Все, как ты видел

Он тебя не любит. Тихим набатом в голове, слабым голосом у самого уха, проклятый голос, проклятые слова, проклятый род. Родная кровь и плоть, пятна крови на рубашке с дурацким орнаментом, но ты ведь сам ее выбирал, ты это помнишь? Ты должен это помнить и никогда не забывать. Все, что есть в нем – есть и в тебе. Забей на подкорку, не вытаскивай, всегда вспоминай, как бы ни было плохо. Он хотел быть рядом. Раскатистым басом, прикосновениями по руке, переплетенными пальцами. Косяками, выполненными заданиями, ярко-алыми губами, улыбкой, собачьей, ласковой, как никому больше не улыбался. Поцелуями и стиснутыми пальцами. «Ты нужен мне» - вычерченное смазанными словами на листке. Нежными поцелуями в самый уголок губ, прикрытыми в неге глазами. Никогда не любил. Врал, нагло, смотря в глаза, вычерчивая символы на листках, крича в твои губы беззвучно. Врал, когда царапал тебе спину, врал, когда терялся в блаженстве, думал лишь о том, что будешь дальше. Сбегал, хотел грубее, был с тобой ядовитым. Смотрел яростно и зло, курил там, где тебе это не нравилось. Противоречил тебе во всем. Тушил бычки о мебель. Всегда старался тебе помочь. Вытаскивал за шкирку из проблем, разбиваясь вдребезги. Драл колени, локти, руки, бежал туда, куда велишь, раздевался тогда, когда просил. Выкидывал недокуренные сигареты при первой просьбе, снимал с тебя очки так бережно, касался лица. Помогал обрабатывать раны и писал: «я не хочу твоей смерти». Разминал твои плечи, перебирал карты, сжигал все к чертям и улыбался так виновато, что внутри тебя таяли ледники. Ты был для него никем. Нашел себе мальчишку, бегал за ним, сбежал, украл, оставив на сердце тянущую боль. Верил, что поможет ему, прятался от тебя, сдавал тебя, рушил твои планы. Делал все, чтобы вы были в опасности, на грани жизни и смерти. «Ты идиот». «Это ужасный план». Отворачивался и уходил, любил всех, кроме единственного достойного этой любви. И остался для него всем. Не нажал на курок, не смог, как бы ни пытался, что бы ни делал. Называл чудовищем и оберегал всех от тебя и тебя от всех, смотрел грозно, пряча всю боль, боялся оступиться, боялся провалиться. Гладил твои руки перед тем, как оставить тебя, стискивал, целовал ладони и смотрел так с такой любовью, что в груди щемило до боли. До тихого треска, с таким ведь звуком иногда могут ломаться ребра? Не прятал следы на своей шее, смеялся вместе с тобой. Оставайся же таким навсегда. Зато ты нажать – смог. И не раз, не два, выпускал всю обойму, даже не дрогнув рукой. Ты предатель, ты враг, ты тот, ради которого стоило стараться, ты тот, которого стоило убить. Защищал не тех, верил не тем, был не с тем. Звонил и врал, смеялся и врал, дышал, черт возьми, и врал. Предавал и не видел того, какое пепелище оставлял за собой. Оставил одного, с кошмарами, с бессонными ночами, слезами в подушку и бесконечной, непрекращающейся яростью. С раздирающими воспоминаниями о том, как все было хорошо. И как же легко все стало плохо. И будь же ты трижды проклят. Потому что ты проиграл ему. Ты любил его всегда. Но никогда не плакал над его телом.