Raising Hell

Небольшая комната, что находится в самом конце коридора на первом этаже церкви, отведена под личный кабинет коадъютора Ким Намджуна . Она выполнена эргономично, строго и функционально, чтобы не было возможности расслабиться. И Джин сразу отметил, что мужчина здесь явно не отдыхает и у него определённо есть чувство вкуса. Небольшое помещение отделано в тёмно-серых тонах, в стиле минимализма. Справа от рабочего стола находится книжный шкаф во всю длинную, заполненный различными книгами, но Ким больно не рассматривает литературу, присаживаясь за стол, напротив коадъютора. Откинувшись на спинку кресла, Намджун сплетает свои пальцы в замок и складывает на бляшке ремня, не сводя пристального взгляда с мужчины напротив. А тот в свою очередь поджимает губы и метает взгляд из стороны в сторону, немного смущаясь. Он привык ловить на себе взгляды мужчин и женщин, слышать комплименты в свою сторону, но вот перенести пристального взгляда не может, что аж уши пунцовыми становятся.       – Поведаете мне свою историю, Господин Ким? – прерывает первым нагнетающую тишину Джун, перекидывая ногу на ногу.       – Опять?! – надламливая брови, Джин хватается за ручки деревянного стула. В ответ следует лишь кивок головой, а Ким вздыхает, набирая полной грудью вообще воздух, вновь начиная рассказ о своих похождениях. Джун не скрывает своей ухмылки, слушая монолог черноволосого мужчины, изредка вздергивая бровью. А Ким то и дело смотрит куда угодно, но только не на святого отца, скребя ногтями по своим ногам.       — Господин Ким,ответьте на мой вопрос, пожалуйста...Чего же вы хотите, чтобы я сделал? Зачем приехали к нам в церковь?       – Если честно, то я сам не понимаю, зачем приехал к вам в церковь.– тяжело вздыхает Сокджин, – Хочу? Наверное того, чтобы меня не посадили за убийство чёртовой суки. Знаете, святой отец, я в принципе не верю ни в Бога, ни в Дьявола...       — Хм...—Намджун загадочно улыбается, склоняя голову к плечу,ни на секунду не отводя взгляды от мужчины напротив.— На твоём счету все 7 смертных грехов. Поздравляю. Джин изгибает бровь, пытаясь прочесть под этой маской безразличия хоть что-нибудь: злость, разочарование, негодование. Но он лишь улавливает проскальзывающую ухмылку на лице священника, который поднимается с кресла и поправляет чёрную рубашку, стаскивая с воротника колориту, бросая ему её на колени.       – Я не буду заставлять Вас поверить в Бога и окунуться в веру с головой...Но я смогу помочь тебе достичь того,чего ты хочешь,Сокджин,если...— изящная улыбка коадъютора завораживает, приковывает к себе взгляд, что всё вокруг теряет смысл. Ему совершенно не хочется смотреть на огонь и воду, кажется, он готов вечно лицезреть только эту улыбку, из-за которой на щеках священника появились ямочки. Они придают Киму невероятно милый вид, что появляется желание ткнуть пальцем в щёку или же коснуться губами.       – Если ты поверишь в Дьявола, Ким Сокджин.       – Чего?!– черноволосый в одно мгновение приходит в себя, и всё так же не понимающе глядит на Джуна, сглатывая накопившуюся слюну, хлопая ресницами. Отодвинув стул, Джун ступает назад, к зашторенному плотной тканью окну и слегка разводит руки в стороны. Сокджина охватывает немой ужас, когда в кабинете начинает мерцать свет, а затем и во все выключается. Но это не мешает ему видеть в полумраке яркие, мерцающие янтарные глаза коадъютора. Он застывает на месте, буквально вжимаясь в кресло, то ли от страха, то ли от восхищения, что в животе всё сжимается в узел и замирает в ожидании. Неожиданно для молодого мужчины, тело священника озаряет яркий, слепящий белый свет, что Киму приходится голову отвернуть в сторону, и сквозь пальцы, щурясь, видит, как за спиной Намджуна распахиваются огромные, длинные прекрасные чёрные крылья.       — Я заставлю тебя поверить в меня. – спокойно, низким тембром произносит мужчина, когда в кабинете вновь загорается свет.       — А-ахуеть...Это...это что за спецэффекты такие?!— чертовы мурашки окутывают все тело, а пальцы так сильно и непроизвольно стискивают рукоятки кресла, что начинают болеть. Он даже нормально слова произнести не может без дрожи, чувствуя, как колени предательски трясутся. В голове никак не укладывается, то, что он сейчас увидел, мысли смешались в одни большой ком каши, не давая здраво размышлять. Сокджин либо сошёл с ума на фоне убийства своей девушки, либо...либо он просто не знает. Он никогда не верил ни в Бога, ни в Дьявола, сейчас видимо придётся ещё не верить и своим глазам.       — Вы подмешали мне наркотики? Ведь так?— в ужасе шепчет Сокджин, пытаясь слиться воедино с креслом.— Я не верю, ты не можешь быть Дьяволом! Не можешь! Это все галлюцинации!!!       — Но ты ведь хочешь, чтобы я помог тебе избежать наказания, верно? Джин взвизгивает, когда Намджун подходит к нему ближе и протягивает свою широкую ладонь, хищно улыбаясь. И Ким не знает, что им сейчас двигает, будто это не он сам протягивает руку и сжимает чужую ладонь, поднимаясь с кресла. Голос коадъютора завораживает, проникая голубок в сознание, заставляет подчиняться и идти за ним следом.

