Пятьдесят оттенков крови

      Впервые Деймон встретил ее весной 2025 года, когда Хоуп Майклсон было всего 12 лет. Нельзя сказать, что она была чересчур уверена в себе и своих силах, нет. Просто девчонка как девчонка.       Рыжеватые волосы, милое личико. Он не видел ее раньше, но отчего-то было чувство, будто он ее знает. Или хотя бы кого-то из ее семьи.       — Кто ты?  — спросил он тогда, хмуря брови и смотря на нее.       — Хоуп. Хоуп Майклсон. — отвечает она чуть подняв подбородок. — Я — трибрид. Единственная в своем роде. Никто не может понять мои интересы кроме меня.       Он не знал, кто такие трибриды и что они вообще из себя представляют, но не стал спрашивать ее об этом. Зачем? Смысла в этом он видел меньше, чем во всех людях.       А когда он заинтересовался девчонкой Майклсон? Хм… Наверное в тот самый момент, когда устал быть собачонкой Елены. Да и если честно, Гилберт больше не привлекала его. Она пройденный этап, не больше. А Хоуп… Она молода, не глупа и, черт возьми, сексуальна. Особо ощутимо это стало совсем недавно, когда ей исполнилось 17 лет. Любой, даже самый дерзкий и ненавистный взгляд голубых глаз отдавался сильной болью в паху, а воспоминание о ее голосе и запахе духов — напрочь лишали сна, заставляя с силой гладить собственный член.       Деймон хотел ее с тех пор как впервые увидел. Хотел овладеть ей прямо там на улице, где было много прохожих, схватить за рыжие волосы и заставить признать тот факт, что она только его. Но он сдержался… Почему? Да черт его знает…       Но однажды Деймону выпал шанс, которым грех, как говорится, было не воспользоваться…       Несмотря на все свои попытки подружиться с Лиззи Зальцман — одной из дочерей Аларика, — та постоянно отвергала ее… Да что там, Зальцман просто ненавидела Майклсон. И если ее сестра Джоззи ещё как-то более-менее относилась к Хоуп, то блондинка ее всячески презирала. И однажды у Майклсон просто закончилось терпение.       Несмотря на то, что обе являются вполне способными ведьмами — одна, правда, только на четверть, но да не важно — они решили проверить физически, кто сильнее. Обеим досталось сполна: Лиззи сломала ноготь, разбила губу и поцарапала спину; Хоуп же разбила нос, поцарапала щеку и только чудом руку не сломала. И сейчас Хоуп, совсем как маленькая девочка, плакала в комнате, «любезно» выделенной для нее Деймоном Сальваторе в его особняке.       Какой бы сильной Хоуп не хотела казаться, но она больше не может… Смерть мамы, предательство Романа, а затем и гибель отца с Элайджей и так сильно подкосили ее, из-за чего она просто утратила стремление жить. А тут ещё и Зальцман пристала, говоря, что на нее ни один нормальный мужчина не обратит внимание…       Так, стоп!       Хоуп вытерла слезы, поднимаясь с постели. Ведь… Она же сейчас живёт с мужчиной, так?.. И если она сможет доказать, что нравится ему, то все кончится! Только вот как? Этого Хоуп не знала. Но так или иначе для начала надо умыться, чем она, собственно и занялась.       Деймона она нашла в гостиной, когда он искал какую-то книгу. В голове тут же возникла пара вопросов: «Какую? Может я ее видела?», но, вспомнив о цели визита, Хоуп лишь подошла вплотную к вампиру и, поднявшись на носочки, поцеловала, с каждой секундой углубляя поцелуй. Сальваторе сначала замер, не ожидая от Майклсон такого, а затем взял себя в руки, тут же отстраняя ее от себя.       — Майклсон, у тебя совсем, извини за выражение, шарики за ролики заехали? — стараясь вернуть контроль над собой, спросил вампир. — Что за вступления ты тут сейчас устраиваешь?       «Так, спокойно, Хоуп… — успокаивала она себя. — Просто попроси его тебе подыграть, хотя бы некоторое время. А для начала спроси, нравишься ли ты ему…»       — Ты хочешь меня?       Честно, эти слова слетели с уст Хоуп совсем неожиданно, в особенности для нее самой. Но она, почему-то даже не подумала смутиться, чем вызвала усмешку Сальваторе.       — А не пора ли тебе спать?       А вот теперь она растерялась, осознавая смысл сказанного. Хотелось убежать в комнату, запереть дверь и спрятаться под одеяло, чтобы никто и никогда не нашел. Тем более он со своими чертиками в насмешливом взгляде голубых глаз…       Но отступать было поздно, а сбежав она лишь покажет свою трусость.       — Тебе так противна мысль о том, чтобы со мной… — Хоуп покраснела, но взгляд не отвела. — … заняться любовью?..       — Я не занимаюсь любовью, Хоуп. — Деймон серьезно посмотрел на нее. — Я трахаюсь. Грубо и жёстко. А теперь подумайте своей миленькой головушкой нужно ли тебе это. Я даже помогу тебе.       Хоуп стала брови к переносице, но ответить ничего не успела, так как ее губы тут же накрыли губы вампира, а сама Хоуп, оказавшись поднятой над полом и прижатой к стене, была вынуждена обвить ногами его талию. Он не жалел ее, чуть ли не до крови кусая губы, затем шею, а руки то грубо мяли грудь, то с силой сжимали девичье бедро заставляя девушку хмуриться. Но она молчала, так как за всей этой грубостью начали появляться нотки некого удовольствия. Правда, когда его руки с уже какой-то дикой силой сжали ее ягодицы, девушка все же не сдержала вскрика боли, заставившего вампира отстраниться. Деймон сейчас походил на бешенного голодного зверя, которого дразнят куском мяса. Оказавшись ногами на земле, Хоуп резко покраснела, очень хорошо почувствовав эрекцию вампира.       — Ну что? Ты хочешь этого?       Хоуп пыталась собраться с мыслями и прислушаться к чувствам. Губы и шея полыхали, грудь, вместе с бедрами и ягодицами сильно болели. Было страшно, больно… И приятно…       «Черт, Майклсон, да ты мазохистка!» — подумалось ей, как вдруг она поняла, что слишком долго молчит.       — Да… — тихо отвечает она.       — Что, прости? — Деймон, кажется уже из последних сил сдерживался, надеясь, что ему послышалось.       Но похоже нет, так как Хоуп выглядела уж какой-то… Совсем не напуганной. Похоже наступает его черед бояться.       — Да, я хочу этого. — уже громче отвечает Хоуп, но смущается при этом в разы сильнее.       Ну, он, по крайней мере, попробовал взвать к ее благоразумию, а так… Он очень даже не против…       Весьма быстро оказавшись в одной из комнат, Сальваторе стростно поцеловал рыжеволосую, изучая руками тело. Ох, да, порой только в этом и хороши обострённые чувства. Правда, и возбуждало сильнее. Хоуп сдвинула брови к переносице, сильнее почувствовав как нечто упирается ей прямо в бедро. Для нее чувтсва сейчас смешанные. Поэтому не понятно, что она чувствует больше: стыд или радость. Ай, все равно. Лучше наслаждаться.       В одно мгновение оказавшись на постели, Деймон прижал Хоуп своим телом к постели, покрывая ее шею поцелуями и укусами. Да, ему сносило голову… А вот девушка чуть зажмурилась, понимая что обязательно останется засос. Вот и зачем, спрашивается?.. Деймон наслаждался полным доступом к ней, выцеловывая сонную артерию и задевая кожу зубами. От одежды же избавил он их быстро, но не стал отрываться от столь соблазнительной шеи, что бы рассмотреть. Просто решив, что все равно успеет.       