***
Чудо случилось, и лидер операции по спасению Эри выжил. Была ли то заслуга высших сил, мастерства врачей или личной жажды жизни про героя, неясно, но это и не особо волновало. Пусть Сасаки был ещё очень слаб, а курс лечения только-только начинался, кризис миновал. Друзья и соратники вздохнули с облегчением. Воспрянул духом и сам Мирио. Его раны уже не волновали, малышка тоже понемногу приучалась к прелестям мирной жизни. Да, причуда осталась в прошлом, но это можно пережить. Главное, что все живы. Что Сэр жив. И всё так же улыбается при виде своего ученика. Ежедневные визиты в больницу стали нормой жизни. Помочь со сменой бинтов, покормить, да и просто посидеть рядом, держа за руку и рассказывая о важных и не очень вещах. Пусть со стороны такое казалось немного детским, но Мирай всегда улыбался. — Мирио… Ты не мог бы открыть окно? — А? Хорошо, сейчас! Свежий ветер ворвался в палату, качнув бутоны стоявших в вазе цветов и принеся с собой запахи улицы. Ночноглаз глубоко вдохнул прохладный воздух и немного съехал по подушке. — Так на улицу хочу… Я ведь обещал устроить праздник для агентства в честь годовщины совместной работы. Устроить пикник, дать вам хорошо повеселиться. После такой тяжелой операции было бы самое оно. Бутерброды, кола, ещё какие-нибудь вкусности. Эри с нами тоже пригласить, конечно. — Не волнуйтесь, Сэр! Обязательно всё сделаем, только поскорее выздоравливайте! Тогата сиял. Если начальник говорит о планах на будущее — рано списывать его со счетов. Мирай ещё больше похудел и высох, больничное питание и вынужденная диета не способствовали здоровому виду. Но золотые глаза горели жизнью, улыбка не меркла — всё указывало, что он выкарабкается. И закатит-таки вечеринку, иначе Сэр не был бы собой. Обещания он выполняет всегда. — Мирио… — длинные пальцы потянули парня за рукав, заставляя того придвинуться ближе. Блондин повиновался, будто завороженный. И очнулся лишь тогда, когда сухие губы прикоснулись к румяной щеке, — Спасибо, что ты здесь. — Сэр… Сердце екнуло в груди. Парень бережно обнял худые плечи и прильнул поцелуем к своему ментору. Кожа под руками горела, сознание моментально сузилось до одной мысли. Одного слова. «Люблю».***
Шло время. Мужчина шел на поправку. И хотя на поджаром теле ещё остались уродливые шрамы, они были лишь напоминанием о жутких ранах от каменных шипов. Они уже не мешали возлюбленным наслаждаться обществом друг друга, как было раньше. Однако оба сознательно тянули время до момента, когда никто не посмеет им мешать. И вот этот миг настал. За парой закрылась дверь в пустовавший дом Ночноглаза. Щелкнул замок. И как будто кто-то спустил с поводка все эмоции, позволив событиям нестись вскачь. Сумки с грохотом рухнули на пол. Руки Мирио обвили шею Сасаки, а поцелуй окончательно вскружил голову, загнав все мысли и сомнения куда-то на задворки сознания. Мужчина, как правило, не показывал свою настоящую натуру никому за пределами круга людей, которым доверял. Но даже среди своих была определенная градация. И ближе всех подобрался к нему именно юный ученик, который сейчас вовсю доказывал, что это было не зря. Горячие поцелуи жгли плоть, подобно раскаленным углям. Пока любовники перемещались по коридору, часть одежды осталась на их пути. Хотелось больше касаний, больше жарких слов любви, больше, больше, больше! К тому времени, как спина Мирая коснулась постели, оба уже были полураздеты. — Сэр…- тихий возбужденный стон огласил комнату, когда зубы мужчины сомкнулись на розовом соске. Мирио горел, желал большего и прекрасно знал, что партнер разделяет это чувство, — Я…я сам. Можно? — Да, — Ночноглаз послушно откинулся на подушки, с интересом следя за краснеющим, но расстегивающим ремень парнем, — Позаботься обо мне. Пальцы не слушались, от волнения по телу волнами ходила дрожь. Было не страшно, нет. Но желанный человек сам дал зеленый свет и право воплотить все свои мысли. От этого хотелось всё сделать как можно более идеально. Так, чтобы понравилось. У Сасаки красивые длинные ноги. На них обалденно смотрятся строгие классические брюки, да и джинсы тоже. Пресс за время валяния в больнице тоже не утратил своей рельефности, маня прикоснуться, попробовать на ощупь и на вкус. Мирио поддался искушению, укладываясь на мужчину и нежно проводя губами по коже. Над головой раздается тихий вздох — всё хорошо. Можно продолжать. Так близко…хорошо слышно учащенный пульс. Такое волнение… Юноша едва дышит, осыпая поцелуями Мирая, трется всем телом и до безобразия возбуждающе стонет. Его партнер не выдерживает и сам тянется к тумбочке, где лежит крем. Обычно для рук предназначенный, но сейчас подойдет для другого. Длинные пальцы погружаются внутрь, заставляя парня невольно вцепиться в ребра и сладко застонать. Самостоятельность — это хорошо, вот только Сэр не позволит стараться одному Мирио. В конце концов, он валялся столько времени без движения и возможности самостоятельно прикоснуться к любимому. Юноша тихонько скулил, качая бедрами. Перед глазами плыло, всё тело пылало, как в огне. Ему уже было мало, хотелось намного большего. Боли Тогата не боялся — любимый не причинит вреда. И поэтому на вопросительный взгляд только кивнул, приподнимаясь и медленно впуская член в себя. -А…ахххаа… Пальцы впились в кожу мужчины, но тут же были накрыты теплыми руками. Ночноглаз с любовью смотрел на своего мальчика, компенсируя дискомфорт своей чуткостью. Он позволил Мирио самому управлять соитием, чтобы было приятно обоим. По лицу парня уже градом катился пот, перемешанный со слезами. Но сейчас это были слезы счастья. Они выдержали. Теперь никто не разлучит возлюбленных — ни злодеи, ни само время. — Я люблю тебя. — И я вас… Сэр…