Апельсиновый сок

На улице было невероятно тепло. Солнце сияло вовсю, весело играя с зелеными травинками. Повсюду пели птицы, а небо окрасилось в нежно-голубой, без единого облачка. В воздухе витал какой-то неощутимый аромат свежести, аромат наступившей весны. Казалось, дальше могло быть лишь одно солнце, птицы и зеленая трава. Никаких дождей, никакого тумана. Джерард наслаждался всем этим из окна, потому что на улицу все еще нельзя было выходить. Просто настало время. Время смертей, массовых заражений и голода. Многие лишались работы за день, многим не хватало денег на пропитания. Однако были и те, кто держался внешне. У таких людей было, казалось, все. И деньги, и еда, и семья. Но они были мертвы внутри. Эта ситуация съела их души, оставив только одну оболочку. Таких людей было много, и Джерард был одним из них. Ему не хватало общества с друзьями, ребятами из группы. Они смогли его поддержать в трудную минуту, и сейчас… сейчас Джерард нуждался в них больше всего. Дома было тихо: Черри выбежала во внутренний дворик поиграть с мячом, а Линдси занималась готовкой. Джерард рисовал, но в конце концов понял, что больше не может. Его терпение сломалось вместе с последним карандашом. — Когда оно закончится, — фыркнул Уэй, откидывая на спинку стула. Ему нужны были чертовы друзья, а в особенности Фрэнк, но платить за встречу с друзьями несколько тысяч долларов он, конечно, не собирался. Джерард закашлялся и потянулся рукой за стаканом воды, но случайно уронил его прямо на стол. Вода, прозрачная, чистая, струилась по затертому листу, по обломкам карандаша и по экрану телефона. Телефона?! Джерард схватил его и начал активно вытирать его об край рубашки. «Только не телефон, только не он!» Лишиться телефона — лишиться связи с друзьями и всем миром. А в такой ситуации сейчас это было худшее из худшего. Джерард замер, прекратив тереть телефон. Экран светился. Красивая фотография красивого мужчины. А под фото надпись. Фрэнк. Джерард смотрел на иконку, немного расширив глаза. Чего он звонит? Они же договаривались созвониться вечером. А сейчас еще было рано. «БЛЯТЬ, ЭТО ЖЕ ФРЭНК», — наконец дошло до Джерарда, и он наконец взял трубку. — Алло, — по-буднему начал Джерард. — Я сейчас приеду! — звонко прозвучал голос на том конце. Джерард замер. Штраф. Встреча. Айеро. Линдси. Вода. Телефон. Линдси и Айеро. Бэндит. — Не надо… Я не… — Я уже возле твоих дверей! Открывай! Джерард выронил телефон, а голос на том конце что-то еще радостно кричал. Джерард замер, нахмурившись. Что этот Айеро творит?! Карантин, нельзя выходить за пределы собственного дома дальше, чем в магазин! Какого черта?! Его же могли поймать! — Приветик, Джи! В дверях стоял радостный Фрэнк и глупо улыбался. Он дотронулся до губ Джерарда, отчего последний, мягко говоря, в ахуе отошел. — Ты что?! Линдси, Бэндит… — шепотом рыкнул Джерард, впуская Фрэнка в дом. — Да ты с ума сошел! — О да, детка. С ума сошел я уже давно. Привет, Лин! — Фрэнк? Вот это да! — рассмеялась Линдси. — Ты как так… проскользнул? — Умение и стремление, — хихикнул тот. — Я украду твоего мужа на часик? Мы побудем в его кабинете. Джерард еще сильнее покраснел при этих словах, прячась за спиной Фрэнка. Еще чего, чтобы Линдси видела его таким! Линдси же просто рассмеялась и молча ушла на кухню. Кажется, скоро начнется ее любимый фильм. Так что отсутствие Джерарда она вряд ли заметит. — Фрэнк, ты точно сумасшедший! — прорычал Джерард, захлопывая дверь кабинета. Но не успел он развернуться к другу лицом, как оказался припечатанным в стенку. Фрэнк с жадностью впился в губы Джерарда, руками придерживая его лицо. Джерард сопротивлялся. И даже смог оттолкнуть Фрэнка от себя. — Да ты чего?! Вламываешься в чужой дом, а теперь целуешь меня, когда дома моя жена и ребенок! Да ты чокнулся! — громким шепотом орал Джерард, облизывая губы. О да, ему такое