Прекрасная Леонора. Рыцарская повесть.

Чтобы ответить на этот вопрос, нам, любезный читатель, необходимо вернуться на день назад. Итак, тем же утром, когда рыцарь Годфрид проснулся под виселицей, прекрасная Леонора тоже проснулась не там, где сон смежил ей очи. Она покоилась на мягком ложе, укрытая меховым одеялом, подбитым алым шелком, в маленькой, но пышно убранной комнате. Комната эта, явно предназначенная для молодой женщины, обставлена была если не с тонким вкусом, то, во всяком случае, роскошно, и являла столь разительный контраст с жалким покоем придорожной гостиницы, что Леонора была потрясена. С удивлением оглядывалась она по сторонам, спрашивая себя, каким чудом все вокруг могло так перемениться. Ее воображению представились сказки «Тысячи и одной ночи», в которых верный джинн нечувствительно переносит спящую царевну в покои своего хозяина… Слабо вскрикнув, она вскочила со своего ложа. Белою своею ножной пыталась нашарить она на полу туфельку, но тщетно. Ни туфель, ни платья, ничего из ее вещей не было в комнате. Внезапно дверь заскрипела. Быстрее молнии метнулась Леонора обратно в постель и стыдливо натянула одеяло выше груди, доселе прикрытой лишь тонкой сорочкой. Тотчас же дверь отворилась, и вошла коренастая женщина в одежде служанки, с грубым, неприятным лицом. - А, барышня уже проснулась, - проговорила она. – Сейчас я вас одену, а то господину не терпится вас увидеть. Служанка говорила самым почтительным тоном, однако злобное выражение ее лица не позволило бы обмануться и самому непроницательному человеку. - Но… кто твой господин? Где я? Зачем? - воскликнула Леонора, и волнение разлило бледность по ее ланитам. - Скоро, барышня, сами узнаете, - прокаркала служанка. Она облачила Леонору, не ставшую противиться, в розовое платье, расшитое жемчужинами, и расчесала ее пышные волосы. Когда туалет был окончен, служанка жесткими цепкими пальцами ухватила ее за локоть, так, что девушка вскрикнула, и повела. Леонора уже потеряла счет бесконечным полутемным коридорам и лестницам, по которым они то поднимались, то снова спускались, когда наконец мрачная проводница почти втолкнула ее в большую и светлую залу. Леонора увидела высокого мужчину, одетого во все черное. Он поклонился ей. Леонора слабо вскрикнула. Она узнала фон Кетвига! На лице его красовалась свежая рана, и Леонора с ужасом поняла, что именно он и был тем черным всадником, чьи люди напали на них несколькими днями раньше, и которому Годфрид положил кровавую отметину верным своим мечом. - Что все это значит? – проговорила она как могла твердо, скрывая душившие ее страх и волнение. – Где я? Зачем? Где мои спутники? - Где ваши спутники – не знаю да и не хочу знать, - отвечал Конрад, и в невозмутимости его Леоноре почудилось что-то зловещее. – А вы – в моем замке, для того, чтобы стать моей женой. - Нет! – гневно вскричала Леонора. - Никогда! Как вы смели даже подумать об этом! - Ну, полно, полно, дорогая моя. Я же говорил вам, что люблю вас. - И поэтому лишаете меня свободы и убиваете моих людей! Вы недостойны имени рыцаря, и любовь ваша – любовь дикого зверя! - Выслушайте меня, и вы поймете, насколько заблуждались. Напротив, поступок мой самый благоразумный и рыцарский. Вы сказали, что не можете выйти за меня замуж, потому что обручены с другим. Это справедливо. Так вот, лишая, как вы говорите, вас свободы, я вас освобождаю. Вы в моих руках, у вас нет выбора, и вы с чистой совестью можете обвенчаться со мною, не опасаясь упреков за то, что не сдержали данного слова. – Чудовище! Но нет, злодейство не поможет тебе! Никогда еще фон Шольберги не склоняли выи, и я недаром ношу это имя. - Скоро вы его перемените. Выбора у вас все-таки нет. - Прежде, когда вы вели себя как рыцарь, я ответила вам: никогда! Теперь же скажу: дважды никогда! - Берегитесь, сударыня! – проговорил Конрад с холодною угрозою. – Я могу сделать так, что никто другой на вас уже не женится. - Что… что вы имеете в виду, сударь? – пролепетала Леонора, похолодев от ужаса. - Вы поняли меня, - отвечал Конрад с дьявольским спокойствием. – Советую не доводить меня до этой крайности. И, словно бы подтверждая свою угрозу, он шагнул к Леоноре, намереваясь заключить ее в объятия. Быстрее резвой лани вспрыгнула Леонора на подоконник и распахнула окно. - Ни с места! – воскликнула она с отчаянной решимостью. – Или, клянусь Мадонной, могила станет моим брачным ложем. - Сударыня… - проговорил Конрад. Казалось, он был несколько смущен. – Я… - Ни с места, сударь, – твердо повторила Леонора, - если не желаете, чтобы я прыгнула вниз. О, у меня достанет смелости предпочесть смерть бесчестью! Но вам много ли радости доставит мой окровавленный труп? Мраморная бледность покрывала лицо девушки, глаза ее горели неистовым огнем, а волосы развевались на ветру. Она была так прекрасна, что Конрад потерял голову. Забыв об ее угрозе или не придавая ей значения, ведомый одной лишь неистовой страстью, бушевавшей в его сердце, подобно пожару, он кинулся к своей пленнице… ужасный крик огласил замок! Миг – и Леоноры уже не было на окне.