Он не просто шпион......

Чейз подошёл к патрулю и «Несокрушимым». — Так, друзья, Сэт и Клара отведут вас в столовую, там подкрепитесь, а потом на Урал. — Пойдемте! — сказал Сэт. — Пошли. Друзья, кроме Чейза, направились за Кларой, которая теперь не снимала свою фуражку. Они вошли в столовую. Она была очень большой с длинными столами. Около поварихи, которая стояла около витрины, стоял солдат, весело с ней болтавший о чем то. В одном углу, за одним из многочисленных столов сидела группа солдат, обговаривающих что-то, То ли что-то о ядерных боеголовках, То ли что-то о романтике. С ними был Ясное Небо. Он уже мог говорить на ломаном русском, и он очень сдружился с той группой солдат. — Присаживайтесь. Сэт и Клара сели на разных концах стола, остальные по бокам. На обед, а точнее ужин подали овсянку, салат, сок и хлеб. — Э, а помнишь, как Джек танк утопил в канаве? — шепнул Билл на ухо Кенту. Они рассмеялась. — Чё вы там бормочите? — грозно спросил Джек. — А тебя это не касается! — ответил Билл. — Вот вы представляете, с какими олухами я служила? — спросила Свитти так, чтобы только девочкам было слышно. Тут они резко замолчали. Мимо их стола прошел большой, черный доберман. Он был больше любого из присутствующих. (Разумеется собак) Только Ахшар мог стать ему конкурентом, но его здесь не было. От этого пса, прямо веяло ненавистью. Тут он остановился. Доберман боковым зрением, он стоял боком к друзьям, не поворачивая головы, посмотрел на Скай. Она прямо съежилась от страха. Вся ее американская кровь застыла в жилах. Да да. Именно американская. Она вообще была чистая американка, она сама родилась в Америке, ее родители были из Америки, вообще весь ее род был чисто американским. Доберман перевел взгляд на Рокки, потом на Крепыша, и так по всему патрулю. Никто и словечка не сказал. Доберман молча прошел мимо, и вышел из столовой. — К-к-кто э-э-это? — заикаясь спросила Скай. — Да. Кто это? Присутствующие сначала посмотрели на Клару. — Если честно, я не знаю. Я его вообще раньше тут не видела. Сэт ничего не сказал. Он только вздохнул и вышел из помещения. Друзья немного поговорили об этом зловещем добермане, а потом уже перешли на более приятные темы. Чейз сидел у себя в кабинете. В комнату зашёл Сэт. Комната была прямо такой, серьезной и президентской. Задняя стенка это очень красивые деревянные книжные шкафы, также эти хранилища книг были по бокам от входа. Всю стенку справа от большого, дубового письменного стола занимал черный, кожаный диван. Справа кресло, тумбочка и на ней лампа. Там был ещё одно кресло и стол поменьше. По бокам от письменного стола было два флага России. — Гонщик. — Да, Сэт? — Может все-таки другой будет тренер? — Это самый лучший тренер. Я его очень хорошо знаю. Он никогда не нарушит приказ. — Но ты же знаешь, как он ненавидит их нацию. — Эх..... Клара отвела друзей в кабинет Чейза. За столом, перед Чейзом, также боком, сидел тот самый доберман. Они о чем-то разговаривали. — О! Вы уже здесь! Садитесь. — Гонщик показал на диван. Друзья сели. С некоторым страхом поглядывая на добермана. — Так. Это ваш тренер. Его зовут Грам. Он полковник. Проявите к нему уважение. Вы с ним поедете на Урал и ещё..... У Гонщика зазвонил телефон. — Простите. Он вышел. Все смотрели на добермана. Так прошла минута. Вот наконец доберман развернулся. Все чуть ли не упали. У него не было одного глаза, а только повязка. На шее был огромный шрам, а также на лице. За окном шла гроза, и прямо в эту же секунду когда доберман развернулся, до ушей присутствующих докатился звук грома. — Ч-что с тобой случилось? — дрожащим голосом спросила Эверест. В этот миг в комнату вошёл Гонщик. — Ну чтож. Вы отправляетесь на Урал! Гонщик со всеми попрощался. Скай его даже обняла. Потом они попрощались с Абдуллахом. Тот, кстати, дал слово автору, что не появится на обучении ни разу. Ну в общем, вот они идут по коридору. Идут молча. — А п-простите, но что с вами случилось? — решилась спросить Эверест. Одноглазый остановился. — Знаешь. Я ненавижу вашу страну и ненавижу вашу нацию. Я ненавижу Америку и американцев. Он опять тронулся с места. Они вышли на просторный двор, где их уже ждала машина. Они поехали в аэропорт. Уже в самолёте, такого типа, как маленькие, частные самолёты, Зума решился спросить. — А почему вы нас ненавидите? — А ты представь. Твой хозяин, которого ты любил, в ужасную грозу выставляет тебя на улицу, в будку. На цепь. И среди шума грозы ты расслышал беседу своего