Правила игры

      Ночь была прекрасной.       Это был тот самый пример, когда всё вокруг так и кричало об идеале, задвинув в дальний угол обязательный закон подлости и в общем-то совсем не идеальную реальность.       Погода была теплая, и лишь легкий ветерок доносил из открытого моря приятную прохладу с запахом соли. Луна так и вовсе расстаралась вовсю: выкатилась на черно-синее небо ярким ровным кругом, рассеребрив сиянием не только полуночную мглу, но и шелковую поверхность воды, не забыв, разумеется, виртуозно прорисовать на художественных складках волн обязательную дорожку. Даже никогда не спящий мегаполис, оставшийся на берегу, не смел вступать с ней в соперничество, предпочтя своими огнями лишь оттенять красоту небесного светила.       Как ни посмотри – ночь была прекрасная. Хоть сейчас фотографируй на очередной экскурсионный буклет. Или же отгоняй неуместную мысль, что у «Ли Индастрис» настолько обширные связи, что удалось договориться аж с небесной канцелярией.       Ярко освещенный шикарный корабль казался на таком фоне уместным аксессуаром. Музыка, смех, алкоголь, люди в брендовых нарядах – высшее общество на прогулке во всей своей красе.       За исключением, пожалуй, лишь нескольких фигур.       Одна из них как раз стратегически отступала в самый темный пустынный угол, поближе к самому дальнему и одинокому фуршетному столу и подальше – от остальных гостей.       Подметая доски палубы подолом и один раз чуть не заработав вывих лодыжки из-за неудобной обувки, она в считанные минуты добралась до цели. Потом огляделась, просканировав яростным взглядом все стороны (и отпугнув заодно подальше нервно икнувшего официанта), и обронила легкую улыбку окружающей их всех природной красоте.       И только после этого Лайнесс позволила себе немного перевести дух. Потом осмотрела свой покрытый скатертью и посудой трофей и, недолго думая, судорожно схватила шампанское в надежде, что алкоголь ее успокоит. Тонкий гладкий бокал едва заметно подрагивал, приближаясь к накрашенным кармином губам.       Нет, вообще-то Леоне знала, что поздно что-либо менять. Что ей нужно вести себя хотя бы профессионально, если уж с напускными радостью и восторгом не получается. Но это не отменяло того факта, что экстремалка была ну совсем не в своей тарелке.       Утешало одно: в этот раз хоть не ей одной приходилось мучиться — Олли на другом конце палубы тоже представлял собой красноречивую иллюстрацию к слову «Страдание». А то как же – быть в море, да только не в плавках и с доской под мышкой, а в деловом костюме и на официальном мероприятии.       Последнее, впрочем, было мукой уже для всех Альфа Тинс. Ох, ну и угораздило же их!       Истоки этого плевка Судьбы ожидаемо крылись в двух основных проблемах лэндмаркских героев: совете директоров «Ли Индастрис» и «Змеином Хвосте».       Первые, помятуя о нескольких ну очень эпично провалившихся мероприятиях (особенно о благотворительной вечеринке «Жизнь моря», закончившейся гигантскими спрутами и кораблекрушением)* взяли курс на срочное исправление имиджа. А потому новую презентацию решили проводить не где-нибудь, а именно на круизном лайнере – благо дело, еще зная об опасках гостей насчет подобных приглашений, не стали уводить его в открытый океан, ограничившись ползаньем из одного края лэндмаркской акватории в другой.       Второй бедой оказалось, что на это торжество интеллекта и пафоса прибудет и один итальянский бизнесмен, чей счет хоть и был скромнее, чем у Ли досумасшедших времен, но все равно внушал почтение и желание загробастать его владельца в постоянные оптовые покупатели. Как назло, вторым, альтернативным его вариантом качественно потратить денежки оказалась точно такая же закупка у бывшего «Яо Федерейтед». А Квану ну очень хотелось дополнительное финансирование для своих попыток захвата Свитка Силы Джо-лан…       Так что он любезно отправил на тусовку один небольшой отряд во главе с бывшим врагом, а ныне талантливым учеником Акселем Меннингом. Конечно, устраивать новое кораблекрушение старик не собирался – такими перспективными деловыми партнерами не разбрасываются, - но вот подтвердить печальную репутацию «Ли Индастрис» через захват заложников или небольшой взрыв… Почему бы и нет?       И на счастье, и на беду, АТОМ узнали обо всём вовремя, а потому теперь и страдали на позициях среди невыносимого гламура. Так что Лайнесс и Шарк пытались контролировать главную палубу, где происходил основной движ, Хоука (дабы не забыл о работе) командировали в капитанскую рубку; технические же помещения остались под присмотром Кинга и Дрэгона – вот уж кто сегодня были счастливчиками…       Девушка покачала запястьем, наблюдая за появившейся в бокале воронкой пузырьков. После чего без всякого смущения выпила залпом, будто в руке у нее было не шампанское, а что покрепче.       Увы, но главной альтернативой понятию «счастливчик» было положение именно альфагерл. Ведь оказалось, что Судьба по ее душу приготовила и беду номер три – того самого лакомого кусочка – спонсора, ради которого «Ли Индастрис» наплевали на стереотипы, а Кван и Ко пошли на саботаж. Как выяснилось, он пристально следил за Ли и его научной деятельностью и как следствие – за испытаниями его изобретений вживую. А потому был искренне восхищен как командой АТОМ, так и одной Каталиной Леоне в частности.       Так что пришлось рядиться в длинные тряпки, именуемые «коктейльным платьем», и что еще хуже – взбираться на каблуки. Невыносимые вопросы в стиле «Как такая красотка да против преступников?» и ненавязчивые подкаты и вовсе шли отдельной статьей сегодняшних мучений. Последние полчаса Лайнесс и вовсе с трудом давила ответную улыбку, а заодно и желание объяснить популярно, почему размещать пятерню на пятой точке травмированной постоянными сражениями девушки – идея очень плохая.       