Он не просто шпион......

Взрыв, потряс весь корабль, который начал падать на ближайшую планету..... Чейз открыл глаза. Он лежал на холодном полу — полу разрушенного корабля. Перед ним, сразу предстала огромная пробоина, сквозь которую было видно почерневшую от удара землю, и небо. Было видно, как на орбите огромный вражеский флот добивает остатки их армии. Чейз поднялся на лапы. Ему повезло. Он отделался лишь только небольшим порезом на голове. Но… Это же лапа! Лапа вся в крови, выглядывала из-под большой железной пластины. С помощью телекинеза, Гонщик поднял эту железяку, он ужаснулся. Это было тело Скай. Окровавленное тело Скай. Откинув пластину, Чейз упал перед ней. — Скай, нет! Прошу!!! Не покидай меня! Он начал отчаянно вопить над бесчувственным телом его возлюбленной. Из глаз его одна за другой капали слезы. — Нет! Прошу… Не умирай… — Чейз закрыл морду лапами. Где-то в стороне поднялся на ноги Грам. Выплюнув струю крови, он побежал к Овчару. — Мистер Чейз! Овчар не замечал его. Он продолжал плакать. Грам посмотрел на Скай. Он все понял. Все. Доберман решительно схватил Чейза за плечо и посмотрев ему прямо в глаза сказал: — Мистер Гонщик, поверьте мне на слово, я также плакал, много раз, но это не помогало. Это делало только хуже. Мы ее постараемся спасти, но сейчас у нас проблема посерьёзнее — он показал на дыру в корпусе. Их окружила огромная армия врага. У Чейза сразу вскипела ненависть к ним. Все. Довольно. Он достаточно терпел, теперь пришло время показать им истину. Он выбежал наружу. Там уже стоял Ахшар. — Смотри! Сзади, них, полумесяцем расположились отвесные скалы, в спереди и по бокам была огромная армия противника это был конец. Также начали подниматься и солдаты. На борту корабля их было около миллиона… Босые ноги этого человека, быстро несли его тело по мелкой гальке пляжа. Быстрее, быстрее, каждая минута, каждая секунда — это жизни, жизни тысячи людей. Наконец он прибежал к тому месту. Это место ничем не отличалось от других частей этого каменистого пляжа, кроме огромного камня, выброшенного волнами из моря. Человек упал на колени. — — О великие стихии, явитесь!!!!! — вскричал он. Вокруг него поднялись четыре маленьких столба вышиной в метр. — Прошу вас, помогите им! Вы же видите! Они умрут!!! От столбов начало исходить шипение, как помехи в телевизоре. — Ненавидите людей? Да? Я вас понимаю. Я их тоже ненавижу. Но… Это хорошие люди. Они не хотят причинять вам вреда! От столбов снова начало исходить шипение. — Ну тогда, хотя бы ради меня… Столбы исчезли. Тут из моря начала подниматься огромный столб воды. Когда он достиг высоты в километр, он начал приобретать форму человека. Огромного великана. Тоже самое с землёй и огнем. Тут начался огромный смерч. Он также превратился в великана. Человек с восхищением смотрел на все это. Вот к нему тоже подлетел орёл из воды и камня. Он запрыгнул ему на спину, и орёл взлетел ввысь. Вражеские войска начали двигаться к окружённым героям в космосе. Тут раздался вой. Вой волка. К нему присоединился ещё один. И ещё. И ещё. Вдалеке появились огромные великаны, из воды, земли, воздуха и огня. У каждого рука начала вытягиваться и приобретать форму оружия. У земли была кувалда, у ветра меч, у огня коса, а у воды топор. Ветер начал махать над головой мечом, и через несколько мгновений, появилось несколько сотен смерчей, которые стояли на месте. И тут раз! Они двинулись на армию противника. Огонь взмахнул косой, и эти смерчи окутало пламя, и они начали истреблять вражеские ряды. Вода, взмахнул топором и по бокам армии немцев, появились две огромные стены из воды, и они понеслись с двух сторон на