хозяина и совершенно другого человека. Они обсуждают..... За сколько тебя продать. Ты не выдерживаешь, срываешься с цепи и бежишь по улице куда глаза глядят. И тут тебя сбивает машина. Ты ударяешься об столб. Водитель только посмеялся и поехал дальше. И тут ты понимаешь..... Что у тебя нет глаза. На следующий день ты идёшь по мокрому асфальту, и тут тебя ловят какие-то мужики, избивают, и ножом тебе сначала по лицу, а потом по шее. А затем выкидывают тебя в мусорный бак. Доберман замолчал. — Но… Доберман бросил на Зуму такой грозный взгляд, что у того на долго пропало желание говорить. Они прибыли в аэропорт и сели в большую машину, которая поехала по горной дороге. На площадке была большая, деревянная хижина, длинная лестница, ведущая вниз спускалась на большую площадку, а дальше в заросли. Их высадили со всеми вещами там. Друзья вошли в хижину. На первом этаже был главный зал, с большим столом посередине и прихожая. На втором уже были комнаты. — Идите наверх, там комнаты, а я работать. Доберман развернул на столе большую карту. Сэт вытащил из рюкзака три части куба сил, какие-то химические вещества и начал пробовать их соединять. — Мистер Сэт. — Да, Грам? — Скажите честно, вам нравится Клара? — А… Я…ну… — Дальше можете не объяснять. Абдуллах стоял в кабинете Чейза и что-то с ним обсуждал. — Смотри, вот здесь лучше направить так, тогда будет… — объяснял старец. — Но тогда разве… — возразил щенок. — Нет, такого и не будет… Тут открылась дверь, и вошел Райдер. — Господа, армия подготовлена. — Идеально, мы продолжим эту дискуссию в пути — сказал Абдуллах. Они встали и направились в сторону двери. Когда они вышли в коридор, то из окна можно было увидеть огромное число солдат, которые были одеты в формы немцев. Сзади красовалось оружие, и знаки свастики. Сзади выстроенных солдат стояли огромные танки, боевые истребители, «Катюши», бронепоезды и многое другое. Табалуга уже стоял перед армией, также в немецкой форме, и ожидал прихода своего брата. А Гончик, Абдуллах и Райдер спускались по лестнице. Когда они были уже в фойе и направлялись в сторону двери, Абдуллах приостановился и замедлил шаг. Он незаметно для идущих отошел назад и решил подождать. Райдер оглянулся и увидел это. Абдуллах лишь жестом приказал идти и быть около Чейза. Когда Чейз с Райдером вышли, солдаты поклонились и отдали честь своему главнокомандующему. Абдуллах был все еще внутри и наблюдал за этим из окна лишь чуточку приоткрыв шторы. Гончик должен был вдохновить своих последователей красивой речью: — Дети великого мира! Дети великой системы! Я, Чейз — ваш главнокомандующий обращаюсь к Вам! Настали тёмные дни, когда мы должны защитить нашу Родину, защитить нашу планету и то место, где мы родились, выросли… Сегодня я призываю Вас вместе со мной вступить на поле боя и одолеть гнусного противника и самое главное — снять ту черную пелену, которая нависла над нашими домами и тогда мы с радостью сможем прокричать наше торжественное «ура»! — все солдаты вскрикнули то самое торжественное «Ура!» Абдуллах очень обрадовался и направился к выходу. Как только он вышел, стоявший у двери охранник прокричал: — Его величество Абдуллах! Все солдаты, войска, Табалуга, Райдер и Чейз приклонились. Абдуллах подошёл, держа трость в руках, к Чейзу и решил также сказать пару слов. Все подняли головы. — Сила моих рук! Сила моего гнева! Благодарю Вас всех, что сегодня Вы здесь. На этот раз командованием назначен мой дорогой сын — Гончик. Он Ваш главнокомандующий и он Ваш предводитель. Я не хотел показываться, чтобы не вызвать излишних эмоций, но речь была прекрасной и я с высоко поднятой головой могу сказать — он повернулся к Чейзу — Я горжусь тобой! И я уверен, что… — из здания вышел Левитан и они вместе с Абдуллахом сказали — победа будет за нами! — все солдаты закричали… После этого наши герои направились в сторону бронепоезда. Его уже изменили, теперь он был как немецкий бронепоезд. Гончик, Абдуллах, Райдер и Табалуга были в кабинете Абдуллаха, солдаты расположились в других кабинетах, а они могли и остаться в кабинете, все равно Абдуллах почти не спит и проводит время за работой. Бронепоезд был впереди, с двух сторон его были также два бронепоезда, потом танки и бронемашины. Над ними пролетали вертолеты и истребители. Райдер подготовил поддельные документы от Гитлера, что они подмога для подавления восстания в Ташкенте. Огромные войска продавливали траву под своими колесами, гусеницами, ногами и шли все