Пленник

Неприятности вдруг посыпались одна за другой. Хотя, казалось бы, Принца они победили, истинного наследника трона на этот самый трон посадили, злодеев всех на место поставили, и всё вроде бы шло к счастливом финалу. Но рухнуло в один момент. Что-то больно и неприятно кольнуло Шрека где-то внизу, когда он увидел, как солдаты вытаскивали полуживого Чарминга из-под башни. Тот был ужасно напуган, потрепан, выглядел очень жалко, и, кажется, плохо соображал, что происходит, но был в сознании и вполне способен передвигаться. На дрожащих ногах, не без помощи солдат, он скрылся за пределами сцены. Сначала Шрек подумал, что это просто жалость к побежденному врагу, но позже он осознал, что это чувство кардинально противоположное. Огр вдруг почувствовал удовольствие от вида побежденного узурпатора. И это стало выливаться в нечто пошлое, запретное и обжигающе приятное. Ночью он никак не мог заснуть. Мысли неугомонным вихрем летали в болевшей голове, и даже мирное посапывание Фионы не спасало сложившуюся ситуацию. В сознании вновь и вновь возникал образ Принца, такого жалкого, побежденного и послушного… В течение нескольких последующих дней Шрек пытался понять, что с ним происходит, объяснить себе причину разгорающегося желания внутри и пошлые сны, что с каждым разом становились всё развязнее и длиннее. Он хотел Чарминга, он хотел видеть его страх и боль, чувствовать его беспомощность, полностью подчинить себе, и заставить умолять либо о пощаде, либо о продолжении. Это была страсть, рождённая из ненависти. Она совсем не была той, которая возникла как следствие любви огра и принцессы. Фионе Шрек готов был дарить целый мир, отдать как можно больше, вплоть до собственной жизни, ничего при этом не требуя взамен. Пламя же, загоревшееся из вражды требовало только жертв. Врага хотелось испить, выдавить из него всё, что у того было, уничтожить морально и физически. Шрек сам был в ужасе от не свойственной ему жестокости, но поделать с собой он ничего не мог. Ситуация резко ухудшилось, когда Мерлин вместо такого, чтобы вернуть Коту и Ослу их законные хвосты и спокойно телепортнуться домой, умудрился превратить Фиону и Шрека обратно в людей. Самое неприятное, что колдун понятие не имел как он это сделал и как это исправить. Хотя он уверял, что, порывшись в своих чертогах разума, он, может, вероятно, возможно, наверное, однажды, их обратно расчеловечит. Но время нещадно шло вперёд, люди в королевстве готовились к официальной коронации Артура, королева Лилиан наставляла и направляла будующего правителя. А Фиона всех торопила и мечтала вернуться на болото вместе с мамой до родов. Шрек резко проснулся. За окном солнце только только начало лениво показываться, собирая вокруг себя красно-рыжее зарево. Бывший огр пытался успокоиться, стереть пот со лба и унять дрожь. -Это не нормально, это уж слишком, — шептал он, обхватив себя за голову. Сон был слишком реальным, слишком развратным. Умывшись несколько раз ледяной водой, Шрек понял, что так больше продолжаться не может, надо что-то делать, но что? Рассказать Фионе? Она не поймёт, он и сам понять не может. Попросить Мерлина расколдовать его, ведь это могли быть какие-то чары? Но старый пердун, даже элементарные вещи без последствий сделать не может. Кота и Осла как советчиков вообще лучше обходить стороной, а Арти занят королевством. Идти к нему. Мысль неожиданно и ярко вспыхнула в голове. Идти сейчас же. Нужно убедиться, что Чарминг из сна, совсем не похож на реального. Шрек быстро оделся и тихо вышел из спальни. Покинув замок, он быстро свернул к тюрьме. По дороге, он всё убеждал себя, что это ему поможет, прекратит его мерзкие сны, хотя прекрасно понимал, что это не так. Сонная стража, хоть и была