врагов. Стихии, одновременно совершив гигантский прыжок, переместились прямо на вражеские ряды смяв их. Они начали размахивать оружием, убивая и давя противников. Природа была на их стороне. Стихии сошлись в одном месте и подняли оружие вверх. Из него начали палить зеленые молнии, которые образовали огромный шар, от которого разошлись две полосы и открылся портал. Из портала посыпались полупрозрачные, зеленоватые воины призраки, всех времён и народов. Древние греческие гоплиты, римские легионы, македонские фаланги, персидские колесницы, монгольская конница, славянское ополчение, скифские всадники, армии ацтеков и Майя, красноармейские, и белогвардейские офицеры, и многие, многие другие. А сверху, на врагов налетел орёл, состоящий из земли и воды, на котором сидел человек. Орёл начал хватать лапами противников, поднимать их в воздух и кидать вниз. Когда все были побеждены, внезапно к Гончику подлетел профессор Эммет! К ним летела новая армия сторонников Мирона! — Гончик, можно сделать так, чтобы Мирон и Абдуллах жили в одной вселенной! Я нашёл способ! — закричал Эммет. Гончик побежал в сторону Абдуллаха и Мирона. Тем временем Абдуллах и Мирон столкнулись вместе, их корабли столкнулись и на этих обломках сражались эти два гения. Они вызывали гигантские разрушения, разряды! Вырывали лаву, кислоту, направляли энергии! Абдуллах был в своём торжественном одеянии и короне. Мирон же был не менее торжественно одет, но их одеяния и короны кардинально отличались. — Ну что, мой творец! Я оказался гораздо могущественнее тебя! Я даже смог ввести в твои ряды своих сторонников! — издевался Мирон и хаотично наносил удары Абдуллаху как руками, так и молниями. — Я так не думаю, мой двойник! Ведь я хоть отчасти предугадал твоё существование! — противостоял Абдуллах, ухватившись за горло своего двойника. — И тогда, когда ты в очередной раз представлял своё «оживление», это я изменил твой приказ и именно благодаря мне твой план был сорван! Это я дал силу Гитлеру! Это я подложил Гончику твой фальшивый приказ! — ударив Абдуллаха по переносице и рукам кричал Мирон. — Возможно, но это не сломило преданности ко мне ни моих детей, ни друзей, ни армии! — придя в себя, ударил Мирона по ушным раковинам Абдуллах, а затем нанёс ряд ударов по животу. — А моим главным агентом был… Ноидор!!! Ха-ха-ха!!! — окровавленный закричал Мирон. — Как… Не может быть… Так вот что я увидел… — он вспомнил тот момент, когда впервые приехал Вальковский и тогда Абдуллах увидев что-то не то в мыслях Ноидора, чуть не задушил его, но его остановил Холмс. Абдуллах был в ступоре, воспользовавшись этим Мирон начал хаотично избивать Абдуллаха, а когда Абдуллах сломился, он достал свой меч и направил его в сторону старца, как тут… — Пап! Остановитесь! — закричал Гончик во всё горло — Вы же единое целое!!! — Гончик, это не тот случай! — крикнули оба сражающихся. — Нет! Вы можете существовать вместе! — крикнул подлетевший Эммет. — Что?!!! — прекратили биться Мирон и Абдуллах. — Можно сделать так, чтобы частицы сосуществовали, это решение 7 порядка уравнения Шрёдингера, при условиях де Бройля, если учесть что они под дифференциалом! — объяснил Эммет. Абдуллах и Мирон сосчитали и… поняли! Мирон тут же остановил все войска. Мирон и Абдуллах были в шоке! Эммет достал пистолет с зарядом необходимых частиц и выстрелил в Мирона и… Дело было сделано! Теперь Мирон был реальным объектом нашей вселенной! Теперь ему не грозила опасность! Абдуллах и Мирон улыбнулись посмотрев друг на друга и пожав руки обнялись. А когда они отошли, Гончик подошёл к Абдуллаху и прижавшись проговорил: — Пап… — и упёрся носом о грудь старца, который присел