Все наоборот

Я открываю дверь пинком ноги. Замка-то, все равно нет. Устало плетусь к кровати, по пути кидая вещи по разным углам. С командой мы расстались на ближайшем перекрестке, Какаши смылся докладывать о задании, а мы разошлись по домам. Стягиваю одежду и бросаю у кровати. Идеально заправлена. Интересно, а у Учихи дома тоже такой идеальный порядок? Все вещи на своих местах, в доме ни пылинки, полы блестят так, что можно поскользнуться. Представил жилище «идеального порядка», передернуло от безукоризненной правильности. Ужас. Наверное, там все стерильно, как в лаборатории. Снимаю с себя яркий костюм, одеваю отрытые где-то черные домашние штаны. Ложусь на эту «цитадель правильности и порядка». - Давай уже. И хвостатый тяжело вздохнув, начинает избавлять меня от своей чакры. Мерзкой, злой, колючей. Его ярость вперемешку с моим гневом. Обычно он делает это сразу, как отдает мне контроль над телом. Но тогда было нельзя. Итак все на мосту заметили тяжелую чакру. Кроме Какаши, думаю никто не догадался…но все же…обостренные чувства и беспричинный гнев с раздражением, это все, что видела моя команда от меня, пока мы возвращались в деревню. Списали все на усталость и пережитый шок. Тело сковывает боль, да такая, что заорать даже не получается, просто открываю рот в немом крике, по щекам уже льются слезы. Раньше было не так больно. Но столько времени прошло…. Сжимаю руками простынь, удлинившимися ногтями разрываю ткань. Тело содрогается под волнами боли и горячей чакры Хвостатого. Жмурю глаза до разноцветных точек. Яркие разводы, как калейдоскоп. Зубной скрежет на секунду пересиливает звук сердца. Капли пота скатываются по дрожащему телу, впитываясь в ткань подо мной. Тихий стон все-таки вырывается сквозь сжатые зубы, кровь гулко звенит в ушах. Пытаюсь сфокусировать взгляд на одинокой лампочке. Все расплывается, слезы опять застилают глаза, скатываясь противными горячими каплями по щекам. До жути хочется пить. Горло пересохло так, что даже трудно дышать. Перекатываюсь и падаю с кровати. Медленно, но упрямо ползу в сторону кухни, впиваясь ладонями в осколки от чего то. Больно. Немного помогает отвлечься. Встать – непосильная задача. Тело как будто онемело. Да, Узумаки, с тобою такого еще не было…ты прямо мазохист… Скрепя зубами все-таки кое-как доползаю до кухни, оставляя за собой кровавые отпечатки ладоней. Первый раз радуюсь, что у меня маленькая квартирка. Мутным взором нахожу искомый объект. Графин с водой стоит на столе. Не дотянуться. Покорячившись от боли, принимаю единственно верное решение данной проблемы – опрокидываю стол. Со стола падает куча коробок из-под лапши и мой драгоценный стеклянный графин. Разбивается. Вода растекается по грязному полу, к черту приличия, жадно припадаю губами к драгоценной жидкости, чуть ли не слизывая ее с пола вместе с грязью. Горло обжигает, кажется, что стало только хуже. Обессилено разваливаюсь на полу среди осколков и воды, которая приятно холодит левую часть лица. Кто-то стучит в дверь. Пусть уходят – меня нет ближайшие два дня. Узумаки на это время умер, что хотите, то и делайте. Мои злобные мысленные посылы не доходят до получателя. Стук повторяется. Да кто же это мог зайти? Какаши приходит через окно, Саске тоже. Утром. С кувшином ледяной воды. «Гость» настойчиво стучит. Зачем стучать, если тебе никто не открывает? Что за дебилы? Тело опять скручивает новая порция боли, непроизвольно сжимаюсь в калачик, чуть поскуливая, как побитая собака. - Наруто? Ты дома? – слышу голос Учихи за дверью. - Нет меня, иди лесом. – бормочу себе под нос. Глаза застилает кровавая пелена. Похоже, полопались капилляры. Что бы не заорать закусываю губу, про себя проклиная Лиса за такое «нежное» обращение. Медленно начинают заживать раны на руках. Резкая боль заставляет на секунду потерять контроль и вскрикнуть. Волнами проходя по всему телу, заставляя руки сжаться в кулаки, а ногти впиться в подживающие раны. - Наруто? – настороженный голос из-за двери. Чее-ерт, в первый раз жалею, что нет замка на этой гребаной деревяшке, гордо именуемой дверью. Слышу скрип двери и осторожные шаги. – Узумаки, ты здесь? Останавливается. Слышится шуршание ткани и тихий осторожный шаг в комнату. Вот и правильно, посмотри в комнату, меня там нет. Не найдешь – уходи. Как на