Карантин

После того, как Франция ввела тотальный домашний карантин по коронавирусу, братья Буржуа немедленно собрали вещи и уехали в родной городок Сарсель. Здесь, в родительском доме, они не только изолировались от внешнего мира, но и заботились о престарелой маме. В семье Буржуа 8 детей и все они ( кроме братьев-близнецов) семейные, поэтому сидят на карантине со своими семьями. Тотальный карантин – это значит, что покидать свои дома можно только в случае крайней необходимости, иначе грозит штраф; никаких званых обедов, никаких встреч с друзьями и подругами. Братья уже не помнили, когда в последний раз так надолго оставались вдвоём. Нет ни девушек, ни друзей, ни родственников. Есть только они, мама, дом, и целый месяц карантина – романтика. Однако, смотреть изо дня в день на одно и то же лицо, с которым у тебя уже не так много общего, как раньше – немного напрягает. У каждого есть своя отдельная комната, но это же очень скучно, правда? Братья привыкли жить в суматохе большого города и после первой же недели карантина, проведенной в тишине, спокойствии и ничегонеделании, в прямом смысле помирали от тоски. Музыка, танец и гаджеты немного скрашивают день и помогают бороться с ленью, а вечером так и тянет завалиться в комнату к брату и потусоваться с ним, как в старые добрые времена. Чтобы было веселее, братья решили сделать временную перестановку и поставить в одну из комнат дополнительную кровать. - Ларри, о чём ты думаешь? – застенчиво спросил Лоран, лёжа в кровати напротив.       – Думаю, что зря я согласился к тебе переехать, теперь дрочить по утрам не смогу. – засмеялся тот. – А ты по ночам дрочи, когда темно, тогда не спалишься. - посоветовал Лоран. – Так ты же услышишь, и я всё равно спалюсь. – Да не спалишься, не очкуй. Я быстро засыпаю и крепко сплю, а ты тихо кончаешь, так что не переживай – не услышу. – Откуда ты знаешь, что я тихо кончаю, – напрягся Ларри, - слышал что-ли? – Ой, Ларри, я тебя умоляю, ты чё забыл, как мы с тобой?...- заикнулся Лоран. - Такое не забывается, даже при всем желании. - он немного подумал и снова спросил. - Я только одного не пойму, зачем ты дрочишь, когда у тебя Мелисса есть? – Но сейчас же карантин, – пояснил Ларри, - и потом, Мелисса мне не жена, поэтому она не всегда со мной. Когда я хочу секса, её вечно рядом нет. И ещё, по её мнению, она мне ничего не должна и ничем не обязана, пока я не позову её замуж. – Ох, ни хрена себе заявочки! – удивился Лоран. – Значит для неё нормально, когда ты сам себя в её присутствии, да? – Ну,...я не в её присутствии,… - немного засмущался Ларри, -…но в остальном, да - так и есть: хочешь регулярного бесплатного секса – женись. – Охренеть! Ты ей бесплатно машину, регулярный шоппинг и подарочки, а она тебе ни чего не должна? Бро, где ты таких баб находишь? – Я Мелиссе подарки дарю просто так, без всяких намёков. Она у меня не выпрашивает, как твоя Джессика у тебя клянчила и всё бабло из тебя выкачала. – Так моя Джесси хотя бы в постели стабильно отрабатывала, а твоя Мелисса – не в коня корм. – Может не будем сейчас говорить о девушках? А то из-за этого долбанного карантина, мне трахаться страсть, как хочется. Лоран согласился и оба замолкли. Ночью в доме царила гробовая тишина: ни шума проезжающих машин, ни говора проходящей молодёжи, ни приглушенных басов музыки из соседних дворов, ни света фонарей, одним словом – карантин. Братья не помнили, когда в последний раз находились в такой тишине. Живя в каменных джунглях и мотаясь по ним взад-вперед, они мечтали хоть на несколько минут оказаться вдали от всей этой суеты; оказаться в своём родном доме - в тихом уютном местечке на окраине Сарселя. Воспоминания о прошлом, проведённом в родимом доме, ностальгия по детству и юности – часто вызывают печаль и тоску по ушедшему времени, не правда ли? Ты чувствуешь это, когда ты один. А когда тебя двое?... - Ларри, о чём ты думаешь? – застенчиво шёпотом спросил Лоран, после нескольких минут гробовой