Цена эго

      Байон с детства обожал научную фантастику. Его манил бескрайний океан космоса, но совсем не тайнами и приключениями. Байону хотелось творить.       На Земле многого не построишь: всё поникнет и рухнет, жестокая природа обязательно возьмёт своё. То ли дело пустота, которая обязательно сохранит созданное в вечности.       Байону повезло. Он родился в век бурного роста технологий, а потому смог прожить сотню лет, а потом ещё одну, и ещё. Сейчас старик готовился отмечать свой триста семьдесят седьмой день рождения, и одна из немногих вещей, что ещё доставляла ему радость — это воспоминания о былых свершениях.       В книгах, которые он зачитывал до дыр, описывались настоящие чудеса. Все их Байрон хотел создать, но что-то цепляло его сильнее всего. Три вещи, которые затрагивали самые тонкие струны его души. Три мечты, которые наполнили его жизнь смыслом.       Первая — превратить Землю в один большой город. Байон стал инициатором и главным инженером проекта, заразил своим энтузиазмом всю планету и приступил к работе. Колоссальная стройка заняла добрую сотню лет: на специальных платформах в воздух взмыли заповедники, чтобы сохранить часть первозданной природы Земли, океаны осушили, направив часть воды в искусственные моря, а часть пустили на нужды строительства, континенты закрыли небоскрёбы, верхние этажи, которых доставали до стратосферы. Планета стала технологическим чудом, а Байон — героем человечества. О нём писали в учебниках, его портреты висели над столами уважаемых политиков, но «великого архитектора» это не интересовало. Как только закончились праздники в честь окончания строительства, он сразу приступил к следующему проекту.       Второй мечтой был корабль, способный путешествовать между звёздами. После окончания великой стройки люди были готовы остаться на Земле, наслаждаясь плодами своего труда, но Байон не дал этому случиться. Его ресурсов и влияния хватило, чтобы собрать у себя под крылом ведущих физиков и инженеров. Не прошло и десяти лет, как на орбите появились очертания огромного орла из серебристого металла. Корабль получил имя Селена. Над капитанским креслом было выгравирован девиз творца: «Созидать».       Первый корабль был подарен Байону. Сегодня сотни таких исследовали галактику, но Селена всегда была с архитектором. На ней он жил, полностью отдав себя в руки искусственному интеллекту. Каждый день подходил к обзорному окну, смотрел на свои творения и чувствовал, что счастлив.       Он стал творцом, как и хотел. Создал так много, что мог по праву называть себя великим человеком. Похвалы, поздравления и благодарность он воспринимал как должное, понимая, что заслужил. Денег, власть — всем этим Байон обладал в неограниченном количестве. Но в его жизни не хватало ещё одной вещи. Оставалась последняя мечта. И архитектор смотрел на неё прямо сейчас.       Геспер, жёлтый карлик, занимал почти всё обзорное окно. По замыслу Байона, именно эта звезда станет основой его последнего проекта. Правда, была одна загвоздка.       — На экран.       Упрямство и нежелание признавать свою старость не давали Байону пройти процедуру омоложения или установить сложные импланты. Разговаривал он с трудом, но Селена понимала хозяина. Обзорное окно потемнело, и на нём появился голубой шар, медленно вращающийся вокруг своей оси.       Обитателей этой планеты Байон назвал Панури. Забавные ящерки застряли в каменном веке, связаться с ними не получилось. Каждый раз, когда архитектор смотрел на этот крохотный шарик, он вспоминал случай из детства.       Рядом с домом была большая куча песка, и маленький мальчик решил построить из неё замок. Он долго трудился, усердно орудуя совочком и ведёрком. Мальчик представлял, как будет хвастаться друзьям, а они будут смотреть, раскрыв рты и молча восхищаться. Но когда дело дошло до главной башни, оказалось, что песочница уже занята. Белёсые, продолговатые змеиные яйца спрятались в тёплом песке. Замок мальчик так и не достроил.       Из раздумий Байона вывел мягкий голос Селены:       — Прибыл Зен. Желаете принять его?       