Маска

Великие страсти безмолвны. Молчанье — их шепот и рёв. Их мощь — океанские волны. Их градус — крушенье основ. Их выплеск — воды возгоранье, Плавленье металла в руках. Они существуют за гранью Мышления и языка. Но если вливаются в слово, Тогда выбирают одно — Такое, значенье какого Не может быть искажено. Но если то слово истратить, Его уже не повторить. Пусть сердце подскажет вам — прятать Сокровище или дарить… (Н.Доний) Питер задумчиво вертел бокал в руках, сомневаясь, стоит ли допить винишко залпом, заказав ещё. Или же ограничиться только одним напитком за ночь, как он привык. Сказать честно, он не любил ночные клубы и бары, а уж в тематическое место его могла занести лишь нелёгкая. А если быть точнее — отчаянная попытка обрести себя заново. Пока совершенно не увенчавшаяся успехом. Несмотря на то, что он вполне успешно закрыл учебную сессию и был свободен теперь как птица, его мучила давящая нервозность. Впрочем, причины он знал прекрасно и поэтому ухватился за шанс провести время как-то иначе, чем обычно. Сегодня в особом баре намечалось несколько крупных и долгожданных шоу. Среди толпы ходили слухи, что и гости, и артисты, весьма известные и влиятельные люди. Поэтому каждый гость должен носить маску, скрывающую лицо. Как и ожидалось, почти все гости оказались облачены в кожу, и маски были сплошь и рядом однотипные, что немного выделяло Питера из толпы. Он взял самую непримечательную, карнавальную, из студенческого театрального кружка. С отодранными перьями она стала выглядеть более или менее презентабельно. Обычно Паркер чувствовал себя среди темной тусовки не в своей тарелке. Ловить на себе заинтересованные взгляды, как женские, так и мужские, ему было весьма неловко, да и чьё-то беглое любопытство скорее напрягало, чем радовало. У барной стойки кареглазый незнакомец, в классической чёрной маске и строгом чёрном официальном костюме, мягко улыбнулся ему, и, отсалютовав бокалом, осушил его до дна. Питер последовал его примеру, устав крутить свой. Мужчину сразу же окружила небольшая толпа, состоящая исключительно из грудастых девиц, а через секунду он исчез за их спинами. Пора домой — слишком много шума и людей на квадратный метр. Расслабиться по-настоящему в такой атмосфере у него никогда не получалось. Подхватив края маски, он отшвырнул её на стол, оставив сиротливо лежать рядом с пустым бокалом. Да, пожалуй, хватит. Он не нашёл здесь того, что искал, хотя с трудом представлял, что конкретно ждал от этого вечера. Питер выхватил взглядом свою подругу ЭмДжей. Она вела на поводке своего постоянного сабмиссива — Гарри, с которым они учились на одной параллели. Паркер помахал ей рукой, привлекая внимание, и постучал по запястью, намекая, что ему пора. Подруга состроила грустную рожицу, но слишком хорошо знала его привычки, чтобы пытаться переубедить. Одно шоу он всё-таки успел посмотреть, и оно ему не понравилось. Питер не очень любил трансвеститов, даже знаменитых, а уж в теме они выглядели совершенно чужеродно. Хотя, может быть, это личные пристрастия Питера, не имеющие к эстетике и искусству никакого отношения. Ещё он не жаловал кровопускание, а первое же шоу закончилось небольшим, но картинно преподнесённым порезом. Едва парень переступил порог бара, он подумал о том, что зря оставил чужую маску. Собственность театрального кружка могла этому самому кружку ещё не раз понадобиться. Паркер сделал несколько коротких шагов обратно, и тут навстречу ему вышел красивый кареглазый мужчина, с эффектной бородкой. На его лице была бархатная, темно-синяя маска, точь-в-точь, как была сегодня на нём самом. Молодой человек моргнул, вспомнив приятный взгляд у барной стойки, который мельком коснулся его сегодня. Странно, что незнакомец так рано уходил, ведь на вечеринке он был в центре внимания, и, кажется, был вполне доволен этим. Глаза Питера вернулись к маске. Нет, это не похожая, это определённо та же самая вещь, что была на нём весь вечер. Вон, даже с правого бока след от не-до-конца-выдранного пера заметен. Стало как-то неприятно, что кто-то вот так по-хозяйски надел его вещь. Пусть даже он её собственноручно оставил. Да, и технически, сама вещь была ворованной. — Простите, — голос прозвучал напряженно, и Питер постарался смягчить его улыбкой. — Мне кажется, вы по ошибке взяли мою маску. — Действительно?! — мужчина нисколько не смутился и одной рукой стянул аксессуар красивым движением. — По правде говоря, я её спас. — В каком смысле? — нахмурился Питер. — Одна милая официантка, в костюме порно-зайчика, пыталась смести её грязной тряпкой вместе с крошками, — мужчина аккуратно оглаживал пальцами бархатную окантовку. — Не подвергайте её больше такой опасности. Незнакомец шутливо блеснул глазами и протянул Паркеру его маску. Питер с заминкой забрал её, ощущая странное смущение. Казалось бы, ничего такого, просто ему вернули то, чего он никак не должен был оставлять, чтобы завтра не мучаться совестью. Но сознание щекотало что-то важное, будто он не до конца понимал происходящее. — Спасибо, — молодой человек неловко улыбнулся. — Обычно я не разбрасываюсь атрибутикой. — Тони Старк, — мужчина протянул руку. — Ага, а я Джастин Бибер, — он пожал протянутую руку. Она была приятно теплая, но хватка была стальная и уверенная. — Что, не веришь? — Вы похожи на Старка словно пародист, и я понимаю, почему вы выбрали образ главного секс-символа Америки. Особенно учитывая ветреную славу этого человека, присоединив к тематике заведения. — Ну хорошо, тогда я Говард Поттс. Но ты зови меня Тони, так во время секса звучит гораздо лучше. На секунду парень завис, не зная, что ответить, и стоит ли смеяться. Но сильная рука ласково ударила его по плечу. — Так, как тебя зовут на самом деле, шкет? — Питер Паркер, сэр. — Что ж. Приятно познакомиться. — Я вас видел на вечеринке, — сказал Питер, пытаясь продолжить разговор, чтобы избежать неловкости. — Может, пойдём, неудобно в коридоре стоять? — Тони сделал шаг к выходу. — Я тоже тебя видел, ты сидел весь вечер один и почти ни с кем не разговаривал. Это замечание кольнуло раздражением. Питер терпеть не мог, когда его жалели, было в этом что-то изначально неправильное. Разве это не его, Питера, личное дело? Он сам не знал, почему фраза взрослого мужчины его задела. Должно быть, просто усталость накопилась, и теперь выливалась в плохое настроение. Хотя, по правде говоря, дело было не только в ней. С тех пор, как экзамены закончились, он почти всё время был на нервах, но достаточно хорошо знал себя, чтобы понимать, что происходит, и не срываться на окружающих. — Не очень люблю темные заведения, — он чуть улыбнулся и пожал плечами. — А это вообще незаслуженно разрекламированное, — Тони махнул рукой и открыл дверь, пропуская Питера вперёд. — Толпа пьяных девиц, несколько садомазохистов, один транс в коже, наркотики и поговорить было действительно не с кем. Твоя общипанная маска на столе — это самое приятное, что случилось со мной здесь. Питер не сдержал смешка, но прошёл вперёд, и уже снаружи обернулся к Тони. Было в этом человеке, выдающего себя за Старка, что-то притягательное и одновременно опасное, но Питер никак не мог понять в чём дело. — Вы часто бываете в таких местах? — чтобы заполнить паузу, спросил он. — Что ты, нет. Я слишком занят в своих лабораториях и в мастерской. Я механик. — Что-то не очень похоже, но так уж и быть, поверю, — Питер улыбался и шел рядом с мужчиной, совершенно не думая о направлении. — Тебе куда? За спасение твоей маски ты просто обязан позволить мне подвезти тебя до дома. Тони не был наглым, но в нём чувствовалась изрядная настойчивость, а также спокойствие и твёрдость, которым сложно было не поддаться. Обычно Питер боялся садиться в автомобили к незнакомцам, но сейчас подумалось вдруг, что было бы здорово ещё какое-то время не расставаться. Паркер с любопытством взглянул в тёплые глаза его нового знакомого и как-то расслабился. Его уверенный взгляд и бородка действительно напоминали знаменитого на всю страну миллиардера и филантропа. Садясь в баснословно дорогущую Акуру, Питер почувствовал, что предложение мужчины было всё-таки несколько неуместным, особенно в контексте заведения, откуда они уезжали. Может и вовсе на грани пристойного. Пристегнув ремень, Паркер ощутил новую волну нервозности. Словно его снял богатый папик для интересного времяпрепровождения. Когда машина, с мягким гулом, заурчала и тронулась с места, Паркер вообще пожалел, что позволил себя подвезти. У простых механиков не бывает таких роскошных тачек. Значит, мужчина снова лукавил, как и тогда, когда представился Старком. Нет, это уж точно какая-то