удивлена, но лишних вопросов не задавала и молча пропустила Шрека вперёд. Небольшие фонари, равномерно развешанные по тюремным коридорам, хорошо освещали дорогу и делали это место более уютным. Стражники на перекрёстках тоже вопросов не задавали, но на одном из поворотов Шрека внезапно нагнал начальник тюрьмы. -Чем могу служить, сэр? — мягко, но настойчиво поинтересовался тот. -Я хочу видеть предателя и узурпатора принца Чарминга. -О, что бы плюнуть этому негодяю в лицо? Хотите я провожу Вас и составлю Вам компанию? -Пожалуй я сам, — Шрек слегка замялся. -Вот как, — разочарованию начальства не было предела, — что ж, лестница вниз за левым поворотом. А дальше проход только один, не заблудитесь. Камера с бывшим королём была в самом дальнем углу на самом нижнем уровне. Стражник, чей пост был на небольшом возвышении, откровенно скучал, листая небольшую брошюрку, которую умудрился пронести на работу. Шрек коротко кивнул ему, и спустился вниз, непосредственно к самой камере. Он не думал, что Принц узнает его. Но Чарминг узнал его. Сразу. Забившись в угол, он вдруг приподнялся, губы невольно двинулись, и Шрек ясно осознал, что тот чуть не произнёс его имя. Они просто рассматривали друг друга. Бывший огр все подходил к решётке, в то время, как бывший король все глубже вжимался в угол. Шрек не мог да и не хотел ничего говорить, лишь тщетно пытался разглядеть в заключённом отголоски своих фантазий. Светлые волосы потемнели, губы обветрились, скулы стали ещё более острыми, грязная одежда не по размеру, мешком висела на исхудавшем теле, но голубые глаза блестели как никогда. Ненависть заставляла жить и бороться, а отвращение не позволяло сдаваться. Принц тоже не собирался ничего говорить. Лишь недовольно косился и не понимал, что гостю от него надо. Шрек вдруг осознал, что начал раздевать Чарминга глазами и тот это заметил. Резко отодвинувшись от решётки, Шрек зашагал прочь, зарекаясь никогда сюда не возвращаться. *** Для Принца оказалось открытием, что тюрьма страшна не темнотой и сыростью, и даже не грязью и огромными голодными крысами, а тем, что в заточении совершено нечего делать. Активный, движушный трудоголик, запертый в четырёх стенах, сходил с ума от безысходности и безделья. Чарминг по несколько часов метался по пустой камере, скрестив руки на груди или хватаясь за голову, не зная куда себя деть. Время от времени заключённый бросал недовольный взгляд на своего надзирателя, совсем молодого парня, который не рад был возне внизу. Единственным, если можно так назвать, развлечением стали регулярные посещения Шрека. Приходил он, как Чарминг понял по пересменке стражников, утром, и всегда молчал. Просто рассматривал его некоторое время, а потом так же молча уходил. Надзиратель в начале смены уже привык наблюдать игру в гляделки двух мужчин. Шрек каждый раз обещал, что это последний раз, но никогда не сдерживал обещания. Начальник тюрьмы уже давно начал недовольно коситься, а стражники перешептываться. А он всё ходит. Зачем? Он знает зачем, знает, что однажды не сдержится, знает, что накопленная страсть и похоть должна однажды больно ударить по причине своего возникновения. Но Шрек не мог решиться, не мог предать Фиону, своих друзей и самого себя. По всему королевству играла музыка, ходили весёлые и не очень трезвые люди. Праздник был в самом разгаре. Все наперебой чокались, смеялись, пели и желали здоровья и долгого правления новому королю. Именно в это время Шрек всё для себя решил. Выбрав время, он поспешил в тюрьму, терпеть уже не было сил. Стражников было гораздо меньше обычного, многие праздновали. Неслыханная недальновидность и глупость малыша Арти. Добравшись, наконец до заветной камеры, Шрек обнаружил там ровно никого из