***
Ранний октябрьский вечер в Чикаго не давал надежды на тепло. На западе собирались чёрные грозовые тучи и медленно, но неизбежно накрывали город. Порывы ветра, не такие сильные, но ветер северный. И при повышенной влажности ощущается как что-то, что сдирает мясо с костей. Пасмурный серый свет заходящего солнца придавал лишь ещё больше ощущения безнадёги людям, спешащим попасть домой до того, как хлынет ливень. Одни кутались в куртки и огромные шарфы, спасаясь от ветра. Другие не обращали никакого внимания на погоду, слишком увлечённые чем-то, кем-то. Но безусловно все, кто находился на улице, обращали внимание на странного вида молодую женщину, одетую совсем не по погоде. При первом взгляде на неё они ощущали какое-то неясное чувство тревоги и лишь спустя мгновение понимали почему. Она медленно переставляла ноги, втянув голову в плечи и обхватив их руками, словно хотела стать ещё меньше. Её спутанные волосы падали на лицо, но те, кому удавалось разглядеть его мельком, тут же отворачивались. Она была одета во что-то, что напоминало слишком длинную рубашку, доходящую до щиколоток. Длинные свободные рукава, перепачканные грязью и чем-то ещё, скрывали кисти рук. Она была босой. И старалась держаться подальше от людей. Её голова периодически странно подергивалась, словно её заклинило. Иногда встречаются люди, в которых ты видишь едва заметный изъян, что-то неправильное, но видишь это не глазами, а чутьём. И тебе хочется не видеть такого человека. Отвернуться. Сделать вид, что его нет. Ты ощущаешь беспричинное желание помыться, ощущая отголоски чего-то гадкого. На подсознательном уровне чувствуешь омерзение. И страх. И не знаешь почему. Некоторые чувствуют что-то подобное, глядя на душевнобольных людей. Иные, заметив в толпе бездомных. Третьи, глядя на наркоманов, дошедших до самого дна. Так бывает с очевидцами автомобильных, да и вообще любых, аварий. Вид раскуроченного металла, покорёженных и неподвижных тел, пятна крови на осколках лобового стекла. Всё это заставляет их чувствовать тошноту и неясный страх смерти. Но они продолжают смотреть. Потому что какими бы цивилизованными люди себя ни считали, та, первобытная, жажда крови и зрелищ в такие моменты даёт о себе знать. Такова природа человека. В тот вечер нечто подобное чувствовали и те, кто видел тощую, сгорбленную фигуру, трясущуюся под порывами холодного ветра. Каждый хотел отвернуться и сделать вид, что её нет. И абсолютно каждый продолжал смотреть.***
- Ким, восемь вечера. Даже Холстед уже свалил. Пошли домой, а? - Скорчив жалобную гримасу и выпятив нижнюю губу, проворчал Адам. Ким не смогла сдержать улыбки. - Мы и так едем домой. - Говорит она, на ходу застёгивая куртку и шагая по лестнице. - Только хочу заскочить к Питеру. Посмотреть, как он там. - На последних словах её улыбка тает. - Думаешь это хорошая идея? - Серьёзно спрашивает Рузек, поравнявшись с ней. - Не знаю, Адам. - Тихо отвечает Бёрджесс. - Но не могу так просто его оставить, понимаешь? - Останавливается на последней ступеньке и смотрит на него. - Чувствую себя... - Ответственной за него. - Заканчивает Рузек. - Я понимаю. - Приобнимает её за плечи и ведёт дальше. - Хорошо. Поехали к Питеру. - Эй, голубки! - С насмешкой окликает их Платт. Адам закатывает глаза, Ким улыбается. - Далеко собрались? Вы не заполнили вот эти формы. - Кладёт на стойку тоненькую стопку бумаги. - А должны были на прошлой неделе. - Сержант, вы серьёзно? - Адам запрокидывает голову кверху. - Пятница же. - Вот именно. - Труди щурит глаза. - Чем быстрее закончите, тем быстрее ты будешь сидеть на диване в трусах и майке, почёсывая брюхо. Бёрджесс не смогла сдержать смешка. Адам скривился. - Вы сейчас Мауча описали, что ли? - Решил ответить подколом на подкол Рузек и тут же пожалел об этом.***
Кей не заметила, когда перестала чувствовать стопы от холода. Ей вообще больше не холодно. Она смутно помнит как оказалась на улице. Она точно знает, что не потеряла память. Помнит всё, что происходило с ней, начиная с первого дня в особняке и заканчивая последним в доме в штате Мичиган. Помнит каждую блядскую секунду, проведённую привязанной к операционному столу. Помнит каждую неудачную попытку побега. Но не помнит последнюю, которая, судя по тому, что сейчас она еле шагает по улице, удалась. Её сознание всё ещё затуманено препаратами, организм истощён, разум плавает от полной боевой готовности, до состояния в котором существуешь на автомате. Она сосредоточилась на простых механических действиях. Шаг. Ещё один. Ещё. Она видела, как от неё отшатываются люди, из чего сделала вывод, что видок у неё так себе. Кей старалась отвлечь себя ничего не значащими размышлениями о совершенно незначительных вещах, чтобы сохранить сознание. Потому что она должна двигаться. Нельзя останавливаться. У неё есть цель. Только помнит она её очень смутно. Внезапно её тело пронзает волна боли и девушке приходится остановиться, чтобы восстановить дыхание. Она опирается рукой с разбитыми костяшками и ободранными ладонями на ствол дерева. Мычит от боли. Мотает из стороны в сторону, пытаясь избавиться от навязчивых образов в голове. Воздух со свистом вылетает из