Пирожок

– Приятного аппетита! – привычно тянет Умино и приступает к еде. Хатаке смотрит на пирожок перед собой. Румяные бока сверкают не хуже улыбки чунина, но сверху тесто порвалось, и из этих провалов на него грустно поглядывает мясная начинка. Ирука умял уже половину, спрашивает: – Что такое? Разве ужин не шепчет: «Съешь меня скорее»? Хатаке думает, что пирожок скорее стонет «убей меня», но послушно откусывает кусочек. Тесто твердое. Он надеется, что его зубы крепче, и продолжает хрустеть пирогом. Найдя достоинство, тут же спешит озвучить: – Начинка очень вкусная. – Спасибо, – Ирука чуть светлеет, подливая теплый чай. Расправившись с ужином, Хатаке, наконец, спрашивает: – Что-то случилось? – С чего ты взял? Хатаке задумался. Если он скажет, что тесто сегодня не очень, а такое случалось только в дни плохого настроения Ируки, тот обидится. Какаши совершенно не хотел этого и выдал: – М-ма, просто. Ответ неверный. Умино пытается удержать раздражение в себе, вдыхая и выдыхая сквозь стиснутые в улыбке-оскале зубы. – Обнимашки? – спрашивает Хатаке и, не дожидаясь очевидного «нет!», стискивает чунина. Ирука грозно сопит, но не вырывается. Выдает: – Это так не работает. Хатаке пожимает плечами и стискивает крепче. В детстве всегда работало. И сейчас он слышит, как постепенно успокаивается дыхание Умино. – Я в норме, – бубнит тот в широкое плечо. Хатаке позволяет отстраниться. Чунин делает маленький шажочек назад. Хатаке снова раскрывает объятия: – Еще разок? – Угу.