Поэтому и пришлось глушить рефлексы алкоголем, дабы не разрешить спор «Индастриса» и «Федерейтед» отправкой главного спонсора в лазарет.       Игристое вино осело в желудке, не принеся желаемого облегчения. Однако, именно когда на язык упали последние шипучие капли, на спину Лайнесс легла твердая, лишь слегка отдающая «иголочками» энергии Джо-лан ладонь. Провела тягуче медленно до самой поясницы и окончила свой путь именно там, куда ранее так тянулись руки этого проклятого итальянского бизнесмена.       Воздух тут же застрял в легких, заставив шумно выдохнуть его жалкие остатки прямо в пустой бокал.       Смысла оборачиваться не было.       Она при всем желании не смогла бы не узнать эти прикосновения. - Смотрю, ты сегодня особенно популярна, - прошептал в самое ухо одновременно такой родной и столь пугающий голос.       Но, буквально вопреки всему разумному, Леоне от этого только расслабилась. По крайней мере, пальцы перестали сжимать бокал так, что ему грозило вот-вот обернуться кучей осколков. - Что, завидно? – тихо парировала альфагерл, стараясь игнорировать зябкую дрожь, пробежавшую по позвоночнику.       Сзади раздался смешок: шпильку оценили. - Нет, лишь странно, что Хоук еще не объявил тебе вендетту за то, что снова его аудиторию для пиара крадешь. - К счастью, основные гости куда больше заинтересованы в официальной причине собрания, нежели нашем летуне.       Чужая ладонь вновь заскользила по жемчужному полотну платья, остановившись на сей раз в районе талии. Секунда – и вот уже Лайнесс оказалась в подобии захвата, прижавшись к собеседнику вплотную. - И в тебе? – глухо уточнил Меннинг, который стоял к ней практически щека к щеке. - Не мне судить… - максимально спокойно ответила альфагерл, попытавшись с истинно царским равнодушием проигнорировать чужое присутствие и вернуть бокал на фуршетный столик. Не получилось: еще на полпути руку перехватили и, подобно ниточкам кукловода, направили чуть в сторону. Изящное изделие из стекла в итоге чудом не разбилось, упав на столешницу гладким боком. - Ну, я уже сделал выводы, - хмыкнул ее противник со столь знакомой самоуверенностью. – Похоже, у этого недоримлянина есть запасная пара рук. Раз так активно порывается трогать чужое.       Лицо Леоне разрезала по-львиному хищная усмешка. - Запомни уже: я тебе не принадлежу, - отбрила она очевидный намек.       И поспешила закрепить свое мнение невербально: тонкий, раздражающий даже владелицу каблук со снайперской точностью опустился на ступню позади.       К чести джоланистской выдержки, Аксель не издал ни звука. Но они стояли слишком близко, чтобы Лайнесс не смогла не почувствовать, как от ее фортеля Меннинг слегка дернулся.       Да и прозвучавший следом ответ хоть и был спокоен, но не скрыл от проницательной Леоне крохотных ноток раздражения: - Вот любишь ты на очевидных фактах препираться…       То, что последнее слово осталось не за ней, альфагерл поняла, как только попыталась вставить свои пять центов несогласия. Но тут же поперхнулась всем набранным воздухом: джоланист, вместо терпеливого выслушивания контраргументов, предпочел по-вампирски присосаться к шее своей жертвы. К счастью, пока что не с укусом, а всего лишь с жестким поцелуем, что стопроцентно еще напомнит о себе ярким засосом. - Прекрати, - шикнула, опомнившись, Лайнесс, сразу растеряв всю уверенность в голосе. - И не подумаю, - раздался ожидаемый ответ, пришедший с небольшой вспышкой боли – теперь Акс цапнул ее за мочку уха. - Осторожнее с серьгами, - предупредила Каталина мгновением позже. - Ты стала беспокоиться из-за безделушек? Не волнуйся, я куплю тебе новые. - Нет, не стала. Просто если ты не прекратишь изображать щенка Кинга с моим ухом, то просто ими поперхнешься. Насмерть. А я сомневаюсь, что расходы на твои похороны Кван возьмет на себя…       Пусть Леоне и старалась кидать шпильки максимально спокойно и язвительно, ее бравада никого не обманула. Медленная острая ласка гипнотизировала, без слов умоляя погрузиться в ощущения без остатка.       Чертова чувствительность, чертов Меннинг!..       Отвлечь смог и то лишь донельзя довольный хмык. Такой, что красноречивее всяких слов. Лайнесс едва не скрипнула зубами – гад, наверняка же он все прекрасно понял, чуть ли не впервые!.. - Тебе еще не надоело? – поинтересовалась альфагерл, чудом не задохнувшись: с дыханием как всегда при Акселе с Тьмой начинали твориться какие-то непонятки. - Наблюдать, как ты не можешь устоять передо мной? Да еще через такую наглядную демонстрацию как твоё сегодняшнее декольте? – казалось, что бывший герой едва сдерживает смех. - Ща нарвешься, - в теории угрожающе произнесла девушка. - Ох, ну давай, Леоне, удиви меня, - теперь адепт «Змеиного Хвоста» откровенно насмехался, обжигая ушную раковину жаром дыхания. – Доведи спектакль «Оскорбленная невинность» до конца…       Лайнесс предпочла довести до конца тычок локтем в солнечное сплетение, который при всей своей болезненности не смог заставить Акса прекратить. Вместо этого обнимающая ее за талию рука резко переместилась на бедро, рывком потянув за собой. Альфагерл рефлекторно прогнулась назад, уронив с губ рваный вздох.       О том, насколько пикантнее стал выглядеть их «спор в столбняке» она старалась не думать. - …Потому что, если бы ты этого хотела, то уже давно бы освободилась и устроила потасовку, наплевав на обстановку и зрителей.       Лайнесс чуть ли не до крови прикусила губу, желая удержать спокойствие. Признавать, что чертов Меннинг прав, не хотелось. Очень-очень.       