понравилось. Невероятно понравилось. — Да ладно тебе, Джи. Тебе же нравится. — Но я же… ты понимаешь… я не могу, чтобы ты тоже… Ты умрешь. — Да признай, ты просто хочешь еще один поцелуй! Джерард с пошлой ухмылкой опустил взгляд, а Фрэнк мягко толкнул его на небольшой диванчик, целуя его в шею. Это были невероятно приятные ощущения. Похоть, страсть, рвение — все смешалось в груди Джерарда. Он хотел Фрэнка здесь, он хотел Фрэнка сейчас. А Фрэнк уже сидел на коленях Уэя, покусывая его губы. — Аах, — вырвалось с уст Джерарда, когда Фрэнк начал шевелить бедрами и тереться о его пах. — Тише, тише, малыш, — Айеро выдохнул в рот Джерарда и вновь впился в него. Язык Фрэнка был так же горяч, как и сам Фрэнк. Он касался зубов, неба, сладко переплетался с языком Уэя и полизывал его губы. — Фрэнк… ты засранец… — прошептал Джи. В его голосе больше не было раздражения, ненависти или удивления. Он был полностью поглощен мыслями о Фрэнке и его члене, который так приятно давил в области бедер. Джерард держался до последнего. Все же в этом доме была его жена, а во дворе играла дочь, которая могла вернуться в любой момент. А еще они не умели трахаться тихо, поэтому это могли услышать даже соседи. А Джерард этого… ну не хотел, ясен пень. Но вот Фрэнк еще раз нежно прикусил нижнюю губу Джи. Джерард снова тихо застонал, за что сразу же получил засос в шею. — Доигрался, песик, — хихикнул Джерард и повалил Фрэнка на диван. Они едва там умещались, однако это было не в первый раз. — Джи… Джерард упал сверху на Фрэнка и начал оставлять отпечатки своих губ на его ключицах. — Да? — не отрываясь, спросил Уэй. — Отсосете мне, мистер Уэй? — А ты дашь себя выебать, Фрэнки? Фрэнк громко засмеялся и даже стукнул кулаком по стене. Джерард улыбнулся и наклонился к Айеро. — Так дашь себя выебать, Фрэнки? — А раньше ты не спрашивал. — А раньше ты не просил отсосать. Фрэнк обхватил ногами бедра Джерарда и повалил того на себя, прикусывая его кожу на шее. Пальцы ухватились за край рубашки Джи и потянули ее вверх. Руки Фрэнка оказались на оголенной и теплой спине Уэя. Указательный и средний пальцы даже умудрились проникнуть под джинсы и заставить обладатель упругой жопки замурчать от неожиданности. — Отсоси мне, чертов Уэй. Джерард резко выгнулся назад, мурашки удовольствия покрыли его полностью. — Хуй тебе, Айеро. — С радостью, — Фрэнк резко поднялся и оттолкнул Джерарда к стенке. Кажется, сегодня они будут постоянно меняться местами. Здесь слишком мало места. Им нужно больше. Всегда больше. Фрэнк упал перед Джерардом на колени, пальцы ухватили тяжелую бляшку ремня. Айеро хитро улыбнулся левым уголком губ и резко ухватил Уэя за член через джинсы. Джерард застонал, кусая свои губы. — Блять, Фрэнки… Но этого Айеро было мало. Он наклонился ближе к ширинке, но не спешил стягивать с Джерарда штаны. Он стал аккуратно покусывать член, заставляя Уэя еще сильнее стонать. Он хотел услышать, как его просят сделать это. Как его умоляют. И он услышал. — Фрэнки… Фрэнки… Дрожащий голос все же заставил Фрэнка растегнуть ширинку и избавиться от надоедливых джинс, однако он не спешил подступать к самому интересному, даже видя набухший орган через боксеры. Он выпрямился и укусил Джерарда за губу. — Только не стони так громко. Нас могут услышать, детка, не забывай. Твоя жена через стенку, может, две… — Соси молча, Айеро! Фрэнк рассмеялся, но в следующую секунду Джи ухватил его ногами и притянул Айеро к себе так, что тот не удержался на ногах и просто повалился сверху. Медленно съехав чуть ниже, Фрэнк несколько раз лизнул трусы Уэя. Джерард выгнулся, словно кошка, от удовольствия и едва сдерживался от стона. Он пытался заглушить его, кусая губы. Едва ли помогало. Наконец-то Фрэнк стянул боксеры и облизал головку члена. Джерард довольно фыркнул, и Айеро начал сосать глубже, глотая набухший орган. Ему так нравилось