тишины. – О том же, о чём и ты…- шёпотом ответил Ларри. – Правда? – приподнялся над подушкой Лоран и посмотрел на брата, хотя в темноте видел только очертания его силуэта. – Ты ведь на самом деле не знаешь, о чём я думаю. – утвердительно сказал он и положил голову обратно. – Нет, я знаю…- таинственно прошептал Ларри (Лоран слышал, как скрипнула кровать, когда он повернулся к нему лицом), -…ведь у нас с тобой одни мысли на двоих, разве ты забыл? – Нет... – он почувствовал, как заколотилось сердце и напряглись ноги, готовые бежать по первому зову. – Иди ко мне…- прозвучало тихо-тихо, но ему не послышалось и ноги тут же рванули в направлении соседней кровати. – О Ларри,…о мой брат...- (на безрыбье и рак – рыба). Страстный поцелуй тут же впивается в шею, быстро распространяется по ней, опускается до ключиц, а потом вновь поднимается, переходит на лицо и останавливается на губах. Ларри обвивает руками его голову и жмёт к себе, не давая оторваться от поцелуя. В темноте тактильное чувство обостряется в разы и тело становится в несколько раз чувствительнее к прикосновениям. Хочется как можно дольше наслаждаться дразнящими ласками и неторопливой нежностью, но мужское начало требует своего и хочет как можно быстрее получить желаемое. Лежать друг на друге лицом к лицу становиться неудобно: твёрдые концы упираются и сдавливают друг друга через двойной слой влажной ткани трусов. Неохотно прерывая затяжной поцелуй, Лоран кончиком языка скользит вниз, огибает подбородок брата, спускается по его шее ниже и в сторону, желая нащупать языком один из сосков. Сделать это в полной темноте и на мужской груди не так-то просто. Но если ты что-то ищешь на теле своего близнеца, то найдёшь это очень быстро, благодаря особым подсказкам. Лоран ощущает языком, как на гладкой коже выступают пупырышки, значит он двигается в правильном направлении. Пара секунд, и язык встречается с твёрдым набухшим соском, который подёргивается и подпрыгивает от того, что под ним бьётся сердце. Лоран слегка прихватывает его губами и зубами, подтягивает вверх и с чмоканьем отпускает. Он не ласкает брата, а всего лишь хочет удостовериться: по-прежнему ли его соски, являются сильнейшей эрогенной зоной, спустя 5 лет с момента их последней близости. Ларри вздрагивает и начинает выгибаться ему на встречу, задыхаясь от сдерживаемых стонов. – Красавчик…- довольно произносит Лоран, убедившись, что эти зоны не уснули за 5 лет и всё так же отлично работают. Он прикоснулся губами к противоположному соску и проделал с ним то же самое. Ларри обхватывает руками его голову и подставляет свою грудь под его губы. Он хочет, чтобы брат ещё и ещё повторил, и нетерпеливо толкается грудью в его подбородок. – Тише,…тише…- тихонько смеётся Лоран, попеременно находя в темноте и посасывая то один, то другой сосок. Его всегда удивляло и безумно нравилось, то как Ларри реагирует на него в постели, и эти его эрогенные зоны... «Вряд ли Мелисса доставляет ему подобное удовольствие.» - думал он, продолжая бесплатно дарить брату наслаждение. Длинные косички его волос падали Ларри на грудь и щекотали. Он подбирал их пальцами и укладывал обратно на голову. Лоран уже не мог терпеть и одной рукой начал приспускать с себя боксеры, а потом принялся стягивать с брата… - Я боюсь...- шепчет Ларри и начинает ощутимо дрожать в руках близнеца. – Не бойся, Ларри, нас никто не увидит. – успокаивал его Лоран, продолжая медленно снимать с него трусы. - Мама давно спит. Даже если она проснётся, то к нам не зайдёт. Мы одни, слышишь? Мы уже большие мальчики... – Я боюсь другого... – Чего же? – Боюсь, что мне опять понравится,…что я опять подсяду на тебя, как тогда… помнишь? – его дрожь усиливалась, передаваясь Лорану. – Не бойся, Ларри, если это произойдёт – я ведь здесь, с тобой. Мы будем вместе, пока будет длиться карантин, а это ещё 3 недели, как минимум. Потом ты вернёшься к Мелиссе и мы всё забудем. А сейчас, если нам хорошо друг с другом, то почему мы должны отказывать себе в этом?       