Назови мое имя

Ночь. Коридоры освещают нечасто встречающиеся свечи. Церковь давно погрузилась в покой мрака. Гримм неспешно передвигается с горящей свечой в руках. Недавно священник поручил ему поддерживать свет в здании в ночное время. Прогуливаясь так от одного освещенного островка к другому, он невольно задумался о Найте. Парнишка любил его всем сердцем, хоть и знал, что такая связь была запретна. Машинально выполняя свою работу, Гримм позволил себе немного расслабиться. Краем глаза он заметил какое-то движение за окном. Удивленный взгляд метнулся в сторону проема, но там ничего не было. Показалось. На всякий случай парень подошел ближе и глянул вниз. Никого. Видимо, просто птица. Удостоверившись, что действительно показалось, он проследовал дальше. За пару дней Гримм позабыл о странностях. Очередная ночь вытолкнула его из комнаты на осмотр. Даже если жутко хотелось спать, долг перед святым отцом был выше всяких желаний. Вывернув в новый коридор, он невольно поежился. Путь был через чур темным. Видимо, свечи догорели и нужно идти за новыми. Задумавшийся парень уже было развернулся, чтобы пойти обратно, как увидел мелькнувшую тень в оконном проеме. Он мельком успел посмотреть туда, как пламя свечи взволнованно колыхнулось. Не нравилось ему все это. Гримм заозирался по сторонам и попытался вслушаться в тишину. Смешок над ухом испугал резко развернувшегося паренька, из-за чего тот не устоял на ногах. Хлопнувшись на каменный пол, он выронил спасительную свечу из рук. Пространство вокруг погрузилось в темноту, вместе с тем разнося звук недалеко укатившейся вещи. — Кто здесь? Теперь это не спишешь на случайность. Не скажешь, что «просто показалось». Здесь явно кто-то был. Однако ответа на заданный вопрос не последовало. Вместо этого Гримм отчетливо слышал тихие звуки шагов. Их хозяин раз за разом ходил по кругу, словно оценивая непутевого. — Где ты? — Я здесь, — как невзначай раздался голос где-то рядом. Чужой. Бархатный. Удивительно спокойный. Как ни всматривайся в его обладателя, через черноту ночи ничего не разглядеть. — Где? — вопрос больше прозвучал, как утверждение, словно приказывал назвать точное место. Парень слегка подобрался, после чего замер от прозвучавшего ответа. — За твоей спиной. Шаги, как назло, прекратились именно там, где указал голос. Сердце галопом застучало в грудной клетке. Ноги, не смотря на сидячее положение, стали ватными. Возможности убежать теперь не было. Страх облеплял противной паутиной, не давая пошевелить хоть пальцем. Что говорить о парализованном теле, в котором при всем желании исчезнуть чувствуешь себя пригвожденном к месту? — О, бедное и несмышленое дитя, — невидимого незнакомца забавляло такое положение дел. Голос отдалился, но не далеко, чтобы его обладатель без препятствий мог и дальше обходить невинного паренька по кругу. — Твой страх так сладок и тягуч. Гримм продолжал сидеть на холодном камне. С трудом пересиливая себя, он начал бубнить себе под нос молитвы, чем вызвал тихий смешок. Сведенное судорогой горло расслаблялось с каждым новым словом. Паренек онемевшими пальцами вцепился в висевший на шее крест. Так спокойнее. Вера поможет изгнать нечисть. Однако он почувствовал, как кто-то приподнял его лицо за подбородок. Прохладное прикосновение вызывало неприятные мурашки. — Тебе святой воды не принести, чтобы меня изгнать? — Демон… — Гримм стушевался еще больше. Испуганный взгляд алых глаз метался, выискивал пришедшего. Ощущение, что он есть, но, в то же самое время, и нет. Даже привыкнув к мраку, впереди не было даже намека на силуэт. — Меня радует, что ты так точно предположил мою сущность, дитя, — мурлыкнул демон, снова отстраняясь. — Пожалуй, я всё-таки представлюсь. Мое имя Кошмар. Надеюсь однажды услышать, как ты зовешь меня. — Что тебе нужно? — паренек хоть и прекратил читать молитвы, но крест отпускать не стал. — Дитя немного осмелело, — хихикнули на такой бурный вопрос. — Однако твой страх до сих пор витает в воздухе. Каким бы он не был опьяняющим, но я пришел не за этим. — Тогда зачем? — За тобой. Такой непорочный, но вместе с тем замаливающий грех день за днём. Но достаточно ли ты молишься за своего любимого? Гримм был поражен таким заявлением. Секрет, который упорно хранили, так легко раскрылся. Неужели они недостаточно скрывались? Неужели все кончено и сейчас последует так долго оттягиваемое наказание? Кошмар между тем продолжил. — Тебя слепит твоя преданность и вера в него, дитя, — голос приблизился и стих до шёпота, — но ты же понимаешь, что он тебе не верен? Парень не стерпел, когда всей спиной почувствовал чужое присутствие. Веяло холодом. От ощущения безвыходности сдавали нервы. Подлетев к еле выделяющейся на полу свечке, он лихорадочно достал из кармана огниво и спохватился разжигать ее. — Ну же, — Гримм упорно скреб кусочком металла по кремнию, но фитиль отказывался зажигаться. Сзади раздался новый смешок, после чего на плечо легла ладонь Кошмара. — Позволь тебе помочь, — демон словно приобнял испуганного мальчика сзади. Суетливые движения прекратились, когда на кончике свечи появился маленький огонек. Как только коридоры осветились хоть и тусклым, но источником света, ощущение чужого присутствия пропало. Паренек слегка зажмурился, когда огонек разгорелся ярче. Чуть приподнятую свечу вытянули вперед, чтобы разглядеть ночного гостя. Но никого не было. Гримм снова остался в одиночестве.