её рта сквозь сжатые зубы. Кей прислоняется лбом, покрытым испариной, к шершавой, но на удивление тёплой, коре дерева. Сильно зажмуривается. Резко выдыхает, выпрямляется. Шаг. Ещё один. Она едва сдерживает стон облегчения и слезы человека, который вечность находясь в отчаянии, получает надежду, когда видит в сумерках очертание здания, такие знакомые, что смогла бы нарисовать каждый кирпич по памяти. Она торопится перейти через дорогу, чувствуя, что силы на исходе. Не обращает внимания на сигналы машин и ругань перепуганных водителей. Не отводит взгляда от входной двери. Шагает к лестнице, слегка волоча правую ногу и оттого прихрамывая. Совсем не помнит, где повредила её. Начинает с шумом дышать, поддаваясь панике, потому что вдруг подумала, что все это неправда и когда она схватится за ручку двери, её просто разбудят. Ей кажется, что она чувствует металл на запястьях, тугие ремни вокруг грудной клетки и на ногах, которыми её привязывали. Она чувствует, как невидимый ремень сдавливает и её голову. Резко мотает головой из стороны в сторону, гневно мыча что-то и походя со стороны на умалишённую. Шумно дышит, ставя повреждённую ногу на ступеньку. Одна. Вторая. Третья. Сжимает руки в кулаки, буквально собирая остатки сил. Цепляется за ручку входной двери так крепко, будто от этого зависит её жизнь. Дёргано оглядывается, ожидая увидеть Бишопа и остальных, но видит лишь почти пустую улицу. Морщится, чувствуя подступающую панику, резко дёргает дверь и оказывается внутри. Обречённо смотрит. Ещё одна лестница. Организм, почувствовав тепло, на фоне пережитого стресса, начал расслабляться. Кей почувствовала дрожь в руках и коленях и схватилась за перила, разделявшие лестницу на две равные части. Девушка буквально подтягивала себя, крепко вцепившись в них, потому что всё, выдохлась. Сжимает зубы и стонет от боли и отчаяния. Ей кажется, что если она не доберётся до холла, она вернётся назад. Чувствует слезы, но понимает, что не заметила, когда начала плакать. Прислоняется лбом к холодному металлу перил и закрывает глаза. Часть её готова сдаться здесь, на лестнице, в шаге от цели. Она слишком устала. Но невыносимо упряма. Резко открывает глаза, выдыхает и практически выпихивает себя на верхнюю площадку лестницы. Стоит пару минут, пошатываясь. Её ведёт в сторону и приходится опереться на стену. Тянется к ручке двери. Открыть её получается не с первого раза, но когда всё же получается, её накрывает волной тихого гомона человеческих голосов, запахом свежесваренного кофе и едва уловимым тонким ароматом духов сержанта Труди Платт. Её рвёт на куски от нахлынувших воспоминаний. Она тихо стонет и прикрывает глаза на секунду. Озирается по сторонам пока не цепляет взглядом знакомый затылок. Часто моргает, избавляясь от слёз, потому что боится, что размытая из-за них картинка и вовсе исчезнет. Слышит знакомые голоса и у неё не получается вдохнуть достаточное количество кислорода, чтобы позвать по имени мужчину, стоящего от неё всего в трех метрах. - Я же сказал, что мне жаль. Я больше не буду, честное слово. - Сгинь отсюда, пока я тебя...- Платт прерывает свою гневную тираду, отвлёкшись на движение сбоку. Видит девушку и в первую секунду решает, что просто спятила. Потому что мёртвые не возвращаются. Но потом девушка как-то совсем по-человечески шмыгает носом и у Труди появляется голос. - Иисус, Мария и Иосиф... Ким перестаёт улыбаться, услышав тон сержанта, Рузек удивлённо поднял голову от бумаг и его улыбку ветром сдуло, когда он увидел выражение лица Платт. А ещё через секунду ему показалось, что мир сошёл с ума...или он сошёл с ума, потому что мёртвые не разговаривают. - А..Адам...***
Кей начала падать раньше, чем закончила произносить имя Рузека. Мужчина отмер в самый последний момент и ему чудом удалось не дать ей стукнуться головой о твёрдый пол. Адам осел на него с Кей на руках и беспомощно посмотрел сначала на Ким, потом на Труди. - Что...как...- Смотрит на Кей, резко, дрожащей от волнения рукой, убирает спутавшиеся волосы с её лица. - Боже. Кей. - Вглядывается в её лицо, вдруг подумав, что сейчас всё исчезнет. Когда этого не происходит, Адам издаёт звук, похожий на полувсхлип-полусмешок и прижимает девушку к себе. - Чувак. - Зовёт её прозвищем, которое сам же и дал. Упирается подбородком в её макушку и выдыхает. - Эй! - Труди находит в себе силы начать действовать. Зовет первого попавшегося патрульного, не отрывая глаз от Рузека и Кей. - Вызывай скорую. - Понимает, что патрульный так же, как и она пялится на людей на полу и раздражённо смотрит на него. - Тебе что-то не ясно, увалень? Немедленно! - Рявкает на него и молодой парень, дёрнувшись, кидается исполнять приказ. Работа в участке встала. Все, находившиеся на первом этаже, замерли. Многие помнили девушку, заявившуюся в 21. Помнили они и то, что с ней стало. Новенькие, не знакомые с историей двухлетней давности и знавшие Холстеда только таким, какой он сейчас, тоже замерли, не понимая, что происходит, но на подсознательном уровне копируя поведение старших товарищей. Когда приезжает бригада парамедиков, Адам не сразу отдаёт им Кей, всё ещё находясь в ступоре от шока. После того, как они грузят бессознательную девушку в машину, Ким забирает ключи от машины Адама и садиться за руль, не собираясь позволять ему вести машину в таком состоянии. Труди просит её заменить и едет вместе с Рузеком и Бёрджесс. Никто не произносит ни слова, находясь в какой-то прострации. - Нужно сообщить Войту. - Наконец говорит Платт. - И Джею. - Отзывается Адам с примесью страха в голосе. Страха за друга. Потому что просто не в состоянии представить, что с ним будет. Он смотрит на Ким и она отвечает быстрым взглядом.***
