Просто обе сложные

Я не чувствую ни привязанности, Ни благодарности, ни любви, Твоя нежность не для меня, А лишь для звезд, что над нами.

Прошло уже две недели с тех пор, как я нахожусь в АНБУ. Что изменилось за это время? Ну, я стала сильнее. Правда, мама вечно ругается, что я трачу много чакры и получаю много ран. Наруто-кун уже устал запечатывать свою чакру в мою печать, и он на пару с Харукой дуются из-за того, что я редко гуляю с ними. Но после одиннадцатичасовой тренировки нет сил ни на что. Харука решила посвятить все свободное время тренировками с отцом. Наруто-кун же продолжал тренироваться с Джираей и иногда с Какаши-сама. Но я не жалею ни о чем, моя чакра возросла и теперь я могу создать пять райви за раз. Также я намного лучше стала контролировать свою смешанную чакру, за что большое спасибо Коту. Если говорить об отношениях с ребятами, то я очень подружилась с Тигром, очень уважаю Кота и терпеть не могу Сокола. В этом плане ничего не меняется. И сегодня у меня отдельная миссия с Соколом, я теперь боюсь, что не сдержусь и убью его раньше, чем враги. Наша миссия состоит в том, что нужно обезвредить одну небольшую группировку преступников, которая засела недалеко от Конохи. Они грабят прохожих, некоторых даже убивают. Опасные ребята, но на шиноби они не нападали, а это значит, что они боятся ниндзя. После этой миссии я и Сокол перейдем в Корень. Жаль, если честно, я очень привязалась к ребятам. Думаю, когда закончу это задание, и Данзо сядет за решетку, останусь в отряде с Тигром и Котом. Я попрощалась с родителями, после чего пошла к воротам Конохи, чтобы встретиться там с Соколом. Я шла по деревне в наряде АНБУ. Правда, узнать меня все равно можно, глаза необычного цвета — фиолетовые. Возле ворот стоял Сокол в форме АНБУ и седьмая команда. Я удивилась. — Лань, ты опоздала, — фыркает Сокол, я закатываю глаза, после чего смотрю на команду семь. — Нам с ними по дороге, у них миссия в храме Огня, — поясняет брюнет, я игнорирую его и иду вперед. — Невежливо молчать в ответ, — начинает раздражаться Сокол. — Удивительно, ты решил поговорить со мной, — язвлю. — Я говорил с тобой. — Фраза «Ты неправильно складываешь печати» — не разговор. Парень промолчал, но я буквально почувствовала, как он закатил глаза и сжал губы. Хоть он и был в маске, я слишком хорошо изучила его реакцию на любые мои слова. — Плохие отношения в команде могут вредить миссии, — говорит Какаши-сама, который внимательно за нами наблюдал. — Вы ошиблись, — говорю, — у нас не плохие отношения. У нас нет никаких отношений. Мужчина качает головой, но больше ничего не говорит. Обстановку сглаживают Наруто-кун и Харука, которые начинают что-то бурно обсуждать и спорить на эту тему. Я шла злая и молчала, хотя ребята пытались втянуть меня в разговор. Но я ограничивалась короткими фразами. Даи Ясуда шел, казалось бы, довольный. Наверняка, рад, что хоть с каким-то парнем у меня не складывается общение. Дурак. На одной из развилок мы попрощались с седьмой командой. Наруто-кун подошел ко мне и обнял. Я была удивлена, в первый и последний раз мы обнимались после его возвращения. Но это была лишь видимость, на самом деле он хотел что-то мне сказать. Он тихо зашептал мне на ухо, пряча губы в мои волосы: — Будь с ним осторожна. Он смотрит на тебя, будто хочет или убить, или поцеловать. И я не знаю, что хуже для тебя. Я незаметно киваю, он отстраняется и уходит. А мы с брюнетом продолжаем путь. — Этот