***

Парень сидел на полу, молитвенно прижав сложенные руки перед собой. Никто не обращал внимания. Каждый желающий мог прийти в любое время и также молиться, просить о чем-то у бога. Он проговорил последние слова и поднялся с колен. Как привычкой стало и то, что после молитвы он смотрел на витраж, что уходил высоко под потолок. Солнечные лучи пробирались в зал сквозь стеклышки рисунка. Зеленые. Красные. Синие. Желтые. Каких только не было цветов. Красота разноцветного стекла завораживала каждый раз. Изображение Божьей матери величественно возвышалось надо всем, что было внизу. Налюбовавшись, Гримм последовал между двух рядов лавочек к выходу. — Снова спешишь к нему, дитя? — голос ночного гостя раздался совсем близко, но никаких шагов больше не было. Казалось, что демон теперь летает вблизи своей жертвы. На такое парень только чуть ускорился. — Зря думаешь, что так отвяжешься от меня. Я всегда рядом, — Кошмар даже и не думал отдаляться. Его навязчивый шепот и на сантиметр не отстранился. Настырный. — Заткнись, — шикнул мальчишка, когда добрался до выхода из зала. Повезло еще, что внутри никого не было, и их никто не слышал. Он осторожно оглядел коридор и, стараясь не вызвать какое-то подозрение, вышел. Гримм все равно беспокойно озирался на проходящих мимо служителей церкви. Внутри него бушевала паника, что его сейчас повяжут за связь со злыми силами. — О, не волнуйся, дитя, — понял тревогу демон, — меня слышишь лишь ты. Единственное, за что тебе стоит волноваться, так это за слишком громкий ответ. Парень предпочел промолчать, но принял к сведению сказанное. Раз так, то зачем привлекать ненужное внимание? У главного входа он направился к самой крайней колонне, что создавала некое подобие угла с прилежащей стеной. Там его уже дожидались. — Привет, — Найт стоял, облокотившись на колонну. Чтобы не поступать опрометчиво, Гримм внимательно осмотрелся. Никого постороннего рядом нет. — Я скучал, — вместо приветствия ответил тот, обнимая любимого. — Почему так долго? — Пришлось уехать на какое-то время, — извиняясь, ответили на вопрос. Чужие ладони сомкнулись на талии и прижали мальчишку еще ближе. — Лжет, — подал голос демон. Даже сейчас предпочел остаться? — Но и сейчас я заскочил к тебе ненадолго, — Найт погладил паренька между рожек. — Как бы ни хотелось остаться подольше, нужно идти. — Обещай, что вернешься. — Обещаю, — ответил он и быстро поцеловал паренька, чтобы их в последний момент никто не увидел. Отстранившись, тот осторожно вывернул из-за угла и растворился в толпе. — Он нагло лжет, — снова высказал свое мнение Кошмар. — Единственный, кто здесь лжет, так это ты, — буркнул Гримм в пустоту. От прежнего страха и след простыл. Осталось только раздражение. — Зря. Взгляни сам. Ему хотелось утереть нос демону. Поэтому выглянул так, чтобы оставаться незамеченным. Внутри же мальчик был твердо уверен в своих словах. Найт ушел не так далеко. Можно легко заметить его витиеватые рога среди прочей толпы. Вот он приблизился к миловидной девушке и о чем-то с ней заговорил. Беседуют, ничего такого. Если бы не одно «но». Незнакомка звонко рассмеялась, после чего вовлекла Найта в поцелуй. А он даже и не сопротивлялся. Не оттолкнул. Не отвернулся. Нет. Просто взял ее за руку и увел куда-то дальше. — Пойми, дитя. Таким сущностям, как я, нет смысла врать. Новая встреча не заставила себя долго ждать. Через несколько дней после того случая Найт доставил весточку. На подброшенном клочке бумаги было написано время и день намеченного свидания. Парнишка ничуть не обрадовался этому. В