Холстед заходит в здание Мед, ведя за руку Кита. Резкая смена температуры воздуха заставляет почувствовать лёгкую дрожь. Ну, он предпочитает думать, что дело в этом, а не в дурном предчувствии, появившемся после звонка Войта. Они не успели поужинать, так что Холстед надеялся, что они освободятся быстро. Детектив покосился на ребёнка с высоты своего роста. Мальчик крепко держал его ладонь, не до конца обхватив её своими тонкими пальцами, так что он скорее цеплялся за его пальцы, а не за ладонь. Свободной рукой Кит ухватился за ошейник волка, с некоторых пор заменивший ему его игрушку, которую он, несмотря на уговоры, упорно отказывался стирать. Мужчина, ребёнок и волк поднялись на нужный этаж в лифте и, выйдя из него, почти сразу наткнулись на весь отдел расследований и Уилла. Джей невольно замедлил шаг, увидев выражение их лиц. Давно никто из них так на него не смотрел. Словно он бомба замедленного действия и вот-вот рванёт. - Эй, - сказал он, выдав нервный смешок, - что случилось? У вас такие лица, будто кто-то умер. - Скорее кто-то воскрес. - Едва слышно буркнул Адам, но Джей услышал и совсем остановился, нахмурившись. Больше никто ничего не сказал. Они все просто стояли и смотрели на него. Кажется, это продлилось целую вечность и Холстед начал нервничать. - Да что случилось то? Мы ещё поужинать не успели, так что давайте как-то побыстр... Он замолчал, услышав, как Велес начал скулить, застыв на месте и направив морду в сторону одной из палат. Дверь была слегка приоткрыта и оттуда доносился тихий голос...Хокинса. Джей ещё ничего толком не успел разглядеть, но уже с трудом дышал, а потом он сделал шаг в сторону палаты и в образовавшемся проёме увидел того, с кем Хокинс говорил. - Какого... В голове у Холстеда не было ни одной мысли. Тело как будто залили цементом. Дыхание участилось, стало быстрым и поверхностным. Он выпустил руку ребёнка и сделал шаг назад. Ему казалось, что он спятил. Всё. Крыша съехала окончательно и он путает реальность и сны. Промелькнула мысль о том, что на самом деле сейчас он валяется в какой-нибудь канаве, переборщив с препаратами или с алкоголем, или смешав всё вместе, или врезался в один из столбов на полной скорости, на которые засматривался порой, размышляя над тем, как всё легко прекратить...Или его снова подстрелили и на самом деле он на операционном столе. Или...что угодно, но только не реальность. Возможно, он наконец-то сдох и это его персональный ад. Потому что это не может быть правдой... Он не отдавал себе отчёт в своих действиях. Он даже не понял в какой момент начал двигаться в направлении палаты. Он вернулся в реальность, когда наткнулся на Антонио и Адама, преграждающим ему путь. Джей непонимающе уставился на них, пытаясь пробиться к палате. Они что-то говорили, но всё, что он понимал, это то, что они не дают ему пройти. Они всё говорили и говорили что-то, но до него дошло, что именно они пытаются сказать лишь тогда, когда подключилась Хэйли. - Джей. - Тихо позвала она его, втиснувшись между ним, Доусоном и Рузеком. - Джей. Он опустил на нее взгляд вдруг осознав, что сзади его тоже держат. Почему? Почему его не пускают? Ведь не думают же они, что он способен причинить ей вред? То, как Аптон говорила и то каким взглядом на него смотрела...он замер. - Тебе туда нельзя. - Говорит Хэйли, положив свою ладонь на его плечо. Что она несёт? - Что? - Тупо переспрашивает. - Тебе туда нельзя. - Снова повторяет она. - Во всяком случае пока. - Добавляет она и Джей видит печаль в её глазах. - Какого хера, Хэйли? - Спрашивает он, чувствуя, что сердце бьётся где-то в глотке, не давая кислороду протиснуться. - Она...- Аптон отводит взгляд, но потом поднимает голову и смотрит ему прямо в глаза. - Не помнит тебя. Джей слышит эти слова, произнесённые детским шёпотом и медленно поворачивает голову в сторону говорившего. Дёргается, но четыре пары сильных мужских рук удерживают его на месте. - Что ты, мать твою, несёшь?! Кит вздрагивает и пятится назад, Со стороны палаты доносится грохот и копы смотрят в сторону источника шума. Велес толкнул дверь, заходя в помещение, и она открылась ещё больше, так что присутствующим открывался вид почти на всю палату. Волк, подвывая и переступая с лапы на лапу, топчется возле девушки, неуверенно глядя то на неё, то на Холстеда. Конрад, стоявший у столика с медикаментами у противоположной от кровати стены, хмуро уставился на копов, устроивших шум. Джей встретился взглядом с виновницей шума и ему показалось, что он внезапно разучился дышать. Вот только вместо ожидаемых эмоций на лице Кей он увидел то, что надеялся не видеть никогда. Ужас и паника. Она