паранойя. — Говард? — позвал Питер, но тот и ухом не повёл. — Эй, — теперь он тронул его за лоскут очень дорогого пиджака (даже на ощупь). — Да, малыш? — карие, почти чёрные в темноте глаза, на секунду затянули его в цепкий капкан и выпустили. — Вы адрес не спросили, — тяжело сглотнул Паркер. — Куда тебя везти? — улыбнулся Тони, или кто бы он там ни был. Питер продиктовал название улицы и номер дома и откинулся на удобное сидение. Тон мужчины был обволакивающим и спокойным, вызывал желание довериться и согласиться. А почему бы и нет, в конце концов? Вряд ли мужчина своим вежливым жестом имел в виду что-то неприличное. Тем более, стыдно признать, но он был невероятно гипнотизирующе привлекателен. За окном начал накрапывать мелкий дождь, и Тони включил обогреватель. В такую погоду ходить пешком было не лучшей идеей. А деньги на такси он взять с собой не додумался, решив спустить свою студенческую заначку на самый приличный бокал вина. — Вон там поворот, притормозите! — невнятно и немного напряженно отозвался Питер, когда они чуть не проехали нужную улицу. — Извини, не часто меня заносит в Квинс. Когда они вышли из машины, то воцарилось неловкое молчание. Питер решил, что прощаться сидя в темном салоне авто как-то слишком, и пулей вылетел наружу. Мужчина последовал за ним, не оставив шанса слинять, не попрощавшись и не поблагодарив. — Ты тут живёшь? — Тони обвёл его с головы до ног таким неоднозначным взглядом, что что-то словно чиркнуло по щекам, заставляя их загореться. — Да, я переехал недавно. Снял на что хватило… Питер наконец посмотрел в глаза напротив, и его сердце словно сжала ледяная рука. Он уже видел такой взгляд прежде. Предположение, что механик был простым посетителем в баре, коих было больше половины, отпало само собой. Неясная тревога, мучившая его с момента встречи, обрела смысл. Так смотрел на него он — его первый доминант. Питер догадался, что с ним что-то не так ещё в Мидтаунской школе. Обидное «Пенис Паркер» из уст Флэша Томпсона даже не раздражало. Скорее наоборот, Питер сначала удивлялся, чем же зацепил богатого и заносчивого мальчишку. Пока однажды тот не зажал его в душевой для мальчиков. Флэш зафиксировал его руки над головой, и, грязно ругаясь, обещал избить. Вместо страха Питер испытал неконтролируемое возбуждение, которое было не скрыть по очевидным причинам. Обозвав его «больным ублюдком», Флэш больше не приближался к нему. Зато Питер крепко задумался. О природе своей сексуальности он узнал чуть позднее, когда совершенно случайно встретил настоящего доминанта. На первом курсе он и его преподаватель, Квентин Бек, имели неосторожность завязать роман. В котором Питер познал все аспекты собственной чувствительности, а главное — любви к подчинению. До встречи с Беком Питер ни разу не сталкивался с Темой. Случай с Флэшем оказался лишь случайностью, неосознанным всплеском. Паркер чувствовал, что ему чего-то не хватает, но не мог охватить это ощущение, разобраться в себе. Нет, ему всегда нравились правила, и он не понимал удовольствия нарушителей. Ведь сделать всё так, чтобы тобой были довольны, или идеально, означает обрести ни с чем несравнимую гармонию и чувство завершенности. Но новый преподаватель словно видел Питера насквозь. Парой слов после занятий подобрал нужный ключик, и вызволил всё, что на самом деле скрывалось в душе Питера наружу. Поток был так силён, что захлестнул Питера с головой, будто всё это время он жил наполовину. Сначала юноша был шокирован, но какая-то часть его сущности рванула навстречу болезненной жажде. Он понял, чего ему недоставало, и теперь отчаянно боялся потерять это. И сам не заметил, как стёр границы и здравый смысл. И инстинкт самосохранения в придачу. Это стало как наркотическая зависимость — больно, унизительно, но так чертовски необходимо. Питеру казалось, что он готов сделать всё, чтобы это продолжалось и продолжалось. Но в конце концов, Бек просто наигрался с ним. Оказывается, в Теме проводить сессии с другими сабами не считалось чем-то из ряда вон выходящим. А ошейник, как знак принадлежности, он и не собирался дарить юному студенту. Паркер не знал таких тонкостей, да и не сразу понял, что был лишь красивой игрушкой в чужих руках. Преподаватель свалил в другой штат, даже не попрощавшись. И с тех пор внутри Питера что-то надломилось. Он никогда не был по-настоящему влюблён в Квентина, да и классической парочкой они никогда не были. Но то, что открыл в нём мужчина, больше не могло спокойно спать внутри его сущности. Поэтому Питер похоронил своих демонов на два бесконечно длинных года. Он, конечно, пытался завести нормальные отношения, как с девушками, так и с парнями. Но секс казался пресным и, главное, не нёс настоящего удовлетворения. Периодически эта нехватка накапливалась и грозила довести до депрессии или истерики, но потом как-то сходила на нет, оставляя после себя неприятное, ноющее чувство. И вот сегодня, впервые за всё время, Питер решился пойти в специфический бар. Просто посмотреть шоу и побыть в компании таких же «ненормальных». Паркер вынырнул из воспоминаний так же резко, как и окунулся в них. Взгляд Тони всё ещё был властным, отчего коленки подгибались. Хотелось отослать его подальше, и одновременно продолжить это невероятное знакомство. И сейчас во взгляде Тони он чётко увидел всё то, что неосознанно искал долгие месяцы, сложившиеся в годы. А ещё — пугало новой потерей себя. Глаза Питера расширились, дыхание перехватило, и он не смог сдвинуться с места. — Ты передумал? — мужчина подошел ближе, внимательно заглядывая Питеру в глаза, словно пытаясь прочитать. Темно-шоколадная гладь его радужки гипнотически успокаивала. Мужчина перед ним был по-настоящему красив, сейчас Паркер разглядел его. Почему-то дотронуться до его лица, погладить по щеке, захотелось с немыслимой силой. Питер сжал кулаки в карманах собственной куртки. — Нет, — нервно выдохнул он, отводя глаза в сторону. — Просто вы слишком… Я не знаю, как сказать. Наверное, я всё-таки перезанимался, и алкоголь ударил в голову больше, чем требовалось. Он и сам понял, что эти слова похожи на неуместное оправдание. Видение прошлого всё ещё оттеняло восприятие, и его с какой-то болезненной силой тянуло вызвать одобрение этого человека. Это злило, но и бороться не получалось. — Тогда пойдём, — он сделал паузу, а потом продолжил. — Питер, расскажи мне о себе. — Хм, — оцепенение слегка спало, но не ушло полностью. — Я студент, химик, немного увлекаюсь ядерной физикой, но вам это должно быть не интересно. Недавно у нас закончились экзамены, и предполагаю, что результаты тестов у меня весьма неплохи, — он позволил себе удовлетворённую улыбку. — Ещё у меня есть тётя. Родители погибли, когда я был совсем ребёнком. Моя единственная родственница осталась жить в моём родном городе, в нашем доме, а я снимаю квартиру на время обучения. Подрабатываю курьером и на полставки в местном кафе. Вдруг Питер понял, что воспринял вопрос, как приказ, и у него тут же запылали уши. Он смешался, неловко отвернулся от мужчины и замолчал. Пристальный взгляд он чувствовал всей кожей, и не мог понять, нравится ли ему, что его откровенно разглядывают или нет. Когда Питер повернулся к Тони, тот одобрительно улыбался, даже не столько соблазнительными губами, сколько глазами. Там плясали весёлые искорки, заставляющие юношу улыбнуться в ответ. В груди разливалось тепло. — Расскажи мне о ней. Сердце гулко стукнуло в рёбра. Одно короткое мгновение Питером овладело бунтарское желание отказаться отвечать на вопросы. Знакомая волна подхватила его, грозя лишить привычного контроля, и это опаляло опасностью. Но интерес мужчины был настолько простым. А ещё Тони смотрел на него так, что дыхание замирало, и в то же время на душу снисходило позабытое ощущение равновесия, гармонии и спокойствия. Даже нервозность последних дней утихала, как выравнивается гладь воды. — Ну… Она мой официальный опекун. У неё самая добрая в мире улыбка и заботливые руки. Она работает в местном госпитале. И если бы я не получил грант на обучение, то не стоять мне здесь сейчас с вами… Тони не ответил, лишь цыкнул каким-то своим мыслям. Питер понимал, что стоять у дверей собственного дома уже становится слегка неуместно. — Вот я и дома, — он кивнул на здание. Питер не находил, что сказать сейчас. По логике пора было прощаться, и, вообще-то, это было правильно. Разве такие случайные знакомства приводят к чему-то хорошему? Но вопреки здравому смыслу ему очень не хотелось, чтобы Тони уходил. Рядом с ним было непривычно спокойно, даже взгляд этих тёплых шоколадных глаз словно согревал. — Сделаешь мне кофе? — спросил