его голове постоянно прокручивался тот случай. Просто в голове не укладывалось. Почему? Для чего так делать? Как назло в самые неподходящие моменты демон давал знать о своем присутствии. Намекал. Говорил невзначай. Будто и без него не было видно очевидного. — Ты собираешься с ним встретиться? — удивился Кошмар, когда приметил частые взгляды Гримма на церковные часы. — Да. — Ты знаешь, что из этого выйдет? — Предполагаю. Но хочу точно во всем разобраться. — Будь осторожнее, дитя, — и демон умолк, словно впервые за долгое время оставил мальчика в покое. Дождавшись положенного срока, паренек направился в сторону выхода. Пройдя через настежь распахнутые двери, он вышел на просторную покрытую паперть и направился к привычному для скрытых разговоров углу. Найт был тут как тут. — Привет, — начал тот, протягивая навстречу руки. — Привет, — мальчик даже не дотронулся до него и встал на расстоянии. — И не скажешь, что скучал? — Найт попытался сделать шаг вперёд, на что получил шаг назад. — Что-то не так? — Да. Я все знаю. — Не понимаю, о чем ты. — О девушке. Ты ушел с ней после встречи со мной. И не нужно упираться, что это не так. Я видел вас. Видел… вас… — от обиды к горлу подкатил ком. Гримм не мог позволить себе слезы перед предателем. На плечо легла холодная рука. Он уже не оборачивался и понимал, кто это. Странно, но становилось легче. В таком действии чувствовалась малая толика поддержки. Очень снисходительно для демона, вроде него. — Гримм… — Скажи мне правду. — Гримм, послушай… — И не вздумай лгать! Хватит! — на такую фразу в его сторону укоризненно посмотрели. — Ладно. Если тебе так нужна правда. Ее зовут Ния. Мы знакомы с ней столько же, сколько я знаком с тобой. Возможно, чуть меньше. Знаешь, в ее присутствии мое сердце готово выпрыгнуть из груди, — Найт приложил руку в подтверждение своих слов. — Тобой я увлекся. Но отказываться от нее ради тебя я не стану. От обиды становится больно. Как будто в сердце одну за другой мучительно медленно всаживали иголки. Парень дотронулся до груди, чтобы проверить, не торчат ли острые концы наружу. Плечо чуть сжали, стараясь хоть как-то отвлечь. — Раз так все вышло, то следует прекратить наши встречи. Надеюсь, ты не натворишь глупостей с обиды? Лжец развернулся и начал спускаться по недлинной лестнице. Юнец, когда почувствовал легкое ворошение Кошмара, встрепенулся и нагнал его. — Она знает, что между нами было? — потянув за рукав, притормозили Найта. — Нет, но только посмей об этом упомянуть. Пожалеешь. Он выдернул лоскут ткани резким движением и направился дальше. Не удивило и то, что Ния стояла недалеко и дожидалась этого лгуна. — Когда ты прекратишь врать тем, кто находится рядом с тобой? — крикнул вслед Гримм. Ответная реакция на вопрос ошеломила. Врун развернулся к нему лицом, схватился за горло и упал на колени. Девушка в испуге подскочила к своему любимому. Мимо проходящий народ изумленно озирался в их сторону. — Кто-нибудь, помогите! — кричал Найт и указывал в сторону замершего паренька. — Колдун! Он пытается меня убить! — Нет… это неправда, — еле выдавил из себя слова юноша. На вопли прибежала тройка стражников. Приметив испуганного мальчишку, двое заломили его руки и, невзирая на протесты и оправдания, увели. Один оставшийся решил проверить, все ли в порядке с оставшимися. Ния что-то отвечала, но на расстоянии непонятно что. Горечь осела в душе неприятными осадками. Вот так и ломается жизнь. Кто-то из толпы крикнет, начнет обвинять тебя в колдовстве, и уже не отвертишься. Даже если это ложь. Никто не поверит тебе.

