она хотела было задать вопрос, но Кайло потянулся к ней губами и на время абсолютно всё потеряло значение. Когда они разомкнули губы и к ней вернулась способность дышать, то, вспоминая события этого утра, Рей провела ладошкой по змеиному хвосту, чёрный, чуть-чуть шершавый под её касанием, он был сухим, горячим и, главное, казался абсолютно монолитным. Да где же змей прятал своё мужское естество? Видимо догадавшись, какие мысли занимают её ум, Кайло понимающе ухмыльнулся и тогда, примерно там, где должен быть у мужчины пах, чешуя разошлась лодочкой, раздвигаясь и обнажая розовое мягкое нутро, а ей в руку буквально выпрыгнуло… — Их два?! — Этого мало? — тут же обеспокоенно спросил её наг. Судя по разгоравшейся в его жёлтых глазах панике, Кайло уже был на пороге глубочайшего отчаяния, когда Рей решила прибегнуть к средству, старому как мир (и по-прежнему эффективному). — Напротив, я просто не ожидала что они такие большие! Оба! — сказала она, с любопытством их разглядывая и её искренняя заинтересованность успокоила змея. А Рей всё не могла поверить. Неужели Кайло засунул в неё это? Вернее, божечки, он и вправду засунул. Целых два раза. И ей чертовс-с-ски понравилось. Рей аккуратно сжала сразу оба члена ладонью, но длины её пальцев не хватило, чтобы обхватить их полностью. Они были упругими на ощупь, горячими, истекали смазкой, располагаясь один чуть ниже другого, а судя по тому, как томно вздохнул от её прикосновения Кайло, были такими же чувствительными, как и обычный мужской член. Сейчас её вело не столько возбуждение, сколько любопытство, но она была вся насквозь мокрая ещё с их первого раза и Рей решилась попробовать сделать это снова. Выбрав тот член, что пониже, она упёрлась коленями в песок, оседлала Кайло и направила отросток в себя. Он легко проскользнул внутрь, тоже влажный от своей собственной смазки, в то время как верхний стал самым чудесным образом тереться о клитор. Наг явно наслаждался её действиями, ласково оглаживая пальцами то её грудь, то шею, то задницу, поощряя к дальнейшему, но весь контроль предоставил ей, шепча нежности о том, как она невероятно крас-с-сива под мелодичные перезвоны косников. Неизвестно, это его слова сыграли свою роль, стимуляция нужных точек или просто аппетит пришёл во время еды, но ей понадобилось совсем немного времени, чтобы кончить, а Кайло-чтобы её догнать, сначала одним, а потом вторым членом. Обессиленная, но довольная, Рей упала ему на грудь. — Мне так хорошо! Если бы знала, согласилась бы сразу, на с-с-сапфиры, — сказала она под счастливый смешок Кайло. Он заинтересованно сверкнул глазами. — А что бы ты хотела сейчас? — Хм-м-м, дай-ка подумать… О! Мой крис! Определённо крис! И змей провёл рукой уже ставшим привычным движением, будто из воздуха доставая оружие. Рей ошарашенно посмотрела на полюбившиеся ей белые ножны и осознание того, что наг ей соврал придавило её бетонной плитой. — Но… — она сухо сглотнула. — … как? — и, главное, зачем он тогда устроил всё это представление… — Моя с-с-с-ила теперь многократно возрос-с-сла, — беззаботно мурлыкнул Кайло, убирая с её лица локон. — О! —  облегчённо выдохнула. — А почему? А почему так произошло? — Кажетс-с-ся, Боги благос-с-склонны к нашему с-с-союзу, — произнёс он с лёгким удивлением, будто и сам не до конца мог поверить в произошедшее, но, судя по тому, каким довольством лучился змей, всё прошло как нельзя лучше. Рей легонько клюнула его в щёку и попыталась приподняться, между ног у неё было целое маленькое озеро и ей хотелось смыть следы их утренних забав. Но нажий хвост вкрадчиво обвился вокруг её ступни. — Не хочу тебя отпус-с-скать, — улыбнулся он, жмурясь, словно довольный кот. — Я буквально на минутку, — фыркнула Рей, смеясь, — но чешуйчатый отросток только покрепче обвился, играясь, и она почувствовала нечто твёрдое, трущееся об её лодыжку. А скосив глаза, поражённо уставилась на змеиную часть Кайло. Если раньше нажья половина была чернильно-чёрной, то теперь по хребту шла тонкая алая-алая полоса, будто разделяя надвое антрацитово-блестящую