***

Кусая и до того истерзанные губы, Чимин обходит почти всё здание, но так и не находит этого священника Чона, который принимал его. Пак вообще никого не нашёл в этом месте, просто по бродив по коридорам. Открыв дверь последнюю дверь на его пути, Чимин понимает, что вышел на задний двор церквушки и слегка приоткрывает рот, замечая аккуратно подстриженную лужайку, обрамлённую множеством кустов чёрных роз, что образуют небольшой коридор к белой большой арке посередине, обрамлённую золотистыми лианами. Спустившись по ступенькам, Пак оглядывается по сторонам, разглядывая возвышенные деревья,что могущественно охраняют территорию своими зелёными коронами. И рыжеволосый поклясться хоть чем может, что литься деревьев имеют не как обычно простой зелёный цвет, а немного чёрный. И никогда уже литься осенью собираются опадать, это как будто их настоящий цвет. Но от собственных мыслей его отвлекают чужие шаги и еле слышные голоса. Рыжеволосый парень прячется за первым попавшимся кустом, с опаской выглядывает из своего убежища, замечая двоих высоких мужчин. Он внимательно наблюдает за тем, как двое приближаются к белоснежной арке, один в чёрной рубашке и брюках, обнимает широкоплечего темноволосого мужчину за талию, а Пак не скрывая интереса, кусает губу, ожидая следующих действий.       — Что за хуйня?—чувствуя приятную вибрацию в руке, Пак опускает взгляд и разжимает ладонь. Глаза,кажется сейчас вылезут из орбит, видя как забытый кем-то ключ, который он украл, светится алым оттенком и трясётся. Он будто тянется к арке, просит подойди. Нервно сглотнув, Чимин отводит взгляд от своей ладони и поднимает взор. Но уже,чёрт подери, никого возле арки не замечает. Поднявшись на ноги, он с опаской оглядывается по сторонам-никого. Это ещё больше пробуждает не здоровый интерес переплетающийся со страхом. Поэтому рыжеволосый парень быстрым шагом приближается к арке, обходит её и даже проходит под ней, но ничего интересного не находит. Кажется эта арка самая обычная из всех, если бы не это чёртов ключ,который начинает вибрировать в его ладони сильнее. Вновь разжав кулак, Пак охает, ведь ключ медленно двигается в его руке, будто подсказывая воришке, где находится скрытая замочная скважина. А ведь он мог бы сейчас выбросить его и дать дёру, но это интерес перебарывает страх, как и всегда, безжалостно побеждает. И Чимин лишь ладошку с ключом ближе к арке подносит, только сейчас замечая ниоткуда появившуюся замочную скважину, ровно выведенную именно под этот ключ. И чёрт его дёргает сейчас вставать туда ключ...Пак Чимин любит найти себе приключений, но вот не всегда приятных.

