Всё здание было охвачено огнём, а внутри ещё было несколько человек. После объявления все будто посходили с ума и начали резать всех на пути в надежде, что очередной убитый окажется тем мертвецом, из-за которого столько людей погибло. Но, увы, нет. Никто не знает, сколько ещё осталось вариантов, но трупы были почти в каждом ещё свободном от огня коридоре. Будто это не гостиница, а место какой-то странной битвы. И мало кто выходил отсюда. Не хотели, потому что надо убить мёртвого одноклассника, а главный человек на подозрении — Мэй Мисаки. Но был один человек, который не верил в то, что это она. И как раз он искал её не для того, чтобы убить, а чтобы спасти, защитить от обезумевших в отчаянии людей.
По пути его дважды пытались убить, но безуспешно. И вот, Мэй перед ним на противоположной стороне антресоли. Перед ней со штырём стоит Идзуми.
Обе смотрят друг на друга и какое-то мгновение не двигаются, но потом Идзуми медленно начинает подходить к Мэй, крепче сжимая своё оружие.
— Нет, Идзуми, стой! — прокричал Коити, быстро пробегая вдоль стены к месту событий.
Брюнетка отступает на пару шагов, чуть выставляя руки в сторону противницы, готовясь защищаться. Но что сможет сделать Мэй против Идзуми? Акадзава сильнее, более ловкая, умеет драться, да ещё и вооружена, а Мэй приходится полагаться только на свою реакцию и волю случая. Но бежать она не хочет, хоть и знает, что она не мертвец. Но другие так не думают.
Стоило только Сакакибаре подбежать достаточно близко к Идзуми, она резко развернулась и едва не вскрыла ему живот, заставив остановиться.
— Мы
должны убить её! Иначе это не закончится! Иначе все умрут! И
ты тоже! — закричала она и попыталась вновь ударить остриём.
— Мисаки не мертвец! — ответил Коити, нападая в ответ, но она быстро оглушила его ударом об ограждение.
— Всё закончится, когда я убью её! И мы будем
вместе!
Мэй стояла и смотрела на всё это, не решаясь помочь, но и не желая трусливо сбегать. И в следующее же мгновение Идзуми бросилась на неё, повалив на спину и едва не проткнув голову. Попытка повторить удар была неудачна из-за взрыва, который оттолкнул Идзуми к стене. Мэй этим немедленно воспользовалась, чтобы вернуть себе вертикальное положение и попытаться подбежать к Коити. Но она была схвачена и вновь едва не получила ранение, что предотвратил новый взрыв. Платформа с грохотом обрушилась вниз, унеся с собой и подростков.
Мэй первая пришла в себя и попыталась встать, но Идзуми встала быстрее. Пинком в голову она вновь уложила противницу на спину и села сверху, не давая возможности встать и хоть как-то сопротивляться.
— Вот… и конец, — произнесла она.
Спасение пришло внезапно: Коити тараном сбросил Идзуми с подруги, на несколько секунд оглушив её. Но, быстро оклемавшись, Идзуми вновь попыталась напасть, но её схватил Коити. Сначала за одну руку, затем за вторую, после чего вырываться было уже бесполезно.
— Ты не права, Идзуми, — как можно спокойнее сказал он, разворачивая её к себе.
На мгновение Идзуми, казалось, начала сожалеть о случившемся, но в следующий миг ударила его коленом в живот.
— Да что с тобой?! Я ведь хочу
защитить нас!
Почему?! — в ярости закричала Идзуми, но в голосе слышался отголосок боли и отчаяния. — Если ты так хочешь умереть, то ты умрёшь вместе с ней!
Она ударила его вновь, на этот раз в раненое плечо. Не удержавшись, парень упал на живот, а Мэй, попытавшись помочь ему, подвергла бы себя удару. Тут сверху были выбиты все окна, а осколки посыпались вниз. До Коити долетели лишь мелкие, а вот на Идзуми обрушился один довольно крупный. Короткий вскрик, брызги крови, слёзы в глазах. И всё. Идзуми упала без чувств.
И тут взору Коити предстала Мэй. Она стояла на месте, боясь пошевелиться, и с наворачивающимися слезами смотрела на него. Мгновение он не мог понять почему, но когда опустил взгляд… Руки девушки держали что-то, а из-под них выступала кровь. Коити быстро вскочил и подбежал к ней, а она со стоном упала ему в руки. Быстро, но осторожно развернув её лицом к себе, Сакакибара, сам едва сдерживаясь от понимания ситуации, поднял и быстро понёс к выходу.
— Что ты делаешь? — привычно тихий и нежный голос резко контрастировал с ситуацией.
— Спасаю тебя, Мэй. Я не хочу твоей смерти и не допущу её. Только прошу тебя, не сдавайся.
— Я скоро умру, я вижу это. Вижу цвет смерти…
—
Ты не умрёшь!