чешую и на самом кончике хвоста находилась тёмно-багровая погремушка, словно у гремучей змеи. — Ого! Что это?! Кайло заинтересованно приподнял свою рептильную часть к глазам, покрутив костяной отросток и так, и эдак, а затем вытянулся по траве, рассматривая красную полосу на хребте. — Интерес-с-но, — наг вертелся вокруг собственной оси, словно собака, охотящаяся за своим хвостом, — Интерес-с-сно… — и явно любовался сам собой. — Да что это такое? Скажи уже! Я же тоже хочу знать! — Ну… — змей замер на минутку, набирая в грудь воздуха и выпалил. — Я теперь... ядовитый! — и он расплылся в неподражаемо-счастливой клыкастой улыбке. — Чего? То есть если ты теперь кого-то укусишь, он умрёт? — у Рей в голове заметалась мысль, какая-то мысль, которую она, что называется, всё не могла «ухватить за хвост». — Укус-с-сить? — Кайло высокомерно зафыркал, а подвески на косах торжествующе зазвенели. — Я плююс-с-сь ядом! Кус-с-сать ещё… много чес-с-сти! Ха! — В смысле… плюёшься? Как… плюёшься? — Рей поплохело ещё немножечко. — Вот как! — гордо выпалил он. А затем плюнул. Она чётко увидела тоненькую струйку яда, сорвавшуюся с его клыков, жидкость попала на ствол пальмы и будто в научно-фантастическом ужастике тут же проела огроменную чёрную дырень. Со страшным треском дерево рухнуло на землю, а Рей ошарашенно смотрела на своего супруга. Вернее, на грёбаного алиена из знаменитого хоррора «Чужой», за которого она только что вышла замуж. Кайло же пребывал в полнейшей эйфории от своих новых супер-способностей. — Как жаль, что я не мог так делать раньш-ш-ше, тогда бы я показал этому… О, ес-с-сли бы я только облил ядом эту пас-с-куду… — Но как… — Рей была в полнейшей растерянности, а наг внезапно смешался и замолчал. — Но Кайло, как же я… — она снова посмотрела на растерзанную пальму. —… как же мы будем целоваться? Он непонимающе проследил за её взглядом, будто прожжёная кислотой пальма-это ничего особенного. — А чем это помешает целоватс-с-ся? — так и не мог сообразить он, хлопая длинными ресницами. — Ну, — Рей просто молча кивнула на произведённые им разрушения. — И? — Кайло правда не понимал. — И как я буду тебя целовать? — Как… обычно? — наг невинно ей улыбнулся. — Мне это нравит-с-с-ся, — он подполз поближе, явно собираясь воплотить свои намерения в жизнь. — Ты плюёшься ядом! — нервно рассмеялась она, невольно отшатываясь. — Ну и чт… А!.. А-а-а-а, — сообразил он наконец и немедленно возмутился. — Ты вс-с-серьёз с-с-считаеш-ш-шь что я не могу себя контролировать? — Ты, блин, дерево за секунду снёс! — Подумаеш-ш-шь! Хоть целый лес-с-с! Как ты могла подумать, что я тебя пораню! И Рей, с грустью, поняла, что у них, кажется, намечается первая супружеская ссора, в которой до кучи ещё и виновата она сама. — Я была неправа, признаю…но…видишь ли… ты как бы у меня первый… ядовитый наг! … И вообще первый наг в моей жизни! И эта пальма… я просто испугалась! Ну… и яд у тебя и правда сильный, — Кайло аж раздулся от самодовольства от этой ремарки. Окрылённая успехом, она ещё немного подлила лести. — Очень, очень сильный, просто охренеть насколько! Выглядит впечатляюще! Я просто испугалась. От неожиданности. Я ведь не знала, что ты можешь этим управлять. И наг поцеловал её, сменив гнев на милость. У Рей на тысячную долю секунду мелькнула испуганная мыслишка, что вот и пришли ей кранты, но очень скоро все её страхи растворились в горячем лобзании. Да, Кайло определённо неплохо себя контролировал. А целовался ещё лучше. Неизвестно, сколько прошло времени прежде чем он выпустил её, задыхающуюся и довольную. Они вдвоём решили поплескаться в маленьком затончике у ручья. И нежась там, в прохладной водичке, Кайло спросил её. — Ты правда не видела до этого нагов? — Нет, конечно! И вообще никакой магии не видела. Нигде и никогда. — Хм… — на секунду прикрыл он янтарные глаза, а затем распахнул их, словно какая-то мысль пришла ему в голову. — А ты знаешь с-с-силу ис-с-стинного имени? — Н-н-нет, а разве у него есть какие-то силы? — Конеш-ш-шно! Ох, ты же с-с-совсем не