охраны, зато обнаружил ключи, которые заботливо валялись под ножкой стола. Принц проснулся от звука шагов, приближающихся к решётке. Снова он. Шрек застыл, поймав взгляд заключенного, который в одно мгновение наполнился ненавистью. Чарминг встал, хищной походкой приблизился к непрошенному гостю. Ярость изуродовала красивое лицо. -Да что тебя надо?! Издеваться? Глумиться? Зачем ты ходишь сюда? Чего ждёшь? Тебе мало моего провала? Я всю жизнь должен морду твою лицезреть? — Принца трясло. Но несмотря на это, он стоял, гордо подняв подбородок. Шрек в одну секунду вставил ключ, сорвал замок и вошёл в камеру. Чарминг немедленно присмирел, растеряв весь свой пыл. Резко отскочив к стенке, он в ужасе заметался, пытаясь найти пути к отступлению. Но Шрек ловко перехватил его, когда тот бросился к открытой двери камеры. Борьба длилась недолго. Даже в человеческом обличие огр был крупнее, да и тюремная диета дала о себе знать. Чарминг активно сопротивляться, но быстро выдохся, за что был опрокинут на пол. Получив как следует локтем в подбородок и коленом в бок, Шрек всё-таки сумел прижать Принца к полу, зафиксировав его. Бывший король замер только тогда, когда бывший огр с силой замахнулся на него. Но вместо удара, Чарминг почувствовал, как его нежно гладят по щеке. Шрек не мог сдержать улыбки, видя как широко у его жертвы от удивления раскрылись глаза, и, воспользовавшись возникшей паузой, быстро заломал его руки за спину. Принц вскрикнул от боли и неожиданности и возобновил сопротивление, тщетно пытаясь освободить руки и сбросить человека-людоеда с себя. Шрек успел пару раз отругать себя, что так плохо подготовился и не взял с собой ни верёвки, ни наручников, ведь держать одной рукой руки Чарминга, а второй рвать на нем тюремную робу, учитывая тот факт, что последний продолжал активно сопротивляться, оказалось делом не из простых. Разорвав наконец рубашку и убедившись, что свое имя Принц заслужил не просто так, Шрек жадно впился губами в шею пленника, не обращая внимания на злобно шипение и крики своей жертвы о помощи. От Чарминга вкусно пахло, и Шрек всё никак не мог понять: или ему это кажется, или заключённому разрешили принять ванну в честь коронации Арти. Огр не спеша начал спускаться ниже, азартно исследуя тело Принца губами, языком, а иногда и зубами. Оставив сильный засос на ключице, Шрек сожалел только об одном, что Чарминг его не понимает. В какой страстный поединок превратилась бы их борьба, если бы всю свою ярость этот недозлодей направил бы в правильное русло. Ненависти и злобы, что Принц копил многие месяцы, с лихвой хватило бы на них обоих. Он мог бы стать самым яростным и страстным любовником во всем королевстве, но Чарминг продолжал ненавидеть его традиционным способом. Вдруг Принц затих и обмяк в его руках. Шрек, с недоумением подняв на него глаза, понял, что взгляд Чарминга изменился. Что-то неприятное и жуткое появилось в этом взгляде. Решив проверить свою догадку, Шрек самым наглым образом запустил свою руку пленнику в штаны, от чего тот лишь слабо дёрнулся и шумно вздохнул. Но нет, тело Принца к ласкам оказалось равнодушно. С досады Шрек слегка расслабил хватку, готовый в любой момент снова её усилить. Но Чарминг лежал смирно и больше не пытался сопротивляться. Шрек возобновил свое грязное дело, замечая, что пока его самого охватил жар, Чарминг дрожал от холода и покрылся мурашками, замерзая на холодном полу. Крепко прижимая Принца к себе, огр впился в его губы. Чарминг хоть и не сразу, но, пересилив себя, ответил на поцелуй, позволяя своему мучителю окончательно и бесповоротно взять верх. Торжеству не было предела, Шрек совсем потерял контроль над собой. Он начал осыпать поцелуями лицо и грудь своего любовника. Принц