выглядела, как затравленный зверёк. Он уже видел это выражение лица. На записях, который им оставил Хэтфилд. И когда он понял, что она боится его, из него будто разом выкачали все силы. Хватало лишь на то, чтобы ровно стоять. Мужчины, державшие его, почувствовав, что он больше не сопротивляется, отпустили, но не стали далеко отходить. Каждый из них не знал, что сказать, как помочь и что сделать. И каждый из них частью себя хотел быть как можно дальше отсюда. Потому что пусть Холстед и замолчал, но всё было написано на его лице. Он не понимал этого. Всякий контроль, который он никогда не ослаблял, сейчас испарился. Он не понимал и этого. Всё, что он мог, это просто смотреть на человека, которого любил, ненавидел, хотел увидеть ещё хотя бы раз и одновременно с этим забыть навсегда. На человека, которого давно похоронил. Кей, до появления Холстеда сидевшая спокойно, услышав шум в коридоре и увидев того, кто его создаёт, не совсем отдавая себе отчёт в своих действиях, схватила первое, что попалось ей на глаза, ножницы, лежавшие на тумбочке. Кинулась к самой дальней от мужчины точке, им оказался подоконник, и замерла, выставив вперёд руку с зажатыми в ней ножницами. Она не знает кто он, никогда не видела, но панический, безотчётный страх, накрывший её волной, заставил её сделать всё это. Она нахмурилась, перебирая в памяти всех, кто приходил к ней в особняке, полагая, что могла его видеть там. С отвращением вспомнила «вечеринки». Память услужливо подкидывала самые мерзкие моменты, но как бы она не старалась, не могла вспомнить. Тогда почему? Почему ей так страшно? Кей шумно дышит через нос, морщится, чувствуя, как руки начинают дрожать от напряжения. Тихо рычит, понимая, что если бы ему захотелось причинить ей вред, то она никак не смогла бы ему помешать, слишком истощена. Часто моргает, потому что картинка расплылась от слёз. Она впилась взглядом в его глаза и не может понять, что именно видит, но её сознание снова играет с ней и её начинает казаться, что всё вокруг меркнет, теряя очертания. Всё, кроме этого человека. Так бывает, когда долго смотришь в одну точку, не моргая, Только сейчас это было жутко, учитывая тот факт, что она до смерти напугана. - Кей. - Тихий голос доктора Хокинса заставляет Кей скосить глаза в его сторону. - Спокойно, хорошо? - Он сделал шаг в сторону двери. - Тебе никто не причинит здесь вреда. - Добавляет он, улыбнувшись, и Кей замечает множество мелких морщинок, расходящихся от уголков его глаз. Хокинс хватается за ручку двери, резко захлопывает её, подходит к стеклу и опускает жалюзи, отрезая тем самым себя и пациентку от тех, кто находится в коридоре. Прежде чем жалюзи окончательно скрывают от него копов, он успевает посмотреть на Джея и его улыбка сползает с лица от увиденного. До сегодняшнего вечера Хокинс мог найти нечто общее в их историях, но теперь...У него нет такого опыта и он понятия не имеет что чувствовал бы на месте детектива. Конрад выдыхает, поворачивается к пациентке, хмурится. Паника, которая овладела девушкой минутой ранее, испарилась, будто её и не было. Он смотрел в спокойное и уравновешенное, осунувшееся от усталости лицо. Но страха больше не было. Мужчина посмотрел на закрытую дверь. Они сказали, что Кей не помнит Холстеда...он подозревает, что всё немного сложнее.***
- Джей? - Хэйли пытается поймать его взгляд, но он будто не здесь, сверлит взглядом поверхность закрытой двери. Пятится назад, огрызается, когда Рузек и Этуотер тянут к нему руки, не понимая его намерений. Ему просто нужно немного пространства. Отворачивается от них, запрокидывает голову, сцепляя руки в замок на затылке, пытаясь понять, что, мать его, вообще происходит. Закрывает глаза. - Что произошло? - Задаёт вопрос, тщательно контролируя свой голос. - Она пришла в участок. - Тихо ответил Адам. - Просто зашла и почти сразу рухнула на пол, потеряв сознание. Холстед поворачивает голову и смотрит на Рузека, тот отворачивается, не выдержав тяжёлого взгляда Джея. Детектив переводит взгляд на напарницу. - Почему ты сказала, что она не помнит меня? - Когда она очнулась, - ответил вместо Хэйли Уилл, - я упомянул о тебе, а она спросила о ком я говорю. Мы задали ей пару наводящих вопросов и поняли, что она действительно тебя не помнит. - Это же бред. - Бормочет он. - Она помнит вас, но забыла меня. - Качает головой. Морщится. - Это какая-то тупая шутка? - Смотрит на Уилла так, будто тот знает ответ на вопрос, и Уилл хотел бы, правда, но понятия не имеет что произошло. - Возможно, Чёрч мог бы помочь, но он на научной конференции и вернётся только через несколько дней. - Подавленно говорит Уилл. Джей снова качает головой. Думает. Цепляет взглядом мальчика, который так и стоит в стороне от всех. Холстед щурится, ребёнок не выглядит удивлённым или обрадованным тем, что его мать оказалась жива. И мужчину поражает внезапная и неприятная догадка. Он шагает к ребёнку. - Ты! - Его накрывает злость. Естественная для него реакция уже довольно продолжительное время. - Джей...