Старк, затем подступил ближе, поправив выбившуюся от ветра прядь и заправив её за ухо. От прикосновения Питер вздрогнул, и очень надеялся, что его новый знакомый этого не заметил. — Да! — вырвалось у него само собой. Осознав поспешность своего согласия, он закусил губу, а на щеках заиграл румянец. — Холодно же, а вы в лёгком пальто, — зачем-то сбивчиво пояснил Питер. Тони обернулся на свою невероятную тачку, без слов говоря: «А зачем мне кутаться, я же на машине». Они поднялись по лестнице на второй этаж и вошли в просторный холл. Подойдя к одной из ближайших к лестнице квартир, Питер вставил ключ в замочную скважину. «Что я делаю? Зачем веду его к себе?» — билось в мозгу набатом. Жилище Питера было довольно уютным, он со всей душой обставлял его, стараясь компенсировать отсутствие домашнего тепла. Хоть сама квартира была небольшой — совмещённая кухня с гостиной и спальня, отделённая не доходящей до потолка декоративной стеной. Для одного — самое то. Паркер вдруг понял, что за всё это время ни разу не приглашал к себе гостей. Все студенческие вечеринки и посиделки он предпочитал проводить у кого-нибудь в гостях или специальных заведениях. — Проходите, — Питер кивнул на диван, возле большого, почти во всю стену окна. — Какой кофе вы пьёте? — Покрепче, — ответил Тони, — У тебя тут неплохо. — Мне тоже нравится. Питер завозился у миниатюрной кофемашины, которую использовал не так часто. — Насколько сладкий? — Без сахара. Когда Питер передал своему гостю чашку с кофе, мужчина аккуратно взял её из его рук. Питер старался, чтобы их пальцы не соприкоснулись. Ему и так достаточно напряжения между ними, и не хотелось опрокинуть горячий напиток на мужчину. Он приготовил кофе и себе. Самой слабой концентрации, положил одну ложку сахара и добавил молока, чудом оказавшимся в его холодильнике. — А теперь, сядь рядом, — твёрдой, почти приказной интонацией сказал Тони Старк. Питер вздрогнул, отвёл взгляд и уставился на собственную руку, державшую чашку. В голове зашумело, словно он был всё ещё пьян. Ему очень, так что сводило челюсти, захотелось подтвердить приказ, но горло сжало, и не получилось выдавить ни слова. Питер слегка кивнул, поставил кружку на журнальный столик и быстро опустился на диван, рядом со своим ночным гостем. — Питер. Ты очень быстро впустил меня в свой дом, и, если бы у меня была цель ограбить или убить тебя, я бы с лёгкостью это сделал, — Тони отпил кофе. — За одно это тебя следовало бы наказать. Однако, мне кажется, что у тебя есть какой-то мотив, заставляющий действовать столь опрометчивым образом. Несмотря на то, что он говорил строго, в его голосе не было осуждения, скорее попытка понять. — Кстати, кофе очень вкусный, спасибо, — Старк сделал ещё один глоток. Питер весь как-то подобрался, впервые чувствуя себя настолько напряжённым в собственном доме. Он полностью развернулся к мужчине, но глаз не поднял, в деталях разглядывал благородную ткань его брюк. — Ну… Вы мне показались слишком обеспеченным, чтобы грабить и убивать, — смято начал объяснять он. Язык не слушался, и ему показалось, что он участвует в какой-то игре. — А мотивы… — он быстро мотнул головой и поджал губы. Питер догадывался, что его волнение заметно. Слишком долго он держал всё внутри, а когда наткнулся на подходящего человека, просто не смог сдержаться. Сознание привычно ухватилось за то, чего ему так не хватало, и он с силой заставил себя не срываться на «господин». Слишком хотелось, слишком правильно вёл себя Тони. Ошибиться было страшно, даже не из-за того, что подумает о нём малознакомый мужчина. Просто он уже слишком сильно принял желаемое за действительное, а разочарование грозило не только испортить этот прекрасный вечер, но и закрыться внутри себя окончательно.  — Я не понимаю, о чём вы, — не слишком убедительно заключил он. — Питер-р, вот теперь тебя в любом случае нужно наказать, — взгляд Старка стал строже, но оставался при этом доброжелательным. — Не за опрометчивость, так за враньё, верно? Питер резко вскинул на него потемневшие глаза, на дне которых плескался испуг, и в то же время невероятное облегчение. — Да, господин, — почти беззвучно прошептал он, утонув во взгляде внимательных карих глаз. — Раздевайся, — ещё строже, безапелляционно приказал Тони. — У тебя, кстати, есть стек, или мне воспользоваться своим ремнём? Питер, словно ошпаренный, вскочил со своего места, начав тут же стягивать с себя рубашку, будто она его жгла. Руки дрожали, и пуговицы никак не хотели расстёгиваться. — Нет, господин, — заплетающимся от волнения языком ответил он. — Я избавился почти от всего, что напоминало мне про Тему. — Ничего страшного, — подбодрил мужчина, вытаскивая из штанов ремень. — Я люблю только индивидуальные приспособления. Но на этот раз сойдёт и так. Питер быстро кивнул, уперев взгляд в пол, и наконец, справившись с дрожью, сбросил свою рубашку. Следом за ней слетели джинсы. В голове мелькнула мысль, что он не должен вот так запросто позволять незнакомому мужчине командовать собой. Или, что его должна смущать эта ситуация. В каком-то смысле она и смущала, но вместе с тем было так хорошо, что от предвкушения сводило живот, а с плеч словно кто-то снимал тяжёлый груз. Глубоко внутри что-то правильно отзывалось на слова Тони, и даже его тяжелое мерное дыхание рядом ощущалось по-особенному. Они не сговариваясь прошли за ширму, где их ждала аккуратно застеленная кровать. — Теперь снимай трусы и становись на четвереньки. Питер закусил губу, чувствуя, как засаднило в груди, а всё тело окатило жаром. Он залез на собственную постель и поспешил выполнить приказ своего нового Мастера, низко опустив голову, и стараясь не смотреть на Старка. Тот же, напротив, осматривал его очень жадно: лоснящиеся каштановые кудри, слегка отросшие и ниспадающие на тонкую шею и стыдливо алеющие щёки, мягко очерченные лопатки, проступающую линию позвоночника и слегка выпяченные ягодицы. Незамедлительно захотелось оставить на этой нежной коже горящие красные следы, но в силу природной выдержанности Тони некоторое время стоял в стороне, а затем, подойдя вплотную, мягко погладил его по голове. Пальцы пропускали жидкий шёлк волос парнишки, а подушечками он старался легко касаться кожи головы. Парень немного расслабился и задышал глубже. — Ты послушный, это хорошо, — Старк коснулся его подбородка, заставляя посмотреть на себя. — Скажи мне стоп-слово, малыш. Питер смотрел на него горящими, расширившимися глазами, с какой-то сумасшедшей жаждой ловя ускользающее прикосновение. — Стоп-слово? — он моргнул и теперь смотрел с явным непониманием. — Но зачем? За несколько секунд молчания на ровном лице Тони мелькнула тень растерянности, а затем и вины. В этот миг ему захотелось моментально прекратить сессию, но ещё раз взглянув в обезоруживающие, жаждущие его реакции глаза, он решил не разочаровывать парня. — Если тебе станет слишком больно, и ты не сможешь терпеть или не захочешь чего-то, то можешь сказать его, и я прекращу. Или же если мой приказ покажется неприятным или невыполнимым, — он снова погладил коленопреклоненного мальчишку по волосам, они манили его с самого начала. — Это всё, чтобы позаботиться о твоей безопасности. Питер даже не дышал всё это время, утопая в ласке, доверившись тёплой руке на макушке. — Если вы этого хотите, господин, — Питер на секунду прикрыл глаза. — Пусть будет «паук». — Почему «паук»? — удивился Тони. — Это единственное, чего я боюсь. Самое лучшее слово, чтобы остановиться. — Я понял тебя, — улыбнулся мужчина, принимая такой ответ. Питер глубоко вздохнул. С прошлым доминантом стоп-слово быстро потеряло смысл. Он слишком ясно давал понять, что не приемлет такого проявления своеволия от нижнего, и хоть и останавливался, но чувствовалось, как был недоволен Питером. Тот лишал его собственного, садистского удовольствия. Юноша так привык, что это просто формальность, что даже удивился столь серьёзному подходу от Тони. Да и слово это не собирался произносить, заранее готовый к любому исходу сегодняшней ночи. — Обещай мне, что ты воспользуешься им, если что-то пойдёт не так. Питера на секунду охватила паника. Он умудрился вызвать недовольство доминанта, даже толком не начав сессию. При том, что всё и так должно начинаться с наказания, к слову, заслуженного. — Да, господин, — с сомнением произнёс он. — Я… постараюсь. — Ладно, — Тони не стал на него давить, понимая, что сейчас это ничего не даст. — Ты получишь пять ударов ремнём за то, что привёл незнакомца в дом. И пять — за ложь. Мужчина сжал в своей руке кожаный ремень так, чтобы бляшка ни в коем случае не попала на кожу. Он стегнул на пробу