Его сердце жаждало свободы

      Лютик почти что сиял от счастья, улыбаясь до ушей. Юлиан подошел к маленькому столу у дивана и поставил на его середину бутылки и бокалы. Затем, подскочив к шкафу, сгреб одежду с разных полок к себе в руки и убежал, оставив Геральта одного. Ведьмак порылся в одиноком старом шкафу и нашел черную футболку своего размера, видимо оставленную одним из любовников лютиковой дамы. В глубине также отыскались потертые джинсы. Вскоре Геральт был почти полностью одет... Если не считать босых ног, ступни которых были практически черными.       Через секунду в комнату влетел Лютик, одетый так, будто собрался на масштабную вечеринку со своими дружками-наркоманами. Цветастая рубашка с различными узорами была заправлена в штаны с вертикальными полосками и прикрепленной к ремню цепью. На носу у Юлиана были темные очки с фиолетовыми стеклами, которые непонятно зачем были ему нужны, ведь квартира была окутана кромешной тьмой. Геральт лишь недоуменно вскинул бровь, предпочитая не комментировать это зрелище. – Ну что, Геральт, празднуем? -- загадочно улыбнулся юноша, подходя к шкафу сбоку,- в честь того, что мы теперь на свободе, я решил, что самое время открыть кое-что.       Он присел и отодвинул одну из досок, доставая от туда небольшой пакетик белого порошка. Юлиан слегка подбросил его в руке и посмотрел на Геральта. После подошёл к столу, наливая вино в оба бокала. Лютик плюхнулся на диван, подзывая ведьмака сесть рядом.       Диван был довольно удобный и мягкий, Ривийский чуть ли не утонул в подушках. Юлиан высыпал на стол содержимое маленького пакетика, сформировав откуда-то взявшейся кредиткой, порошок, распределив его в две полосы. -- Ух, никогда этого не делал, -- улыбнулся мальчишка, смотря на белую дорожку из кокаина. Ведьмак на это только недоверчиво покосился. Геральт старался не смотреть, как Лютик употребляет свою же наркоту, попивая довольно приятное на вкус вино, отведя глаза в сторону, исследуя комнату, в которой он находился. Повсюду были фотографии Лютика и его девушки. Они выглядели такими счастливыми, что Геральт невольно вспомнил о Йен... Йеннифэр всегда была его идеалом, его единственной любовью и смыслом существования, который внезапно исчез. Она умерла. Ведьмак до сих пор не мог поверить, думал, что по приезде домой его встретит любящая жена, и все будет как всегда. Как бы не так. Из-за чего Геральт начал убивать? Из-за пустоты в душе, из-за дыры, поглощающей все ощущения. Он хотел ощутить хоть что-то. И ощутил. Адреналин.       И теперь Геральт его чувствовал, когда чувствовал действие наркотиков, как его сознание наполняется жгучей эйфорией, которая стучала в висках энергией. Наркотики запивались алкоголем. К вину добавились виски и ром, Ривийский перестал ощущать свое тело, лежа на диване безжизненным мешком. А Лютик, наоборот, будто бы чувствовал каждую клеточку своего организма, купаясь в теплом кайфе. Юлиан слышал как билось его сердце, как стучалось сердце лежащего на диване Геральта, ему вообще казалось что он слышит все. Теперь он понимал восторг его покупателей в полной мере. Осушив ещё один бокал, он повернулся к Геральту. Сейчас он как никогда казался Лютику таким привлекательным, что хотелось коснуться его, убедится что он настоящий. Жар подступил к лицу, смешивая все мысли Юлиана в бесформенный комок инстинктов, который мутил рассудок мальчишки, словно воду. Безумно хотелось влюбиться в Геральта, стать его собственностью, ручным мальчиком. Откуда такие мысли? – Эй, а ты там живой? -- промямлил юноша, почти полностью забираясь на ведьмака и разглядывая его горящими от возбуждения глазами,-- кажется живой... и такой красивый. Черт возьми, давно хотел узнать, везде ли ты такой красивый? Дрожащие руки потянулись к чужим джинсам. Юлиан смутно соображал, что он собирался делать, но сейчас некому было его остановить, и он очнулся, только когда в руке оказался полувставший член Геральта. В мыслях успокоив себя, что это делают наркотики, а не он, Лютик облизнулся и посмотрел на Геральта, который следил за ним тяжёлым взглядом. Юноша же ещё в тюрьме хотел ему отсосать, так почему бы и нет? Юлиан двинул пару раз рукой на пробу, а после провел языком по всей длине. – Блять, Геральт, могу официально заявить – ты охрененно красив везде,- прошептал он, одним движением вбирая член в рот до половины и начиная двигать головой. Вокруг все плыло, было очень жарко и дурманяще.       Ведьмак наблюдал за движениями своего дружка из-под опущенных век. Почему-то сейчас Геральту невероятно нравилось происходящее, что было странно. Лютик выглядел так по-особенному прекрасно, развратно и пошло, что даже было в какой-то степени привлекательно. Ривийский запустил пальцы в золотые волосы Юлиана, которые были беспорядочно рассыпаны на плечах, легонько потянул светлые пряди, на что Лютик лишь сладко простонал, не отрываясь от своего занятия. Но Геральту хотелось больше, хотелось овладеть этим мальчишкой полностью, втрахать в кровать, чтобы тот кричал на всю квартиру, что даже соседи будут знать, что тут происходит.       