на корточки, и заплакал. — Что такое?! — удивился Абдуллах. — Скай… — произнёс он. — Скай?!!! — закричали все… На стоящем стуле, сидел Чейз. Все уже миллион раз побывали в этой палате, только он остался. А ещё врач стоит, и наблюдает за ее состоянием. Чейз сидел спокойно. Совершенно спокойно, смотря на ее тело. На ее закрытые глаза. На ее носик, который закрывала резиновая маска для дыхания. Он совершенно безразлично смотрит на нее. Он ни на что не обращает внимания. Вот пиканье прибора показывающего сердцебиение, постепенно начало превращается в один долгий писк. Вот его выводят два врача. Вот врачей пять забегают в палату. Вот писчание почти превратилось в писк. Вот к нему подбегает Сэт. Вот пудель начинает кричать что-то, Чейз не может этого разобрать. Коротко ответив: — Отправь Зуму и все. На лице Сэта на одно мгновение застыло выражение недоумения, в следующее мгновение, он уже бежал обратно. Чейз застыл на месте. Не двигался. Просто смотрел вперёд. Вот мимо него пробегают толпы врачей. Вот из палаты слышится один длинный писк. Вот к нему подходит Грам. Начинает что-то говорить, но Чейз его не слышит. Тогда Грам поднял лапу и начал шатать Чейза. Чейз медленно развернул к нему голову. Грам опять начал что-то говорить. Гонщик не слышал. В его ушах все звенит тот писк. Вот Грам опять его трясет. Внезапно писк оборвался. В ушах были слышны только звуки дыхания тела. — Грам, делай что хочешь, но ответь на один вопрос. Ты когда-нибудь влюблялся? Грам невозмутимо ответил: — Нет. Готов служить. Он отдал честь и умчался. В ушах снова этот писк..... Грам прошел последнюю дверь, за которой находился огромный ангар, напичканный вертолетами. Подошедший к нему солдат отдал честь, и проводил его до нужного вертолета. Там уже сидел Зума в бронежилете. Лабрадор был несколько удивлен, что Чейз послал именно его. Почему не другого, например Свитти, или Джека, или Кента, они гораздо лучше него шарят в тактике ведения боя. Почему именно он? Хотя задание и не такое сложное, сломить последний немецкий гарнизон, который укрылся в Нью Йорке, в последнем клочке, принадлежавшим немцам. Все выжившие солдаты нацизма скопились там. И что странно. Почему с ним летит Грам? Может он просто как-то беспокоится? Хотя вряд-ли. В этом добермане не осталось никаких чувств. Может просто хочет защитить? Он ведь все-таки тренером был. Хотя вряд-ли. Он нас, нашу расу ненавидит. И защищал нас, только потому что ему приказал Чейз. Но за что ненавидит? Зума хорошо помнил рассказ Грама, но он тогда мало что понял. И сейчас мало что понимал. Ну, ему есть за что ненавидеть, ведь ни один из его многочисленных шрамов, не был получен во время какого-нибудь сражения. Так была подстроена судьба в его жизни. Делать ему больно. Грам сел в вертолет. Он никогда не носил никакой защиты. Ни бронежилета, даже простой дождевик не носил. Мок под дождем, но все равно. Это тоже была одна из его странностей. Дверь вертолета с шумом закрылась. Вертолет взлетел с середины огромного помещения, потолок был настолько высок, что вертолеты могли свободно передвигаться. Машина полетела к огромной стальной двери, заменяющей стену. Красные двери, начали с шумом раздвигаться, открывая безмятежную картину моря. Вертолет вылетел. За ним вереницей, из этого же ангара, и из других, посыпались другие вертолеты, десантные самолёты, грузовые самолёты, с БТР на борту, бомбардировщики и многие другие. Под ними плыли несколько десятков катеров, десантных кораблей и четыре крейсера. Также там были и паромы, несущие на себе танки. Решили что этого будет вполне достаточно, для проведения такой операции. Грам угрюмо смотрел через окно, на