дальше и дальше. А истребители разрезали воздух на своей неимоверной скорости, а вертолеты устрашали своими огромными размерами и гулом. Вот они вышли из Москвы и проходили по полям, городам, где когда-то кипела жизнь, сегодня там была гробовая тишина и господство врага… Знаете, Средняя Азия богата на красивые места. Пустынные пейзажи встречали чужаков, заставляя засматриваться. В некоторых местах были оазисы, леса и поля. Дороги были асфальтированы, но некоторые каменные развилки остались со времен античности. По всей территории можно увидеть древние ратуши с красивыми мозаиками, как в Греции. В общем архитектура заставляла раскрыть глаза от изумления. Но в каждом городе людей не было, почти не было. Был введен комендантский час, запрещающий людям выходить из домов, в определенное время. Возможно это к лучшему. Легче ходить и разглядывать красоты, ведь не каждый день увидишь песчаные дома. Они были старыми, возможно старее каждого участника бронепоезда. Но это не значит, что Средняя Азия лишина современности, наоборот. В некоторых местах узкие улицы могли привести к небоскребам. Что стоят правительственные дома, на которых теперь развевается нацистский флаг. Как упоминалось, дома были построены плотно друг другу, создавая узкие улицы, проходящие, в больших случаях, на переулки. Именно это и было козырем в рукаве. В узких улицах не было танков, но были группы нацистов, которые были «навеселе». Противники расслабились, опьяненные своей победой. Самое главное, что никто из представителей Средней Азии не выходил и не пользовался положением нацистов. Похоже бедный народ был запуган, неудивительно. В каждом городе были флаги Третьего Рейха, на площадях «красовались» повешеные трупы, которые колыхались на ветру. На протяжении всей поездки, небо было затянуто тучами, что так и норовил пойти дождь, но он не шел, сохраняя знойную сухость климата. В горле быстро пересыхало, несмотря на то, что светило было скрыто. Как можно понять группа оставила бронепоезд на вокзале Ташкента, столицы Узбекистана. За главного осталась Свитти, в принципе как обычно. В состав группы вошли: Чейз, Абдуллах, Билл, Кент и Цербер На протяжении всего пути в Ташкент, группа сохраняла молчание. Тишину нарушало шуршание подсумок для патронов или бинтов, скрежет железа о железо от Цербера и стук трости Абдуллаха об асфальт. Глаза старца сияли, он не был на своей Родине уже очень давно, кажется, что это было, словно в предыдущей жизни. Абдуллах смаргивает подступающую пелену слез, воспоминания нахлынули на его голову, словно камень весящий тонну. Вот он бегает по закоулкам, чтобы добраться до библиотеки одним из первых. Вот он показывает на доске формулы и объясняет их разницу, их свойства и действия. Все смотрели на него, как на безумца, после чего выгнали из академии. Юному Абдуллаху ничего не оставалось, как отправиться в прошлое, на поиски знаний и признания. Казалось это было так давно. От воспоминаний старца отвлек голос Чейза. — С тобой все в порядке, отец? — поднял свою голову овчар, обеспокоенно заглядывая в глаза близкого человека. — А, да. Со мной все хорошо, просто…просто это мой дом, — хриплым голосом отвечает Абдуллах, какой-то ком в горле мешал ему нормально говорить. — Не волнуйся, мы освободим твою Родину от нацисткой падали! — сверкнул недобро глазами Билл. — Хе-хе, думаю мой Узбекистан в надежных лапах, — выдавил улыбку старец, чеша затылок Билла, который завилял хвостом от удовольствия. — Думаю мы скоро увидим противников, — беспречастно сказал Цербер. — Если так и будет, у нас есть эта малышка! — гордо указал носом Кент на м4. — Да, конечно, думаю при нашем виде у нацистов пятки засверкают, — пошутил Гончик. — Не забывай, что мы должны разведать обстановку, сынок, не теряй голову, — мудро проговорил Абдуллах. — Да, пап, — закатил глаза овчар. На улицах Ташкента стояли заброшеные ларьки с лепешками, хлебом и другими пряностями. Окна домов были закрыты или зашторены. Улицы пустовали, прям таки не хватало перекати поля. Через несколько минут брождения по Ташкенту, проходя маленькие закутки и слушая слова Абдуллаха, группа дошла до пункта. На пункте стояли нацисты. Дорогу перекрывал шлагбаум. — Was machen Sie hier? (Что вы тут делаете?) — задал вопрос один из нацистов. — Wir haben einen Befehl, persönlich vo Adolf Hitler. Wir unterstützen die Rebellion in Taschkent zu underdücken (У нас приказ, лично от Адольфа Гитлера. Мы поддержка для подавления бунта в Ташкенте), — выступил