Вместо этого она поискала взглядом остальных. Ее первоначальный расчет оказался верным: этот столик был настолько в отдалении от всеобщего веселья, что их нездоровые объятья с Меннингом никто и не заметил. Люди переговаривались друг с другом, потягивая шампанское, уже позабыв о первоначальной цели сего круиза. Итальянского спонсора вовсю окучивали директора «Ли Индастриса», напоминая своим квоханьем и высокомерием стайку индюков. Кинг, Дрэгон и (что удивительно) даже Хоук не показывались, все еще оставаясь на своих позициях; Шарк же, стоявший на противоположной стороне палубы, все также ностальгически липнул взглядом к волнам, мирно отстукивающим колыбельную о борт яхты.       И, несмотря на расстояние, Лайнесс понимала, что стоит лишь окликнуть – и их серфер придет на помощь. Потому что они изначально шли именно на миссию и изначально ждут ото всего подвоха. Потому что, несмотря на зов родной стихии и муки от костюма, Шарк все равно неуловимо собран и готов к драке хоть прямо сейчас.       Лайнесс понимала это. Но вопреки всему не издала ни звука.       А вот Аксель – в полной мере: такой подборки саркастично-довольных смешков с его стороны не удосуживался ни Пэйн, ни Тилиан.        «Заткнись», - вскричали на это ее враз напрягшиеся плечи.        «И не подумаю» - сквозило в ответном властном прикосновении уже с его стороны.       Сразу – подчиняюще-внезапном, стартовавшем на ее бедре.       Пальцы, отдающие энергией Джо-лан, останавливаться и не думали: прошлись медленно вниз, обрисовав границу второго пыточного орудия вечера под названием «чулки» (настолько внезапного на теле альфагерл, что не обошлось без очередного смешка, уже с удивлением), а после – вновь вверх по смуглой коже, насколько позволял разрез в сатиновом облачении. А позволял он ну очень многое. Лайнесс даже одними губами чертыхнулась на родном: теперь требование, чтобы в бою проклятое платье не мешало сходу дать ногой в челюсть, тоже казалось ей не самой лучшей идеей.       Не самой лучшей идеей за весь месяц, а то и год, проскользнула на прощание последняя здравая мысль.       Потому что когда противник, пользуясь предоставленными возможностями, добрался уже до ее белья, в голове Леоне осталось лишь целое ничего. И, конечно же, он не остановился. Кажется, Акс даже попытался в своей издевательско-спокойной манере ее уколоть, продолжая медленно и методично изучать скрытую за черным кружевом территорию, но Каталина уже ничего не слышала. Кроме, разве что, предательского стона, нагло сорвавшегося в самый ответственный момент.       Рот тут же зажали жесткой хваткой, не позволяя привлечь дополнительное внимание. Точно, вокруг же люди, прием… любопытные тут ни к чему. А то испортят еще всё, гады…       Думать об этом не хотелось, как и осознавать, что показное равнодушие окончательно растворилось в кипятке нахлынувших эмоций. Даже если бы не ее не сдал с потрохами собственный голос, жар и влажность между ног никакое кружево спрятать уже не могло.       Утешало лишь одно: Аксель и сам сглатывал всё тяжелее и даже не пытался прятать свою собственную реакцию на столь горячую «болтовню». Ну, хоть не так обидно. Впрочем, это и так слишком далеко зашло.       Суровое «Хватит!» вырвалось в мир совсем не авторитетным полувозмущенным мычанием, которое все же расшифровали. Правда, не совсем в нужную сторону. - Может, ненадолго оставим весь этот парадный сброд, Котенок? А то я уже всерьез думаю, что столу возле нас можно найти куда более приятное применение…       От одной только мысли о предложенной альтернативе Леоне вспыхнула алым в цвет костюма Фаеркэт. И к внутреннему визгу ужаса поняла, что дело не только в остром приступе стыда…       Потому и ничуть не воспротивилась, когда Меннинг резко развернул ее лицом к себе, обхватив одной рукой под бедро так, словно только и хотел увести бразильянку в жгучее танго. Даже, наоборот, сразу же вцепилась в ворот угольно-серой рубашки, притянув джоланиста еще ближе.       Сердце неистово забилось птичкой в силках, стоило только поймать на себе столь несвойственный нормальному Акселю взгляд: глаза, что и так из-за клубящейся в зрачках древней Тьмы были фиолетовыми, превратились буквально в две бездны, наполненные лишь жаждой обладания.       Но Лайнесс даже не успела удивиться. Мгновение – и эта смесь сверхсил и ядовитого желания поглотила ее в фиолетовом огне, ударив по голове молотом и вместе с тем несущимся скоростным поездом – в живот.       Сознание, оскорбленное таким отношением, чуть не покинуло свою хозяйку, но в ту же секунду пытка подошла к концу – телепортация через Джо-лан никогда не занимала дольше пары мгновений. Только Леоне на ногах не удержалась, в отличие от уже высшего мастера Джо-лан.       К счастью, падать было недалеко. Всего лишь на край высокой заправленной кровати в одной из кают первого класса. Это альфагерл определила мимоходом, просто на автомате подметив новизну: АТОМцев совет директоров по жабьим советам поселил в более скромном втором. Интересно, это Кван решил не экономить на своих подчиненных или просто Акс притащил в ближайшую свободную спальню?       Вопрос так и не был задан, потому что Лайнесс уже было ни до разглядываний, ни до разговоров. Аксель, как обычно будучи лидером всегда и во всем, снова навязал ей свою игру, дернув назад, к себе. А говорить, когда твои губы заняты чужими, очень неудобно.       Здесь в последний раз дала о себе знать рациональная сторона альфагерл. «Это ошибка. Очередная. – Яркой неоновой вывеской вспыхнуло на задворках создания. – Хотя нет. Это полнейший беспредел и безответственность!»       