море. Наконец впереди начали появляться небоскребы огромного города, а впереди в его бухте возвышалась статуя свободы. Берег был изрезан окопами, там развернуться нельзя было, из-за колючей проволоки. В городе ездили танки, на крышах небоскребов сидели снайперы, в воздухе летали истребители и вертолеты, в бухте плавали катера, пара крейсеров, на статуе свободы, разместились пулемётчики. Они были готовы. Готовы к битве. Улицы горели. Солдаты, полумертвые от усталости, шли вперёд невзирая на страх и риск. Обе стороны героически сражались. Немцы на суше проигрывали по всем фронтам, но на море, наши терпели сокрушительное поражение. Зума что было сил гнался за этой проклятой дворнягой, который руководил всеми действиями немцев. Это был их последний главнокомандующий. Этот дворняга, в надежде спастись из главного штаба, который разгромили, предпринял попытку сбежать, но его бегство заметил Зума и ринулся за ним. Дворняга, заметив Зуму решил, что его единственным шансом на спасение будет подняться на небоскреб. Он отчаянно бежал по лестнице, слыша позади дыхание Зумы. Вот он уже на крыше. Во всю бьёт ливень. С носа течет струйка воды. Он добежал до края, до парапета. Обернулся. В пяти метрах стоял Зума. Зума поднял лапы вверх. Капли дождя начали собираться в одну сферу вокруг дворняги, вот сфера сомкнулась. Последний немецкий командир оказался в шаре из воды. Он начал захлебываться. Неожиданно перед Зумой ударила пуля. От неожиданности, Зума отпустил шар, и дворняга часто дыша повалился на землю. Из тьмы, одновременно со звуком грома, появился Грам. — Не трожь. У меня с ним личные счёты. Грам подошёл к дворняге. Расстояние между ними стало два метра. Грам бросил под лапы своему противнику саблю. Беря в свою лапу такую же. Два противника встали друг напротив друга. — Как ты и говорил, мы встретились. — сказал Грам. — В другое время. — подтвердил Эдвард. (Именно так звали эту дворнягу.) — В другом месте. Они хором прокричали: — В другой жизни!!! Их сабли столкнулись, ударила молния. Ещё раз сомкнулись. Ещё раз ударила молния. За каждым ударом следовал раскат грома. Грам взмахнул саблей. Лапа Эдварда, вместе с саблей упала. Тот закричав схватился за остаток лапы. Грам пронзил саблей грудь противника. И вытащил обратно на свет оружие. Эдвард сделал пару шагов назад, и полетел вниз с небоскреба. Прогремел взрыв главного немецкого корабля, ударило сразу несколько молний. Это была победа… Абдуллах спокойно сидел в своем кресле, заживляя раны. Он был в бинтах и пластырях. К нему постучали в дверь. Старец позже должен был зайти к Скай, он был полностью спокоен. — Войдите! — старец не припомнил, что кого-то вызывал, тем не менее, от общения он не откажется. В дверном проеме показался Цербер, он помялся на пороге, после чего решительно зашел и сел на стул, напротив Абдуллаха. Цербер не выглядел лучше, доберман похоже даже к Вадиму не заходил. — Привет, Цербер, какими судьбами? — старец улыбнулся. — Я, эм, хотел с тобой поговорить, серьезно, — хрипло выдавил доберман, его динамик был поврежден. — Хм, мы с тобой говорили в последний раз серьезно на крыше поезда, когда ты нас выследил, — Абдуллах оторвался от дела и сложил руки в замок. — Не ехиднечай, — Цербер сверкнул единственным работающим глазом, расскусив сарказм старца. — Я пришел сказать «спасибо», я тебе благодарен, а также у меня есть вопрос. — Это моя обязанность, защищать свои создания, — Абдуллах улыбнулся. — Конечно, задавай. — Почему ты меня спас? — Цербер наклонил голову, поднимая бровь. — Слушай, я тебя люблю, Цербер, как ты этого не видишь, — старец резко встал из-за стола, немного нависая над доберманом. — С