обнажённую половинку попы, и мальчишка застонал, выгибаясь сильнее. После первого раза Старк сделал небольшую паузу. В целом его новый саб хорошо отреагировал на боль, и нужно было понять, какая сила удара для него приемлема. Питер зажмурился и закусил губу, явно наслаждаясь происходящим в его спальне между ними. Остальные удары посыпались градом. Тони не жалел бархатистой кожи, оставляя от каждого удара чёткую алеющую полосу. Несколько на ягодицах и пару на спине и бёдрах. Дыхание Питера было рваным и шумным, но он упорно не отодвигался, не избегал ударов. Руки были сжаты в кулаки, комкая мягкое покрывало. Ему было больно, но вместе с тем невероятно, освобождающе хорошо, он даже не помнил, когда в последний раз чувствовал себя настолько свободно. Обычно он не любил боль, но сейчас он изголодался по состоянию подчинения так, что с радостью принимал любое воздействие. Завершающие удары от Тони были сильнее, словно он испытывал Питера, или просто ему хотелось услышать хотя бы один вскрик. На последнем он действительно услышал возглас, но парнишка тут же замолчал, утыкаясь носом в собственное плечо и тяжело дыша. Едва Тони остановился, он сказал: — Спасибо, что наказали меня, господин. «Хорошо же тебя кто-то выдрессировал», — подумал про себя Старк, а затем сел на неприметный стул рядом с кроватью, и приглушённым голосом велел: — Подползи ко мне. Питер сглотнул, слегка прогнулся в пояснице, а затем аккуратно сполз с кровати на пол и двинулся на четвереньках в сторону мужчины. Удары ремня доминанта и его спокойный, уверенный голос ввели его в особое состояние, присущее сессиям. Мелькнула и обожгла испугом мысль, что он ошибся — поблагодарил, не дождавшись разрешения говорить. Это могло бы стать серьёзным проступком и разочаровать Тони. Он остановился у ног мужчины. Тот жестом приказал опуститься на колени, и юноша тут же подчинился воле своего Мастера. Этот человек манил его так сильно, словно гипнотизировал, и Питер чувствовал, как между ними устанавливается тонкая связь, словно связующая нить. — Ты молодец, очень хорошо принял моё наказание, — рука Старка легла ему на основание шеи и слегка огладила. А затем мужчина скользнул выше, на затылок, и прижал его голову к своему бедру. — У нас сегодня с тобой первая сессия, и я хочу знать, что тебе нравится. Я уже понял, что ты любишь слушаться, а есть ли ещё что-то особенное для тебя? Питер облегчённо вздохнул, прикрыв глаза. Ему было невероятно хорошо, спокойно, безопасно. Он уже почувствовал, что господин не злится, и неожиданно защемило в груди оттого, что Тони доволен им. Это было редким и дорогим подарком, как научил его предыдущий опыт. Эйфория была столь сильна, что он даже поначалу не понял сути вопроса, а как осознал, то растерялся. Раньше у него не было причин над этим задумываться, никто не спрашивал его о таком. Питер точно знал, чего он не любит. В остальном он привык разрешать доминанту всё, что ему вздумается, тая от ощущения, что он приносит телу своего Мастера невероятное удовольствие. А сделать приятное Тони хотелось слишком сильно. — У меня так давно этого не было, что я не помню, господин. Сейчас мне просто хорошо от того, что я в вашей власти. — Мы ещё только начинаем, малыш, — лукаво улыбнулся мужчина и, прихватив его волосы между пальцев, потянул вверх, заставляя поднять голову. — У тебя есть какие-нибудь инструменты, или мне придётся придумывать самостоятельно, что с тобой сделать? — У меня осталось только кольцо для члена, господин. И поводок, но это не совсем то, что нужно, да? Всё это в прикроватной тумбочке, на нижней полке. Я так и не смог выбросить, почему-то. — Неси сам. Только ползи, как я тебе приказал. Это было унизительно, но Питер с радостью выполнил и этот приказ. Такой способ передвижения безумно смущал, ведь перед мужчиной распутно открывались самые сокровенные уголки его тела. Но парень ощущал спиной, как нравится мужчине на него такого смотреть. Кожа от возбуждения покрылась мурашками, когда он услышал стон возбуждения сзади. Через минуту Тони взял из рук своего нового саба стальное кольцо и кожаный поводок с ошейником. — Хорошо. Кольцо надевай сам, — дал указания Тони и покрутил в руках явно не раз использованный девайс. Ему вдруг захотелось дать своему мальчику что-то своё, новое. Он ненавидел, когда в его сессиях присутствовал даже намёк на прошлого доминанта. Отчего-то захотелось подарить Питеру личный ошейник, купить именно для него. Этот был жестковат и слишком широк для нежной и тонкой мальчишечьей шеи. У Тони были свои вкусы и мнение, как должен выглядеть его саб на сессии. Ладно, на первый раз сойдёт и так, но только из-за того, что Питера хотелось так сильно, до боли в паху. Член давил в брюках, причиняя дискомфорт, и с этим срочно надо что-то делать. — Ты любишь сосать, Питер? — буднично спросил Тони, накидывая на его горло ошейник, и фиксируя застёжку. Его тон оставался спокойным, несмотря на бурю внутри. Кольцо уже блестело на основании аккуратного пениса его саба, сильно сжимая его. — Очень люблю, господин. Но делал это лишь пару раз, — с какой-то непонятной грустью отозвался Питер, чем заставил член Тони напрячься ещё сильнее. — Расстегни мою ширинку и вытащи… Разговаривать с этой минуты я тебе запрещаю. Питер очень старался не выдать нетерпение поспешными движениями, но в то же время сил терпеть не оставалось — ему хотелось скорее освободить член мужчины и почувствовать его тяжесть. Сначала он несмело огладил бедра мужчины, пробираясь всё ближе к горячему даже через ткань брюк паху. Молния и петля поддались легко, несмотря на трясущиеся от вожделения пальцы. Он нырнул ладонью под тёмную ткань нижнего белья и нащупал огненно-горячую плоть. Мягко обхватив член, он потянул его на волю, освобождая. Член оказался толстым и достаточно длинным, с крупной тёмно-бордовой головкой. На её кончике виднелась вытянутая приоткрытая прорезь уретры, из которой уже вовсю сочилась смазка. Во рту начала скапливаться слюна, и Питер шумно сглотнул. Это был самый красивый член из всех, что Питер когда-либо видел. И уж тем более он и подумать не мог, что такое изумительное оснащение когда-нибудь может оказаться у него в руках. Тони сжал поводок и намотал его на кулак, натягивая ошейник. Он властно подтолкнул своего саба, заставляя насадиться ртом на свою жаждущую плоть. — Руки за спину. У меня нет сил ждать, но в следующий раз я их обязательно свяжу. Питер неохотно выпустил сокровище из дрожащих от страсти рук, и сделал как ему было велено — перекрестил тонкие запястья за своей напряженной спиной. Член Тони остался стоять по стойке смирно, до предела напряженный, окруженный несколькими вспухшими венками. Внезапно Паркер подумал, как же здорово будет, когда его будут трахать им, как станет хорошо внутри и правильно. — Давай, детка, расслабь горло. Я люблю глубокий минет. Питер поспешил выполнить приказ, максимально расслабляя стенки гортани. Ведомый властной рукой, он наслаждался ощущением полной беззащитности и практически полным отсутствием самоконтроля, благодаря зафиксированной шее. Он со всей нежностью пропустил невероятную головку сквозь мягко сжатые губы, стараясь доставить Тони максимальное удовольствие. Мужчина издал стон наслаждения, и Питер еле сдержался, чтобы не застонать вместе с ним. Он был готов лизать эту упругую шляпку хоть всю ночь, до того она была красивой, плотной и ребристой. Его губы мягко сжали ствол, и Паркер поспешил протолкнуть член глубже в свой рот, радуясь, что по слюне идёт так хорошо. От вкуса мускусной, солоноватой смазки хотелось урчать. Поэтому Питер, как только Тони ослабил хватку, поспешил присосаться к крупной прорези уретры, а затем начал вылизывать языком, пробираясь кончиком внутрь, ещё больше раскрывая её. — Хор-роший мальчик, — похвалил Старк, откидывая голову назад от накатившего удушающего удовольствия. В груди Питера разгорелся настоящий пожар от искренней похвалы своего Мастера, а его собственный член, сильно пережатый кольцом, немилосердно заболел от прилившей крови. Это было просто невероятно — они мгновенно совпали, даже толком не начав свои странные отношения. Если Тони настолько нравилось трахать его в рот, тогда что же будет, когда доминант возьмёт его по-настоящему? Понравится ли ему слишком тугая, неразработанная дырка, которую Питер сам не трогал уже очень давно? Пока Тони с силой насаживал его на ствол, направляя поводком, Питер думал о том, как же Тони, с такими размерами, войдёт в маленькое, отвыкшее от проникновения отверстие? У его прошлого дома член был достаточно скромных размеров, и он взял Питера сзади лишь пару раз. Паркеру