Архитектор кивнул и двери капитанского мостика бесшумно открылись. За ними стоял молодой человек, почти подросток, на вид лет четырнадцати. Нахальная ухмылка не сходила с его лица.       — Байон, дружище, как я рад тебя видеть! Ты не вылезал из своей берлоги сколько, лет тридцать? Все по тебе ужасно соскучились, ты пропустил шесть дней Архитектора подряд, так жестоко!       Старик смерил его взглядом.       — Омоложение?       Зен стукнул себя в грудь.       — Четвёртое. Никогда не понимал, почему ты сам им не воспользуешься, с твоими деньгами ты можешь проходить процедуру хоть каждый год, но вместо этого только поддерживаешь мозг. Чудак ты, но тебе положено, как гению, так все говорят. Селена, нальёшь нам чаю?       Ловкие манипуляторы уже расставляли стол и стулья, наливали в чашки янтарную жидкость и наполняли сахарницу. По требованию Байона мостик был лишён всякой мебели: круглая, чёрная комната с панорамным окном по периметру. Селена приносила все необходимые вещи, а когда надобность в них пропадала, мостик снова становился пустым.       — Спасибо, дорогая, — Зен с удовольствием опустился в мягкое кресло. Байон сел на простой стул с высокой спинкой.       — Собственно, я по делу, — ноги мальчика не доставали до пола, отчего он выглядел совсем смешно. — Но ты не подумай, я правда скучал. Можешь праздновать, Земля одобрила проект, так что скоро сюда приедет какой-то чинуша, вроде, важная шишка. Надо будет согласовать смету и обозначить примерные сроки.       Байон перевёл тяжелый взгляд на окно. Там всё ещё висел голубой шарик.       — Что с ними?       — А? Точно, тут же жизнь нашли. Напомни, как ты их называешь?       — Панури.       — Да, Панури. О них можешь не думать, всем плевать. Комиссия сочла их недостаточно разумными, так что считаем их обычными животными. Можно ещё сахару?       — Проект убьёт их.       Зен хмыкнул.       — И что?       Архитектор тряхнул головой, прядь седых волос упала на лицо. Селена заботливо вернула волосы обратно в причёску, а Байон уставился на своего друга.       — Ой, да брось ты, кому какое дело? Ну вымрет одна планета, по прогнозам они всё равно не дотянут даже до атомного века. Что ты предлагаешь?       — Выбрать другую систему.       — Байон, ты сошёл с ума. Забыл, что строишь? Это не очередная станция, даже не искусственный мир. Это сфера Дайсона. И ты, мой друг, лучше всех понимаешь масштабы. Система идеальна, логистика уже продумана, переносить всё сейчас — снова вкладывать огромные деньги, а их нет.       — Вывезти Панури.       — Опомнись! Вместо одних безумных трат ты предлагаешь другие!       Зен встал и принялся расхаживать по комнате.       — Пойми, твой проект одобрили не из-за практической пользы, хотя и она сильно повлияла на решение. Сфера Дайсона — это символ наших достижений, она настолько грандиозна, что докажет раз и навсегда величие человека. У стариков в правительстве эго с неё размером, так что от перспектив участия в твоём проекте у них сносит крышу. Это памятник нашему самолюбию, и уж поверь, никто не даст тебе мешать его постройке.       Байон уставился в чашку чая. В ответ пронзительно голубыми глазами на него смотрело его отражение.       — Дружище, я лучше всех знаю, как сильно ты этого хотел. Твоя мечта, твоё наследие. Прошу тебя, не испорти цель всей жизни какими-то глупостями. Подумаешь, одна планетка замёрзнет. Это не стоит того.       Байон не заметил, как его друг ушёл. Он сидел и смотрел на слово, которое выгравировал лично: «Созидать». Наблюдал, как копошатся на своей планете Панури. Вспоминал змеиные яйца в тёплом песке. И думал, что никто в его дворе не знал его, как строителя самого большого песочного замка.       Через пару недель Селена вывела на экран кипу документов. Всё окно заняли бесконечные столбики цифр.       — Представитель Земли прибудет завтра, чтобы соблюсти формальности. Сейчас вам необходимо подписать документы.       Байон подошёл ближе. Перед ним замигали две кнопки. Принять. Отклонить.       — Позвольте узнать ваше решение насчёт Панури.       Архитектор вздрогнул и сжал руку в кулак.       — Никогда о таких не слышал.