***
Она собиралась принять ванную, когда увидела на своей руке это. И, забыв про завтрак, подбежала к раковине. Хорошенько намылив запястье, спешно смыла водой. Надпись не исчезла. «Это глупая шутка!» — стучит в голове девушки. — «Чертова глупая шутка!». Шизуне смотрит на свою руку, на красиво выведенные кем-то буковки – вот тот, кто предназначен ей судьбой. А после, забравшись в ванную и расплескав добрую половину теплой воды, остервенело трет кожу мочалкой, думая и веря, что сможет убрать это дурацкое имя со своей кожи. Но лишь снимает верхний слой кожи, до кровоточащей ранки, а имя – не исчезает, и кажется, в насмехательство над ней, проявляется лишь сильнее. — Вот же черт, — Шизуне шипит от боли и продолжает намазывать на растертую кожу заживляющую мазь и сверху осторожно накрывает стерильной салфеткой, а сверху фиксируя лейкопластырем. И успокаивает себя мыслью о том, что сейчас можно купить множество средств для маскировки имен. Медицина прошла вперед и если убрать имя невозможно, то спрятать – вполне! Это всего лишь как прыщик на коже - маленькая неприятность! А она так перепугалась, как дите малое… Шизуне обеспокоено металась по комнате, выпотрошив аптечку на журнальном столике. «Только вот, как мне теперь смотреть в его глаза? Я думала, что свободна выбирать свою жизнь. И тех, кого любить!» Девушка с горечью посмотрела на повязку: сколько же жизней было сломлено из-за этого дурацкого предназначения. Имя твоей половинки – на твоем теле. И встретив его, ты больше не сможешь опустить. «Черт! Ничего не изменилось! И пусть тут чье-то имя! Я – сама по себе!». Но тут взгляд зацепился за золотое кольцо, с маленьким, аккуратным камушком. Шизуне осела на диванчик, придирчиво оглядела колечко: маленькое, красивое, купленное совершенно недавно в честь её помолвки. Она – невеста, и скоро станет женой. Вот её правда. А тут вот это… И откуда только вылезло?! Она всю жизнь считала, что для неё – все кончено. В восемнадцать лет переступив порог совершеннолетия и не увидев имя на запястье – огорчилась, понимая, что попала в тот самый процент «свободных», редких людей, чьи законы этого мира обошли стороной. И долго мучилась, считая себя другой (неполноценной), а после приняла, ведь в этом было столько хорошего! Она научилась видеть это – свободна от правил, навязанных кем-то, свободная и честная перед всеми и перед собой. А после, встретила его, такого же как она – и вот, они уже шесть лет вместе. Тихо так и мирно. Неделю назад, сделал предложение, и уже через полгода должна была состояться свадьба. «Я не могу лгать ему, не смогу прятать и врать в лицо, будто ничего не произошло! Я должна сказать и объясниться ему. И ведь он же примет меня и такой? Не отвернется же? В конце концов, это же он…» Но Шизуне казалось будто она изменила ему, подло и тщедушно ударив под дых. Предала. Но ведь это все чертова природа, не она! Но душе было гадко и горько. Все было хорошо еще утром – она нежилась в постели в свой законный выходной, планировала пройтись по магазинам, присмотреться к платью и к ценам. А после зайти на рынок и накупив побольше еды, приготовить вкусный романтический ужин. Но… Одно имя. Шесть букв. И Шизуне потеряла свой покой. «Будь проклят этот Какаши!» — едва не взвыла девушка.***
—Конечно, я все понимаю, — Ши улыбается так, что у Шизуне щемит сердце. «Какая же я дура, если думала, что он отвернется от тебя! Бросит! Он не такой! Не такой!» Мужчина тем временем подсел ближе и ласково обнял свою невесту за плечи. — Ты у меня особенная, — шепчет мужчина, укачивая девушку на своих руках. Шизуне кивает головой и ищет тепла в его объятьях. Ищет поцелуи. Пьяная глупышка. — Прости меня, Шии, прости, — задыхается в извинениях девушка. — Давай поговорим об этом завтра? — Ши слабо улыбается, сонно потирая глаза. И зевает. — Было очень тяжелое дежурство, и я хочу