После этих слов, Ларри с полной уверенностью притянул Лорана к себе, помогая ему стягивать трусы с них обоих. Их тела изнывали от первобытной животной похоти, а души наполнялись нежностью и трепетной любовью друг к другу. При свете дня они вряд ли бы решились на такое, а ночью... – Ну же, расслабься, детка…- просит Лоран, приставив обильно смоченную слюной головку к нежелающей раскрываться дырочке. – Получится ли? – начал сомневаться Ларри, стараясь расслабиться и впустить в себя хотя бы кончик, хотя бы самое начало, - всё-таки 5 лет прошло… мне сложно…я наверное уже не смогу…- волновался он. – Сейчас… – прошептал Лоран и слегка отстранился. В полной темноте, Ларри не видел намерений брата. Неожиданно он почувствовал мокрое тепло на своём члене. Он глубоко вдохнул и издал беззвучный стон, медленно погружаясь и утопая в этой блаженной горячей влаге. Скользящая мягкая упругость нежно сжимала и щекотала его, собирая все ощущения в одно целое и сосредотачивая их в одном единственном органе, который сейчас находился во рту у Лорана. Кровь хлынула со всего тела к этот единый центр удовольствия. Ларри расслабил всё, что только мог, чтобы сконцентрировать это небывалое напряжение в одну точку своего тела. Он жаждал, чтобы Лоран продолжал и не останавливался, но это был всего лишь отвлекающий манёвр. Наслаждаясь минетом, Ларри совсем не чувствовал внутри себя двух пальцев, которые уже давно проникли в него с целью растянуть узкое отверстие. – Ло…- тихо стонал Ларри, чувствуя приближение оргазма. – Давай, детка, ещё чуть-чуть…- умолял Лоран, но уже не ласкал его ртом. И пока Ларри пытался сообразить в чём дело и почему брат перестал минетировать, тот уже вовсю протискивался меж его ягодиц. – Ло...– Ларри задержал дыхание, отрывая голову от подушки, –...за 5 лет у меня там наверное всё слиплось – кряхтел он, впуская в себя самый массивный участок члена. Кое-как проглотив попой толстую головку, он откинулся обратно на подушку и продолжил дышать.       – О, Ла…- тихонько застонал Лоран, продвигаясь всё глубже и глубже, – какой же ты стал узкий… Ну ничего, за время карантина мы это исправим. – растянув губы в улыбке, он прильнул к его губам. Обоих переполняла дикая страсть, но движения были плавными и сдержанными. Они не могли в полную силу отдаться друг другу, а иногда их секс и вовсе прерывался из-за необходимости смазывания трущихся друг о друга поверхностей. Лубрикантов нет и не будет - магазины закрыты на карантин, из дома тоже просто так не выйти ( они ведь даже представить не могли, что им может понадобиться смазка во время самоизоляции). Слюна слишком быстро высыхает, что же делать? – У тебя за 5 лет подрос что ли? – постанывает Ларри от явного дискомфорта. – Подожди, я сейчас…- Лоран внезапно отрывается от процесса, надевает первые найденные на ощупь трусы и тихонько выходит из комнаты. Ларри недоумевает, но терпеливо ждёт и мастурбирует, чтобы не потерять возбуждение. Лоран возвращается приблизительно через 3 минуты, и всё в таком же возбуждённом состоянии. – Я нашёл смазку. – радостно шепчет он, снимает трусы и открывает какой-то шуршащий пакетик.       – Что это? – подозрительно спросил Ларри. – Майонез. – Что? Ты серьёзно? - Была ещё сметана, но совсем на дне, нам не хватило бы. Думал про сливочное масло, но его на член не реально намазать. А майонез жирный и консистенция та, что надо - будет отлично скользить и без вреда для здоровья. – Давай скорее, моя задница очень хочет этот майонез попробовать... – вполголоса смеётся Ларри. В душе он хотел было отказаться от этой затеи, но лёд тронулся и уж очень хотелось оргазма. Еле сдерживаясь от смеха, Лоран распределяет жирный слой майонеза по своей толстой гигантской сардельке: – Какой холодный… - подёргивается он, - только булочек для полноценного хот-дога не хватает. (Оба смеются так тихо, как только могут). – Ой, какой холодный... – задёргался Ларри, когда член снова проник в него. – Конечно, майонез же из холодильника… – объясняет Лоран, и чувствуя небывалый комфорт и скольжение, буквально срывается с цепи. – О, Ла…как же классно и как... страшно…я боюсь... – Чего?... – Боюсь опять втюриться в тебя, как тогда…помнишь? – Не бойся, Ло, - Ларри обвил руками и ногами его спину и прижал максимально к себе, - за 3 недели ты не успеешь втюриться; карантин закончится и мы всё забудем. А сейчас, прошу - давай,…только не торопись...