Но все это тут же оказалось таким неважным под последующей лавиной ощущений. Когда Аксель ее целовал, в голове будто перегорала последняя лампочка, скрывая в темноте все те важные при правильном освещении факты. Что он сейчас вообще-то ее враг. Да и вообще под контролем какой-то энергетической пакости. Что происходящее абсолютно ненормально, и она сама клятвенно обещала, что ни за что не даст повториться подобному снова. Что на нее наверняка тоже воздействует та демоническая сила. Или что если (нет, не если – когда!) Аксель вернется в нормальное состояние, всё подобное станет для них неподъемным грузом стыда.       Бездна причин, готовая похоронить за неправильный выбор, должна была внушать дрожь. Но вместо этого Лайнесс поступила привычно, по-экстремальски – прыгнула, не желая до последнего момента раскрывать парашют.       Жалеть будем потом, требовательно перекрывала все аргументы страсть, вынуждая альфагерл обнять своего похитителя за шею и в первую очередь постараться избавиться именно от туфель. Инициатива удалась, однако, лишь наполовину: стоило зашвырнуть в сторону левую «лодочку» и перенести вес на освободившуюся ногу, как Каталина, ожидаемо оказавшись ниже, невольно разорвала поцелуй – непростительное своеволие.       В кощунственную паузу едва успел уместиться вдох: Акс тут же подхватил девушку за талию, заставив ту искать равновесие между единственным каблуком и буквальным висением на чужой шее. Но Леоне не протестовала, вновь растворяясь в очередном жарком поцелуе.       Не протестовала она даже тогда, когда ладони, после недавней телепортации куда ощутимей отдающие энергией Джо-лан, спустились ниже, уделяя особое внимание ее бедрам, а потом – уже конкретно разрезу платья.       Резкий треск ткани, практически оглушительный в тишине комнаты, показал, что Меннинга его изначальная длина не устроила.       Тут уж Лайнесс попыталась возмутиться (что с занятым ртом превратилось лишь в мычание) и отписала уничтожителю платьев легкий подзатыльник. Эффект это ожидаемо произвело обратный. Леоне поняла это по ухмылке, которую, в отличие от слов, спрятать не могло ничто. И по укусу, который стал с его стороны контраргументом. - Мгм?! – не осталась в долгу Леоне, пнув недоврага коленкой. Идея была вновь, мягко говоря, неудачная: Аксель тут же перехватил ее «оружие» под бедро и снова прижал к себе, возвращая их в исходную позу при телепортации.       Только теперь такая близость ощущалась куда более остро.       Лайнесс, не сдержавшись, застонала, откинув голову назад. Меннинг не протестовал: альтернативой губам альфагерл оказалась ее же шея, которая смотрелась просто возмутительно всего лишь с одним темным засосом. Каталина слегка дернулась, когда воин нарочно болезненно укусил ее возле сонной артерии, и пробормотала что-то о проклятых вампирах. Но пассивной ролью не ограничилась, пристроив свои ладони на мужском торсе. И серая рубашка ее тоже очень не устраивала, ровно как и излишне мелкие, юркие для подрагивающих пальцев пуговицы. Когда те наконец-то пали в неравном бою, альфагерл с явным удовольствием провела ногтями по вступающим кубикам пресса, прекрасно ощущая, как под подушечками пальцев сокращаются крепкие мышцы.       Джоланист же просто не мог оставить это без внимания. -Ты никогда не могла устоять, правда? – с довольным смешком прошептал он ей в самое ухо, снова прикусив мочку.       Но у Лайнесс осталось еще упрямства возмутиться. - Кто бы говорил. А то я не знаю, почему ты «абсолютно случайно» задевал руками именно мою задницу. - Много о себе думаешь, Леоне, – хмыкнул джоланист, в противовес словам, пристраивая руки именно на пятой точке альфагерл. - Ты тоже, Меннинг, - не осталась в долгу Каталина, стягивая рубашку с широких плеч.       Что до Акселя, так он в принципе считал, что вся одежда на теле альфагерл априори лишняя, кроме, разве что, чулок. Пальцы уже знакомым маршрутом скользили по смуглой коже, пока не наткнулись на тонкие полоски кружева по бокам. Одарив девушку собственническим взглядом, Акс без каких-либо сомнений спустил их вниз, доверив гравитации довести дело до конца.       Неизвестно, что джоланист надеялся увидеть в глубоких зеленых глазах, от страсти потемневших до цвета малахита, но Лайнесс не стала выяснять. Просто с довольной усмешкой смежила веки, сделала шаг ближе, уничтоживший и без того жалкое расстояние между их телами, и с расчетливой методичностью принялась оставлять на шее воина ответную роспись из засосов. Стянутые стринги (к уже позабытому ее горю, единственные, нормально смотревшиеся со столь облегающим платьем) теперь скрутились рабской веревкой вокруг лодыжек, добавляя происходящему несколько баллов пикантности, но отнюдь не удобства. Потому, снова повиснув на шее противника-партнера ради поцелуя, Леоне без всяких сожалений швырнула их в сторону. Тем более что счёт очень хотелось сравнять, а пальцы, в очередной раз прогулявшись (с чего теперь-то отказываться от соблазна?) по обнаженному торсу джоланиста, нашарили пряжку ремня.       Аксель оставлять такое рвение без комментариев точно не собирался. Но, как бы ни хотелось напомнить своей страстной Львице о маске «оскорбленной невинности», острота пропала вместе с тяжким глотком: Лайнесс выиграла раунд, едва ее пальцы прошлись по очевидной через ткань брюк эрекции.       Наличие лишней одежды теперь не просто мешало, а откровенно бесило.       Предоставив альфагерл и дальше воевать с ремнем и ширинкой, Меннинг с силой провел по женскому стану вверх (заслугой ему стал очередной стон), пока не наткнулся на крошечный замочек вшитой молнии платья. Того самого, что еще имело наглость прятать от него тело столь желанной женщины. И, как истинная зараза, не собиралось падать на положенное место у ног по первому щелчку.       