знаеш-ш-шь законы мироздания! — он высокомерно фыркнул. — С-с-смертные! — Эй, я сто лет буду жить! — щёлкнула его Рей по носу, — Так что не зазнавайся! — Ну, да… — и он, как ей показалось, как-то опечалено прикрыл на секунду глаза. — Кайло! — затормошила она его, не давая ему отвлечься. — Так что там с этими именами? Мне же и правда интересно! — Знание ис-с-стинного имени даёт тебе вс-с-сю полноту влас-с-сти, поэтому никому и никогда не разглаш-ш-шай его. Никогда! — он предельно серьёзно заглянул ей в глаза. — Что бы тебе не предлагали! Не верь никаким пос-с-сулам и обещ-щ-щаниям! Проникнувшись его собранностью, она важно кивнула, мол, поняла и запомнила на будущее. — Подожди! А моё имя? Его же знают все, кому не лень? — заинтересовалась она. — И вообще, оно у меня не истинное, а просто одно-единственное. — Я же твой с-с-супруг, никто не с-с-сможет его ис-с-спользовать, им теперь владею я, ес-с-стественно, — важно отозвался Кайло. — Это потому что я женщина? — скрипнула зубами с досады Рей, ну да, глупо думать, что пятьсот лет назад тут было царство победившего феминизма. — Нет, это потому что ты с одним-единс-с-ственным именем, — радостно отозвался чешуйчатый нагошовинист. Она посмотрела на его весёлое лицо и невольно улыбнулась сама. Ну, по крайней мере теперь ей стали понятны его танцы с бубнами вокруг всех этих «истинных-не истинных». — Хорошо, что ты решил мне всё это рассказать! Я ведь правда не знала! — Не знать таких прос-с-стых вещ-щ-щей, — задумчиво ответил Кайло. — Это для тебя они простые, — улыбнувшись, она приподнялась на цыпочки и чмокнула его в нос. — А для меня нет. Также как и то, что если у тебя пять островов, на которых ты прохлаждаешься один… — С-с-сейчас не один. — Ну да, теперь тут я с тобой, — хихикнула она. — Не только. — Что? Тут ещё кто-то живёт?! — Не то чтобы живёт… С-с-с утра уже по главному острову бродят двое… Двое? Ну, тут к гадалке не ходи, это Хакс и её дядя. — А я могу… могу их увидеть? — Конечно, — кивнул наг. Она быстренько напялила на себя платье и сжала в руке крис. Вообще-то, имея под рукой бактериологическое чешуйчатое оружие сверхбыстрого реагирования, ей не нужны были никакие ножики. Божечки и она ещё боялась пукалки Армитажа! Ну не дура ли?! Но прохладная тяжесть клинка придавала ей уверенности в себе. Кайло снова бережно поддержал её, пока она переходила узкий залив по каменной тропке, которую он ей соорудил, а Рей всё пыталась понять, что же она в действительности испытывает к её бывшему (кажется, она впервые так назвала Армитажа, пусть и про себя) и к её единственному родственнику? Просоленные кеды и чешуйчатый хвост ступили на землю основного острова и они направились к их пещере, следуя по утоптанной змеиной тропе. Когда рядом возникли Хакс и её дядя, равнодушно посмотрев сквозь них. На удивлённое восклицание Рей Кайло ответил. — Они нас-с-с не увидят и не ус-с-слышат, пока я им не позволю, — пояснил наг, даже не понижая голоса. — Теперь я и так умею, — самодовольно улыбнулся он и сощурил жёлтые глаза, когда все четверо вышли на солнечную поляну. А Армитаж и Платт шагали буквально на расстоянии вытянутой руки, совершенно их не замечая и продолжая начатый разговор. — Она моя единственная племянница, вообще-то! — Ага, и именно поэтому ты свою кровиночку предлагал употребить в счёт карточного долга, когда ей было пятнадцать? — Ты вообще-то не взял! — Естественно не взял. Ни один кусок пизды не стоит сорок штук! — Между прочим, мог бы и скостить чутка, мы ж как-никак, теперь, считай, родственники… — Ты мне зубы не заговаривай, ты мне всё ещё торчишь десятку! — А если мы её не найдём? — Да жива она, — раздражённо сплюнул Армитаж на землю. — Но если ты всё-таки её… — Я те чё, непонятно сказал? Жива она, я вчера с ней, как с тобой разговаривал! — Ну на всякий случай уточню, что подвязки с тайской полицией у меня есть… — Ты с первого раза не понял что ли?! Кровь бросилась Рей в лицо. Мучительное унижение, что Кайло всё это слышал, желание заткнуть этих двоих и жгучий стыд взяли её в тиски. Она судорожно