- Предостерегающе зовёт его Войт, но тот не реагирует. Подлетает к ребёнку и хватает его за плечи, слегка встряхивая. - Ты знал, да?! Ты всё это время знал, что она жива и ничего не сказал! - Кит мотает головой, стараясь сдержать слёзы. - Очередная больная игра твоего ублюдочного папаши и чокнутого профессора, да? Говори! - Холстед, твою мать! - Войт направляется к ним, но внезапно останавливается. - Ты...- Джей качает головой, выпускает ребёнка, встаёт в полный рост, проводит рукой по лицу, а потом на нем появляется отвращение. - Все эти твои фразочки и просьбы показать разные места...я думал, что рехнулся, потому что было слишком много совпадений. А ты просто оказался весь в папашу. Сравнение с отцом приводит перепуганного мальчишку в чувство. Ему ненавистна сама мысль о том, что он может быть хоть немного похож на Ричарда. Кит не очень хорошо его помнит, но и того что помнит, ему достаточно. Он хмурится и делает шаг вперёд. - Не смей сравнивать меня с ним! - Заявляет, упрямо подняв голову. - Ясно?! Они сказали, что убьют её, если я проболтаюсь. - На этой фразе весь его запал исчез и он снова стал похож на пятилетнего перепуганного ребёнка.- Я хотел сказать, но мне было страшно. Я пытался намекнуть, но не знал, как сделать это, чтобы понял ты, но не поняли они. Я не такой, как отец. - Он опускает голову. - И я не хочу, чтобы ты на меня злился. - Снова смотрит на Холстеда. Старается сдержаться, но дрожащая нижняя губа и покрасневшие глаза выдают с головой. - Пожалуйста, не злись на меня. Холстед смотрит на него несколько мгновений, затем разворачивается и шагает подальше отсюда. Это слишком. Он не знает как реагировать на всё происходящее в целом. И сомнения насчёт искренности пацана, предположение, что этот сопляк может быть заодно с Бишопом...это слишком. Это за гранью реальности. Дети не могут делать такие вещи. Не в его мире. - Джей. - Уилл хватает его за руку, боясь оставлять брата наедине с собой. - Отвали! - Рявкает Джей, вырываясь. Торопится...не знает куда. Подальше от людей. Чувствует, что его накрывает и понимает, что нужно где-то спрятаться. Поднимает голову, видит табличку на двери. Туалет. Просто прекрасно. Ни дать, ни взять, пятнадцатилетка из тупой подростковой мелодрамы. Толкает дверь, заходит внутрь, закрывается на замок и прислоняется к деревянной поверхности, пытаясь отдышаться, отвлечься, да что угодно, блять, лишь бы не пускать в голову мысли. Быстро понимает, что идиот, если надеялся отделаться так легко. Отталкивается от двери. Его шатает. Картинка размывается, как будто он оказался в самом центре плотного тумана. Шумно, рвано дышит. Дойдя до противоположной стены, опирается на неё рукой, другой оттягивает воротник кофты, ему жарко, пульс зашкаливает, стены давят. Джей прислоняется горячим лбом к холодному белому кафелю, но прохлада не приносит облегчения. Продолжая одной рукой упираться в стену другой начинает лупить её сначала ладонью, затем бить кулаком, крича, не разжимая зубы. Зажмуривается, надеясь просто, блять, исчезнуть. Он не понимает. Не понимает, что произошло. Всё ещё тяжело дышит, но уже молчит. Поворачивается, опирается спиной в стену и съезжает по ней на пол. Закрывает глаза, пытается восстановить дыхание. Ничего не выходит. Психует и теперь уже достаётся полу. Холстеда бьёт крупная дрожь и подняться получается не с первого раза. Он медленно подходит к раковине, открывает на всю холодную воду и засовывает под струю затылок. Замирает, закрыв глаза. Выключает воду, медленно выпрямляется и только потом открывает глаза. Ему не нравится то, что он видит. Паника в глазах. Боль, смятение, он разваливается на части, но давно отвык от такого. Достаёт сигарету, прикуривает, цепляя взглядом индикатор дыма на потолке. Затягивается, медленно выдыхает, продолжая сверлить взглядом своё отражение. Руки всё ещё дрожат и он, заметив это, психует, но быстро берёт себя в руки. Итак. Кей жива. Он не знает как, но уверен, что не обошлось без Бишопа. Пытается представить, что с ней творилось всё это время, но быстро гонит от себя эти мысли. Чем меньше он будет думать, тем бесстрастнее останется. Не анализирует тот факт, что она не помнит его, загоняя поглубже того, кем был полтора года назад. Происходит какое-то дерьмо. Он осознаёт, что всё не является тем, чем кажется. И чтобы разобраться в это, ему нужен тот, кем он был в последние несколько месяцев. Страдать и подыхать от боли он будет потом. Всё потом. Джей смотрит на своё отражение и видит ублюдка, коим и является. Никаких правил. Никаких законов. И никакой пощады. Дышит глубоко и спокойно. Делает последнюю затяжку, тушит окурок в раковине и выходит, выключив за собой свет.***