я хочу вдоволь насладиться тобой... Они уже и не надеялись, что спустя 5 лет, снова окажутся в одной постели. Карантин сделал своё коварное дело, заставив их снова вспоминать и испытывать то, что между ними когда-то было. Ах, если бы не этот карантин...И никто о них не узнает, не услышит и не увидит. Они вдвоём, только вдвоём! Два самых близких, самых родных человека – за 3 недели ещё сильнее сблизятся, ещё больше породнятся. В комнате темно и ничего не видно. Не видно, как Лоран ласкает брата губами и как мощными глубокими толчками вдавливает его в матрас. Не видно, как Ларри грубо сжимает его ягодицы, чтобы сдержать безумную скорость их любви; как ласково перебирает его косички, а иногда резко дёргает за них, сообщая о своих ощущениях. Не видно свисающих с постели ног, скомканной под горячими телами простыни, валяющегося на полу одеяла и подушки под ягодицами, мокрой и перепачканной майонезом. Дверь в их комнату закрыта, а соседняя комната пуста. Никто не услышит звуков через стенку. В доме тихо, но не слышно звуков, исходящих из комнаты, в которой они сегодня ночуют вдвоём. Не слышно, как Лоран пыхтит над братом, звучно целует и чмокает, оставляя на его коже засосы. Не слышно звонких шлепков, когда мошонка сталкивается с ягодицами. Не слышно, как Ларри тихонько стонет и аммортизирует мощные фрикции, ударяясь головой об изголовье кровати и одной коленкой о стену. Не слышно, как под напором их страсти скрипит старенькая кровать. Не слышно: ни влажных хлюпаний, ни трения друг о друга тел, ни стонов, ни вздохов, ни перешёптываний, ни признаний в любви – ничего не слышно. Чувства переполняют; Лоран вновь и вновь склоняется над близнецом для поцелуя, чтобы уловить губами приближение его оргазма. Это единственное, что он хорошо помнит – его близнец тихоня в постели. Он столько раз хотел увидеть воочию, как кончает Ларри, но не мог поймать его с поличным, так как во время секса был слишком зациклен на своих ощущениях. Он прижимается к нему всем телом, замедляет темп и снова накрывает его губы своими. Лоран любит целоваться, Ларри – не очень. Вот и сейчас для него слишком глубоко - он давится его упрямым длинным языком, ему не хватает воздуха и сложно дышать; он вырывается из его рта, чтобы окончательно не задохнуться. Ло неохотно прерывает поцелуй, а Ларри жадно глотает освободившимся ртом воздух, дёргается, мотает головой и не даёт больше приблизиться к своему лицу. Но почему? Что не так? Лоран немного растерялся и только после того, как перестал двигаться, почувствовал, что лежит животом в тёплой склизкой луже. «Опять проворонил... Снова не поймал», - но это лишь сильнее заводит его. Расслабленные руки ласково прошлись от его макушки до ягодиц и благодарно обняли за спину. После небольшой заминки, кровать вновь начинает скрипеть и ходить ходуном, а комната наполняется довольно громкими стонами. – О, Ларри…о мой брат… - Шш-ш… Тише ты…- тот старался заткнуть его, но Лоран был уже на грани и потерял всякий страх. Ларри ничего не оставалось, как обнять его за голову и насильно заткнуть рот своими губами. Лоран пыхтел и фыркал от недостатка воздуха, дёргался и толкался внутри близнеца, как ненормальный. Лишь когда он внезапно сбросил темп, и войдя до упора начал сжиматься, Ларри отпустил его губы. Лоран уткнулся брату в плечо и начал то ли стонать, то ли рыдать, - только делал это очень громко. – Тихо!.. Маму разбудишь, дурак!...- после оргазма, Ларри начал терять сексуальный интерес к брату и стал как обычно ворчать на него. – Вот это кайф!.. Боже, как же было классно!...