отоспаться. И легко поднявшись на ноги, ведет свою невесту за собой в спальню. Вспоминает, что Шизуне категорически нельзя пить. – Прошу, — Шизуне, такая разгорячённая, такая развратная под действием алкоголя, прижимается к нему в постели и смотрит своими большими омутами, будто хочет утопить его. А он, влюбленный, как и в первый день их знакомства, тонет. Только вот дна все не видно – за столько лет. Она удивительная девушка, покорившая одним своим появлением. Она перевернула его жизнь. Маленькая, тоненькая, с острым язычком и твердыми, уверенными руками. — Шизуне, не думаю, что нам стоит, — Шии, взяв себя в руки, пытается отстраниться, — К тому же у нас закончились презервативы и… Он этого не понимал. Как бы не хотел, это вызывало в нем лишь порывы боли, сворачивающие внутренности в клубок. — Я люблю тебя, — шепчет Шизуне, нашаривая пальчиками под его трусами. Греет ладонями его половой орган, и как-то довольно хрюкает, чувствуя, как под её теплыми пальцами, поднимается его естество: крепчает, наливаясь кровь, восстает. Шии, лежит, закрыв предплечьем глаза. Ему отчего-то стало так стыдно. Одеяло сползает с него, и отпинывается куда в сторону, а сверху на его бедра, прижимая к телу член, что он ломится от боли, садится Шизуне. Легонькая, с искусанными губами, с раскрасневшимися глазами, трогательно-хрупкая… Она ведет ладонями по его прессу, задирая ночную рубашку вверх. Движет бедрами, имитируя движения, сжимая его так, что у него подскакивает давление и он порой забывает, как следует дышать. Шизуне играется с ним. «Чертовка!» И у Шии нет больше доводов сопротивляться. Ладони жадно сминают её бедра, и Шизуне, легонько приподнявшись, оттягивает его трусы вниз, освобождая орган. И сдвинув свои трусики в сторону, легко и как по маслу медленно садится на него. Несколько секунд на то, чтобы привыкнуть друг другу и Шизуне начинает свои неторопливые движения. А руки Шии блуждают по её телу, сминая все до чего могут дотянуться. «Господи, как она прекрасна!» Шии поднимается, садясь и прижимая разгоряченное тело к своей груди, не может надышаться ею. Он кусает, целует, оглаживает все что так дорого ему. А после, подминает под себя. Шизуне доверчиво выгибается под ним, обхватывая ногами его бедра, подается на встречу. «Как же я люблю её!» И Шии больше не сдерживается, вколачиваясь в неё, растворяясь в ней, любя только её. Его маленькая девочка. Его. Его. Его. И все мысли выбиваются из его головы бурным оргазмом. Третьим или сотым за эту ночь – он не помнит. Он устало валится рядом с ней и смотрит на её закрытые глаза. Она спит, и он, обнимая её рукой, засыпает тоже. — Теперь я понимаю, почему Госпожа Цунадэ называла тебя малолитровкой! — на утра шепчет Шии, спящей девушке. — Хватит издеваться, — бурчит Шизуне, хватаясь за больную голову. Казалось она изрядно нализалась вчера, а ведь по сути выпила всего лишь пару бокалов вина для храбрости! — Прошу, принеси немного воды. И радостно припадает к протянутой бутылке холодной водички. Осторожно садится в постели, собираясь с мыслями. И вспоминает, собственно из-за чего вчера и напилась. Для храбрости, чтобы рассказать. Девушка взглянула за свое запястье – так все еще было чье-то имя. И тяжко вздохнула. Не приснилось. Шии заметив её взгляд, накрыл ладонью её ладонь. Сжал, будто говорил: «Я рядом с тобой. Я не брошу тебя». — И что? Я люблю тебя, ты любишь меня – все будет хорошо, поверь мне! И Шизуне слабо улыбнувшись, тянется к его губам. Но Шии, играясь, морщит нос – от Шизуне пахло перегаром. — А вот пить тебе - больше не следует! — Дурак!***