самого твоего появления на этом поезде, я стал счастливее еще больше, я рад, что ты нас нашел и не важно как! — Абдуллах повысил тон. — Если ты меня любишь, почему превратил в это, — Цербер выдавил из себя последнее слово с трудом. — Почему я должен был пройти через это, почему я должен был страдать, зная, что где-то в Канаде живет мой настоящий хозяин, — доберман сделал акцент на слове «настоящий», повышая тон голоса, настолько, насколько позволяла рана. — Я выбрал тебя, чтобы ты был сильнее, я хотел, чтобы ты был счастлив, благодаря твоей особенности Ахшар жив, Кент выучил испанские песни, Билл выучил пару приемов против тежеловесов, а Свити, Скай и Зума тренироваль на тебе в меткости, — старец вышел из своего стола, смотря на полку. — А Маршалл и Гончик жить без тебя не могут, они привыкли к тебе, вы вместе прошли такой большой путь из Канады в Мексику! — Абдуллах заглядывал в глаз добермана, который сидел и слушал. — Я могу перечислять твои достоинства, но боюсь, что сдов не хватит. — Ты наговорил столько, что уже итак достаточно, но мои лучшие друзья выбрали тебя, ты им дороже, а как ты объяснишь, что из-за тебя мы с Гончиком и Маршаллом стали убийцами, а убили не, а бы кого, а невинных граждан! — Цербер зарычал, оскалившись. — Я же гово… — Не ври мне!!! — доберман встал на стол, возвышаясь над старцем, прижимая того к полке с книгами, некоторые упали. — Я знаю, я чувствовал кровь, хоть это не отрицай, это обычные люди, не какими слугами Дракуллы ты не отделаешься, — зубы Цербера клацнули в нескольких сантиметров от носа старца. — Ладно, я не буду этого отрицать, — Абдуллах стушевался, опуская голову. — Мы похожи, Цербер, такие-же отвергнутые и брошенные, я понимаю какого это быть не таким как все, — старец пустил слезу. — Я обозлился на мир Земли и создал свой мир, который лучше в сто раз, в котором царит мир и свобода! — с каждым словом слез на глазах старца становилось больше. Доберман широко раскрыл глаза и отступил, садясь на стол, смотря как Абдуллах садится на пол. — Я понимаю тебя, — холодно произнес Цербер. — Но это не повод убивать невинных. — Я знал, что ты меня не простишь, мне так жаль Цербер, я виноват перед тобой, — Абдуллах шмыгнул носом. Доберман понурил голову. — Нет, я должен молить о прощении, я, я ненавидел тебя, я до сих пор не одобряю некоторые твои решения, но каждый может поменяться, я.....я вижу, что ты жалеешь, что ты раскаиваешься, — Цербер сел рядом с Абдуллахом, в его голосе в первые можно было услышать сочувствие к старцу. — Прости, прости меня, слышишь, я прощаю тебя, теперь ты прости меня…отец, — доберман встал напротив Абдуллаха. Старец засмеялся сквозь слезы, набрасываясь и обнимая Цербера. — Разумеется я тебя прощаю, я так рад, ты даже не представляешь, я просто счастлив! — Абдуллах искренне улыбался, радуясь прощению. — Хоть у меня нет сердца, но я думаю, что тоже счастлив, — выдавил из себя доберман. — Я так рад, что неполностью удалил тебе мозг, — старец начал гладить Цербера. — Я тоже, думаю рациональные мысли заставили меня тебя уничтожить любой ценой, несмотря ни на что, ни на кого, хотя они все равно присутствуют, — Цербер прижался холодным боком к Абдуллаху. Они сидели молча, прижавшись друг дружке, пока не зашел Вадим. — Абдуллах, братец, ты не виде… — Вадим застыл в дверном проеме, смотря на сидящих на полу старца и добермана. — Я конечно извиняюсь, но Церберу нужен осмотр и конечно же ремонт. Цербер начал выходить, пока Абдуллах садился за стол. — Я рад, что все прояснилось, сынок, — кинул старец, улыбнувшись. — И мы исправимся, вместе. Доберман кивнул и скрылся за дверью… Продолжение следует….