было немного больно, даже несмотря на подготовительное хождение с пробкой в заднице. Может быть, дело было в том, что Мастер пожалел смазки, или даже в том, что Питер был недостаточно возбуждён. Ведь его только наказывали, и он постоянно чувствовал вину, так и не сумев по-настоящему порадовать своего дома. Сейчас же Питер был возбуждён настолько, насколько ещё ни разу не был во время сессии. Если бы Тони приказал ему немедленно стать раком и раскрыть в стороны ягодицы, он бы не задумываясь сделал это для него. Старка хотелось до дрожи. Особенно после того, как Питер распробовал его вкус, и вдохнул полной грудью насыщенный запах его естества. Если когда-нибудь Тони захочет провести с ним ещё одну сессию, Питер обязательно попросит разрешения пооблизывать и понюхать его подольше, во всех местах. Он вылижет мужчине весь пах, от пупка до копчика. От этих мыслей внизу болело невыносимо, а кольцо, казалось, уменьшилось в размере вдвое. На самом деле это член Питера максимально вырос, наполненный пульсирующей кровью, зажатый в тиски. Кончить хотелось до головокружения. До крика. Тони же не мог оторвать взгляда от невинного лица, от раскрасневшихся губ, жадно и старательно заглатывающих его плоть. Когда Старк насадил принимающий рот до конца, то парень задохнулся на секунду, а из глаз заструились слёзы. Тони ослабил хватку и позволил своему сабу немного вольности. Тот не разочаровал его и продолжал энергично отсасывать, не забывая брать поглубже, так, как нравилось дому. — Какой же ты красивый сейчас, Питер, — прошептал мужчина, отбросив поводок, и запуская обе ладони в его каштановую копну. Сначала он просто гладил кожу, массируя её, пропуская манящие пряди сквозь пальцы. Затем, крепко обхватив голову с двух сторон под ушными раковинами, начал энергично насаживать гостеприимный рот на свой член. — Глотай, — приказал доминант за пару секунд до того, как излиться. Его накрыл совершенно потрясающий, острый оргазм. Яички судорожно сжались, выпуская семя наружу, даря невероятные ощущения. Член пульсировал во всю мощь, выбрасывая порции спермы в жадный рот юноши. Тот захлёбывался ею, не успевал сглатывать, вязкая жидкость окрасила его губы, выливаясь изо рта, пачкая его прекрасное ангельское лицо и заливая жидким теплом бёдра мужчины. — Надо было надеть на тебя твою маску. Ты не против примерить её чуть позже? Питер лишь кивнул, не смея говорить или разъединять руки, скрещенные за спиной, ведь приказа этого сделать так и не поступило. Тони сыто улыбнулся ему. — Ты бы видел себя… Так прекрасен, что даже не верится. Ладно, можешь вытереть меня и пошли в душ. Паркер стащил со спинки стула собственную футболку, которую носил вчера, и вытер бёдра мужчины от его семени. Во рту стоял отчётливый солоноватый вкус спермы. Юноша успел проглотить большую часть и чувствовал себя потрясающе. Его возбуждённый член, уже насыщенного багрового оттенка был всё ещё сжат сталью кольца, что причиняло некий дискомфорт. Тони медленно и аккуратно освободил Питера от ошейника. Он был абсолютно уверен, что больше они его в руки не возьмут. Если бы Старк не был так занят их сессией, то выкинул бы его в мусорную урну немедленно. Когда они встали, чтобы направиться в ванную, Старк удержал обнаженного юношу за талию и лизнул торчащий сосок. Питер тихо застонал, поощряя нехитрую ласку, давая понять, что ему очень приятно. Тони, внимательно следя за реакцией, приласкал губами и второй, а затем легонько выкрутил оба пальцами. Питер сладко застонал, и мужчина повторил манипуляции, только на этот раз слегка прикусывая и оттягивая соски зубами. Его саб захныкал и заломил брови, отчего внутри у дома разлилось приятное тепло. Какой чувствительный мальчик. Этот сладкий студентик оказался настолько горячим, что если они продолжат в том же духе, то для повторного возбуждения Тони не потребуется много времени. Они прошли в совмещенный санузел, где Старк с удовольствием обнаружил достаточно просторную и современную душевую кабину. Отлично, ему хватит места для всех манипуляций, которые он собирался проделать со своим сабмиссивом. — Смазка у тебя есть? Можешь ответить. — Есть новый флакон в шкафчике над раковиной. — Залезай в душ и настрой воду, не слишком горячую. Член и кольцо я трогать запрещаю. Пока Питер возился у душевой кабины Старк залез в небольшой глянцевый шкафчик без ручек. Он без труда отыскал новенький тюбик клубничной анальной смазки, среди прочих пузырьков. Старк в очередной раз подумал о том, какой же его мальчик сладкий и хороший. С каждой минутой их сессии хотелось навсегда его присвоить только себе. Не было смысла отрицать, что они неплохо подходят друг другу и чувствуют настроение и потребности. Осталось выяснить только, как хорошо этот саб будет принимать его немаленький член. Оказаться в горячей бархатной попке и до краёв заполнить её собой захотелось с немыслимой силой. Тони не любил презервативы, как и многие мужчины. И если они решат, что повторение сессии им необходимо, то стоит позаботиться кое о чём важном для Тони. Он отвезёт своего саба в лабораторию, где они оба сдадут все анализы. И тогда, если всё в порядке, Тони будет трахать это нежное юношеское тело без защиты, накачивая своей спермой вновь и вновь. Старк очень любил кончать внутрь, хотя пометить своим семенем этого мальчишку хотелось на каждом участке его привлекательного тела. Тони обязательно ещё не раз кончит ему на лицо, и на плоский животик, чтобы стекало в пупок, и на подтянутые, предварительно нашлёпанные ягодицы. Он будет драть своего малыша как ремнём, так и членом. А ещё лучше купит им личные девайсы, особенно хотелось попробовать на его молочной коже средней упругости стек и плеть-многохвостку. Может быть, однажды, они пойдут вместе в тематический клуб и Тони привяжет Питера к Андреевскому кресту. А ещё лучше, если у них будет своя, личная, оборудованная комната для игр. Старк уже пару лет задумывался о постоянном партнёре, с которым они смогли бы построить отношения. Но до этого момента ни один юноша или женщина не могли заинтересовать Тони достаточно сильно, чтобы он решился на создание чего-то постоянного, не говоря уже про игровую комнату. Поставив смазку на краешек раковины, доминант поспешил избавиться от оставшейся на нём одежды. Посмотрев на себя в зеркало, он остался доволен своим внешним видом — в его глазах горел лихорадочный огонь желания, да и сложен он был весьма неплохо для своего возраста. Малыш смотрел на него голодными восхищёнными глазами и это льстило мужскому самолюбию. Оказавшись в душевой кабинке вместе со своим сабом, Тони поставил смазку на металлическую полку. Парень смотрел на него распахнутыми оленьими глазами с расширенными зрачками, искусанные губы слегка приоткрыты. Было заметно, что идея совместного мытья для него в новинку и вводит его в волнительный транс. Необъяснимая нежность накатила внезапно, и уже в следующую секунду Старк шагнул под тёплые струи, накрывая губы мальчишки своими. — Ммм, — застонал тот в поцелуй от неожиданности, открывая губы навстречу и пропуская внутрь язык Тони. Целовать теплый податливый рот оказалось настоящим удовольствием. Тони даже решил спустить ему с рук вырвавшийся звук и не наказывать. Питер едва заметно тёрся всем телом о крепкий подкаченный торс мужчины, потеряв голову и забыв обо всём на свете. Тони безумно нравился контакт кожи к коже, и он поспешил прижать мальчишку к себе вплотную, обхватывая его тело за нежные упругие ягодицы. Они так замечательно помещались в ладонях, словно были созданы именно для Старка. Мужчина сжал половинки, сильнее вжимая юное тело в своё. Когда их члены соприкоснулись, Тони разорвал поцелуй. — Повернись. И обопрись руками о стену. Питер тут же подчинился, поворачиваясь к мужчине спиной. Всё происходящее ощущалось интимно и доверительно, расстраивало лишь то, что Питер слишком сильно нервничал и его тело оставалось напряжённым. — Тише, — Тони провёл ладонью между мальчишеских лопаток. — Я немного позабочусь о тебе. Саб должен быть чистым и растянутым. Старк чувствовал нутром, как заволновался Питер, и оставалось только надеяться, что со временем между ними не останется ни грамма неловкости. В том, что Тони захочет продолжить это знакомство, он больше не сомневался, уж слишком его тянуло к этому парню. Питер обернулся через плечо и бросил на Тони долгий изучающий взгляд из-под ресниц. Его дом не говорил, что смотреть нельзя, а сейчас до невозможности захотелось. Тони вдруг показался ему близким и нужным, несмотря на то, что знали они друг друга от силы пару часов. Он сморгнул воду с ресниц, посмотрел, как сползают медленные струйки воды по тёмным волоскам на его груди, перетекая от капли к капле. На плечи — широкие, сильные. На крохотные тёмно-розовые соски, которые были так не похожи на его, более крупные и светлые. Питер снова отвернулся и упёрся головой в стену. Он готов доверить себя полностью этим уверенным жёстким рукам, железной воле своего нового Мастера, иначе было просто нельзя.  — У тебя прекрасное тело, и я хочу, чтобы оно научилось принимать меня. Я большой, и тебе будет больно. Но я хочу, чтобы эта боль осталась в твоём восприятии сладкой пыткой. Чтобы ты вновь и вновь давал мне, полностью подчиняясь. Я хочу, чтобы ты был только со мной. Питер от удивления замер, не веря тому, что он слышит. Если мужчина действительно в нём так заинтересован, то Питер готов пробовать сколько угодно, и большими размерами его не запугаешь, скорее наоборот. А вот то, насколько искренен он был — подкупало. На какую-то секунду Питер позволил себе упасть в иллюзию, словно в мягкое одеяло, что он нужен своему доминанту. Что тот так же не захочет проводить никаких сессий с другими сабмиссивами, только с ним, с Питером. Эта мысль настолько возбудила Питера, что он полностью расслабился, наваливаясь грудью на стену, давая полный доступ к своим ягодицам и дырочке. Мужчина уже пробрался между половинок и поглаживал сжатое отверстие двумя пальцами. Язык скользнул по позвонку, жадно вылизывая в основании шеи. Естественный запах Питера здесь слышался отчётливее, и от него сводило в паху, заставляя кровь снова приливать к члену. Тони ещё не был готов, он лишь получал наслаждение, прикасаясь к доверчиво вверенному ему телу. Он выдавил на пальцы клубничную смазку, и тут же вернулся к отверстию, поглаживающими круговыми движениями расслабляя сморщенную дырку. Очень скоро она раскроется для него. Тони сделает так, чтобы Питер принял в себя его целиком, не задумываясь ни о чём, кроме их общего удовольствия. — Дай войду, — не прекращая поглаживаний скользкими пальцами, другая рука мужчины заставила пошире расставить ноги. Питер тут же подчинился, раздвинув ноги и выгибаясь в пояснице, давая полный доступ. Разработав и расслабив анус Тони резко вошёл двумя пальцами по смазке. Малыш ахнул, захлебнувшись собственным дыханием. Мужчина по-особенному согнул свои пальцы внутри, проходясь по бархатным стеночкам, нащупал бугорок и потёр. Бёдра Питера дёрнулись от него, а затем снова к нему, насаживаясь. Тони продолжил поступательные движения, уже более медленно, аккуратно, постепенно расширяя Питера. — Ты готовился перед походом в бар, верно? За то, что ты такой прилежный студент — чистенький и гладко выбритый, ты получишь награду. Я разрешу тебе быстро кончить, когда ты окажешься на моём члене. Пальцы заработали быстрее, уже без сомнения, начиная полноценно трахать. — Хочу услышать твои стоны. И Питер стонал в голос, как давно хотелось. Сейчас он мог отпустить себя, в угоду желаниям своего доминанта, уплыть по волнам невероятного удовольствия, которое дарили настойчивые пальцы. До этого момента Паркер даже не представлял, что такое простое действие может быть настолько потрясающе приятным. Его голос звучал жалобно и почти по-девчачьи, но было абсолютно всё равно, что о нём подумают. Оргазм подступал, словно горячая судорога, и до боли хотелось кончить, но его член был настолько пережат кольцом, что это становилось невозможным. Раздражающе, нестерпимо. Питер в изнеможении хныкнул, стараясь держаться изо всех сил, чтобы не сказать «паук» и не закончить тем самым изнуряющую сладкую пытку. Ведь если они на этом закончат их сессию, то Тони, разочаровавшись, уйдёт из его дома, а у Питера были абсолютно конкретные планы на эту ночь. Если сначала он ещё думал, что они могут ограничиться лёгкой сессией и поркой, то сейчас нестерпимо захотелось дойти до конца, чтобы его использовали, словно дамочку лёгкого поведения. Удивительное, новое ощущение. Казалось бы, Питер никогда не был настолько сильно возбуждён, за всю его жизнь — ни разу. Он двигал бёдрами навстречу таранящим скользким пальцам, не думая о наказании, не думая вообще ни о чём. Он отпустил себя полностью. — Вот так, вот так, — зашептал удовлетворённо Тони, а затем прикусил плечо. Боль помогла немного прийти в себя, и Питер вспомнил где он находится и с кем. Голова кружилась. Кружилась вода, уходя в водосток. Пальцы исчезли также внезапно, как и появились. Обжигающее удовольствие пропало, и захотелось его немедленно вернуть. Мужчина снял лейку душа, прошёлся быстро струёй по своей спине и промежности и выключил воду. — Марш в койку. На трясущихся ногах Питер вышел из душевой кабинки. Тони наскоро обтёр их обоих толстым махровым полотенцем, сдёрнутым с крючка, не удержался — шлёпнул по округлой ягодице своего саба. Питер первым покинул ванную комнату, и как было велено прошёл в спальную зону. Тони задержался, чтобы повесить на место полотенце и забрать презервативы и смазку. А ещё несколько раз глубоко вздохнуть, больно пережав собственный член у основания, чтобы хоть немного сбавить зашкаливающее возбуждение. Парня хотелось выебать немедленно. Но в силу природной сдержанности, Старк оттягивал самый сладкий момент. Они встретились в темноте квартиры. Дыханием, телами, горячим желанием. Питер втягивал носом будоражащий мужской аромат, кружащий голову похлеще алкоголя. Если бы Паркер знал, как действует наркотик, то он сравнил бы присутствие Тони именно с ним. Он точно, как героиновый наркоман: его неминуемо тянуло к этому конкретному доминанту, ломало от вида и ощущения его сильных рук, от жгучих перспектив. Член Тони стоял колом, слишком многообещающе. Питер сглатывал слюну, не зная, чего хочет больше: долгожданного поцелуя или снова взять в рот. Но Старк, как обычно, всё решил за него. — Ложись. Ко мне лицом. И надень вот это. Тони протянул ему невесть откуда взявшуюся маску. Ту самую, оставленную им в тематическом клубе. А сам надел свою кожаную. Она невероятно ему шла, мягко огибая линии смуглого лица, делая больший акцент на мужественной челюсти и красиво выбритой бороде. В этот момент к Питеру пришло запоздалое осознание: — Вы действительно Тони Старк? — Я не разрешал тебе говорить. За это ты будешь наказан. Он покинул кровать, а Паркера сковал сладкий ужас. Повозившись где-то в темном углу, Тони вернулся с галстуком и ремнём. Атласная ткань легла на рот мальчишки, и тот, повинуясь, расцепил сжатые от волнения зубы, позволяя заткнуть себя таким способом. Узел позади головы получился тугим, и у Питера по бедрам, до самых кончиков пальцев, пронеслись мурашки, от того как узел натянул его волосы на голове. Ремнём Тони перевязал запястья, предварительно откинув руки Питера вверх, удобно зафиксировав над головой. — Теперь ты полностью в моей власти, мальчик, — Тони нежно, но чувствительно выкрутил его левый сосок. Затем нежно облизал. Прикусил правую горошину соска, и снова облизал. Питер застонал, его член дёрнулся, упираясь в бедро Тони, который оседлал его сверху. — Я Тони Старк, как и сказал тебе. Мне очень льстит, что ты отдался мне, даже не будучи уверенным наверняка. Значит, тебе действительно нужен хороший Мастер, а не мои деньги. Какое-то время мужчина разглядывал пленённого Питера под собой, в дурацкой театральной маске. Хотелось подарить ему настоящую, тематическую, которая бы подходила именно ему. Большие грубые ладони не переставали оглаживать гладкую кожу парня, ласкать напряженные бока. Парнишка старался не вздрагивать под изучающими прикосновениями. Тони, полюбовавшись ещё секунду, слез с его бёдер, приказывая развести ноги максимально широко. Саб немедленно повиновался. Тони включил небольшой ночник на прикроватной тумбочке, чтобы рассеять полумрак и разглядеть то, с чем ему хотелось поработать больше всего. — Наказание будет изнуряющим. Тони потряхивало от вожделения, когда он разглядывал всё ещё достаточно сжатую розовую дырку. Питер хорошо подготовился к вечеру, гладко выбрив себя во всех местах — это очень понравилось Тони. Гладкие яички юноши уже увеличились и набухли от подступающего семени. Старк сжал их так, что Питер зашипел, сжимая зубами его галстук. Под яичками шел розовый шов, заканчивающийся пульсирующим отверстием: его мальчик был взволнован, в ожидании дальнейших действий доминанта. Тони лёг грудью на кровать, между широко раскинутых длинных ног, устроил ладони на молочных бёдрах, а затем присосался губами к дырке. Отчаянный стон Питера ударил жаркой волной вниз, и Старк почувствовал, как сам истекает смазкой, пачкая покрывало под ними. — Я сниму кольцо, но кончать тебе запрещаю. Если ты кончишь раньше моего приказа, то я расценю это