Мысли путались, потерянные в плотном тумане желания, и ни в какую не хотели даже делать вид, что мир вокруг может быть интересен. Стало полностью плевать как, зачем и почему, а главное – что было изначально; всё это – абсолютно бесполезная информация, выбеленная в мозгу до состояния намертво засвеченной фотографии.       Особенно, когда его персональное бразильское проклятие наконец расправилось с его брюками. Да и в кои-то веки не делала вид, что происходящее – не более, чем потрясающая замануха перед очередным жестоким кокблоком.       Потому, когда упрямая тряпка решила вновь заартачиться, отказавшись расстегиваться до конца, Меннинг, не церемонясь, просто сдернул ее на талию альфагерл. Тонкая лямка, позабытая на правом плече, от такого напора просто лопнула, оставив на смуглой коже ярко-красную полосу.       Лайнесс зашипела и чуть не пнула парня прямо в голень (око за око, синяк за синяк!), но не успела: открытое платье предполагало лишь вшитый лифчик, оттого даже такой топорный способ раздевания оставил девушку топлесс.       Чем Аксель, конечно же, воспользовался. А «иголочки» энергии Джо-лан, неотступно сопровождающие пальцы ее партнера, на столь чувствительной коже груди и вовсе казались буквально молниями, подло бьющими прямо в мозг и заставляющими сердце едва не останавливаться.       Дальнейшее ускользнуло от внимания обоих: то ли Лайнесс подло подставила так и не снятая туфля, то ли Аксель нарочно оттолкнул ее назад, а то и просто (и наиболее вероятно) они попросту забыли об окружении и банально споткнулись. Итог был один – кровать, до этого полностью игнорируемая, после короткого полета стала основным местом действий. Впрочем, пару это ничуть не расстроило.       А вот что вызвало у Каталины легкую досаду, так это то, что джоланистские рефлексы не подвели даже в такой ситуации: Акс лишь опирался на кровать, оставшись ногами на полу, в то время как тело альфагерл матрас принял на себя целиком и полностью.       И теперь этот гад определенно точно возвышался над ней, как полноправный хозяин положения.       Довольная, но жуть какая ехидная ухмылка, появившаяся на лице бывшего героя мгновением позже, доказывала правдивость этих выводов.       Внутри что-то ёкнуло. Что-то необъяснимое, смешанное, будто в гигантском плавильном котле души, и с трудом поддающееся хоть какому-то анализу. Было там и желание, и страсть, и…       И определенно несогласие со сложившимся раскладом. Именно последнее сыграло главную роль. По былому опыту Лайнесс знала: просить остановиться бесполезно. Во-первых, Меннинг посчитает это вызовом, во-вторых, вопреки всем доводам рассудка, альфагерл сама не хотела, чтобы дело закончилось лишь очередным обломом и неудовлетворенностью. Но вот оставлять эту самоуверенную сволочь с мыслью, что она полностью подчинилась его желаниям – да черта с два!       И, нагнувшись ниже, Акс получил вовсе не ласки, а каблуком в грудину – позабытая в огне происходящего туфля впервые пришлась как никогда кстати.       Конечно, для джоланиста это был вовсе не удар, да и Лайнесс его таким и не планировала – просто намек, что нечего записывать себя в победители раньше времени. Длинная шпилька, подчиняясь желанию хозяйки, дразняще медленно заскользила по коже вверх-вниз, по груди, прессу, шее, пока не остановилась заточкой под подбородком.       Будь на его месте кто другой, подобная шалость вполне могла закончиться серьёзной травмой. Но Меннинг знал, что это лишь очередное проявление традиционного, жгучего, как острый перец, упрямства: его Котенок, даже мурлыча от удовольствия, не мог не показать коготки.       Акс на мгновение прикрыл глаза, с трудом сдерживаясь, чтобы продолжать их маленькую игру. Кэтти упряма, язвительна, а значит, во имя отсутствия бритвенно-острых подколок в будущем, оставлять раунд за ней определенно не следовало. Ладонь привычно схватила девушку за щиколотку и отвела в сторону, позволяя «оружию» альфагерл медленно соскользнуть на плечо. Пальцы ласкающе пробежались по скрытой тканью чулка горячей коже – наградой воину стал томный стон. Который сразу же переплавился в удивленный вскрик, стоило только Меннингу оставить на внутренней стороне бедра вероломный укус, закончившийся звонким щелчком от оттянутого зубами капрона. Однако болезненные метки быстро сменили другие – мягкие, ласковые, оставшиеся уже не от зубов, а от дорожки поцелуев, спускающихся вниз, насколько возможно.       Для Лайнесс это был запрещенный приём. Не только от лавины сбивающих с толку ощущений (кожа от таких манипуляций становилась одной эрогенной зоной). Было что-то еще – в самом Акселе. В том, как он ласкал ее – грубо лишь напоказ, как прикасался к ней, смотрел – словно позабыв о том, что где-то в душе у него сидит чуть ли не Демон Темного Джо-лан.       Аксель будто становился… Акселем. Не воином, не джоланистом, не врагом.       Собой.       Тем самым парнем, которого она знала как облупленного. Тем самым, которого всегда пыталась отыскать в глубине темно-фиолетовых глаз.       Тем, с которым хотела сейчас быть.       Потому альфагерл даже не пыталась сопротивляться, когда, наигравшись, джоланист жестко схватил ее под ягодицы (hola новым синякам), рывком придвинул ближе (откинутый драный подол, опоздав, растекся по постели забытой волной) и сразу же вошел.       Всё, что Лайнесс сделала – это вскрикнула и прогнулась в спине. Резковато.       Впрочем, Меннинг никогда не отличался терпением в этом деле. Как и она сама.       Долгожданное чувство единения ударило по нервам электрошоком, и альфагерл пришлось даже поднапрячься, чтобы начать двигаться. Слегка оттолкнувшись от матраса свободной ногой, она сместилась в сторону, вынуждая теперь держать партнера ее чуть иначе – идеально «иначе» при такой позиции. И по хриплому стону над головой Леоне поняла, что новый угол не только ей одной сносит крышу.       