вперед Цербер. — Dokumente (Документы), — прищурился нацист. Абдуллах молча достал документы и показал их проверщику. Военный кивнул, махнув рукой пограничнику, чтобы тот открыл вход. Так группа проникнула в город. Везде царила разруха. Где-то что-то горело, из-за чего были видны клубья дыма поднимающиеся наверх. Трупы гражданских и нацистов заполонили, и без того, узкие улицы. Из земли торчали зарытые в землю колья, на которых были воздвигнуты немцы. Повешенные граждане Ташкента колыхались на ветру. В воздухе стоял запах свинца и крови. Отвратительный запах, который напомнил каждому ужасы войны, а кто-то даже улыбнулся? Но кто, ведь глаза каждого были устремлены на руины прекрасного города. Кто же этот пес или человек, который упивается смертью. Двинувшись дальше группа видели забытые дома, руины некоторых ратуш и простреленные насквозь стены. Из одной стены выскочил человек. Что-то закричав на своем родном языке, тот кинулся на Абдуллаха, но его повалил Чейз. Щенок грозно оскалился, злобно смотря на нападавшего. — Biz o'zimizikilarmiz(Мы свои), — заверил человека Абдуллах. — Natsistlar o'zbek tillida qanday gapirishni billishmaydi, (Нацисты не могут разговаривать на узбекском) — задумчиво проговорил нападавший. — Darhaqiqat, biz o'zimizikilarbiz, bizga yordam berasizmi? (Именно, мы свои, ты нам поможешь?) — старец добродушно улыбнулся. Узбек кивнул, после чего Гончик слез с него. Новый друг махнул рукой, призывая группу следовать за ним. Тем временем на бронепоезде. — Думаю можно поставить снайперов на те руины, — Вадим указал на развалины, некогда, прекрасного храма. — Хм, думаю ты прав, — автор почесал подбородок. — Кто вас назначил главными?! — возмущенно спросила Свитти. Двое друзей встали как вкопанные. Что ответить щенку, который, даже половины не знает. Переглянувшись друг с другом, авторы повернулись к Свитти. — Эм, ну, так сказал Абдуллах, — начал выкручиваться автор. — Верно, он сказал, чтобы мы расставили снайперов, но вам забыл сказать, — подхватил Вадим, нервно улыбнувшись. — Да, точно, забыл, ты же знаешь, что Абдуллах стар и может что-то забыть, — поддакнул автор. — Хм, ваши слова похожи на правду, когда Абдуллах вернеться, я спрошу его об этом, — Свитти развернулась и начала уходить. Авторы облегченно вздохнули, словно камень с души. Вадим подозвал группу снайперов и приказал им занять руины. — Хех, интересно, чем сейчас занимаються Абдуллах и Чейз с остальными, — ухмыльнулся Вадим. — Легко сказать…- повернулся автор, начиная о чем-то говорить с другом. Узбек привел группу в большую ратушу. Там стоял гул людей. Толпы вооруженных людей стояли и горячо обсуждали что-то. Их говор был неизвестен никому, кроме Абдуллаху и Церберу. Через пару минут, как вошли разведчики, все присутствующие злобно прожигали дыру в каждом пришедшем. Некоторые достали оружие и нацелились на противников. Новый друг безотказно вел Абдуллаха за руку к алтарю, где стоял глава всего очага мятежников. Им оказался… легендарный Исмаил Гаспринский. — Kim kelibdi! Mening qandrdon do'stim Abdulloh-ku! (Кто к нам пришёл! Это же мой дорогой друг Абдуллах!) — с радостью поприветствовал пришедших Исмаил. — Assalom-u alaykum. Yaxshimiz aka, sog'liqlar qaley? (Здравствуйте. Как вы брат, как Ваше здоровье?) — поздоровался Абдуллах. — Va aleykum assalom. Ha rahmat, uzingiz yaxshimiz? (Здравствуй. Спасибо, как сам?) — Ha rahmat aka. Shu natsistlarga qarshi turibmiz deng (Спасибо. Значит с нацистами воюете) — Ha gapirmeng, tog'ri aytasiz. Bular inson emas do'stim, inson emas… (Да не говорите, верно. Это не люди, не люди…) — Shu disez biz ham shunga kelgandik… (Так и мы поэтому сюда пожаловали) — O'zingiz bosh bobsizda (Значит сами во главе стоите?) — Yo'q aka, endi yoshlarga yo'l beraylik, bag jiyaniz, bosh bo'ldi shunga (Нет, дорогой брат. Надо молодым дорогу уступать, это Ваш племянник, это он стал главным) — он показал на Гончика, здесь слово «брат» используется не в буквальном смысле, а просто ради уважения. У узбеков принято спрашивать как они при встрече, а также добавлять «брат», «сестра», «братишка», «сестрёнка», «тётя» и т.