Аптон устало трёт лоб, видит перед собой стаканчик кофе, поднимает голову и встречается взглядом с Маусом. - Спасибо. - Тихо говорит, принимая кофе из его рук. Они потеряли счёт времени. Холстеда нет довольно давно, но никто из них не пошёл его искать, зная, что будет лучше, если он вернётся сам. С тех пор, как Хокинс захлопнул дверь, никто не выходил и не входил в палату. Даже Уилл, предпочитавший не участвовать в этом в качестве доктора. Конрад справится сам, а Уиллу нужно переварить всё. Войт посмотрел на Кита. Ребёнок так и стоял, прислонившись к стене. Вернулся его отсутствующий взгляд и Хэнку пришлось мягко намекнуть Ким, пытавшейся утешить пацана, что этот метод с ним, скорее всего не сработает. Тогда Бёрджесс переключилась на Адама, до которого только сейчас начало доходить, что его друг жив, что Кей вернулась и это не коллективная галлюцинация, случившаяся в результате какой-нибудь неудачной попытки потравить крыс в их участке. Адам до последнего был уверен, что они просто надышались химикатами. Дверь открылась, Хокинс вышел из палаты и сразу же закрыл её. Замер. На него смотрели девять пар глаз. - Эм...- Он откашлялся. - Как она? - Нетерпеливо спросил Уилл. - В порядке. То есть...- Десять пар глаз. Хокинс заметил Джея. - Она истощена, измучена...полагаю, ей пришлось долго идти. Признаков обморожения нет. Но она замёрзла. Есть следы немногочисленных побоев. И какие-то странные отметины на черепе. - Он нахмурился, глядя в карту. - Что это, смогу сказать только завтра. Результаты анализов крови тогда же. Но...- Конрад посмотрел в глаза Джею и немного повысил голос, чтобы он точно услышал.- Потеря памяти... - Это обратимо? - Резко спросил Рузек. - Не...- Джей подходит ближе. - Не могу сказать наверняка, но кто бы с ней это ни сделал, есть проблема посерьёзнее. - Он посмотрел на Уилла. - Насколько я понял из всех вас она не помнит только Джея, так? - Уилл кивнул. Хокинс перевёл взгляд на детектива. - Джей, я не знаю как такое возможно. Вообще, до сегодняшнего вечера я был уверен, что такое может быть только в сериалах на Сай-Фай. Они не просто заставили её забыть одного конкретного человека. - Он замолчал, прикидывая не сойдёт ли за психа. Ай, какого чёрта. - Я думаю, они каким-то образом сделали так, что при виде тебя, Кей чувствует лишь безотчётный ужас и панику. - Лицо Холстеда осталось бесстрастным. - Да в каком, блять, смысле? - Возмутился Маус. - С чего такие заключения, док? - Он развёл руки в стороны. - С того, что как только я закрыл дверь и опустил жалюзи, прервав тем самым ваш зрительный контакт, Кей моментально успокоилась.. Как будто...- Конрад неопределённо махнул рукой, показывая, что не знает какое слово подойдёт. - Переключилась. - Ровным тоном подсказал Джей. - Да. - Конрад слегка улыбнулся тому, что нашлось подходящее определение, но улыбка быстро исчезла, потому что он осознал, что это не просто удачное предположение. Джей знает, о чём говорит. - Сейчас Кей отдыхает и её лучше не беспокоить. Хотя, кого-то одного я бы мог пустить. - Закончил он и посмотрел на Кита, улыбнувшись, но ребёнок даже не отреагировал на его слова. - Нет? - Он посмотрел на Холстеда и тот покачал головой. - Ладно, заставлять не буду. - Так...А завтра к ней можно будет? - Тихо спрашивает Рузек. - Конечно. Хокинс направился в другое крыло, настойчиво утаскивая с собой Уилла. Члены отдела расследований переглянулись и медленно направились к лифту. Все, кроме Хэйли, которая остановилась, увидев, что Джей идет к Киту. - Хэйли. - Маус тянет её за руку. Аптон смотрит на него. - Он разберётся. Оставь это пока. - Девушка раздумывает над его словами и, осознав, что он прав, кивает головой. Джей не знает как себя вести. Он наорал на ребёнка, которому выпало слишком много дерьма, даже не удосужившись выслушать его и теперь отсутствующий вид Кита, стоящего у стены, как солдатик, отдавалось неприятной резью в груди. Холстед сел на один из стульев. - Пацан. - Тихо позвал. Кит безучастно посмотрел на него. - Иди сюда. - Мальчик помедлил, но всё же зашагал в сторону детектива. Залез на соседний стул, помогая себе руками. И сел с ровной спиной. Джей выдохнул. - Прости. - Кит не отреагировал. - Я не злюсь на тебя, Кит. - То, как резко мальчик вскинул голову и посмотрел на него широко открытыми глазами, заставило Джея устало усмехнуться. - Правда? - Осторожно переспросил Кит. - Правда. - Холстед буквально ощутил, как ребёнок расслабился. Они сидели недалеко от палаты, в которой лежала Кей, лицом к двери. - Почему ты не пошёл к ней? - Кит ответил не сразу. Немного съехал вниз на стуле. - Я подожду, пока она снова станет собой. - Тихо сказал он. Джей нахмурился. Мальчик принялся увлечённо играть с завязками на штанах. - Знаешь, она долго не забывала тебя. - Джей похолодел внутри, задавшись вопросом, как много этот ребёнок знает о делах Бишопа. - Что...что ты имеешь в виду? - Спросил он. Кит снова сел удобнее и посмотрел на мужчину. - Я могу объяснить научно процессы, которым подвергли маму, но, думаю, будет лучше, если мы обойдёмся без специфических терминов. - Да уж, будь любезен. - Усмехнувшись, подтвердил Холстед. - Бишоп и его команда учёных целенаправленно вытравливали тебя из её памяти. Мама долго сопротивлялась, несколько раз пыталась бежать, но перестала восемь месяцев назад. - Кит опустил глаза. - Почему? - Бишопу это надоело, а Дженкинс предложил позволить ей видеться со мной, предположив, что тот факт, что я буду рядом, заставит её отказаться от мысли о побеге. И профессор согласился. - Мальчик замолчал, вспоминая. Джей легонько толкнул его локоть своим. - Наверное, здорово было увидеть её спустя столько лет? - Да. - Кит широко улыбнулся. - Не уверен, что смогу объяснить. - Всё в порядке, у меня тоже была мама. Могу представить. - Усмехнувшись, сказал Джей. Кит залез на стул с ногами. - Когда она поняла, что у них получается ,пусть и с трудом, то стала делать жуткие вещи...