недвусмысленного выгнулся навстречу и зашипел, шумно вдыхая воздух, когда Шрек задел его сосок. Пересчитав губами ребра, бывший людоед, спустился к впалому животу, а затем к паху. Его собственный член уже давно затвердел и требовал разрядки. Шрек отстранился, наконец отпустив руки Чарминга, и принялся стаскивать с него штаны. Принц лишь слегка приподнялся, но резким толчком в грудь был отправлен обратно на пол. Избавившись от штанов, а вместе с ними и он нижнего белья, Шрек больно укусил пленника с обратной стороны бедра и, подтягивая его за ноги к себе, вновь навис над ним. Неприятный огонёк в глазах Чарминга никуда не делся, а, казалось, наоборот, загорелся ещё ярче. Шрек с недоверием наблюдал в ожидании подвоха, как Принц осторожно положил свои руки ему на плечи. Но Чарминг прижался и, потянувшись к нему, сам вовлек Шрека в грязный поцелуй. Отцепившись, наконец, от губ Принца, и, не давая тому прийти в себя, он смочил палец слюной и по-хозяйски раздвинул ноги своего любовника. Чарминг громко охнул, почувствовав палец в себе, и, откинувшись, попытался инстинктивно отодвинуться. Но Шрек крепко прижал его к полу, не давая такой возможности. Он принялся нежно целовать бывшего узурпатора за ухом, слегка покусывая само ухо, как бы уговаривая расслабиться. Но Чарминг наоборот весь сжался, злобно шипя, и царапал спину огра. И успокоился он только тогда, когда людоед нащупал простату. Вводя второй палец, Шрек не без удовольствия смотрел на полностью подчинённого злодея, который уже не сдерживал стонов. Не желая терять ни минуты, бывший великан людоед, сбросив с себя штаны и подхватив Принца за ягодицы, немного приподнял его и медленно вошёл, растворяясь в нахлынувших с новой силой удовольствии. Они одновременно глубоко выдохнули, когда Шрек вошёл до упора. Чарминг, красиво изогнувшись, опустил руки с плеч огра и начал, не жалея ногтей, царапать пол. Первый осторожный толчок заставил его ещё сильнее прижаться к бывшему людоеду. Шрек целовал его в раскрасневшиеся щеки, про себя отмечая, что не знал, что Принц вообще умеет краснеть. Постепенно наращивая темп, Шрек всё больше терялся в пространстве и времени, он, казалось, стал забывать, кто он и где находится. Он захлебывался в собственном удовольствии и предоргазменных спазмах. Животная страсть поглотила всё вокруг них. И единственное, что Шрек осознавал, как под ним стонет и извивается Прекрасный принц. Вернул его в реальность сильный укус за ухо. -Фиона тебя никогда не простит, — вдруг задыхаясь зашептал Чарминг Шреку прям на укусанное ухо. Огр разозлился в одно мгновение. Как он смеет напоминать о той, о которой Шреку сейчас хочется вспоминать в последнюю очередь? -Она. Никогда. Не узнает! — на каждом слове он резко толкался в него, заставляя того дёргаться и скулить от боли. -А ты уверен? — еле слышно прошептал Принц в ответ. Шрек, крепко придерживая Чарминга, чтобы тот не делал глупостей, с недоумением посмотрел в сторону, в которую тот ему кивнул. Бывший людоед в ужасе вздрогнул: напротив камеры на небольшом возвышении стояла Фиона. По гамме эмоций у нее на лице, Шрек понял, что стояла она там давно. Встретившись с супругом взглядом она сделала то, что единственное могла сделать в этой ситуации: кинулась прочь. Шрек хотел рвануть за ней, но замер, взглянув на лежащего под ним Принца. -Ты мне всю жизнь только что разрушил, — злобно зарычал огр. --Ты сделал это сам, — мерзкая ухмылка растянулась на прекрасном лице Чарминга. Шрек лишь беспомощно зарычал в его наглую мордашку и бросился за Фионой. Через полчаса он вернулся, злой и раздосадованный, жену свою он так и не догнал, но твёрдо решил закончить начатое. Но в камере Принца не оказалось, ведь решётку за собой Шрек не закрыл.