приносить удовольствие Уэю. Ему всегда нравилось, когда тот был доволен. А сейчас Джи весь дергался от приступов оргазма, и Фрэнк необычайно был этому рад. Джерард с наслаждением оттягивал волосы Фрэнка и, кажется, все же прокусил себе губу, сдерживая стоны. Но это того стоило. — Чмок! Фрэнк неожиданно поцеловал Джи в пупок, и Уэй засмеялся. — Вставай. Рубашка Фрэнка улетела на пол. Вскоре там оказалась и вся одежда Айеро и Уэя. Джерард обхватил Фрэнка за грудь и, прижимая к себе, упал с ним на диван так, что диван громко и неприятно скрипнул. Они замолчали и перестали раздавать друг другу поцелуи. Вдруг кто-то придет на такой странный шум? Прошла минута. Две. Никого не было. — Ну их нахуй, — и Джерард облизал ухо Фрэнку. — Что, любишь, когда тебя облизывают? Фрэнк в ответ лишь зажмурил глаза и улыбнулся так, что Джерард невольно захотел этого засранца в три раза сильнее. Он начал мять в руках член Фрэнка, пока его язык скакал по тутоировкам, словно заново их набивая, только уже не той острой иглой. Никто уже не разговаривал. Фрэнк едва сдерживал стоны и, как Уэй несколько минут назад, кусал свои губы. А Джерард грубо остасывал ему, предоставляя массу удовльствий. Фрэнк больше не молил о чем-либо, он просто был отдать в сильные руки друга. Друга?! После стольких лет ебли за кулисами они еще называют друг друга друзьями?! О нет, они же настоящие любовники! Горячие, сладкие, чей пыл даже спустя такое время не остывал. А еще говорят любовь утихает. Так вот, это полнейшая ложь. — Я готов, — сдавленно прошептал Фрэнки, когда Уэй, словно невзначай, засунул палец в задний проход. — БЛЯТЬ, — Фрэнк ударился головой об холодную стену и едва сдержал стон. Джерард поехал с катушек и засунул в жопу Айеро несколько пальцев сразу. Джерард молча, со странной улыбкой, смазывал свой член слюной, ведь эта смазка, как всегда, неизвестно где! Фрэнк же в это время встал раком, покачивая взад-вперед. «Давай, Уэй, давай!» — молил он одними движениями, руками сжимая жесткую ткань дивана. — Кхе-кхе… Аах, — выдохнул Фрэнк, когда в него вошел член Джерарда. «Блять, я уже и забыл, какой он», — простонал Айеро, прикусывая язык. — Ах… ах… АХ! О да, да! Агхх… АХ! — Тссс… Джерард буквально пропел Фрэнку свое «тссс», поглаживая того по спине. Его тело было произведнием искуства. Сам Фрэнк Айеро был произведением искусства. Столько татуировок, шрамов, воспоминаний… Джерард необычайно любил его. Они многое пережили, и во многом Уэй был виноват. Он вел себя, как последняя сучка. Сучкой он, конечно, все же был, но точно не последней. — Прости, меня. — Да… ах… блять… ОХ… проща… ах… прощаю… — Спасибо. И Джерард ускорил темп. Фрэнк сладко постанывал, что возбуждало еще больше. Они понимали, что нельзя полностью поглотиться страсти, нужно хоть немного сохранять спокойствия и вести себя разумно. Но все, что осталось из их "разумного поведение" — это попытки не стонать так громко. На остальное они наплевали. Даже когда скрипнула рядом половица, Джерард не прекратил иметь Фрэнка, а Фрэнк не прекратил стонать. Но все случилось быстро. В комнату вошла что-то напевающая себе под нос Линдси с двумя стаканами апельсинового сока. Она не сразу заметила все происходящее, видимо, ее глаза были прикрыты от удовольствия. — Привет, мальчики, — на радостях произнесла она, но взгляд не ухватил "мальчиков" за рабочим столом. Тогда Линдси развернулась и увидела то, что увидела. Джерард уже медленно покачивал бедрами, Фрэнк стоял перед ним раком и от оргазма едва сдерживал стон. Они блять ебались. В ее доме. Под ее носом. Удивительно, но ни одна рука не дрогнула со стаканом апельсинового сока, ни один мускул на лице не пошевелился, только, кажется, погас огонек в глазах. И это было единственное изменение. — Тогда я сок вам тут оставлю, — Линдси невозмутимо поставила стаканы на стол и, еще немного посмотрев