хватала ртом воздух, будто рыба, выброшенная на берег, в горле стоял ком, ни вздохнуть, ни выдохнуть. И тут словно глубоко-глубоко в подсознании распахнулись шлюзы и её затопило нахлынувшими воспоминаниями… …Она едва успела натянуть своё летнее платье, судорожно пытаясь застегнуть пуговицы на груди. — Значит анал тебе не нравится?! — шипел Хакс, волоча её по палубе за волосы, вцепившись так сильно, что ей казалось с неё живьём скальп снимают. — Арми, прости! Пьющие виски мужчины на корме повернули головы в их сторону, с интересом наблюдая за экзекуцией. — Хакс, смотрю, не в духе. — Он всегда не в духе, когда напьётся! — И то верно, плесни мне на два пальца, пока он эту овцу уму-разуму учит. — Ну счас ты у меня поплаваешь, прохладишься, посмотрим, как тебе это понравится! — Арми, ну пожалуйста! — Будешь рыб кормить и морским монстрам давать, раз я тебя не устраиваю! Крыса мусорная! — НЕТ!!! И океанские волны сомкнулись над её головой. Её сердце колотилось в груди как сумасшедшее, воспоминания, погребённые в подсознании, наконец всплыли на поверхность. А Рей затопила ярость, такая сильная, что хотелось заорать во весь голос. Судорожно сгибая и разгибая пальцы, она нечаянно ухватилась за рукоять криса, висящего на поясе. И как только её ладонь сжала кинжал, на неё снизошло спокойствие. Она была зла, она была в бешенстве, но эмоции переплавились в холодную, контролируемую ярость. — Кайло, я хочу сначала поговорить с ними сама, хорошо? Наг кивнул ей и, ласково коснувшись кончиками пальцев её ладони, шепнул. — Я с-с-с тобой. Вс-с-сегда. И она бесстрашно шагнула вперёд, лицом к лицу к своим страхам, надев на лицо маску притворного радушия, будто надвинув забрало шлема. — Привет! Вы вдвоём приплыли? — Рей! — воскликнули Хакс и Ункар хором. — Милая моя! — кинулся к ней дядя и, кажется, впервые лет за десять её обнял, неловко и неуклюже, кривя губы, как всегда он делал, даря ей редкие ласки, будто совершая великое одолжение. — А я уж и не верил! Уже отчаялся! — Ну, как видишь, со мной всё хорошо, — вежливо улыбнулась она. — А как же ты тут… — Ловила крабов и ела кокосы, — заученно повторила она. — Морепродукты полезны для здоровья. И ещё тут родник с пресной… — Так вот что за сокровища? — перебил её Армитаж и потянулся к её ножнам. — Это мой крис, — вежливо, но неуклонно, сказала она, отведя руку. — Конечно твой, а теперь дай его мне, я на время возьму. Но она отступила на шаг, не давая прикоснуться к кинжалу. — Э-э-э, Рей, — Ункар, по обыкновению, попытался сгладить острые углы, стараясь в первую очередь уговорить её поступиться своими интересами. — Ну вы же только-только помирились, не раздувай конфликт на ровном месте, ну ты чего? — Я не раздуваю. Просто эта вещь принадлежит мне. — Ну ты же знаешь, что все у нас общее, -улыбнулся Армитаж, но она хорошо изучила его и знала, что он в бешенстве, а сдерживается только потому, что только-только вернул её себе. Во всяком случае думает, что вернул. — А этот крис-мой, — также твёрдо отозвалась она.  — Поверить не могу! Ты хоть знаешь, что я чувствовал? Я страдал две недели! Места себе не находил! И ты сейчас так просто растоптала мои чувства… Эгоистичная жадная тварь! И впервые в жизни она не стала ждать наказания, когда Армитаж кинулся на неё, а, выхватив крис из ножен, приставила кинжал к его шее. — Не. Смей. — отчеканила она. — Да ну вы чего, -залебезил Ункар, не зная, что предпринять. — Ты совсем страх потеряла? Так я сейчас напомню, — распаляясь, Хакс сам зашипел не хуже змеи. Но она не испугалась. Впервые в жизни не испугалась ни самого Армитажа, ни того, что он её бросит, оставив её одну. Она даже не испытывала ярости, только холодную злую весёлость, осознав, что её тиран оказался колоссом на глиняных ногах-трусливым и жадным. С неё словно морок спал, она наконец-то поняла, что он ничего не может ей сделать, не потому, что Кайло страховал её (хотя он страховал, ей, прекрасно знакомой с его мимикой и способностями это было ясно как божий день), а потому что она перестала бояться Хакса. И, глядя