д. только ради уважения к человеку. — Qani keling-chi, jiyanjon. (Ну-ка иди сюда племянничек) — Гончик подошёл к нему и Исмаил погладил щенка по голове — Xosh nima o'yladilaring (Ну и что вы задумали?) — спросил он смотря на щенка. — Biz… (Мы…) — хотел начать Абдуллах. — Yo'q do'stim, yoshlar so'zlasiz. Qani gapiring (Нет друг, пусть молодёжь говорит. Ну-ка говори) — обратился он к Чейзу. — Xozirda biz aholini jo'natib yuboramiz. Natsist kiyimida, sizlarni yaralangan deb o'ylaydi. Kim biz bilan jang qila olsa qoldiramiz. Keyin biz Toshkent yengildi deb turamiz… (Сейчас мы выведем население. В одежде нацистов, они будут думать, что вы раненные. Кто сможет воевать с нами, оставим. Потом скажем, что Ташкент повержен…) — объяснил все их планы Чейз на чисто узбекском, по пути Абдуллах попросил Гончика изучить узбекский, хорошо, что Цербер помог ему в этом. — Sizlar yaxshi o'ylabsizlar, biroq man qolaman, meni hech qayerga jo'natmaysizlar (А вы хорошо придумали, только я остаюсь, меня вы никуда не отправите) — заявил Гаспринский. — Ahir do'stim… (Но друг мой…) — хотел остановить — Mani gapimi ikki qilishlarini yomon ko'raman. Man aytimmi — shu bo'lishi kerak. Hamda mening tarafdorlarimning sog'lari ham man bilan. Shunga qo'shilishamiz. Samarqandga borsalaring bu yer manga qolaveradi. U yerga Behbudini olasizlar. (Я не люблю когда мне перечат. Я сказал — это должно быть исполнено. Кроме того, здоровые мои сторонники тоже со мной. Когда Вы в Самарканд поедете, тут останусь я. Там Вы Бехбуди оставите). — Aka man bu yerda Rayderni qoldirmoqchi edim (Брат, но тут я Райдера хотел оставить) — U kim? (А это кто?) — U ham mening o'g'lim (Это тоже мой сын) — Do'stim, men o'zim shu yerda bo'laman dedim. Qulog'izi bering (Друг мой я сказал, что останусь здесь. Подождите…) — Абдуллах подошёл и Исмаил проговорил шёпотом — Men u yerda bo'lganman, hammasini eshitdim, Soib bilan gaplashdim (Я там был, всё я слышал, я поговорил с Саибом) — Demak… (Значит!) — удивился Абдуллах. — Ha… faqat jim bo'ling (Да… только тихо) — проговорил Исмаил, кто знает, сколько ещё секретов скрывал этот таинственный человек… — Tushingdim aka, mayli o'zingiz qolavering. (Я понял Вас брат, ладно сами останетесь.) — Хорошо, тогда Вы идите и отдохните — заговорил с акцентом на русском Исмаил Гаспринский. — Так Вы знали русский?! — удивился Гончик. Абдуллах засмеялся. — Я знаю 8 языков: узбекский, русский, английский, арабский, тюрки, французский, немецкий и сербский — объяснил Исмаил — Ладно, мы тогда пошли — остановившись от смеха проговорил Абдуллах иони пошли в одну из домов. Они решили остановиться в длинном доме. Это был красивый двор, вокруг которого были выстроены здания. Из-за натиска нацистов, красивый некогда сад посередине двора завял. Сами здания были довольно большие и красивые. Полностью ручной работы, ни одной техники. Также они были украшены красивыми рисунками и играми цвета. Они вошли. Ворота были сделаны из дерева, на котором были изящные узоры. На правой стороне начинались уже помещения, дверь в которые располагалась чуть дальше. С левой же стороны была веранда с центральной дверью. Окна из каждого помещения смотрели в сторону двора. Стойки, которые удерживали крышу над верандой, помимо стен, были сделаны также из дерева, на них были красивые отлакированные узоры, которые блестели на свету. На самой веранде по полу были расстелен огромный ковёр. Стоял низкий стол, который назывался «хон», на нём уже были приготовлены блюда для гостей. Охранники, которые были в длинных плащах белого цвета, а на головах были либо тюбетейки, либо чалма. Как только гости вошли охранники, которых насчитывало человек двадцать, которые расставил Исмаил, поклонились и поставили правые руки на груди приветствуя вошедших одновременно. Это выглядело очень красиво. Гости обошли сад по дорожке из бетона и по лестнице в несколько ступенек взобрались на веранду. Там они сняли обувь и направились к столику. Вокруг столика были расстелены мягкие «курпачи». Абдуллах с Исмаилом присели на колени, щенки просто сели, поскольку стол был им как раз по росту. В далеке готовили различные блюда. На первое было «мошкичири», это вкусный суп с различными пряностями и небольшим куском кукурузы внутри, а также картошкой, мясом и другими вкусностями. Также на столе были различные сладости, арахис, бодом и многое другое. Абдуллах разломил лепёшку, которая была всё ещё горячей и расставил возле всех. Потом они разлили чай для всех в красивые пиалушки с узорами золотого по краям и разноцветного по бокам цветами. На столе можно было заметить и другие сладости, к примеру, унканд — это конфеты сделанные из муки и сахара, пашмак — специально приготовленная сладость, жумаканд — красивые леденцы, сделанные по особенному рецепту и изготавливающиеся только по пятницами или