актом категорического непослушания, и мы больше никогда не увидимся. Тони повозился секунду с застёжкой, и освободил аккуратный, но достаточно внушительный член своего любовника, на свободу. Откинув стальной ободок в сторону, он снова огладил соблазнительные бёдра юноши и сжал их. Пусть останутся синяки от его пальцев, чтобы мальчишка запомнил, как им было хорошо вдвоём. Чтобы его щёки и шею заливал очаровательный румянец горячего стыда, когда он будет вспоминать, как Тони драл его. Связанного, хнычущего, беспомощного. Старк уткнулся носом в промежность Питера и шумно втянул носом его аромат; он хотел смутить его ещё сильнее. Язык сам скользнул в дырку, раскрывая, проталкиваясь внутрь. Анус на секунду сжался, а затем расслабился, позволяя мужчине углубиться в бархатный жар. Тони вылизывал Питера, дурея от правильности происходящего между ними. «Дай, дай, дай мне…». Каждое разлизывающее движение мокрого языка приказывало без слов. И Питер расслаблялся, давал, подставлялся, толкаясь тазом навстречу. С его головки тоже текло, смазка наверняка щекотала внутреннюю часть ствола. Тони быстро слизнул отвлекающую скользящую каплю, и тут же вернулся к мокрой от его слюны дырке. Эта пытка продолжалась бесконечно долго. Старк лизал Питера, не в силах прекратить, зная, чувствуя, в каком исступлении находится его саб. Он оставил практически невменяемого от страсти саба на мгновение, лишь чтобы посмотреть на его лицо. Оно было красным, залитым слезами, открытый в немом крике рот был грубо стиснут галстуком. Запястья раскраснелись от давящей грубой кожи его ремня. Тони поднял ноги парня, закинув их на свои плечи. Ладонь автоматически шлёпнула открывшуюся голую ягодицу. Питер всхлипнул. Он шлёпнул ещё раз, уже сильнее, оставляя отчётливый красный след. Тони приставил багровую головку члена ко входу. Хотелось выебать его прямо так — без защиты, по собственной слюне. Но это противоречило всем правилам безопасности. Это не нужно ни ему, ни его новому сабу. Он хороший Мастер, и возьмёт своего сабмиссива так как хочется, только после того, как они осознанно решат быть вместе. После разговора на эту тему, после медицинских тестов, и полного отказа от других партнёров. Старк был жутким собственником, и никогда бы не устроил сессий на стороне. И ни за что не отдал бы Питера кому-то другому. Рыкнув, он сбросил ноги Питера с плеч обратно на постель. Голодная головка лишь мазнула по приоткрытой дырке, даря россыпь возбуждающих мурашек по всему телу. Он поймал себя на мысли, что не помнил, когда в последний раз был так сильно возбуждён. Этот мальчишка творил с ним что-то невероятное. По правде сказать, Тони считал себя достаточно холодным и расчётливым домом. Он мог проводить сессии часами, выматывая своих сабов, сосредотачиваясь на них полностью, забывая о собственном возбуждении. Питер же выбивал из колеи, его хотелось распробовать, присвоить себе физически, пометить. Возможно, им стоило натрахаться всласть перед тем, как Старк сможет хоть немного пресытится, и устроить ему классическую порку, как он всегда предпочитал. Или привязать малыша к кресту жесткими ремнями, и трахнуть его оттопыренную попку прямо так, навесу. От перспективности и желанности этого парня хотелось выть. Но Тони лишь молча оставил мальчишку в покое. Старк вышел из спальни, шлёпая по полу босыми ступнями, завернул за декоративную стену. Нашел свою остывшую чашку кофе на столе. Он сделал большой глоток и медленно выдохнул через нос. Это сразу же помогло взять себя в руки и успокоиться. Предательский член стоял до боли, не прижимаясь к животу исключительно из-за собственного веса. Оставаясь с виду абсолютно беспристрастным, он вернулся к Питеру уже со смазкой и квадратом презерватива в руках. Тони любил, когда ему надевали презерватив — руками или ртом. Но Питера не хотелось развязывать ради этого, да и терпеть особо не хотелось. Старк разорвал пакетик, вытащив латекс наружу, раскатал его на зудящем от желания члене. Подобравшись к Питеру на коленях, он снова закинул ноги юноши себе на плечи. Отточенным движением рук, он открыл тюбик смазки. Смазал дырочку, засунув два скользких пальца внутрь, вырывая у мальчишки новый стон. — Мне нравится, когда ты громко принимаешь. Не сдерживай себя сейчас. Он натягивал Питера медленно, погружаясь сначала лишь на пол шишки. Потрахав мальчика головкой, разработав его достаточно сильно, Тони толкнулся, погружаясь на всю длину. Бархатные тугие стенки обволакивали член невыносимым жаром. Тони подхватил мальчишку покрепче за упругие ягодицы и начал входить в него, не жалея. Он сам не заметил, как издал задушенный стон, отозвавшийся в сердце Питера долгожданной музыкой. Что-то разливалось — большое, огненное — в сердце мальчишки. Ему хотелось слиться с этим мужчиной. Чтобы он вытрахал из него всю дурь, все болезненные мысли, отдаться на его волю, растворившись полностью. Он терял себя, терял все связные мысли. Невероятный кайф обжигал задницу, разливаясь от самого стыдного места по всему телу. Питер вдруг подумал, что готов на всё, лишь бы Тони Старк навсегда остался с ним. Чтобы он продолжал вытворять с ним самые желанные и низменные вещи. Он хотел ещё болезненных шлепков рукой по заднице во время ебли. И они ещё обязательно поговорят об этом. Ведь только его Мастеру решать, что будет хорошо для Питера. Но Паркер скажет… И про то, как ему понравилось сосать Тони — тоже. Старк продолжал держать быстрый ритм, трахая по-животному, жадно. Питер соскользнул ногами ниже, теперь обнимая мужчину за талию, прижимая к себе ближе. Угол проникновения поменялся, теперь толчки стали короткими и рваными, а член каждый раз проезжался по бугорку простаты. Паркер очень пожалел о решении поменять позу, потому как теперь балансировал на опасной грани оргазма. Нужно было что-то предпринять. Срочно. Иначе он позорно кончит без рук и без приказа, а это означало лишь одно — разочарование доминанта, прекращение сессии и неминуемое расставание. Питер забился в руках, отпустил крепкую талию и замычал, кусая душащий галстук. — Тебе не нравится? — поинтересовался мужчина, тут же вынув член из тела юноши. Его руки действовали молниеносно. Он освободил Питера от заткнувшего его рот галстука, наскоро развязав узел на затылке и отбросив дорогую ткань в сторону. — Если нужно, ты можешь сказать стоп-слово сейчас. И всё закончится. Питер смотрел на Тони Старка во все глаза, не веря в то, что он видит. Мужчина был предельно серьёзен и сосредоточен, и, кажется, он был действительно готов остановиться уже на пороге их общего крышесносного безумия. Паркер мысленно восхитился выдержкой своего Мастера, его внимательностью. С ним было действительно безопасно. На глаза юноши стали наворачиваться предательские слёзы неподдельного восхищения, но мужчина оценил его реакцию по-своему. — Не бойся, малыш. Я не буду насиловать тебя. Скажи. Ты можешь говорить. Только после разрешения, настоящего — сессионного — Питер решился озвучить то, что заставляло его сердце сжиматься, а душу трепетать от немыслимой надежды. — Вряд ли из моего рта вырвется позорное членистоногое стоп-слово, — он криво ухмыльнулся, стараясь скрыть волнение. — По крайней мере не в такой ситуации. И… я, возможно, не заслуживаю вас, потому что готов неконтролируемо кончить в любую секунду. Но мне больше всего на свете не хочется, чтобы эта сессия прекратилась, и вы исчезли за моим порогом из-за того, что я переполнен всем, что вы мне дали. Простите. Простите, пожалуйста. Не уходите. Вы оказались невероятным. Самым лучшим. Не уходите. Сильные руки крепко обняли, прижали к себе. Пожалуй, слишком сильно. Питер растворился в этих объятиях, сгорая от удовольствия ощущать мужчину всей кожей. Желанные губы накрыли его рот, утянув в самый нежный и горячий поцелуй. Тони просто лёг на Питера сверху, придавив своей восхитительной тяжестью. Он продолжал целовать Питера, гладя его лицо и голову чуткими пальцами, пропуская густые пряди сквозь них. А затем он развязал руки юноши, освободив запястья от жесткого кожаного ремня. Предмет гардероба присоединился к галстуку, отброшенный за ненужностью. — Давай на четвереньки. Быстро. Питер не узнал голос своего дома: он стал таким низким и бархатным. И нетерпеливым. В его тёмном взгляде плескался взрывной коктейль из чувственной нежности и невыносимого голода. Паркер повиновался, выворачиваясь из объятий, как только Тони немного отпустил его, привстав. Он моментально принял нужную позу, отклячивая попку и выгибаясь по-кошачьи. Тони раскрыл его ягодицы двумя ладонями максимально широко, и вошел в растянутую припухшую дырочку даже не помогая