- не обращая на него внимания, во весь голос выплескивал эмоции Лоран. – Знаю, но можно же как-то по тише себя вести? Удивительно, как мы до сих пор не спалились из-за тебя? Совсем башкой не думаешь! – дал он ему лёгкий подзатыльник. – А чего бояться? Сейчас ночь, мама давно спит. Пожилые люди за день знаешь как устают, поэтому ночью спят крепко. Их пушечным выстрелом не разбудишь. – Наоборот, - спорил Ларри, - пожилые люди часто бессонницей страдают, ночью плохо спят и рано просыпаются. Ни черта не знаешь, бро, так и не говори. Если мама слышала твой ор, то испугалась наверное, а у неё давление. Совсем башкой не думаешь! – (Лоран снова получил по затылку). - Слезай с меня и сходи проверь её. – приказал он и начал отталкивать навалившееся на него тело. Он окончательно потерял влечение к нему, и былая нежность сменилась на раздражительность. Лоран приподнялся, нащупал на полу одеяло и начал вытираться им от пота, спермы и майонеза. – Ты чё моим одеялом вытираешься? Наглый такой! Я как потом укрываться им буду? – возмущался Ларри. – А ты чё на своей кровати спать собрался? Она же вся липкая, в майонезе. Ты подушку свою пощупай... – Это уже мои проблемы, вытирайся своим... – отобрал он у него одеяло, а Лоран по ошибке надев трусы брата, пошёл проверить не разбудили ли они маму. Когда он вернулся, в комнате горел свет, а Ларри приводил в порядок свою постель.       – Мама спала? – спросил он. – Спала, но когда я вошёл, она проснулась и испугалась. – с упрёком посмотрел на него Лоран. - Из-за тебя всё! Вечно панику разводишь! - он старался быть с ним милым после того, что между ними произошло, но получив желаемое, быстро охладел к Ларри и теперь видел в нём обычного, ворчливого и избалованного младшего брата. Сейчас они отнюдь не юнцы и давно не церемонятся друг с другом. – Иди-ка в гостиную и принеси мне чистое бельё из шкафа. – совсем не вежливо попросил Ларри.       – Блин, я что тебе курьер что ли? Ты сказал, что это твои проблемы, так и решай их сам! Задолбал уже! Третий час ночи – я спать хочу. – Лоран тихо выругался, погасил свет и улёгся в свою кровать. – Зачем ты вообще этот майонез приволок? Всю постель мне испоганил. – Ларри сидел в темноте на кровати, ныл и кидался в близнеца обвинениями. – Хорошо, тогда в следующий раз будем на сухую. – ответил Лоран после долгих выслушиваний. – Ага, разбежался, - усмехнулся Ларри, - следующего раза не будет, понял? Я завтра обратно в свою комнату перееду. – Так ты же сам меня позвал, мол давай потрахаемся раз девчонок нет. – приподнялся на постели Лоран. – Это была плохая идея. Жалею теперь… - Ну и жалей, а я буду спать. - его кровать скрипнула и Ларри по этому скрипу понял, что брат повернулся спиной и больше не намерен с ним разговаривать. «Долбанный карантин»…- крутилось в голове у обоих. Лоран лежал и думал, что не стоит наверное преждевременно портить отношения с братом. Ведь если карантин в стране всё-таки продлят, как обещали, то Ларри ему ещё очень даже пригодится. Только Лорана немного пугало то, что во время секса с близнецом, он отчётливо почувствовал, что будто снова начинает в него влюбляться, как когда-то в юности. Ларри обиженно сидел на кровати в полной темноте, гробовой тишине и проклинал коронавирус. Минут через 10, его начала одолевать усталость. Проведя рукой по засохшим жёстким пятнам на своей подушке, он поправил её и хотел уже лечь, как вдруг услышал скрип кровати напротив: – Иди ко мне…- прозвучало тихо-тихо, но ему не послышалось. Сам не зная, как и зачем, он оказался в постели у брата, ноги сами привели его. – Я опять тебя хочу... – Я тоже…. - Я кажется снова втюрился в тебя…. - А я кажется снова на тебя подсел… - Это было так незабываемо, как… - …В первый раз... – в один голос сказали они. И снова беззвучные поцелуи, бесшумные ласки и объятия. Снова немые признания в любви, невидимый секс на ощупь и постель, перепачканная майонезом. Ах, если бы не этот карантин...