по праздникам, Исмаил попросил приготовить ради прихода таких гостей. Также там можно было заметить ширбодом и многие другие. Для любителей молочных продуктов Исмаил подготовил «ширин гуруч» — это что-то наподобие каши, только сделанное из риса. Стоит отметить, что Чейзу она очень понравилась в отличие от Абдуллаха, который не любил молочные продукты. Также принесли основное блюдо — плов. Плов узбеков кардинально отличался по вкусу, но было очень даже вкусно и приятно. Приятная прохлада остужала и успокаивала гостей. — Осталось немного и мы выселим всё это зло — с закрытыми глазами и оперевшись на локоть проговорил Абдуллах. — Может поспите, друг мой — проговорил Исмаил. — Нет, спасибо — Абдуллах открыл глаза и сел в прямом положении — друг, тогда давайте «duo qilib bering» — попросил Абдуллах. Они прочитали одну из молитв и потом Исмаил удалился. Щенки должны были немного отдохнуть от долгого пути, поэтому они направились внутрь, чтобы немного поспать. А Абдуллах решил постоять у веранды и подумать… Через некоторое время Абдуллах заглянул в комнату, все крепко спали, он улыбнулся, потом вышел и решил проверить обстановку. Его разведчики, Эйнштейн и многие другие прислали очень много новостей на его телефон. Он просмотрел все. Все шло отлично, Абдуллах был рад. Потом он посмотрел на небо и запел: — Есть на Востоке добрый город В кольце садов, в кольце огней Он по особенному дорог Бескрайней Родине моей Он весело и чернооко глядит Со смуглого чела Сияй Ташкент — звезда Востока — столица дружбы и тепла Сияй Ташкент, сияй Ташкент — Звезда Востока Столица дружбы и тепла Когда война опустошала и разрушала города Его земля теплом дышала, звала, звала друзей сюда Чьё сердце было одиноко, к тому надежда здесь пришла Сияй Ташкент — звезда Востока — столица дружбы и тепла Сияй Ташкент, сияй Ташкент — звезда Востока Столица дружбы и тепла Когда угрюмая стихия под ним сломала пол-Земли Была с ним рядом вся Россия и все республики мои Горит сто тысячами окон, вершит высокие дела Сияй Ташкент — звезда Востока — столица дружбы и тепла Сияй Ташкент, сияй Ташкент — звезда востока Столица дружбы и тепла… — он с улыбкой наклонил голову назад, наслаждаясь песней и довольствуясь, что хотя и в копии, но он все же у себя на Родине… — Абдуллах — вошел Гаспринский — Слушаю тебя — посмотрев на друга сказал Абдуллах. — Нам надо подготовиться, поэтому «раненных» выведем завтра утром. — Хорошо — А пока отдыхайте — с улыбкой сказал Исмаил и вышел. Исмаил Гаспринский — создатель общества «джадидов», когда Царская Россия захватила тогдашний Туркестан и заставила забыть ту культуру Средней Азии, тех великих гениев как Авиценна, Бируни, Амир Тимур, Алишер Навои и многих других именно Исмаил Гаспринский встал против и возродил знания и культуру Средней Азии своим движением. Конечно, Абдуллах не мог не взять с собой этого гениального человека, подстроив его смерть. Поэтому они были давними друзьями. Можно подумать, что Абдуллах нуждался в них, вовсе нет, он хотел быть в этом обществе подобных себе и творить… — Barnolar ichra barno — Ra’no, Gulmisan, gulyormisan, Gulmisan, gulyormisan? Oshiqqa dildormisan? Hamma gullardan a’lo — Ra’no, Hamma gullardan a’lo — Ra’no, Ra’no. Ne, ne yigitlar shaydo — Ra’no, Bir kulib kalovlatding, Qalbimni olovlatding, Ra’no. Xumor ko’zlari shahlo — Ra’no, Xumor ko’zlari shahlo — Ra’no, Ra’no. Hayoti to’la ma’no — Ra’no, So’nmasin yoshlik o’ti, So’nmasin yoshlik o’ti, Ko’chamdan turgin o’tib, Baxtingdan baxtim paydo, Ra’no, Baxtingdan baxtim paydo, Ra’no, Ra’no. Barnolar ichra barno — Ra’no, Gulmisan, gulyormisan? Oshiqqa dildormisan, Ra’no? Hamma gullardan a’lo — Ra’no, Hamma gullardan a’lo — Ra’no, Ra'no — это зашел к ним сам Батыр Закиров. — Ботир ака! Друг мой дорогой! — обрадовался Абдуллах. — Абдуллах! Как ты? — они горячо поздоровались. — Спасибо, как сами? — Хорошо, спасибо. Вот узнал про это решил навестить. — А как Вы тут? — А я в группе Исмаила — Понятно, думаю уедете да? — Наверное нет, останусь — Не стоит, друг мой, не стоит, нам надо будет повоевать, так что ненадобно. — Я подумаю — Доброе утро… — зевая вышел Чейз. — Отлично. Гончик, быстро всех разбуди и будьте готовы, повоевать надо — приказал Абдуллах. — Хорошо, я сейчас — быстро оживившись побежал Чейз. — Ладно друг мой, вы тут побудьте, а у меня дела — сказал Абдуллах и встав направился к воротам, по пути он взял свою трость и побежал. Исмаил был недалеко, стражники все еще стояли. Абдуллах