блондин, — начинает он, — он твой парень или что-то вроде? — Он мой друг. Хотя, ты вряд ли знаешь, кто такой «друг», — дразню. — Ты, видимо, даже забыл, что у тебя есть настоящее имя. — Имя — для друзей, поэтому у меня его нет, — слышу в ответ. В который раз за это утро, я закатываю глаза. — В тебе слишком много дерьма, Сокол. — Это не дерьмо. Это демоны, которых я убил. Но наши демоны не умирают — они остаются рядом на всю жизнь. Они ходят с нами рука об руку, шепчут на ухо, ложатся в постель и обнимают во сне. Никому не дано изгнать их до конца, от нас лишь зависит, как мы будем с ними сосуществовать. Кто-то пытается игнорировать и отрицать. Кто-то сдается и становится их рабом. А кто-то устанавливает за ними надзор и неустанно следит, чтобы они сидели по углам и вели себя смирно. — Твой надзор не работает, парень. Он усмехается, но больше ничего не говорит. Мы прибываем на нужное место и прячемся в деревьях. На всякий случай, скрываем свою чакру. Через некоторое время туда приходят пятеро мужчин. Они смеются, обсуждая то, как только что ограбили двух девушек и изнасиловали их. Я морщусь от отвращения и, не сговариваясь с Соколом, прыгаю сверху на одного мужчину и мгновенно убиваю его своим райви. Остальные поворачиваются ко мне. — АНБУ, значит. Интересно. Ты симпатичная, однако, — облизывается один из них, мысленно снимая с меня одежду. Я злюсь и запускаю райви в него. Он уклоняется. И пытается достать до меня мечом, я пропускаю в ладонь смешанную чакру и прикрываюсь ею, будто щитом. Он слишком низкого мнения об АНБУ. Остальные тоже подключились и теперь на меня наседают четыре меча. Спрыгивает Сокол и убивает еще одного. На него нападает один, видимо главарь шайки, я же разбираюсь с оставшимися двумя. Если они и были шиноби, то когда-то очень давно. И последний раз тренировались тогда же. Я снова активирую райви, но промахиваюсь. Три из пяти. Два противника. У меня осталась два райви, нужно целиться точнее. Хватаю меч одного из них ладонью, после чего врезаюсь рукой с райви ему в грудь. Остался один. Он злится. Его глаза горят яростью. Он громко кричит матом и оседает на меня мечом. Я уклоняюсь до того момента, пока он не откроется. Открылся. Райви. Мертв. Краем глаза вижу, что Сокол еще не разобрался с главарем. Иду на помощь. Вижу, что брюнет не замечает, как мужчина создал клона и сзади бежит с мечом. Успеваю подбежать и буквально бросаюсь на меч. Сконцентрировала смешанную чакру в животе, но этот мужик не глуп. Он пропустил чакру через меч, что позволило ему пробить мой барьер. Неглубокая рана остается на животе, а Сокол добивает главаря. Брюнет смотрит на меня пораженными глазами. — У тебя привычка такая: лететь на меч? — говорит он, вспоминая мой рассказ о спасении Даи. — У меня привычка спасать своих товарищей. Мог бы быть и повнимательнее, — отвечаю я, закрывая рукой рану, а второй снимаю с лица маску. Парень вздыхает, снимает маску, после чего достает бинт и какую-то бутылку. Подходит ко мне и убирает мои руки от раны. Я сопротивляюсь. Он злится. В итоге, в борьбе выигрывает Сокол. Он обрабатывает мою рану и неожиданно выдает: — Мое имя Ючи. Удивляюсь, а потом смеюсь. Он немного зло смотрит на меня.  — Хочешь узнать, что самое интересное в тебе? — улыбаюсь я, а он заинтересованно на меня смотрит. — Для меня самый интересный факт тот, что у тебя нет друзей. Почему он интересный? Да потому что один из твоих друзей находится прямо перед тобой, но ты ему говоришь ерунду о том, что у тебя нет друзей. Чувствую, что он вздрагивает, и вижу, как улыбка появляется на его лице. Он заканчивает обрабатывать мои раны. После чего мы встаем и направляемся в Коноху. Я думала, что самое страшное на сегодня закончилось. Но я ошиблась. На нас напали два ниндзя. Их лица скрывали капюшоны, а тела — длинные плащи. Они атаковали точно и действенно. Чакры на райви у меня не осталось, поэтому приходилось использовать смешанную чакру и тайдзюцу. Сокол тоже выдохся, поэтому ему пришлось сражаться с помощью катаны, а не техник. В какой-то момент меня заперли в земляной ловушке. Это, что, думается мне, мое проклятие? Злюсь, пропускаю в ногу чакру и со всей силы разбиваю ловушку. Едва я вышла, как вижу, что противник занес меч над Соколом. Со всей силы бегу туда. Не успеваю. Меч ранил. Ючи падает, а противники скрываются. Их цель была убить его. Подбежала, положила голову брюнета себе на колени. Слезы застилают глаза, я ничего не вижу. — Нет, нет, не умирай. Пожалуйста, не надо. — Плачу я. — Мика, наклонись, — просит парень, захлебываясь собственной кровью. Я наклоняюсь, а он касается кровавыми губами моей щеки, после чего говорит: — Я успел найти друга и поцеловать девушку. Думаю, теперь можно и умереть. И его глаза закрываются, а тело обмякло. Он потерял сознание. — Нет, нет, нет, — шепчу я, нащупывая пульс. Он есть, но слабый. Выполняю технику призыва, и передо мной появляется лань. Этому призыву меня научил Такума-сенсей. — Ния, найди Сакуру Харуно в храме Огня и приведи сюда как можно быстрее, — прошу я, захлебываясь слезами. Лань кивает и очень быстро исчезает. Чтобы хоть как-то оттянуть момент смерти Ючи, я вливаю в него чакру девятихвостого. В тот момент мне было абсолютно плевать, что только эта чакра позволяет мне остаться живой. Я плакала и повторяла: «останься со мной». Бывает так, что сам того не замечаешь, а привязываешься к человеку. Вроде бы знакомы пару недель, да и первое время ненавидели друг друга, а теперь отдаешь последнюю чакру, чтобы сохранить этому человеку жизнь. И так страшно видеть смерть. Видеть, как человека покидает жизнь прямо у тебя на руках, а ты беспомощен. Не знаю, что мне делать, если я потеряю Ючи. Вроде только стала его другом. Я не думала, не верила, не ждала никогда, что без этого друга придется мне жить. Только вчера говорила: «Зайди ко мне завтра к пяти». Еще пару часов назад я с ним говорила. А теперь, что? Привыкать надо к слову: «Он был». Еще в памяти все твои живы черты, а уже не могу сказать тебе «ты». Слезы текли с большей силой. Я видела и чувствовала, как теряю Сокола прямо на своих руках. Чувствовала, что кончается чакра девятихвостого. — Борись, Ючи, — плачу я. Я молила всех богов, чтобы этот парень. Такой нудный и высокомерный парень остался жив. Говорят, раз ты умер — таков уж закон. Вместо «ты» про тебя говорить надо: «он». Вместо слов, что есть друг у меня, надо: «был». И я хочу говорить, что у меня есть друг, а не был. Пожалуйста, не умирай, Ючи. Смерть победить невозможно, а значит, и жизнь не имеет смысла. По ощущениям похоже, будто снова тонешь: так же печет в груди, так же борешься с какой-то неодолимой силой, которая тянет тебя в пучину, и бороться с ней бесполезно, ее ничем не остановить, она поглощает тебя, и ты исчезаешь. Сколько уже прошло с тех пор, как я отправила Нию? Я не могу уследить за временем, я ничего не вижу, чакра кончается. Думаю, если так, то встречусь с Ючи уже