Ехидные замечания, бывшие нормой их пикировок-прелюдий, остались где-то далеко: резкие толчки отправляли по телу волны невероятной ядреной смеси из страсти, боли и наслаждения, полностью отключая возможность как-то складывать слова.       А вот издавать стоны – наоборот. Это стало понятно, когда в марафоне быстрых, резких толчков Меннинг умудрился найти момент (и желание отвлечься от непосредственного процесса) ради того, чтобы заткнуть альфагерл рот рукой.       Проникнув от этого еще глубже – так, что Леоне закатила глаза от шквала ощущений и на автомате укусила «кляп».       Происходящее просто сносило крышу. Жаркий ритм, тяжелое дыхание, дрожащие в судорожной хватке пальцы, томные постанывания под аккомпанемент пошлых влажных звуков правили балом в одной конкретной каюте, напрочь игнорируя весь остальной мир.       Ну и что, что где-то там осталось задание от Квана? К черту его.       Какая разница, что надо было вроде защищать гостей от происков «Змеиного Хвоста»? Пф, незначительные мелочи.       Где-то там на этом же лайнере (а казалось – в параллельной вселенной) остались еще другие Альфа Тинс и воины Темного Джо-лан? Пусть идут лесом. Или сразу сваливают в океан.       Потому что если хоть что-то посмеет помешать им сейчас – будут трупы. Лайнесс-то и сейчас была готова убивать. Из-за того, что Аксель, желая полностью насладиться властью над девушкой (или, может, просто остерегаясь, что не доведет всё до конца как хотелось), издевательски замедлился, сменив острое удовольствие на мучительную сладостную пытку.       Выкрученная на отметку максимума восприимчивость даже уловила под мужскими пальцами силу Джо-лан, вонзившуюся в кожу и нервы разлетевшимся крошевом стекла.       Приятно.       Больно.       И преступно медленно.       Как бесконечно растянутая секунда, что предшествует прыжку в бесконечную пропасть.       А Каталина, как истинная экстремалка, куда больше хотела насладиться уже долгожданным падением. Можно даже без парашюта.       Лишь с четвертой попытки смуглая ладонь смогла ухватиться за полу рубашки, что ископаемым былой формальности так и осталась болтаться у джоланиста на локтях. Рывок, слабый, но действенный, вновь изменил положение: демонстрация силы больше была не нужна, и Акс с радостью уничтожил разделявшее их расстояние всего до высоты полусогнутых рук. Да и сама альфагерл, выпустив уже ненужную материю, тут же вцепилась в широкие плечи, отдаваясь полностью и без остатка. Щедро презентуя не только стоны и царапины (а ведь еще возмущалась на Котенка!), но и едва слышные бездумные просьбы с мешаниной на разных языках. Но внятность была и не нужна – Меннинг ее понял. И вновь задал тот ритм, что им обоим был куда желаннее и ближе к душе.       Хватка на мужских плечах стала сильнее, вызвав у джоланиста мимолетную усмешку. Желанное удалось получить. Почти. Для полной победы (и абсолютного удовлетворения) нужна была всего лишь одна маленькая деталь.        «Скажи это», - прозвучал в очередном укусе-поцелуе приказ. И смысл его дошел до альфагерл даже без слов и в круговороте пляски над бездной ощущений.       Случись такое вне пределов общей постели – Лайнесс стопроцентно бы возмутилась. Зарычала бы, подобно звериной королеве саванн, сузила бы свои дьявольски-зеленые глазищи и непременно бы дала отпор (неважно даже на словах или прямым в челюсть).       Но сейчас Это не было для нее принципиальным оскорблением. Это было просто ненавистной преградой, кандалами, жестоко удерживающими от падения в экстаз.       Долгожданное противником-любовником признание сорвалось с губ стоном на англо-испанском.       Безумно. Легко. Как укатившийся с крутого склона снежок. Сразу набравший силу, размер и мощь до полноценной лавины. Чувственная стихия в момент разорвала цепи кандалов, словно бумажную гирлянду, снеся их обоих прямо с обрыва на сумасшедшей скорости.       Долгожданная бездна была полна хрустальным звоном и убившим все нервные окончания космосом…       Они не понимали.       Никто из них.       Ни Лайнесс, Кинг, Шарк и Хоук с Гарретом.       Ни Кван со своими марионетками-последователями.       Ни Дрэгон, что побывал на стороне и тех, и тех, а теперь усиленно помогал первым победить вторых.       Ни даже мастер Джи, что всегда строил из себя знатока древних артефактов Джо-лан и их мистических свойств.       Ага, щаз!       Никто из них так и не увидел истину: в глаза сама собой прыгала карикатурная маска, игра, затянувшаяся во времени и захватившая аж два мегаполиса разом.       Всё до того похоже, что вызывает лишь смех. После неудачного ритуала из Свитка Силы Джо-лан все они как на подбор видели лишь одно: мощнейшая из известных сил вырвалась в реальный мир, но осталась неукрощенной. Был ли то слабый отзвук сомнения или других запретных эмоций – неважно. Но именно это стало той самой трещинкой, течью, от которой рухнет любая плотина самоконтроля. А без него не ты управляешь силой. Это она делает тебя своим рабом.       Все они были уверены на сто процентов: Темная, как сама Преисподняя, энергия Джо-лан, лишившись вектора, просто подчинила себе своего призывателя. А одержимый демоном Аксель Меннинг, и до этого холодным рассудком не отличающийся, теперь и вовсе слетел с катушек, выставив заодно табличку: «Возвратом крыши и прилетом назад кукушек просьба не беспокоить». А потом наплевал на друзей, поиски отца, вообще всё святое и с превеликим удовольствием стал служить злейшему врагу. Только истового злодейского хохота для полного клише и не хватало.       Увы для обеих сторон, но всё было отнюдь не так просто. Но и не сложно – просто иначе, запутанней. Будто поверх подготовленных троп всеобщего ожидания парень проложил свои.       