побежал за ним и зовя его, догнав сказал: — Исмаил, нам тоже стоит сейчас попотеть, своих ребят, кто устал позови, пусть отдохнут поедят, а мы подерёмся — предложил старец. — Хорошо, тогда они сейчас вернуться, сейчас у нас дело в пустыне, северную часть города немцы уже завоевали и держат осаду, мы сейчас охраняем восток и юг. На севере пока тихо. Там на юге пустыня если знаешь. — Конечно знаю. Там что ли? — Именно. Тогда сейчас мы поедем туда, мои солдатики тоже там. Они там отобьют их сзади, притворившись немцами. А мы тут, когда дело будет закончено выведем Вас через Север и объявим, что Ташкент захвачен. — Ладно, готовьтесь… Абдуллах взял одного из коней, два охранника присоединились к нему и взяли кое-чего. Абдуллах поскакал в сторону бронепоезда. Абдуллах и охрана были в форме немцев, а также в масках. Теперь Абдуллах выглядел как мужчина с чёрными волосами лет 30. Когда они подошли к бронепоезду, который стоял на рельсах, Абдуллаха поприветствовали охранники, он все ещё был в своем странном виде. Он вошел в комнату Свитти.  — Кто ты?! — она напрыгнула на него, но он ловко схватил ее в воздухе и улыбнулся. Потом он положил её на землю и снял маску. — Ой, пап?! Я не поняла, прости — Ничего, я тут Вам угощенье привез, фрукты, блюда, ну ты там сама посмотришь. Хорошо? — Да, конечно. — Ладно, мне пора — он удалился оставив все необходимое. Он поскакал снова в виде немца в сторону войск. Теперь к нему присоединилась его армия и Гончик, который уже ждал его там. Щенок принял образ человека, при помощи голограмм. Они вышли в пустыню и направились с армией в сторону немцев, которые стреляли в сторону города. Один из немцев встретился с Абдуллахом и на немецком начал говорить: — Guten Tag, (Здраствуйте). — Guten Tag. Ich persönlich vom Führer selbst, er hat mir befohlen, Verstärkung zu liefern (Здравствуйте. Я лично от самого фюрера, он приказал мне доставить подкрепление), — показывая документ проговорил Абдуллах. — Ausgezeichnetе. Heil Hitler! (Отлично. Хайль Гитлер!) — Hiel Hitler! (Хайль Гитлер!) — еле выдавил из себя Абдуллах, само произношение этих слов выворачивого наизнанку, так противно. Во главе армии, которую привел Абдуллах, теперь был Махмуд, один из учеников Исмаила, только в маске и виде немца. Пока Абдуллах вел переговоры, Гончик подошел к нему и на узбекском сказал: — Сейчас мы возвращаемся, мы начнем атаку, вы также к ним присоединитесь. Потом я дам знак, все услышите писк от нового аппарата частотой в 24.67Гц. Тут же вы выбиваете всех немцев, чтобы они этого не поняли в своей же одежде. Потом ты должен нажать на кнопку на своем перстне, и мы все сдадимся. Все уяснил? — Да — ответил солдат. Когда Абдуллах вышел, Чейз утвердительно кивнул и они поскакали. Гончик тут же принял свой старый облик, и Абдуллах со злостью снял эту немецкую маску и выбросил в пустыню… Опять это чувство страха вперемешку с решительностью. Кто-то может погибнуть, кто-то останется жить, судьба каждого военного в руках Богов, которым они поклоняются. Возможно странно идти в немецкой форме на юг, но таково условие победы, это так унизительно носить чужую форму, зная, что на правой руке метка. Метка принадлежности к армии врага. Единственное, что утешало, это ободряющие мысли, что они носят форму противника для благой цели. Ведь так оно и есть. Абдуллах собрал всех кто был на бронепоезде, и всей оравой, они пошли на юг, чтобы отбить его и обмануть немцев. Возможно это и неправильно, нечестно нападать в спину, но тот, кто говорил, что на войне все средства хороши не солгал. Ради победы можно поставить на кон все, возможно, даже честь. На протяжении всего пути по асфальтированной дороги, армия слушала громкие выстрелы, от которых неприятно звенело в ушах. Также присутствовали крики, они, словно нож резали по ушам, заставляя людей идти быстрее. Как не странно, их приняли обычно, поздоровавшись и объяснив ситуацию, и поставив на разные посты. Осталось ждать знак от Гончика. Вдруг приехал джип, из него вышел человек, который носил железный крест. Он встал посередине всех, войско словно не замечали его, тогда он щелкнул пальцем, и из джипа вытащили брыкающегося во все стороны узбека. Его поставили на колени и заломали руки. — Du, komm her! (Ты, иди сюда!) — его голос прогремел, словно гром, он указал пальцем на место рядом с ним, а глазами прожигал дыру в Билле. Щенок волочью посмотрел на Абдуллаха, тот кивнул, тогда Билл направился к человеку. — Töte ihn, (Убей