Никто

Вокруг было шумно. Выкрики торговцев, скрип колёс, мычание скотины, разговоры десятков людей, смех, стук, гул сливались в одну пёструю песню, которая покрывала рыночную площадь, словно лоскутное одеяло. Маленький Эд обожал торговые дни. По сравнению с тишиной и размеренным спокойствием родного Винтерфелла, шумный городской рынок казался праздником жизни, которого юный Старк всегда ждал с нетерпением. Он скакал по пустым деревянным бочкам, составленным у каменной стены позади таверны, ловко перепрыгивая с одной на другую. Но в один момент сорвался и непременно расшиб бы нос о мостовую, если бы кто-то не подхватили его в последний момент у самой земли. — Мальчику следует быть осторожнее, — прозвучал над головой мягкий мужской голос, а сильные руки поставили Эда на ноги. Маленький Старк вперил взгляд в прохожего. Он был средних лет, может, немного старше мамы, в обычной одежде, с обычным, скучным лицом. Из интересного у него была только широкая белая прядь в волосах. — Мальчик — сын миледи Арьи Старк?.. — все так же мягко спросил незнакомец и взглянул в сторону площади, где в толпе горожан мелькала мамина голова. Эд сжал пальцы на рукояти ножа, что висел на поясе. Мама учила: когда-то ему встретится человек, который захочет причинить зло из-за его имени, принадлежности королевской семье или просто красивой одежды. Он должен уметь постоять за себя. Незнакомец заметил его движение и улыбнулся: — Смелый маленький Старк. Смелый и глупый. Совсем как его мама много лет назад. Эд растерянно моргнул. Прохожий знаком с его мамой? Позади, с площади донесся ее голос: она звала его. Эд отступил от незнакомца, но не сводил с него хмурого взгляда. Тот ничего не делал, просто стоял и смотрел с улыбкой. Так, пятясь по-дурацки, Эд вышел из-за угла таверны, развернулся и дал деру — и почти тут же врезался в собственную маму. — Эддард! Сколько я должна тебя дозываться? — когда она сердилась, то сводила брови к переносице. — Мам! Там какой-то прохожий спрашивал меня о тебе. Говорил, что тебя знает. — Какой прохожий? — мама вскинулась и стала оглядываться по сторонам, как лютоволки, если чуяли чужой запах. — Обыкновенный такой, высокий. Только на волосах белая прядь, как седая. Хотя он совсем не старый… Мама внезапно изменилась в лице: как будто потерялась. Эд испугался, что расстроил ее своим рассказом. — Мама, мам, прости! Я с ним почти и не разговаривал, я просто лазал и упал, а он поймал меня… Эд тут же прикусил язык и зажмурился: мама запрещала ему прыгать по бочкам. — Поймал?.. — эхом повторила мама, как будто думала о чем-то совершенно другом. — Да, я совсем не ушибся, — Эд приободрился. — Он еще, представляешь, говорил мне не «ты», а «мальчик»: «мальчику надо быть осторожнее». Вот чудак, да?.. Мама вдруг схватила его в объятия и прижала к себе так, что чуть кости не хрустнули. — Мам, ну ты чего?.. Ну я ж не маленький, ну… У всех на виду… Мама наконец пустила его, посмотрела ему в лицо, ласковой рукой убрала упавшие на глаза рыжие волосы. — Мам, ты знаешь его? Кто это был? Она улыбнулась, но как-то грустно: — Никто, сынок. Никто.