***
POV Джерард — Даже не говори мне о музыке, Джерард! Ты хочешь всю жизнь шляться по улицам с гитарой? Выпрашивать деньги? Наша семья итак погрязла в долгах! — Но вдруг я добьюсь успеха, мам?! — Нет! Ни за что! С этого момента даже не упоминай мне об этом. Что угодно, Джерард, но только не музыка! Довольно необычный и короткий разговор по телефону. Они все думают, что у меня ничего не выйдет. Но всего лишь попробовав себя в этом, попытавшись один раз, я ничего не потеряю. Я хотел заручиться поддержкой матери, перед тем как зайти в студию записи. Положив телефон в рюкзак, я надел маску и вошел в здание. В студии было чисто, но накурено так, что дым щипал глаза. Меня встретил мужчина тридцати лет, с небольшой щетиной и сигаретой в руках. — Господи Иисусе… Ты что такое? Дерьмо, так и знал, что этот косячок был лишним. Галлюцинации, мать его… — Эм… Я пришел записываться. — Ты еще разговариваешь! Блять, быстрее бы меня опустило. — Я настоящий! Просто в образе, мне так будет легче. — А? Ну, слава Богу! Проходи, что там у тебя? Надеюсь, что не лютое дерьмо, как у большинства, кто сюда приходит.***
POV Фрэнк Шикарная тусовка на одной из крыш города. Толпы красивых девушек, море выпивки, громкая музыка, разноцветные огни. Все среди них хотят либо деньги богатых ублюдков, либо красивые тела, либо просто хорошенько накидаться. Я же хочу среди этой толпы найти и устранить одного такого богатого ублюдка. В такие моменты я чувствую себя хищником, затаившийся среди высокой травы. Полностью сосредоточен на цели. Дыхание ровное, тихое, сердцебиение практически не ощущается. Прицел… Крючок спущен… Проходит лишь некоторое время, когда все понимают, что их друг, соратник, был безжалостно пристрелен. — «Гость ушел. Славная вечеринка», — я написал это своему заказчику. Отправится это сообщение тогда, когда я спущусь вниз, выйду на площадь и выключу автономный режим. За моей спиной шумная улица, а из бара, где я взял себе выпить, доносится электронная музыка. Калифорния вновь гуляет. — О чем задумался? — рядом со мной вдруг оказался Джерард. — О, привет! На самом деле, у меня в голове пусто. — Да ну? Совсем ничего? Не знал, что я дружу с медузой, — ответил он, заставив меня улыбнуться. — Дай попить. — Паспорт, молодой человек. — Фрэнк, ну хорош, пить хочется. — Я не понимаю тебя, — шутливым тоном сказал я. — Ну дай. — Я медузка. — Знаешь, мне медузка и то дала бы. — Да ну? Ты когда-то просил у медуз дать тебе пиво? — Нет. — Значит медузы тебе бы не дали. Но я-то дам. — Блять, Фрэнк, — Джерард немного засмущался, от чего я кое-как сдерживал свой смех. — Держи, теперь уже свое, пиво, — я протянул ему бутылку, но тут же одернул руку обратно. — Твою мать, Джерард. — Что не так? — Ты пахнешь травкой. Ты курил травку? — Ээм… Нет… — Нет, ты курил травку!.. — Стой, стой! Я просто был в помещении, где ее курили. Все в порядке. Если бы я курил, меня бы сейчас здесь не было. — Хорошо. Держи, — успокоившись, я снова протянул ему бутылку. — Спасибо. А ты что тут стоял? — После работы. — А, ну да… Расскажешь мне, как ты работаешь? — Пойдем. Мы ушли с ним подальше от лишних глаз и ушей. Свернули на тихую, пустую улицу, здесь лишь аккуратные дома, где живут обычные люди. Кто-то уже спит, а кто-то еще курит на кухне у окна, отвернувшись от внешнего мира. — Я создал свои правила, для самого же себя. Эдакие законы киллера. Первое правило — никому никогда не говорить, чем я занимаюсь. — Первое правило бойцовского клуба — никому не говорить о бойцовском клубе. — Именно. Второе — работать всегда в перчатках. Свою винтовку я держу в перчатках даже дома. Третье — полная сосредоточенность на месте. Четвертое — подходящий момент. Этот процесс может затянуться до месяца. Нужно узнать, чем занимается человек, куда он ходит, где он будет. Пятое — найти подходящее место, откуда можно будет хорошо разглядеть цель и незаметно уйти. Шестое — изучить место. Наличие камер, охраны, близстоящие здания, даже землю под ногами нужно обязательно рассмотреть. По необходимости я даже переодеваюсь. Еще, что немаловажно, я выключаю свой телефон за десять минут до выполнения задания и включаю его спустя минут пятнадцать-двадцать. Но иногда я забываю его включить вообще, поэтому ты не можешь мне дозвониться до самого утра. — Я не звоню тебе всю ночь… — с поддельной серьезностью ответил он. — Да брось! Я утром видел шестнадцать пропущенных. Сначала в час ночи, потом в три, четыре… — Не было такого! — Ахахах! Хорошо. Ну, и еще, с заказчиками я всегда шифруюсь и беру предоплату, либо сразу всю сумму. — Как все сложно… Я бы свихнулся. — Ну, и еще полезно, когда у тебя отец полицейский… — Стоп, что?! Ты серьезно?! У тебя отец работает в полиции?! Почему ты не говорил? — Ты не спрашивал. И да, я серьезно. — О Боже… Почему ты не бросишь? — Меня в это втянул один нехороший человек. Теперь от него не отвязаться. Либо я продолжу на него работать, отдавая часть дохода, либо он сам меня закажет. Когда я пришел к нему, то был еще совсем глуп, чтобы понимать, какой конец меня может ожидать. Да и вся голова была забита лишь мыслями о моем троюродном брате, о том, чтобы скорее ему помочь справиться с тяжелой болезнью. Такие дела, Джи… Повисла долгая пауза. Мы все шли по улице, и из звуков были слышны лишь наши шаги и дыхание. Джерарду нечего было сказать. Оно и понятно. Я прекрасно его понимаю. И полностью ему доверяю. Из всех, он единственный, кому я могу рассказать столь личное, настолько тяжелое. Мы уже дошли до его дома. На крыльце еще зажжен свет, значит, родные его ждали. Мне нравится его семья, с первого дня знакомства с ними. Пусть даже он и говорит, что его мама строга, иногда даже чересчур. — Ну, спокойной ночи? — сказал я. — Спокойной ночи. И, Фрэнк… Извини, что ничего не ответил. Просто… все это очень сложно. Представляю, как тебе нелегко. — Ничего, все в порядке. Я понимаю. — Я буду очень молиться, чтобы эту гниду нашли и посадили! — Аахах! Спасибо, Джи! Я тоже. — Давай, созвонимся. Даже не знаю, почему именно он. Быть может, потому что он оказался первым, с кем я заговорил после смерти Джейка, моего троюродного брата.