***

Тюрьма была самым худшим местом, чтобы перекантоваться на ночь. Только осужденных не спрашивают, хотят они того или нет. Гримм сидел на соломенной подстилке. Битый час он неотрывно смотрел в одну точку. После допроса силы попросту кончились. Инквизитор, куда привели паренька, смотрел свысока, как на последний скот. Видимо, был профессионалом своего дела, если судить по его способам. Он внушал. Обвинял. Подводил к тому, чтобы мальчишка сознался. Доходило и до рукоприкладства. Но тот упорно молчал. Лишь изначально говорил, пока была возможность. Пока не затыкали рот, добиваясь одной только фразы. «Это сделал я». Но кто же слушал жалкие оправдания? Свидетельские показания говорили против юнца. Доказывать что-то нет смысла. Все решили заранее. Инквизитор наплевал на это дело спустя некоторое время, признал Гримма чертовым еретиком и заключил обратно. Стражники охотно выполнили приказ. Даже не поскупились пару раз «нечаянно» толкнуть пленника. Кандалы камеры глухо щелкнули, повиснув лишним весом. Верзилы не постеснялись пихнуть паренька, чтобы тот рухнул на пол. От этого действия по камере разразился дикий хохот. Нравилось им так развлекать себя на посту. Когда стражники утихомирили приступ смеха, они удосужились выйти и оставить пленника одного. — Ты как, дитя? — поинтересовался демон. Не нравилось ему, что мальчик сидел и ни разу не сдвинулся с места. Даже звука отказывался издавать, пока не позовут. — Как видишь. Жду своей казни, — хрипло отозвался Гримм, так и не изменив своего положения. — Если бы не твоя милость, меня бы здесь не было. — Просвети, чем виновна моя милость? — Если бы не твое вмешательство, Найт бы так не поступил, — паренёк подтянул ноги к груди, чем вызвал лязг толстых цепей. Тяжело. Больно от натираемых браслетов. Однако завтра все закончится. — Увы, дитя. Мое вмешательство практически не повлияло. Подумай сам. Он любит свою Нию. Тебе было бы легче, если бы он сказал правду позже? Если бы он дольше дурил тебя? Глупо обвинять Кошмара. Он прав. Лучше сейчас, чем оттягивать и делать хуже. Юноша предпочел промолчал. Было ясно, что с чужими словами согласны. — Я могу помочь тебе. Избавить от этого плена. Только попроси, позови меня по имени. Гримм качнул головой и уткнулся лицом в колени. Ничего он больше не хотел. Противно, что вокруг столько лжи. Можно хотя бы ночь побыть одному? Ощутить тишину, которую не пропитывает чей-то голос? — Я буду ждать. Как и хотелось. Тишина. Последним звуком в плененной ночи стала роза, с тихим шуршанием спланировавшая на край подстилки.

***

Парня силком выволокли на главную площадь. Скорее он спокойно шел, пока сзади подталкивали и пытались спровоцировать. Знал, что сопротивляться без толку. Церковный трибунал взирал сверху вниз на еретика, пока инквизитор зачитывал обвинение. Мальчик почти не слушал, что читают перед народом. Те же самые обвинения. Те же самые свидетельские показания. Слышать их надоедает, как безостановочную мелодию. Его внимание привлекал высокий столб. У основания не постеснялись собрать как можно больше сена. Какой еще казни можно ожидать для «ведьм и колдунов», кроме костра? Зверство. Заживо сжигать невиновных. — Еретик подвергается смертной казни. Приговор, вынесенный церковным трибуналом: костер, — парень, наконец, взглянул на своего недавнего мучителя. Затем и на группу, восседавшую на трибунале. Мальчишку поволокли дальше, но он вглядывался в их лица. Верил в осознанность хотя бы кого-то. Суровые лики восседали и довольствовались положением. Не сказать, что в них появилась хоть крупица разумности. Веревка тесно прижала Гримма к деревянному бревну. При всем желании она не ослабнет, не отпустит. Среди глазеющей уймы народа парень нашел силуэт Найта. Предатель. Еще и посмотреть хочет на чужие страдания. Ничего теперь не изменить. Он стоит и обнимает свою возлюбленную, а юноша проживает последние мгновения, пока несут факел. Солома вспыхнула в считанные секунды и образовала сомкнутое кольцо огня. Опасность подступала все ближе. Жара становилась невыносимой. — Ну, вот и все. Конец, — усмехнулся парень. Алый взгляд рассматривал белоснежные просветы в нависших свинцовых тучах. Хоть какой-то приятный вид. — Забери меня. Возьми к себе, Кошмар. Я не хочу, чтобы слышали мои крики. Особенно он. — Как пожелаешь, дитя. Дневной свет стал меркнуть в глазах мальчика. Темнота распахнула для него свои объятия, даруя уединение. Бездыханное тело объяло голодное пламя. Возможность вернуться исчезла. Осела пеплом вместе с жженым сеном. Найт смотрел на разбушевавшийся костер. Понимал, что заигрался. Перестарался. Подверг того, кто ему верил, опасности. В душе он не чувствовал ровным счетом ничего. Ни сожаления. Ни раскаяния. Только желание уберечь Нию. — Скоро увидимся, — уловил он тихий шепот перед тем, как в руках появилась увядшая роза.