на голого мужа с его «лучшим другом», вышла из кабинета, закрыв за собой дверь. Фрэнк не знал, что ему делать. Джерард, кажется, тоже. Но ведь уже ничего не изменишь. Совсем ничего. Не уговоришь Линдси забыть это, не сможешь заставить ее развидеть это. Ничего. Но можно зато натрахаться вдоволь, раз уж теперь почти нечего скрывать. И теперь все пошло так, как и должно было. Фрэнк громко стонал, а Джерард во всю трахал его в красивый зад. Они ебались на диване, на столе, на полу. Даже в порывах стратси сломали Джерарду экран компьютера, разбили цветок и отломали кусок стены. Но ничего этого они не замечали. Кроме друг друга, конечно. Они кончили почти одновременно. — Зачем ты мне кончил на лицо, Фрэнк? — А зачем ты мне кончил в зад, Джи? — Но это же мое лицо! — А это мой зад! Они рассмеялись, похлопали друг друга по плечу и стали вытираться. Вдруг Фрэнк сложился пополам, закрывая рот рукой. Он кашлял. Сильно. Кровью. — Фрэнки? Ты что… тоже… давно? Фрэнк неоднозначно покачал головой, стряхивая кровь с руки. — Я просто решил, что если тебе… — Айеро запнулся, — если тебе конец, да и мне тоже, то почему бы не потрахаться перед смертью? — Лучшая, блять, идея, — рассмеялся Джерард. — Худших не бывает! И Фрэнк, и Джерард невероятно довольные оделись и вышли из кабинета. На кухне сидела Линдси и что-то подпевала. Кажется, она была в наушниках. Но Джерард ничего ей не сказал. Он просто взял Фрэнка за руку и вышел с ним из дома. Но не проводить его, нет. Он собирался уйти вместе с ним. Только на столе Уэя остались стаканы с апельсиновым соком, которые единственные напоминали об уходе Джерарда после.

***

Прошло около недели, когда утром в больнице упала медсестра. Все отделение сопровождало измученную постоянными ночными и дневными сменами девушку к лаборансткой, где та провалялась весь день. До своего обморока она успела зайти в палату и оставить пациентам небольшой подарок, который она смогла приобрести во время перекура. Это был апельсиновый сок. Сок достался каждому. Большой стакан сока. Апельсинового. Фрэнк долго смотрел на этот стакан. Он так хотел пить, жажда мучила его. Но у него не было сил, чтобы протянуть руку и взять этот стакан. А еще он знал, что стоит ему взять этот сок, как стакан упадет на пол и разольется. Рядом с Фрэнком лежал Джерард. Ему тоже было плохо. Точнее, он выглядел получше Фрэнка, но лишь внешне. У него времени практически не было. Времени не хватило даже на размышления о соке. Джерард уставился в одну точку на потолке и долго так лежал. Джерард лежал и смотрел. Фрэнк думал о соке. Пип. Пип. Пи-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и… — Джи? Измученный Фрэнк едва смог повернуть голову набок. Джерард все так же лежал и смотрел в одну точку. Он лежал и думал. Но кардиограф говорил о другом. — Нет… Сердце Джерарда остановилось. Просто остановилось в один момент. Фрэнк пытался что-то кричать, пытался дотянуться до Джерарда, но трубки не давали ему волю движений. Вскоре прибежали медработники и вывезли тело Уэя из палаты. Фрэнк плакал. Он плакал всю ночь. Его больше нет. Нет. Вообще нет. — Мистер Айеро? Он был вашим другом? — поинтересовалась медсестра следующим утром. — Не хотите сока? На тумбе стояло два стакана, наполненные до самых краев апельсиновым соком. Но один уже никогда не будет опустошен. А второй… смысл существовать второму без первого? — Мистер Айеро, вам уже лучше. — Сегодня ваши анализы прекраснее, мистер Айеро! — Вы скоро выйдете отсюда, мистер Айеро! И так начиналось каждое утро целую неделю. Каждое утро Фрэнк слышат одно и то же. Но почему-то ему не становилось легче. К нему заходил доктор и обещал, что выпишет Фрэнка завтра же. Но завтра не наступило. По крайней мере, для Фрэнка. Фрэнк Айеро умер. Он был опустошен, как все те стаканы апельсинового сока, который ни Джерард, ни Фрэнк так и не выпили.