себе рукой. Он скользнул по смазке максимально глубоко, прижимаясь паховыми волосами к нежной коже ягодиц. Тут же задал бешеный темп. А затем чувствительные шлепки полетели градом на голые беззащитные ягодицы Питера. Питер кричал, стонал и завывал, даже не думая о том, как будет завтра краснеть перед соседями, столкнувшись с ними в коридоре. Ни единой мысли не осталось в его голове. Тони бил его рукой, драл членом безжалостно и жестко, неминуемо приближаясь к разрядке. А затем его большая горячая ладонь сомкнулась на члене Питера. — Кончай! И всё вокруг взорвалось сотней огней, бешеным потоком эндорфинов, и Паркер забился в оргазменной агонии. Задницей он чувствовал, как Тони вдавливает в него свой огромный член, кончая внутри его тела, в презерватив. Старк громко стонал от удовольствия, и Питеру хотелось запомнить этот звук навсегда, лелея его в памяти позже, когда всё действительно закончится. Он смог доставить настоящее удовольствие своему доминанту, и осознание этой простой истины ударило под дых потоком неконтролируемого счастья. Глаза обожгло слезами и Паркер разрыдался, как последняя девка, от невероятного облегчения. Вся душевная боль прошлых лет выходила из него позорными слезами. Руки подогнулись, и он рухнул на постель, словно из него вытащили все кости разом. Тони откинулся на спину, падая рядом с ним. Какое-то время они молча лежали, пытаясь восстановить дыхание. — Сними с меня презерватив. Питер аккуратно взял всё ещё не опавший ствол, и медленно стянул соскальзывающий латекс. Он никогда не делал этого раньше сам, но ему понравилось обслуживать своего господина после секса. Он готов был сделать всё что угодно, даже вылизать до чистоты его орган, если Тони попросит. Но Питер лишь молча завязал презерватив узлом и кинул на прикроватную тумбочку. — Умница. Хороший мальчик. От похвалы снова защемило сердце, и Питер постарался вложить в свой ответный взгляд всю нежность, на которую только был способен. — А сейчас я пойду в душ. После чего отправлюсь домой. Наша сессия окончена. Тони встал, совершенно потрясающий в своей наготе и уверенности. Питер разглядывал его, нежась на сбитых простынях. Они оба сняли свои маски, не сговариваясь. Под звуки льющейся из ванной комнаты воды, он прислушивался к собственным ощущениям. Задница здорово саднила с непривычки, и запястья тоже ныли. На бёдрах и боках, скорее всего, останутся синяки, ягодицы горели огнём. И всё это в совокупности дарило неведанное доселе ощущение удовлетворённости, правильности, завершенности. На душе было на удивление спокойно, если учитывать, что сейчас произошло. Он и не думал, что через два бесконечных года получится так легко, и что после сессии не останется ни нервозности, ни ноющего ощущения пустоты, будто он выброшенная на берег рыба. — Питер, иди ко мне, — послышалось приглушенное из-за неплотно захлопнутой двери. — Зачем? — он всё-таки вскочил, оказываясь на пороге ванной комнаты. Тут же залюбовался на бесконечно прекрасное и мускулистое тело Мастера, который смывал с себя мыльные разводы. — Совместный душ помогает выйти из сессии плавно, чтобы потом не оставалось тревоги, нервозности, стыда, ну, и всех прочих негативных вещей, которые могут быть, — он глядел на ошарашенного Питера неотрывно. — И если тебе страшно или непривычно делать это для себя, то сделай для меня, иначе у меня может остаться чувство вины, что я делал тебе больно. — Оу. Под горячими струями их губы снова встретились. И ласковые поглаживания заставляли Паркера практически мурлыкать от удовольствия. Хотелось продлить эти мгновения как можно дольше. Но как только дом позаботился о себе и о своём сабе, они покинули душевую. Тони достаточно быстро оделся, разве что галстук не повязал: просто засунул его в карман пиджака. Отпускать до боли не хотелось, и Питер просто смотрел на его сборы, сжав губы в тонкую линию. — Мне очень нравится запах твоих волос, — нарушил тишину Тони, не прекращая завязывать шнурки на дорогих с виду ботинках. Питер поднял голову, выпрямился, в голове вроде бы утряслось, и хотя очарование сессии должно было рассеяться, нервозность так и не появилась, вот только то, как легко Тони отвешивал ему комплименты, смущало. Тони выпрямился, вставая прямо напротив Питера, заглядывая ему в глаза. — Всё ли тебе понравилось? Только честно. Он не сразу нашёлся под прямым взглядом мужчины и решил просто сказать то, что думает: — Мне очень понравилось. — Взаимно, но, кажется, что ты и так это понимаешь после всего, что я уже сказал и сделал, — Тони прикрыл веки, обрамлённые пушистыми ресницами, с упоением вспоминая некоторые моменты из сессии. — Меня только один вопрос волнует, — продолжил он пару мгновений спустя. — Мне кажется, что тебя всё равно что-то тревожит. Так ли это? — по его участливому тону было понятно, что его действительно волнует этот вопрос. — Просто когда я уйду, я хотел бы, чтобы ты остался довольным и счастливым. Питер невесело хмыкнул. — Можно и так сказать. У меня просто давно этого не было, — он прикусил губу изнутри, борясь с желанием отвести глаза. — А ещё достаточно негативного опыта, о котором хотелось бы навсегда забыть. Воспоминания всплыли в памяти, но сейчас связанные с ними эмоции были приглушены присутствием Тони Старка. — Сейчас же всё было по согласию и прошло хорошо. Чего ты боишься теперь? Паркер пожал плечами и всё-таки скользнул взглядом прочь от его лица. — Всё испортить, — в его голосе явственно прозвучало «опять». — Мне очень интересно, что ты подразумеваешь под словом «всё», — улыбнулся Тони. — Я пока не понимаю. Ты хочешь, чтобы я не уходил сегодня? Или чтобы мы как-нибудь повторили сессию? Или вообще ты имеешь в виду отношения со мной? Питер почувствовал, что снова краснеет. Он отчаянно взглянул на Старка. — Я не хочу, чтобы вы уходили, совсем не хочу, — он быстро помотал головой от избытка чувств. — Просто у меня уже был подобный опыт, — он осекся, но заставил себя продолжать. — Понимаете, тогда, мне кажется, я позволил себе быть… — Питер помедлил, выбирая слова. — В общем, слишком много ожидал тогда и должно быть воспринимал всё это чересчур серьёзно. Извините, если я выгляжу немного потерянным или холодным иногда, просто стараюсь держать себя в руках. — Хорошо, — спокойно-добродушным тоном ответил Тони. — Но мне действительно пора, я не могу остаться, Питер. Мужчина улыбнулся и снова на пару мгновений прижался носом к его волосам, наслаждаясь душистостью каштановых прядей. — Хочешь, теперь я тебе скажу, чего мне хочется? — Конечно. — Я хочу завтра пригласить тебя на свидание, — смутившись впервые за весь вечер, сказал Тони. — Но сегодня ты должен позволить мне уйти, и не сметь расстраиваться из-за этого. Питер изумлённо моргнул, не находясь с ответом. Кажется, Старк читал его эмоции, как открытую книгу. — На свидание? — переспросил он. Конечно, ему хотелось увидеть этого человека ещё, но такая напористость пугала. Хотя, после всего, что они сегодня делали, любое свидание выглядело до смешного невинным. И всё равно прошлый опыт научил его бояться привязываться слишком сильно. Одно дело просто секс на одну ночь, пусть для Питера это и было в новинку, и другое, встретиться после. Это звучало как что-то куда более серьёзное и, как следствие, вызывающее противоречивые чувства. — Ну да, я бы хотел тебя лучше узнать, — Старк улыбнулся. — Конечно, если ты этого хочешь. И подарю тебе новую маску. Твоя выглядела совершенно неправильно. Питер молчал, не в силах осознать и поверить в собственное счастье. Но мужчина расценил его промедление по-своему. В карих глазах загоралась искра досады, и он направился в сторону выхода. — Нет-нет, стойте! — Питер порывисто сжал его руку. — Я хочу с вами встретиться. Очень. — Что, соблазнился на декоративный подарок? — пошутил Тони, чтобы хоть как-то оправдать широкую радостную улыбку. Питер беззлобно ткнул его кулаком в плечо. — Я сам вам подарю тематический подарок. Если позволите. Завтра. Тони мигнул удивлённо. Затем его взгляд сделался растроганным и обезоруженным. Он не привык, чтобы кто-то делал ему подарки. Каждый встреченный парень или девушка лишь стремились выжать из него что-то для себя. Но Питер казался совершенно другим. Особенным. Счастье и нежность к этому мальчишке удушающей волной распирало ему горло. И ведь он вовсе не собирался ни с кем знакомиться этим вечером в клубе. Он просто заметил дурацкую ощипанную маску на столе. Стало интересно, кто этот чудик, нацепивший такое барахло в серьёзное, с виду, заведение. А теперь эта маска подарила ему возможность остаться с самым невероятным в его жизни мальчишкой — Питером Паркером.