там. И тут что-то мелькает перед глазами. Кто-то отодвинул мои руки и начал лечение Сокола. Поднимаю глаза и вижу сосредоточенную Сакуру. Падаю назад и чувствую, что меня подхватили. Оборачиваюсь и вижу серьезные, голубые глаза. Замечаю сестру и Даи. — Я не прощу себе, если он умрет, — говорю я, поднимаясь на ноги с помощью Наруто-куна, — спаси его, Сакура. — Он потерял много крови, но еще жив. Думаю, я смогу помочь, — говорит Сакура Харуно, и я киваю. — Ты молодец, что вливала в него чакру девятихвостого, это помогло. Я снова киваю, сил говорить нет. Слезы все еще текут из глаз, и хочется немного сдохнуть, но я должна еще кое-что сделать. Не могу пока заснуть. Я прошу Наруто-куна дать мне своей чакры. Он влил немного в меня и достаточное количество запечатал в мой иероглиф. Я благодарю парня. Подхожу к Ючи, над которым мучается Сакура. Беру его катану и вытираю с нее кровь. Начинаю завязывать свою маску АНБУ. — Что ты делаешь? — спрашивает сестра. — Я видела, кто это сделал, Харука, понимаешь? Я не оставлю все вот так. Девушка с карими глазами удивленно смотрит на меня. Наруто-кун хмурится: — Месть не лучший выход. — Мне плевать, — кричу я, и слезы новым потоком хлынули из глаз. — Я обещала, ясно? Обещала… что, пока я жива, ни один мой товарищ не погибнет. Стою и плачу, с силой сжимаю катану Ючи в руках. Нет никаких сил. И приходит осознание: это жизнь шиноби. Это, твою мать, нормально. И в этот момент я поняла Саске Учиху. В этот момент в глазах Наруто Узумаки я видела отражение не своих глаз, а глаз Саске Учихи. Наруто Узумаки подходит ко мне и кладет руку на плечо. — Я вряд ли смогу объяснить это… — начинает говорить блондин, смотря в мои глаза. — Просто, когда ты говоришь, что хочешь взвалить все на свои плечи… Я, как бы чувствую твою боль. Это, правда, больно. Я не могу игнорировать эту боль. Но, сейчас мне так больно, что больше я ничего уже не могу сделать. Наверное, тебе это действительно нужно. И я развернулась и побежала к Конохе. Тут я ничего не могу сделать и ничем не помогу Соколу. А там у меня есть дело. Два года назад. — По-моему, твой Саске глупец, помешанный на мести, — фыркаю я, когда вижу сестру с той злополучной фотографий в руке. Она качает головой. — Ты не поймешь, Мика. Я пожимаю плечами. Может, мне действительно этого не понять. Может, мы действительно слишком разные. — Знаешь, почему он дружил с Наруто? — спрашивает Харука, а я отрицательно качаю головой. — Потому что единственный, кто может понять зверя, — это другой зверь. Отвожу взгляд. — Они оба просто желали, чтобы боль закончилась, — тихо говорю. — Их собственная боль, которую нам не понять. Мы можем разделить эту боль, но не понять. И чтобы наступил конец их одиночеству. Это совершенно нормальные человеческие желания. Сестра кивает, полностью понимая, о чем я говорю. — Может, месть — это не выход. Но если это поможет ему забыть боль, я приму это. — Говорит Харука и выходит из комнаты. Тогда я подумала, насколько же сильно надо любить друга, чтобы оправдывать его убийства. Наше время. Погрузившись в воспоминания, я и не заметила, как прибежала на нужное место. Захожу и кричу на все здание: — Данзо! Он появляется, как по сигналу. — Что привело тебя сюда? — Мы с Соколом должны были завтра приступить к работе в Корне. Так почему же сегодня ты послал людей, чтобы они убили его? — ярость выходит из меня вместе со словами, с толчками воздуха. Мужчина улыбается. — Так ты здесь, чтобы