Ведьмак оторвал от себя Лютика, вглядываясь в его голубые глаза, застеленные пеленой возбуждения. Ведьмак припал к влажным губам Лютика, совершенно развратно целуя, стискивая руками такую ненужную одежду. Геральт оторвался от своего мальчишки, разрывая его рубашку. Пуговицы полетели во все стороны, а Юлиан раздраженно промычал что-то нечленораздельное, пока с его плеч стаскивали остатки материи. Мысли путались, от них осталась только бушующая лавовая страсть, которая наполняла обих силой и энергией. Юноша нагнулся к самому уху ведьмака, чтобы шепнуть короткое: "Кровать". Геральт сразу понял, что от него хотят. Он подхватил хихикающего Лютика и опрокинул того на стоящую близ кровать, нависая сверху. Ривийский жадно глазел на мальчишку под ним, изучая каждый изгиб, каждую веснушку. -- Чего ты ждешь? -- в нетерпении спросил Юлиан, притягивая к себе беловолосого, -- И сними уже эту футболку, ради всего святого.       Геральт подчинился, стаскивая с себя всю оставшуюся одежду, поглядывая на наблюдающим за этим Лютиком. Ведьмак положил руки на бедра мальчишки, желая стянуть с него эти гребанные штаны. Юлиан только жалобно на него глянул, но отвел глаза. Беловолосый расстегнул ремень, затем брюки, аккуратно стаскивая их, заметив, что выглядят они довольно дорого, но потом осекся, увидев, что под ними. -- Кружевное белье?! Лютик, что это за херня? -- Ну и что с того. Будто для тебя это что-то значит, -- обиженно простонал юноша.       Ведьмак вздохнул, но затем снова наклонился к Юлиану, зацеловывая его шею, щеки, живот и даже руки. Лютик выгибался под ласками и цеплялся пальцами за одеяло, комкая его. Все это будоражило до цветных кругов перед глазами. – Черт возьми, да трахни ты меня уже,- пробубнил Юлиан, толкая Геральта в грудь и усаживаясь ему на бедра. Он не мог больше терпеть, от перевозбуждения у него уже дрожали руки. Или это были наркотики, Лютик не был уверен. Он смотрел на Геральта голодным взглядом, пока облизывал свои пальцы.       Ему всегда нравилось, когда на него смотрели, поэтому встречаясь с таким же шальным взглядом жёлтых глаз, Юлиан начинал стонать громче, не прекращая двигать пальцами внутри себя, растягивая. Когда Геральт хотел взять процесс в свои руки и приподнялся, Лютик остановил его, давя на плечи, и, возвращая его в прежнее положение. – Тихо, я сам,- прошептал он ведьмаку на ухо, улыбаясь,- а ты просто наслаждайся, понял?       Юноша легко поцеловал мужчину в губы, выдохнул и начал насаживаться на чужой член. Он шумно дышал, царапал плечи Геральта, но все же опустился до самого конца. Его всего колотило, было невыносимо жарко, казалось ещё немного и он просто сгорит. И только Ривийский спасал его, ощущение чужого тела под собой, чувство наполненности, от которого кружилась голова и сбивались дыхание.       Немного привыкнув к ощущениям, Лютик облизал пересохшие губы и начал медленно двигаться. Юноша бесстыдно стонал, запрокинув голову, зарывался пальцами в белые волосы Геральта, наслаждаясь им в полной мере. Ему было все равно, услышат ли сейчас его соседи, которые до этого сами не давали ему спать по ночам, сейчас главным было только возбуждение, которое в смеси с наркотой и алкоголем накрывали его с головой.       Геральт наблюдал за лицом Лютика, за его закатывающимися глазами, приоткрытым ртом, откуда доносились пошлые стоны, заставляющие пальцы на ногах ведьмака подрагивать. Но все было мало, ему явно чего-то не хватало. Ривийский подхватил своего любовника под бедра и подмял под себя, сверкая во тьме темьяновыми глазами, которые четко видели любое изменение на лице Юлиана. Тот часто дышал, запрокинув голову, его волосы были растрепаны во все стороны, а на груди виднелись ребра, вздымающиеся то вверх, то вниз. Геральт провел по костям пальцами, наслаждаясь ощущениями атласной кожи под ними. На ведьмачьем лице расцвела хищная улыбка, обнажающая слишком острые для человека клыки. Беловолосый уткнулся куда-то в шею мальчишки под ним, сначала целуя, а затем прикусывая нежную плоть. Юлиан вскрикнул, обвивая ногами бедра Геральта, призывая не медлить. Кто ведьмак такой, чтобы не послушаться. Геральт втрахивал Лютика в матрац, сжимая до синяков чужие бедра, смотря в голубые глаза напротив, которые теперь выглядели такими же дикими. Из уст ведьмака раздался практически животный рык, который заставил мальчишку под ним вздрогнуть.       Лютика колотило от переизбытка ощущений, ему казалось, что Геральт был везде. Он двигался мощно, его руки и губы оставляли следы по всему телу Юлиана. Юноша забывал дышать, захлебываясь в стонах и хрипах. Он не подозревал до этого момента, что ему может быть настолько хорошо. Лютик даже хотел что-то сказать, но на особо глубоком толчке его словно ударило током, и он выгнулся, с хрипом кончая.       Дальше все было словно в тумане: какие-то отдаленные звуки, скрип кровати, также тяжело дышащий Геральт рядом. Все мысли словно исчезли из головы Лютика, оставляя вместо себя шум.