на то, как гневно раздулись ноздри у нага, она едко улыбнулась и негромко позвала. — Дорогой! — Что это за ХЕРЬ?! — завопил Хакс, отшатнулся и, не удержавшись, упал на задницу, глядя, как Кайло позади неё с царственным спокойствием медленно подтягивал чёрный чешуйчатый хвост с багровой погремушкой на конце, складывая кольцо за кольцом. Ункар же мелко-мелко перекрестился и стал шептать слова «Pater noster», безбожно перевирая молитву. — Ах это, — оглянувшись, Рей небрежно пожала плечами. — это местная фауна. Автохтонное население. Двое мужчин неверяще уставились сначала на бесстрастного нага, а потом на неё. Но неподвижность змея, замершего, как он это умел, словно статуя и её невозмутимость убедили их, что опасность им не грозит. А зрелище было настолько сюрреалистичное, что Хакс забыл о вспышке своей ярости и просто пялился на нага во все глаза, наконец, решившись открыть рот. — Так это по-настоящему живой… Но Ункар, всегда отличавшийся каким-то сверхъестественным инстинктом самосохранения, видимо, разглядел что-то такое в её лице. — Племяшка, — заискивающе начал он. — Реечка, а я ведь всё-таки твой родной дядя! Хакс недоуменно покосился на него, не понимая, к чему клонит Платт, но перебивать не стал. — Как никак, не бросил тебя, в детдом не сдал, сам растил! Тоже, знаешь ли, в копеечку встало! Кайло плавным движением подполз к Ункару чуть ближе и тому пришлось призвать на помощь всё своё самообладание, чтобы не отшатнуться от него в страхе. — Этого будет дос-с-статочно за рас-с-сходы? — наг протянул ему золотую подвеску, украшенную грушевидными белыми бриллиантами. И не успел её дядя ответить, как в левой руке Кайло выставил ожерелье с большим чёрным кабошоном-каплей, мрачно сверкнувшим на солнце. — Или ты хочеш-ш-шь ещ-щ-щё? — Ого, — судорожно сглотнул Платт, жадно глядя на драгоценности. И, в ответ на вопросительно поднятую бровь, протянул руки сразу к двум украшениям. — Оба возьму. — Так вот что за сокровища… — начал было Хакс, алчно рассматривая миллионные цацки. — А где моя… кхе… — он тут же поправился. — Наша доля где? Рей не успела ничего ответить, когда довольный Ункар, крепко сжимая и подвеску и ожерелье в одной руке, прокрутил на пальце левой ключи от катера и бочком-бочком, обходя нага по широкой дуге, продвинулся к тропинке, ведущей на пляж. — Э, я не понял?! Ты куда без меня намылился?! Чё за шутки?! У нас один катер, я по-твоему пешком пойду? — Нет, — клыкасто улыбнулся Кайло. — Ты ос-с-станеш-ш-шься. Взгляд Хакса заметался между нагом и Рей, а по его лицу пошли красные пятна, как всегда происходило, когда он злился. — Рей, какого хрена?! Убери от меня эту тварь! — Зачем? — Ты не можешь променять меня на этого… это… он же просто чёртов монстр! — М-м-м, — она склонила голову, рассматривая бледного, словно мел Хакса и словно впервые увидев его. — Ты забыл одну маленькую деталь. — Какую нахер деталь?! — Ты сам виноват, что разозлил его, — мстительно улыбнулась Рей, вернув ему его же любимую фразочку и, развернувшись, зашагала обратно к пещере. Она даже не поморщилась, когда до неё донёсся дикий, нечеловеческий визг, перешедший в хрипение и не оглянулась, чтобы проводить глазами катер Ункара Платта, который спешил убраться с острова. Эта страница в её жизни была закрыта окончательно и бесповоротно.

***

А через год, где-то на другом краю мира, в муниципальном доме для престарелых, на кровати сидел разбитый инсультом Платт и поглаживал плохо слушающимися пальцами выцветшую детскую фотографию Рей, снятую, когда той было одиннадцать. Единственную, что у него сохранилась. И, глядя на её улыбающееся личико, он осознал, что тот жуткий змей, с глазами, горящими словно уголья, жестоко обманул его не тогда, когда вместо богатых ожерелий Ункар вытащил из сумки речной песок и гальку. — Продал право первородства за чечевичную похлёбку, жадный ты осёл! — процитировал он слова из давно забытой им книги, вспоминая, каким холодным взглядом проводила его, охваченного алчностью, Рей. И горько заплакал бессильными стариковскими слезами.