отомстить? Вперед. Он зовет каких-то людей, и в них я узнаю тех, которые напали на нас. Злость и жар охватывает меня снова. Я беру катану Ючи и убиваю этих людей, как скот. Того, который всадил меч в моего друга, я изрядно мучила и получала удовольствие от этого. Видимо, Сокол был прав: нужно держать своих демонов под контролем. Я сегодня не смогла их удержать. Самое привлекательное было то, что люди не сопротивлялись. Будто, чувствовали вину. Хотя, на самом деле, им просто отдали приказ. Люди должны подчиняться, но тех людей, которые слепо выполняют приказы, я ненавижу. Когда я закончила, то почувствовала пустоту в душе и боль. Перед глазами встал Наруто-кун с осуждающими глазами и слезами, которые катятся из них. И я поняла: вслед за местью идет пустота. И мне захотелось остановить Саске Учиху, я не хочу, чтобы он почувствовал эту пустоту. Данзо довольно улыбался. — Я узнал, что Сокол — шпион, — протягивал старик, — надеюсь, ты меня не предашь. Твоя жажда крови достойна восхищения. — Не предам, — отвечаю я и ухожу оттуда. На улице я встречаю Наруто Узумаки. — Он жив, — сразу отвечает на мой немой вопрос парень, — сейчас в больнице, состояние стабильное. Я облегченно выдыхаю и снимаю маску. Глаза слипаются, на душе погано, лицо болит от слез, одежда вся в крови. Выгляжу, определенно, отвратительно. Но Наруто-кун улыбается. Я снова поражаюсь ему. И он, безусловно, знает, что мне нужно. Парень обнимает меня. И я даю волю эмоциям. Сильно обхватываю спину блондина и плачу навзрыд. Громко, надрывно, выпуская все, что скопилось у меня на душе. Он твердит, что всё будет хорошо. Я плакала, как ребенок, но знала, что всё хорошо не будет. Он не был обманщиком. Он просто верил в эту ложь. А парень улыбается, а парень гладит меня по спине и шепчет на ухо: — Я не позволю тебе остаться в одиночестве. Потому что я всегда буду с тобой. Я поднимаю голову. И как-то оно так сложилось, что рука соскользнула, голова опустилась на плечо, лица не вовремя обернулись друг к другу. И дружба полетела ко всем чертям. Потому что губы соприкоснулись. Была соль, влага, грусть, боль. Поцелуй — это внеземной проводник между сердцами двух людей. Мы чувствовали боль друг друга, мысли, эмоции. Все вдруг стало общим и таким неразделимым. Он обнимал меня так крепко, как ни обнимал еще никто. Так крепко, что я перестала дышать. Голова кружилась от недостатка кислорода. Его теплые объятья, сильные руки, родной запах его шампуня. Я слышала, как билось его сердце, мое тело дрожало. А потом в мою голову вернулось сознание. И я резко отстранилась. — Прости… я не знаю, как это вышло… — тихо говорю я, пряча в волосах красные щеки и вытирая остатки слез. — Все в порядке, — сказал Наруто-кун, почесывая затылок, краснея и глупо улыбаясь. Мне не хотелось, чтобы наша дружба закончилась из-за одной ошибки. Поэтому, я сказала: — Спасибо тебе за поддержку, мне это было нужно. Он улыбнулся и ответил: — Для этого и нужны друзья. И я почему-то почувствовала боль в груди. Наруто Узумаки проводил меня до дома и ушел к себе. Но я не могла спать. Мои губы горели, а в голове звучало слово «друзья», и я не понимала, что со мной происходит. Два раза за один день меня поцеловали два разных друга. И, по-моему, это перебор. На следующий день я пошла в Корень. Там меня ждал Данзо. Встретил он меня словами: — В Корне у вас нет имени. У вас нет чувств. У вас нет прошлого. У вас нет будущего. Есть только миссия. Отныне твой позывной — Дира.