- Мальчик вспомнил огромное кровавое пятно на стене, которое было портретом, но после вмешательства Бишопа, превратилось в отвратительное пятно, а потом и вовсе исчезло. Кит решил, что Джею об этом знать не обязательно. - Но потом появился я и она просто рассказывала мне разные истории. О тебе. Обо всех вас. Но о тебе чаще. И говорила, что если у них получится, то я буду её памятью. Я старался запомнить всё. - Холстед облизал пересохшие губы. - Это она тебе сказала, что я приду за тобой? - Задал он очередной вопрос. Кит кивнул головой. - Она не знала когда и где, но верила, что придёшь. - Ответил Кит, глядя на детектива снизу вверх. Джей нахмурился. - Откуда ты так много знаешь о том, что делали с мамой? - Тихо спросил он. Кит опустил голову. - Бишоп заставлял наблюдать за большинством процессов. Не только с мамой. Там было много людей. Девушки и женщины в основном. - Холстед почувствовал тошноту, осознав, что Кит говорит о тех, кого впоследствии отправляли в особняки. - Он всё повторял, что я привыкну, втянусь и когда вырасту, буду так же работать на благо человечества...Как человечеству могут помочь пытки людей, Джей? - Внезапно спросил мальчик, посмотрев на мужчину неожиданно наивным взглядом и Джей впервые чётко осознал, что может Кит и мозговитый, запоминает и понимает какие-то научные моменты, но в плане жизненного опыта он именно тот, кто есть - маленький пятилетний ребёнок. Холстед покачал головой. - Никак, пацан. Но некоторым психам нужно весомое оправдание зверств, которыми они занимаются, для самих себя. - Но...- Кит облизал губы, поёрзал на стуле и снова посмотрел на Холстеда, - откуда в людях столько жестокости? - Совсем тихо спросил он. - Я задаю себе этот вопрос каждое утро. - Мрачно произнёс Джей. - И нашёл ответ? - С надеждой спросил Кит. - Нет. - Невесело усмехнувшись, ответил детектив. - Но как только найду, обязательно скажу тебе. - Кит доверчиво улыбнулся, а потом снова уставился на дверь палаты, в которой лежала его мать. - Ты...какой давности твои первые воспоминания? - Медленно спросил Джей, прикинув, что, например, Сару Кит не должен был помнить. Учитывая тот факт, что ему было около трех, когда девочка попала к Хэтфилду. - Чёткие...я не знаю. - Кит беспомощно посмотрел на мужчину. - Такое ощущение, что я помню всё. - Хмыкнул. - Что, конечно, не может быть правдой. Думаю последние два-два с половиной года я помню достаточно чётко. Что? - Спрашивает, видя, что Джей нахмурился. - Значит ты помнишь Сару? - Ответил вопросом на вопрос Холстед. Кит резко отвернулся и уставился в стену, выпятив нижнюю губу. - Вот почему ты так странно вёл себя в тот вечер в «Молли». - Уже не спрашивает, знает, что прав. - Пацан...- Зовёт Джей, слегка толкнув ногу мальчика своим коленом, но не получил ответной реакции. - Всё нормально. Ты можешь мне рассказать. Кит помотал головой. Нет, не может. Он и так много о себе рассказал. Боится, что если расскажет больше, то детектив поменяет своё отношение к нему. Вдруг Алекс был прав? Вдруг он такой же выродок как старший брат и отец? Но если так, можно ли ему помочь? И если можно, поможет ли Джей? Кит прикидывает возможные варианты и понимает, что детектив не станет относится к нему с отвращением, если Кит расскажет пусть даже всё. Джей крутой. Он бьёт морды преступникам. Не боится никого. И имеет в домашних питомцах волка. Он не бросит ребёнка в беде. - Я не хотел её видеть. - Пробормотал ребёнок. - Потому что помню, что с ней делали. - Мог бы сказать. Мы бы просто ушли. - Серьёзно сказал Холстед. Мальчик смотрел на него какое-то время, а потом резко сменил тему. - Я не знаю в чём заключается задумка Бишопа на этот раз. - Серьёзно сказал он. - На последних этапах подготовки мамы меня не было, они не пускали. А когда я в очередной раз пришёл к ней, она посмотрела на меня, как на пустое место. - Кит опустил голову, шмыгнул носом, но поспешно потёр его кулаком. - Я понял, что они что-то сделали, сама бы она ни за что не стала бы так ко мне относиться. Она...любит меня, я знаю. - С упрямством в голосе сообщил он. - Профессор позже подтвердил мою догадку. Сказал, что в этом не было необходимости, но Алексу захотелось меня помучить. - Ты...часто его видел? - Задал вопрос Джей, вдруг поняв, что этот малыш просто кладезь полезной информации. Тут же отмёл эту мысль, осознавая, что нельзя использовать ребёнка. Заткнул сам себя, прекрасно понимая, что им придётся это сделать. Сможет ли? Другой вопрос. - Алекса? - Кит покосился на него. - Да, довольно часто. Он никогда не упускал возможности поиздеваться надо мной. - Сказав это, мальчик насупился и сложил руки на груди. - Эй, - Холстед слегка толкнул его локтем в бок. - Что бы он ни говорил, забей. - Кит удивлённо уставился на него. - Я видел этого парня, он просто мудак. - Мальчик широко раскрыл глаза, прикрыл рот ладошкой, а потом захихикал. - Джей, нельзя ругаться в присутствии детей, ты разве не знаешь? - Да плевать. - Джей фыркнул. Проводил взглядом проходящего мимо медбрата. - Кроме того, иногда