***

Уплетая уже остывший рамён, Чонгук тихо жуёт и ворчит себе под нос, недовольно глядя на троих своих старших грехов—Тэхёна, Джиёна и Сынри. Трое вновь играют в карты, изредка подглядывая на младшего, колко подшучивая над ним и получая в ответ лишь ворчание, плюс неприличный жест.       — Кстати, Тэ, Гук...—бросив карту на стол, Джиён чешет затылок и поднимает взгляд на красноволосого Кима.—Вы когда в Ад собираетесь? А то опять Астарот припрется и орать начёт или хуже того, сам Люсильда придёт. Тогда достанется нам всем.       — Дай пожрать, заебал.—Чон надломляет брови, запихивая в рот остатки лапши.       — Пусть пожрёт и пойдё...—Тэхён замолкает и карты из его рук на колени падают, когда странное чувство окутывает всё тело, словно его облили ледяной водой и током ударили. Все четверо ошеломлённо переглядываются, в унисон тяжело дышат и даже не шевелятся. Им всем прекрасно знакомо это чувство, которое они не ощущали уже на протяжении несколько тысяч лет. И никто не рад, что это вновь сейчас происходит, ведь настигает глобальный пиздец для всех смертных грехов.       — Вы это тоже почувствовали,да?!— дверь с жутким грохотом открывается и с взъерошенными, торчащими во все стороны волосами в комнату влетает грех Гнева-Хосок.—Скажите, что да!       —Да...—нервно глотает накопившуюся слюну Сынри.— Живой человек проник в Ад... Люцифер нас убьёт.

***

      — А НУ ЖИВО ВСЕ ПОКАЗАЛИ МНЕ СВОИ КЛЮЧИ ОТ ВРАТ АДА!!!— Юнги не скрывает жуткого гнева и орет до хрипоты на 7-х мужчин, раздирая глотку. Грехи переглядывается между собой, ни один из них не решается поднять взгляд на Астарота, боясь его свирепого взгляда, что проникает прямо в глубь и уничтожает изнутри. Они его боятся больше, чем чистилища. Один за другим из грехов достают разной формы ключи, у каждого свой индивидуальный от врат и только Чонгук, зажмурившись, стискивает чёрную ткань своей футболки. Его окутывает невероятный страх и паника, когда не находит своего ключа.       — Уныние, где твой ключ?— рычит Юнги, тяжело ступая по деревянному полу, приближаясь к младшему. Он одним жестом руки приподнимает розоволосого и буквально впечатывает в стену.— Где твой сраный ключ, Чонгук?       — Я потерял его...—хрипит Чон, чувствуя, как Юнги перекрывает ему воздух.— Я...оставил...его в...ах...исповедальне.       — Астарот, не убей его. — Сынхён подрывается на ноги, видя, как младший задыхается и почти теряет сознание.— Он самый младший из нас, ему можно это простить! Да что в этом такого? Попал и попал какой-то человечишка в Ад, пусть там и сгинет!       — Сгинет?— развернувшись на пятках, Юнги опускает руку, а за его спиной слышится грохот.— Если Намджун узнает, что человек проник в Ад, забрав ключ греха, то он уничтожит и человека и Чонгука! Он не прощает такого,никогда!!! Как вы этого не поймёте тупорылые существа?!?!       — Что тогда нам делать, Юнги?— Хосок тяжело вздыхает, потирая виски подушечками пальцев.—Где сейчас Намдужн? Как думаешь, он уже знает?       — Он отправился в Ад с Сокджином.— тяжело вздыхает Юнги, заводят пальцы в темные волосы, больно сжимая у корней.—Чонгук кого принимал? Того рыженького пухлогубого парня? Чимина, верно? В ответ лишь следует мычание от Чонгука, который еле как приподнимается на руках и откашливается, виновато глядя на Астарота.       — Надо подумать, как вытащить этого Чимина из Ада, пока Люциферу не сообщили о постороннем и он его не убил, иначе пострадает не только он. А я не хочу в чистилище...