— Кто это? — У Шизуне подскакивает сердце – оно что-то почуяло и сжалось, будто... Она проводила взглядом седые волосы мужчины на коляске, скрывшиеся в сторону кабинетов физиопроцедур. – ДТП! — Отвечает Сакура, — После операций назначены курсы реабилитации. Вот, вчера поступил на плановое лечение. Ничего особенного, — Сакура едва не отмахивается. — Пролежит недельку и станет ему лучше! — Ясно, — кратко отвечает Шизуне, и возвращается к проверке документов Сакуры. Их нужно еще донести до главного врача и отчитаться. Дел не в поворот. — В общем-то, ошибок нет, думаю, что можно уже отнести. Отдай постовой сестре, и что бы побыстрее, – кивает головой Шизуне, вручая документы в протянутую руку ординатора, возвращается к себе в кабинет. Женщина садится перед своим столом, цепляется руки перед собой и замирает, осмысливая произошедшее. «У меня чуть сердце не остановилось. Будто, я увидела что-то запредельное!» — Шизуне, откинувшись на спинку кресла, прижала ладонь к гулко бьющемуся сердцу в груди. Перевела дыхание. Сердце чувствовало родного, ту самую обещанную миром половинку души. «Неужели… соулмейт?» И Шизуне захотелось зарыдать. Но вспомнила, что Харуно так и не назвала его имени – и это спасло её. «А может и не он, просто, все-таки, я ведь уже на пятом месяце беременности, и не такое бывает! Причудиться!» Успокоив саму себя, умиротворенно улыбнулась. Взглянула на запястье с тщательно скрытым чужим именем, а после на кольцо. Она ведь уже жена, и скоро станет любящей матерью. Господи, смеет ли она мечтать о большем? И осторожно погладила свой аккуратный живот. Несмотря на свою беременность, живота почти не было видно, особенно, когда она была в своем свободном халате. Через две недели она планировала уйти в отпуск, а после и в декрет, на несколько лет. Ребенку нужно внимание, особенно в первые годы. А Шизуне – станет ответственной матерью. Её рабочий день подходил к концу. У входа нетерпеливо ожидал будущий отец, и Шизуне, чувствуя себя самым счастливым в мире человечком, поспешила, навстречу. Она уже сделала свой выбор. В дверях отделения она сталкивается с ним. И едва не налетев, женщина ласково улыбается и извинившись, придерживает дверь, позволяя заехать внутрь. Но мужчина останавливается, поднимает на неё взгляд своих уставших глаз и у Шизуне замирает сердце. Перехватывает дыхание. Она еще никогда не ощущала нечто подобного. Но сразу понимает – это оно, то, что описывали многие. Это – та самая первая встреча глаза в глаза. Когда их судьба связаны, а душа, разделенная на двое, стремиться стать единым. Она отшатывается от него, выпуская ручку двери и та хлопает по коляске. Раздается оглушительный грохот и это приводит их обоих в чувство. — Шизуне, не так ли? — Какаши, — бледнея шепчет Шизуне, держась за свой живот. — Я… Значит опоздал, да? — его взгляд опускается на её живот и Шизуне становится не по себе. — Прости. — В сумке звенит телефон – Шии ждет её нетерпеливо. И Шизуне коротко откланявшись, шагает прочь. — Я искал тебя, — Девушка останавливается, слыша его надорванный голос. — Столько лет. Шизуне сжимает кулаки, храбрясь сама. Ей хочется столько всего ему сказать: «Плохо значит искал!», может даже выругаться «Идиот, неужели ты веришь в такие сказки?», но обернувшись к нему в профиль, сильнее показывая свой живот, выдавливает одно: — Я замужем и очень счастлива. «Тебе нет места в моей жизни. Прошу, отпусти и не пытайся начать чего даже не было» Какаши отводит взгляд. — Простите, я, наверное, обознался. — И оттолкнув дверь, толкает коляску вперед. Шизуне выходит, едва сдерживая слезы. И тут же её обнимают родные руки. — Что случилось, дорогая? — Прости, я немного переволновалась! — Тебе не следует так легко нервничать! Пойдем домой, я сделаю тебе расслабляющий массаж и у тебя сразу поднимется настроение! Шизуне жмется к родному телу, чувствуя, как ворочается внутри неё обеспокоенно малыш. Все верно, все так и следовало быть. Шии – вот её судьба. И у их любви есть продолжение – еще одно гулко стучащее сердце в ней. «Я свободна выбирать свою судьбу!» И пусть, что выведенное кем-то имя на её запястье начало болеть.***