Сложная привычка

Синее небо, а в небе гремит гроза. Синие слёзы и синь в неживых глазах, тихие камни нависли глухой стеной. Стало плевать, кто был против, а кто ещё за, стало плевать, кто был нужным, а кто до сих пор чужой. Привычные вещи: бумага, огонь, кровать, привычное дело — забыться на пару минут, застыть на ветру — ничего, что есть парашют. И если уж петь — то не так, не сейчас, не тут. Но время не лечит, а значит, довольно ждать. Прощаться несложно, но сложно себя простить. Несложно работать, несложно звонить в такси, на все предложения кинуть сомнительно: "Можно?", когда не осталось на большее призрачных сил. И даже бороться — тоже совсем несложно. Сложно признаться, что мир уже не спасти. Кажется, где-то уснул непробудным сном принц детских сказок и пошлых, смешных побед. Если средь ясного неба внезапно нагрянет гром, если завертится вечность, закрывшая солнца свет, останутся мудрость всех суеверий и отрава народных примет. Звуки стихают, и пальцы дерут кору, солнце садится мёртвое на плечо. Чувство такое, как будто я не вернусь к утру: вовсе не страшно, увы, умирать самому. Страшно — когда умирает кто-то ещё.