Четко поперек.       Например, Аксель ненавидел Квана всей душой, но ради спасения своего отца был готов на всё – даже принять Темную суть Джо-лан и перейти-таки на сторону старого маразматичного заклинателя Змей.       И, вступая в противостояние со своими же, Меннинг наивно верил, что друзья не будут для него большой проблемой, а главным противником станет все-таки Дрэгон. Как-никак именно ниндзя был наиболее профессиональным, подкованным и привыкшим к коварству последователей Темного Джо-лан.       Но Акс даже в самом кошмарном сне не мог вообразить, что основным его «врагом» станет Лайнесс. Однако Судьба в очередной раз продемонстрировала свое чернющее чувство юмора.       Это было даже не насмешкой от нее, а плевком: чтобы имея безграничную мощь и всю Тьму Джо-лан в душе да пасовать перед испугом в зеленых глазах – к такому ни жизнь, ни уж тем более «наставник» Кван его не готовили.       Но факт оставался фактом: заботливо выпестованный рефлекс оберегать одну бразильскую дурочку давно и надежно прописался в мозгу. А потому не позволял причинить Леоне даже маломальский вред, сколько бы Демон в душе не молил о ее крови.       Со стороны наверняка казалось, что он просто не хотел не мог причинить ей особого вреда: все остатки прежней натуры, пофигистично прибывавшей в спячке даже при проявлении нездоровых наклонностей Темных сил, вмиг поднимали бунт, ошпаривая каждый нерв и направляя удары куда угодно, но не в эту нелепо смелую и невероятно язвительную упрямицу.       Правда, однако, была несколько иной. Прежняя натура, вопреки мнению абсолютно всех, никуда не делась. Более того – как таковой прежней и не была.       Несмотря на все пафосные речи бывших друзей и одного седого маразматика в полинялом кимоно, Аксель остался Акселем.       Просто… просто та сила, что хлынула в тело после ритуала Свитка Джо-лан, волной цунами смыла некоторые почти все ментальные ограничения и только.       И Меннинг даже понятия не имел, сколь сильно те мешали ему жить и спасти-таки обожаемого отца.       Акс ненавидел, когда ему мешали – факт общеизвестный. Но, если раньше приходилось упорно сдерживать характер при друзьях и сохранять холодный разум в битве, то сейчас он не видел ни одной малейшей причины просто пойти коротким путем и устранить препятствие сразу. Например, попытавшись раскрошить башку чертовому завистнику Лангу (у которого вовсю кризис любимчика шпарил, не иначе). Или… ну, АТОМцев пока убивать все-таки не хотелось, но вот на место поставить через пару вывихов или волну Джо-лан – почему б нет? Всё равно не остановятся, но хоть лезть поостерегутся.       В общем, полная, абсолютная свобода, не сдерживающая ни силу, ни разум.       Идеально.       …ну, разве что исключая всю ту же чертову привычку по спасению Леоне.       Поначалу Тьма и клокочущая в душе злость пытались сладить с этим традиционным путем. Но внутри всегда – абсолютно всегда, черт побери! – что-то непонятно, болезненно обрывалось, обращая все попытки физического наказания этой любящей полоскать ему мозг строптивицы в пустой жалкий пшик.       А та, хоть и была сильной, априори ничего ему противопоставить кроме слов не могла.       Вот и приходилось играть в эту постоянную игру. Она делала вид, что истово верила в его скорое возвращение «в норму». Он делал вид, что не слышал ни слова и просто медлил с расправой от нечего делать.       Игра для двоих, куда третьим лицам вход запрещен под угрозой смерти.       Игра, приносившая поначалу Меннингу одно раздражение, пока жизнь и ласковый шепот Тьмы не напомнили главное – больше нет вообще никаких границ. И сдерживать себя теперь совсем не нужно – не только в бою.       Потерянный пазл с щелчком встал на место. Леоне ведь уже принадлежала ему – это висело неозвученной пеленой между ними столько лет, - так что смысла причинять вреда ей просто не было!       В конце концов, Аксель же всегда очень щепетильно относился к своей собственности.       И управляться с ней умел поистине виртуозно. Первые разы вышли несколько… топорными. Меннинг, не пожелав сначала палиться хоть как-то выделять девушку, попытался вернуть контроль над ситуацией излишне грубо – всё равно, что резко вдарил по тормозам, получив заслуженно под дых. Но благодаря этому выяснилось аж два момента.       Ментальный барьер не работал на контратаки – это раз. Но даже картина валяющейся у его ног альфагерл не приносила долгожданного удовлетворения. Потому что даже после самых сильных ударов зелено-золотые глаза все равно буравили его иридием непокорности. И потому что крики боли хоть и радовали тихий шепот силы в висках, но и оседали чернильной пылью где-то внутри – ни отмыть, ни продышаться.       Одним словом, зараза, а не девчонка.       Но у Акселя было еще одно оружие. И осознание этого пришло вместе с другой истиной – он не хочет побеждать Леоне в бою.       А вот заставлять мурлыкать от удовольствия, кричать в экстазе отказы от собственных слов, в конце наблюдая ужас осознания и проигрыш самой себе в ее глазах – в полной мере.       Тем более именно это и оказалось уязвимой точкой самой альфагерл: клинок эмоций оказался обоюдоострым. И заточенным до состояния бритвы.       И пусть теперь Лайнесс всегда кидала ему ненавидяще-гордое «Я тебе не принадлежу».       Это было неважно. Потому что этим словам не верил абсолютно никто – даже она сама.       Определенно, это были его самые приятные победы из всех.       Правила их были непреложны, давно записанные на телах вязью синяков и засосов.       И суровое молчание пусть побежденной, но гордой городской Львицы было там последним из обязательных пунктов.       