его) — теперь его голос стал немного мягче. Билл посмотрел на узбека, которого ему приказали убить. — Töte ihn! — прокричал немец, доставая свой пистолет и направляя на щенка. Билл достал пистолет и нацелился на узбека. Его лапы дрожали, а из глаз непроизвольно полились слезы. Узбек зажмурился, безмолвно читая молитву на родном языке, взывая к Аллаху. Все псевдо-немцы стояли как вкопанные, словно их парализовало. Вдруг послышался писк, словно пролетел комар, настойчиво отдаваясь в ухе. «Немцы» сорвались с цепи, а Билл резко развернул дуло пистолета и выстрельнул в ногу противника, а после падения того на твердую землю, прострелил ему голову, из лба ручьем потекла кровь. Не ожидавшие нацисты не успели среагировать, как некоторых из них пронзила пуля или перерезали горло. А те, кто начали отбиваться попрятались за укрытиями. Началась пальба не на жизнь, а на смерть. Крики резали воздух, словно лезвия. Дождь из свинца покрывал каждую из сторон. Попавшие пули в мешки с песком, поднимали клубья пыли, заставляя зажмурить глаза. Противники перекидывали друг другу гранаты, взметавшие земли и оставляя ямы. Кровь залила землю, после чего, медленно впитывалась в землю. Рычание и скрип железа о железо, словно отрезвлял, Цербер мчался, словно кровавый буран, разрывая каждого на части. Вот Билл оттащил гражданского в безопасное место, продолжая палить по противникам. Кент, на вид маленькая собачка пудель, держал в лапах м4, отнимая оружием жизни нацистов. Абдуллах дрался плечом к плечу с Гончиком, они прикрывали друг другу спины, работали как слаженный механизм. Старец разрубал своим мечом всякого, кто смел подходить к нему, а Гончик работал на дальних дистанциях, поражая нацистов меткими выстрелами. Тем не менее противники, словно не иссякали, а вот силы мятежников таяли, словно лед в весеннюю пору. Телефон Абдуллаха зазвонил, выдавая рингтон с классикой, в виде Баха. Старец принял звонок, оттуда послышались голоса его друзей. — Абдуллах, вижу дело пахнет киросином, снайперы, котопых мы поставили сейчас на позиции, должны вам помочь и да, мы с автором приготовили сюрприз, — из звонка послышался голос Вадима, его заменил автор. — Сюрприз тоже будет приятным, скоро будет, а пока посматривай в небо, — заявил автор. Звонок прекратился, а приближающийся нацист к Абдуллаху, был застрелен метким выстрелом снайпера. Старец это заметил и быстро принялся орудовать мечом с большей силой. Через пару минут беспрерывной зарубы, над битвой пролетал самолет. Рация Гончика, которая была на груди выдала хрипящий звук, а после голос Грама. — Принимайте, молодняк. Из самолета выпрыгнул весь Щенячий Патруль. Чейз посмотрел на падающих друзей и впервые улыбнулся. Щенячий Патруль десантировался на землю и с легкостью разрезали кинжалами рядом стоящих врагов. Маршалл побежал за каменный столб и достал диглы, начал отстреливаться. У Крепыша был дробовик, он сел за укрытие, где находился Кент. Рокки побежал на выручку Церберу, которого окружили толпы нацистов. Гончик решил присоединиться, оставив Абдуллаха одного. Но через минуты возле него встал Маршалл, занимая место Чейза. Рокки напал на первого попавшегося врага, перерезав ему глотку. Цербер не сдавал позиций, умудряясь уклоняться от пуль, словно в танце. Его хромовое покрытие полностью окрасилось в багряный и выглядел он как демон. Гончик прорвался к доберману. — Разрешите принять участие в танцах, — пошутил Чейз, стреляя в прыжке в противника. — Разрешаю, — прохрипел Цербер. Рокки повалили и приставили к горлу нож, из-за чего тот нервно махал лапами и начал скулить. Врага устранила Скай, которая как невидимка проскользнула среди нацистов.  — Спасибо, — поблагодарил Рокки, врываясь в гущу врагов. Некоторых нацистов выцепляли снайперы. Поэтому толпа врагов стала меньше в количестве. — Дальше я сам, помогите Трекеру и Зуме! — пытался перекричать звуки бойни Цербер. — Ты уверен! -удивился Чейз, простреливая лоб нациста. — Уверен! — проревел доберман, щитки на плечал приподнялись открывая вид на пистолеты. Гончик кивнув, побежал искать Трекера и Зуму. На всем поле боя происходил геноцид, крики, кровь, свистящие пули, которые пролетают мимо тебя. Это так напомнило овчару Вторую Мировую, но он отмел воспоминания. Небо нахмурилось, по когда-то лазурному небу, плыли черные тучи. Гроза надвигалась. Первый удар пришелся в район Ташкента, но дождь не пошел. Это была сухая гроза, которая явно не несла ничего хорошего… Продолжение следует.......