Хоуп начала постанывать, прижимаясь к сильному телу. Это не человек и не вампир… Это инкуб во плоти… Но даже сейчас ей просто хорошо. Об этом свидетельствуют оцарапывающие широкую спину руки, приподнятые бедра и стоны, рвущиеся наружу. Ох, хорошо… Да, это реально офигенно. Отбросив все мысли, Деймон просто стал наслаждаться реакцией на себя тела девушки и, наигравшись с ее шеей, спустился к груди, начав играть губами с соском, то втягивая в себя, то прикусывая зубами. Он продолжил настойчивые ласки, слушая ее постоянно увеличивающие свою громкость стоны, желая довести девушку до полной потери контроля. Его рука опустилась между ног Хоуп, нежно проводя по нижним губам, после чего ввел в ее лоно один палец, замечая как та вздрогнула и замерла, сделав резкий вдох.       — М-м, такая узкая… Горячая… — Деймон усмехнулся, опаляя дыханием ее щеку. — Так сжимаешь в себе мои пальцы… Что же будет, когда я войду в тебя?..       — Ах! — воскликнула Хоуп, прогнувшись в пояснице. Все же порой слова намного больше дел…       Резко опустившись на постель, Хоуп тяжело дышит, сжимая подушку под своей головой, на которой волнами были разбросаны ее медные пряди волос. Глаза никак не хотели открываться, похоже, совсем не желая возвращаться в реальность, где друзей у нее, по-сути, нет. А Деймон, пользуясь тем, что девушка слишком сосредоточена на собственных ощущениях, вошел в нее, что было достаточно легко, благодаря тому, что она была сильно возбуждена не так давно. Но для Хоуп это было отнюдь не легко, ведь пришлось вытерпеть боль. Причем эта самая боль ещё с каждым толчком все сильнее и сильнее. И ладно бы толчки были хоть немного нежнее. Но она терпит, ведь сама сказала, что хочет этого. Правда, когда он все же прорвал ткань в ней, Хоуп не сдержала вскрика, уткнувшись носом в его предплечье, а под ней появилось небольшое пятно крови.       Но это было ненадолго, так как Сальваторе тут же прижал ее к постели, начав уже действительно с силой двигаться в ней. Хоуп, немного приспособившись, постаралась двигаться в такт с партнером, вызывая у того неестественное рычание.       — Блять, как же в тебе узко… — честно, ругательное слово со стороны вампира в данный момент не было чем-то таким обидным, или страшным, нет. — Как горячо…       Кое-как все же высвободив руки, Хоуп тут же начала царапать спину вампира, чувствуя как его движения становятся резче и грубее. Каждый раз все сильнее и сильнее. Ноги уже сильно болели, но Майклсон не переставала двигаться с ним. С каждым новым грубым толчком, ногти сильнее оцарапывали его спину.       А Деймон продолжал грубые движения, с силой сжимая грудь, от чего Хоуп выгнулась со слегка болезненным стоном, но, честно, ему было все равно. Он вспомнил, как девчонка целовалась сначала с этим Романом, затем с Лэндоном и появилось неистовое желание постоянно доказывать ей, что она только его. И ничья больше.       — Ты моя! — буквально прорычал вампир, укусив ее в шею.       Темп резко увеличился, от чего вскоре стенки ее влагалища резко сократились и Хоуп тут же вскрикнула. Чувство этого оргазма было намного сильнее, намного ярче, нежели от ласк. Деймон и сам продержался недолго: ещё несколько весьма грубых функций бедрами и вампир кончил, заполняя ее своим семенем и с силой сжимая ее бедро. Не в силах просто удерживать свой вес на руках, Деймон просто придавил ее своим телом, но ей не было неудобно, наоборот. Эта тяжесть была более чем приятной, а чувство того, как он страстно уже целует ее шею, что он все ещё внутри нее, просто заставили ее улыбнуться, обвить руками шею и зарыться пальчиками в черные волосы.       — Твоя… — прошептала она, коснувшись губами его плеча и буквально кожей чувствуя усмешку Сальваторе.