зло, придурок не уходит, а проявляет свою гениальность. Идет на кухню. Пытаюсь дышать тише, а по возможности вообще не дышать. Получается фигово. Кажется, что мои хрипы слышно на другом полушарии. Учиха вваливается в кухню с кунаем на перевес. Морда лица сосредоточенно-серьезная, губы сжаты в тонкую линию, в глазах - шаринган. Этакий гном-злодей. Я бы засмеялся, да вот не могу. Мутным взглядом отмечаю испуг в красных глазах. -Наруто? Что случилось? Что с тобой? Наруто! – трясет меня за плечо. Все что могу ответить – вымучено застонать. Он берет меня на руки и несет в комнату. Укладывает на изодранную кровать. - Я позову врача, тебе помогут! – выговаривает глазастый, все, на что хватает сил – схватить за руку. - Лис, остановись на минуту, я объясню что не нужно звать костоправов. – вздохнув, замедляет процесс чистки. Мозги немного приходят в норму. Минутная передышка – это уже счастье. А ведь только пара часов прошла, впереди – пара дней. От осознания этого факта, хочется удавиться. - Нет. – тихо но уверенно заявляю я. - Узумаки, мать твою! Что произошло? – нервно выдает он, но с места не двигается, готовый в любую минуту побежать в больницу. - Лис… выводит негативную… чакру. – прерывисто отвечаю, давясь воздухом. - Какого черта? - Ты виноват. – вдыхаю побольше воздуха. - Не нужно было меня от иголок заслонять. - Добе, ты сейчас о чем, черт побери? С тобой тогда было все хорошо! – зло заявляет брюнет. - Нихрена! Я не хотел, что бы все видели, как я корячусь от боли. – потихоньку мозг начинает уплывать. Принося гневные тирады Лиса о здоровье и тупости. - Я-то причем? – подвигается ближе, вопросительно глядя на такого, в данный момент «красивого» меня. Сам себя увидеть не могу, но понимаю по озабоченному взгляду, что я, как бы помягче, не в самой лучшей форме. - Умирать не нужно было! – что же он такой тупой то, а? – Просто оставь меня одного, через пару дней все пройдет. Устало вздыхаю, Пара дней….зачем только себе напомнил? - Пара дней? Одного? А если ты тут помрешь? – беспокоится глазастый. - Оставь. Меня. Одного. Учиха. – зло. Надоели все. Что же вам всем нужно то в моем маленьком убогом мирке? Когда надо – никого нет, а когда не нужно – набегают, как тараканы. - Иди на хер, Узумаки! – вырывается и куда-то идет. Лис расценив это, как конец разговора, возобновляет начатое. Передышка закончена, тело взрывается от новой порции колючей боли. Вскрикиваю, сминая простыни до боли в пальцах. Кажется, что по венам пускают кислоту. На глазах слезы, горло разрывает от хрипов и сухости. Уже готов собственноручно выдрать себе глотку – лишь бы не болело. Тут же возвращается этот несносный темэ с мокрой тряпкой в руке. Заботливо кладет на лоб мокрый кусок ткани. Почти на инстинктах ловлю пересохшими губами капельки холодной воды. - Ты пить хочешь? – заботливо спрашивает – Сейчас принесу. Смывается на кухню. Слышу звон посуды и хлопанье шкафов, потом звук льющейся воды. Какие мы заботливые. Ему бы брата младшего или сестру, пипец, я им сочувствовать буду. Приносит стакан с водой, бережно поднимая мою голову, прикладывает холодное стекло к губам. Делаю глоток. Кажется, что по горлу течет раскаленная лава. Холод воды просто обжигает. В голове, как будто взрываются тысячи фейерверков. Перед глазами – немыслимый калейдоскоп из всех цветов. Сжимаю зубы, что то хрустнуло. Похоже стакан. Осколки врезаются в губы до крови. Уже не больно, так, небольшой дискомфорт. Слышу вскрик Учихи и его немного дрожащие пальцы на губах. Стараясь причинить как можно меньше боли, вытаскивает осколки. На задворках еще чудом сохраненного сознания, отмечаю, что нужно купить железные кружки и поставить замок на дверь. А в идеале и окно сделать. Что бы никакая сволочь больше не пришла. Создам бункер. Огнеупорный, непробиваемый и с сигнализацией. Идея понравилась. Поставил галочку на срочном выполнении. - Не… гово…ри…нико…му…- пытаюсь выдавить слова из плотно сжатых зубов. По моему, получается плохо , но Учиха кивает. Курама, кажется, слышал в свой адрес такое, чего и предположить не мог. Внимательно слушал мою гневную речь про то, что я сделаю с его детьми и внуками, куда ему засуну его чертову чакру и обрею его налысо, что бы блохи не мучили. После стольких прожитых часов агонии и боли наконец-то окунаюсь в спасительную тьму.