мне кажется, что из нас двоих пятилетка - я. - Он посмотрел на ребёнка и усмехнулся. Кит перестал улыбаться. - Они говорят, что я такой же, как Ричард. - Опустил голову, а потом и вовсе отвернулся. - Я не хочу быть таким. - Не говори глупостей. В тебе нет ничего от отца. - Раздражённо ответил Холстед. Кит грустно посмотрел на него. - Это сейчас. Что, если, останься я с профессором, я стал бы таким же? - Видит, как нахмурился детектив. - Я так говорю, потому что иногда, когда я наблюдал за экспериментами, часть меня не задевало то, что люди по ту сторону стекла страдают. Понимаешь? Иногда было интересно понять, как работает их сознание, а страдания воспринимались, как что-то незначительное. - Кит секунду помолчал. - Даже когда там была мама. - Совсем тихо добавил он. - Ты больше не там. - Резко сказал Джей.- Ты среди хороших людей. Совсем скоро твоя мама снова будет рядом. Ясно? Ты рос среди больных ублюдков. И ничего другого не видел. Она покажет тебе, что в тебе много прекрасных вещей. Понял? Кит кивнул. Джей повернул голову в сторону коридора и надолго выпал из реальности, погрузившись в свои мысли настолько глубоко, что не заметил в какой момент Кит заснул, используя его как подушку. Холстед прокручивал в голове всё, что сказал ему мальчик и пришёл в ужас от того, как далеко способен зайти чокнутый профессор, в погоне за своими блядскими результатами. А ведь за ним стоят другие люди. Могущественные люди. Те, кто финансирует его безумные эксперименты. Он впервые усомнился в том, что у них хватит сил тягаться с этими людьми. Но что, если делать это не в одиночку? Какими бы тварями не были эти высокопоставленные придурки, среди сотрудников любого ведомства есть полно хороших людей. Но как понять кто есть кто? Джей подумал, что, пожалуй, знает одного такого не в полиции, а потом послал эту мысль куда подальше. К чёрту. Он посмотрел на спящего пацана. Задался вопросом, что должен чувствовать ребёнок, выросший в той обстановке, в которой рос Кит. Не нашёл ответа. Дети не должны быть проектами. Их нужно любить и заботиться о них. Много ли Кит чувствовал любви и заботы в последние четыре года своей жизни? И что, если пацан прав? Холстед никогда не думал об этом, просто потому, что кроме коричневого пятна в радужке глаза, больше ничего не говорило о том, что Хэтфилд его отец. Но что, если Холстед просто не туда смотрел? Мотает головой. Бред собачий. Раньше, чем понимает что делает, он пропускает через пальцы прядь мягких волос с едва заметным медным отливом, немного взъерошив, Кит морщит нос во сне от того, что его потревожили. Холстед ухмыляется, а потом замирает. Потому что слышит скрип двери. Он поднимает голову и встречается взглядом с Кей. Она стоит в дверном проёме, одной рукой вцепившись в дверной косяк, другой в систему с капельницей. Её шатает. На лице всё то же выражение страха, которое моментально уходит, когда она переводит взгляд на спящего сына. Джей подумал, что такой взгляд «посмотрела как на пустое место» точно не назовёшь. Кей часто заморгала, избавляясь от слёз, попыталась улыбнуться, но Джей шевельнулся, обратив на себя её внимание. Она дёрнулась и отступила на шаг назад. Холстед смотрел ей прямо в глаза с абсолютно бесстрастным выражением лица. Двигаясь медленно, чтобы не напугать её ещё больше, взял ребёнка на руки и направился к палате. Шагал не спеша, давая Кей возможность добраться до противоположной от двери стены до того, как он переступит порог палаты. Девушка смотрела даже не моргая, боясь пропустить хоть одно его движение. Она ему не доверяет. Она его боится. Но у него на руках её сын. И если он оставит Кита с ней, то она готова потерпеть. Холстед зашёл в палату, медленно подошёл к кровати, всё так же не разрывая зрительный контакт с Кей, аккуратно положил на мягкий матрас мальчика и только после этого опустил глаза, посмотрев на него. Снова посмотрел на Кей. - Я заеду за ним утром. - Спокойно сказал Джей. Девушка нахмурилась. Он мог бы объяснить, что пока её не осмотрит Чёрч, ребёнка не оставят с ней. И Киту в любом случае в больнице не место. Но не мог смотреть на неё дольше необходимого. И уж тем более пытаться найти контакт. Он посмотрел на Велеса, который поднял голову от лап. - За ними обоими. Кей всё ещё хмурилась, но кивнула. Всё что угодно, лишь бы он ушёл как можно быстрее. Джей промедлил лишь секунду, затем развернулся и вышел, закрыв за собой дверь. Девушка с облегчением выдохнули и поторопилась к кровати, но в её состоянии двигалась она раздражающе медленно. Когда, наконец, она добралась до кровати, замерла, разглядывая ребёнка. Улыбка растянула её губы и она снова расплакалась. От облегчения. От радости. Потому что и не надеялась увидеть сына снова. Она забралась на кровать, легла и притянула к себе ребёнка. Кит что-то проворчал, поёрзал, закинул руку и ногу на Кей и снова засопел, бесшумно шевеля губами, словно что-то говорил. Кей тихо засмеялась, пропустила волосы сына сквозь пальцы, поцеловала его в макушку и крепко прижала к себе, впервые, с тех пор как очнулась в больнице, почувствовав себя спокойно. И совсем не замечая стоявшего у лифта Холстеда, наблюдавшего за ними.