Вот он выбежал из горящего здания, отдаляясь на безопасное расстояние, после осторожно опустил Мисаки на землю. Она же попыталась прижаться к нему, словно боялась отпустить. Взглянув в её глаза — настоящий и кукольный — он увидел в одном печаль, боль, отчаяние и мелкий огонёк радости, который тут же сменился смирением и сожалением. Из глаз медленно текли слёзы.
— Мэй, почему ты плачешь? Тебе больно? — встревоженно спросил Коити.
— Нет, мне почти не больно… просто я… не думала, что умирать так тяжело… медленно, на руках родного человека… — тихо ответила она, смотря ему в глаза. — Могу я попросить тебя кое о чём?.. — в её глазах появился огонёк надежды.
— О чём? — недоумённо спросил парень.
— Поцелуй меня… как девушку… я всегда хотела хоть раз в жизни поцеловаться с… с тем, кто мне нравится… и вот, — секундная пауза. — Прости, я, наверное, не то… сказала… я…
Договорить он ей не дал, коснувшись её губ своими, затягивая в неуверенный, но нежный поцелуй. Мэй положила руку на затылок парня, но не оказывая никакого давления, лишь чтобы ощущать его волосы. Она отвечала на действия парня, чувствуя, что лица у обоих сырые от слёз, а он становится всё горячее. Когда они оторвались друг от друга, на лице Мэй появилась умиротворённая улыбка, из глаз уже обильно текли слёзы. Через пару секунд улыбка сгладилась до едва заметной, тело безвольно обмякло…
— Мэй… — в этой тихой фразе были заключены все мириады эмоций, которые он сейчас испытывал. Вся боль, всё отчаяние, весь гнев… — Прошу, прости меня…
И, что привлекло внимание парня, выжившие одноклассники потом спросили про Мэй. А это значило одно: она действительно не была тем мертвецом. Но и смерти прекратились. Это могло бы радовать Коити, но нет. Теперь всё было кончено.
***
Каждый день он проводил как раньше: общался с друзьями, учился, когда школу открыли, радовался жизни. А по ночам тихо или вовсе беззвучно плакал, вспоминая каждую черту лица Мисаки. Всегда спокойное, грустное, изредка сдержанно-весёлое… Он никогда не видел её смеющейся. Нет, видел её усмешки, но искренний смех — никогда. А ведь понадеялся на то, что когда-нибудь он сделает то, о чём вечерами размышлял каждый день до её смерти, а потом к этому прибавилась частица «бы». Он хотел бы видеть её счастливой. Он хотел бы
сделать её счастливой. А в итоге потерял на своих руках.
Он до сих пор помнит её лицо, глаза перед самой смертью. Лицо было расслаблено, а в глазах были радость, благодарность и умиротворение. Хотя бы умерла она счастливой, хотя легче от этого ненамного. Но в них была ещё и грусть, за которой при пристрастии можно было увидеть и боль.
Грусть оттого, что она так и не познала счастья быть девушкой. Она была дочерью, была сестрой, подругой, но не девушкой. И уже не сможет этого сделать. Только мирно спать вечным сном. На самом деле это очень больно осознавать, что ты или тот, кто тебе очень дорог, не успел так много.
Вот и Коити сейчас стоял на крыше школы и думал об этом. Многие из оставшихся могли бы сказать, что понимают его, но Коити закрыл всю свою боль в себе, ведь другие и так несут слишком много, чтобы ещё и его боль принимать. Парень это понимал. А перед глазами вставала сцена, изменившая его жизнь и придавшая ей больший смысл. Хотелось и чувствовалось должным защищать её, что он и делал или пытался, по крайней мере. И не справился.
— Мисаки… Мэй, если ты слышишь меня, прости за всё… я знаю, ты не злишься на меня, но всё равно прости… мне так тебя не хватает!.. — парень упал на колени и склонил голову вниз.
А позади него стояла Мисаки и с печалью смотрела на сокрушающегося Коити. Затем медленно подошла к нему и опустила свою руку ему на левое плечо, чуть наклонившись.
«Мне не за что тебя прощать, в том нет ничьей вины. Мне не за что злиться на тебя. Я всегда буду рядом, Сакакибара-кун. А сейчас, пожалуйста, не разрывай мою душу, успокойся и не терзайся».
Эти слова, естественно, он не услышал, но поднялся и развернулся точно к Мэй лицом, смотря ей в глаза, будто мог видеть её. Мэй медленно подошла вплотную к нему и обняла.
«Я знаю, всё будет хорошо».
Коити стоял и смотрел в пустоту, но что-то в этой пустоте было необычное. Такое, будто кто-то есть, но не видно. Стало спокойно… Казалось, что это сон, ведь спустя минуту он услышал до боли знакомый тихий и нежный голос, бывший словно музыкой:
— До встречи, Са-ка-ки-ба-ра-кун, — по слогам, нараспев произнесла Мэй.
Парень чуть постоял, не реагируя, потом ответил:
— До встречи, Мисаки.
Конец.