Акселя эта напускная холодность веселила едва ли не больше, чем не менее традиционная прелюдия препирательств.        «Ничего не произошло. Подумаешь, секс – с кем не бывает. Для справки, я все еще тебя презираю» - так и сквозило в ее напряженных движениях. И осуждающем взгляде – «Ты просто бесстыдно воспользовался ситуацией, мерзавец!» - которым его всегда пытаются приложить вместо поцелуя на прощание.       Где он там, кстати? А, точно. Сперва же надо привести себя в порядок, чтобы и другим на мозги «ничего-не-было» мотивом капать. Бесполезное занятие, но раз ей так хочется…       Аксель еще раз медленно осмотрел девушку, спускаясь взглядом все ниже и ниже. Вся растрепанная, с потекшим макияжем, припухшими губами, покрытая метками засосов (в некоторых, причем, виднелись следы ее же помады), в настолько однопричинно разодранном платье и этими по-особому скованными движениями при ходьбе… да даже если он сам лично встанет у нее за спиной и во всеуслышанье перечислит, чем они здесь занимались - картинка более красноречивой не станет. Тут и так ясности больше, чем на сто процентов.       Лайнесс, однако, изо всех сил это игнорировала, делая вид, что она сейчас вовсе не в душной пропахшей сексом каюте, а за спиной у нее ну совсем-совсем нет довольного и сыто ухмыляющегося мастера Джо-лан. Занырнула с головой в поиски потерянных деталей гардероба, будто ее непрезентабельный вид (хотя по мнению Акса - как раз наоборот) целиком и полностью зависел лишь от этого. Туфли нашлись по разные стороны от кровати, хоть и не торопились возвращаться на женские стопы. А вот бельё... - Они возле кресла, на столике, - паскудно-спокойно подсказал Меннинг, рассмотрев там кружевное дополнение к интерьеру. И матерное шипение на испанском здраво посчитал за благодарность.       Картинка нагнувшейся альфагерл (разрез теперь открывал действительно всё), пытающуюся совладать то ли со стрингами, то ли с дрожащими ногами, для Акселя стала настоящим дополнительным призом.       И, чтобы не отвлекаться, поспешил отвернуться и сконцентрироваться на собственном гардеробе. А то вид оказался что-то столь вдохновляющ, что хотелось в очередной раз послать Квана и его стариковские выдумки Лангу в зад, а остаток плавания потратить на "повторный поединок". В других позах.       Но победа над пуговицами странным образом пробудила и вечно страдающую нарколепсией ответственность. Так что следом Меннинг решил проверить обстановку.       Вовремя припрятанный во внутреннем кармане наушник перед подключением еще смачно покряхтел и плюнул в ухо шумом помех, будто вознамерившись стать заменой одному змеиному пердуну. Но, вопреки обычному раскладу, "собратья" не спешили ездить вопросами по ушам нового адепта Темной силы. Более того - не откликнулись они и после прямого приказа о перекличке. Но зато вот на заднем плане были слышны далекие, но такие знакомые причитания на Шарка, чтобы не трогал "эту херню, а то хоть и деактивировали, но вдруг рванет чисто из вредности". И настойчивые просьбы на китайском просто вырубить с концами, потому что терпеть такой маразм сил уже и у тренированных ниндзя нет.       В голове в бешеном ритме зашлось броуновское движение непонимания. Только, в отличие от прочих посланцев Квана, девизом его было не "за что", а "как".       А потом взгляд сам нашел застывшую возле кресла женскую фигуру, зацепился за полную облегчения улыбку...       И пазл с противным скрежещущим чавком сошелся.       Главная найденная деталь потянула за собой хоровод остальных. То, как бывшая команда его подчеркнуто не замечала на приёме. Куда меньшее, чем обычно сопротивление Леоне, прежде чем он затащил ее в постель. Да она даже не стала звать подмогу, хотя у нее был шанс! А ведь в 99% случаев альфагерл цепляется за любую возможность сохранить свой недоавторитет - знает уже ведь, что иначе самовольно откажется от всех своих принципов, отдаваясь его власти во всех смыслах.       Вот она, его главная зеленоглазая беда.       И она всё знала.       Знала еще до того, как поднялась по трапу на этот чертов лайнер.        К чести Леоне, она не шарахнулась в сторону. Хотя имела на это полное право: в два рывка оказался возле нее уже будто и не человек - демон во плоти.       В нос ударил едкий запах расплавленного пластика: несчастный наушник, сжатый в кулаке, не пережил выброс гневного Джо-лан своего владельца. Но Акс этого даже не заметил. В мыслях буквально горели настоянные на догадках эмоции, заставляя желать абсолютно противоположного.       То ли раскроить башку этой девице о ближайшую стену. То ли нацепить на нее же поводок, оттащить с собой в Гонконг и совсем иначе вдолбить в ее голову осознание, чем грозит такой вопиющий выход за рамки правил.       Последний раз подобного так сильно хотелось, лишь когда эта же идиотка решила, что его переход на темную сторону - веская причина целоваться с всякими смертниками.       Убить, что ли, наконец? Честное слово, пусть жить и станет не так весело, зато хоть самоконтроль в пыль за секунды перестанет разлетаться. - Что, теперь под каждого противника будешь ложиться, чтобы выиграть время, а, Леоне? - если бы Джо-лан мог заряжать слова, то этот вопрос распылил бы комнату на атомы. - А ты стала отчаянной интриганкой, дорогая.       На это Лайнесс ответила прямым взглядом - настолько открытым, что джоланист без труда смог увидеть каждый золотой лучик в зеленой радужке глаз.       Взглядом, настолько пронзительным в полном отсутствии ожидаемых ненависти-торжества-насмешки, что это едва ли не сшибало с ног лучше всякой энергетической волны. - Что ты, любимый, - произнесла она так спокойно и просто, будто и не замечая, как Меннинг от ее слов буквально застыл вторично. - Вовсе нет. Просто я наконец приняла твои же правила игры.