In the eyes of a teenage crystallized В глазах подростка застыли Oh the prettiest of lights Все прекрасные огни, That hang the hallways of the home Которые освещают коридоры домов. Imagine dragons — dream
Саша пододвинула чашку чая к сестре, которая раскачивала дочь на коленях. В голове девушки плелась паутина мыслей, но изо рта смогло вырваться только: — Как такое произошло? Анна улыбнулась и потянулась к чаю. Не понятно почему, но в голове Саши всплыли не самые лучшие варианты событий. Она бы в здравом уме не родила ребёнка в двадцать три года, пока у неё не будет всего чего она хотела.2013 год. После отъезда Паркеров
Я считала Сашу своей лучшей подругой. Она знала все мои секреты, умела поддержать и просто была шикарной девушкой. Но теперь, кажется, я осталась совершенно одна. В старшей школе наша четвёрка стала единицей. Кассандре не хотелось тусоваться с тем, кто носит очки, и она быстро ретировалась в компанию Оливии и других популярных девушек. Я не была удивлена, ведь в нашей компании лишь Элис и Саша действительно дружили. Конечно, они были совершенно разные и даже тогда мне казалось, что Саша ведёт себя слишком скованно. Но теперь в школе я ходила в одиночку, и стала тем самым изгоем, ведь когда-то и Кассандра знала мои секреты. И я кляла себя за то, что могла так спокойно довериться ей. Она распустила про меня слухи, из-за которых со мной вообще никто не общался. Будто отличница Анна Неманн, хоть и была племянницей известной писательницы, на самом деле, была «шлюхой-подзаборной», а всё из-за единственной влюблённости. Спасибо тому парню, который смотрел на меня смеющимся взглядом, от которого мне приходилось вжать голову в плечи и молить Бога, чтобы провалиться под землю. Я просто стала невероятно зависимой от общественного мнения. Я мечтала доказать всем им, что действительно чего-то стою, и что могу быть выше всех их. Но максимум, что у меня получалось — это работать в отцовском кафе-баре и носить бокалы пива на разные столики, с невероятно огромной мечтой за спиной и кучей проблем. Мне, конечно, становилось легче, но каждый раз, когда я видела обновления на странице Саши, у меня подступал ком в горле, а слёзы невольно появлялись в глазах. Она менялась и казалась невероятно счастливой. Может, действительно в Америке можно найти ту недостающую частичку себя? Закончив двенадцать классов с литературным направлением, я взяла все свои сбережения и поехала в Нью-Йорк, где надеялась найти лучшей судьбы. Дурацкая, наверное, мечта о мировой известности, но мне хотелось. Случайно наткнулась на объявление о поиске актрис в малоизвестный фильм. Для меня это стало началом, но увы контракт пришлось разорвать, и я вновь вернулась в Лондон из-за болезни матери. Я не могла сказать, что мама мой лучший друг. Наоборот, я вообще не могла доверять ей. Странное отторжение, но я всегда была папиной дочкой. После того, как на свет появился мой маленький братик, мама надолго засела в послеродовую депрессию. У всех женщин она бывает и довольно быстро проходит, но здесь всё было иначе. Она была бледнее смерти и сновала по дому, будто из неё выкачали всю жизнь. И это пугало меня больше всего. Мама взахлёб рыдала в ванной и вообще не подходила к сыну. У неё не было молока также, как и не было желания жить. Одной ночью я вышла выпить воды и прошла мимо комнаты брата. Обычно, двери были плотно закрыты, чтобы не было сквозняка и вдруг что, чтобы не разбудить малыша. Но в этот раз они были настежь открыты, что привлекло моё внимание. Я помню происходящее в тумане. Будто на автомате. Мама положила Джорджа на пол посередине комнаты и медленно двигалась к нему с подушкой. Её руки были в сантиметре от брата, когда я, сломя голову, наконец вбежала в комнату отталкивая мать и забирая на руки маленького брата. Она смотрела на меня невидящими глазами. Так, будто сошла с ума. — Ему нужно умереть! — кричала она, отчего в моих венах холодела кровь. Я прижала голову Джорджа к плечу и оглянулась на отца, который точно также перепугано смотрел на жену. Мы тогда одновременно поняли, что это конец. Конец всему. Конец моим мечтам, папиному заработку и маминой психике. Её нельзя было допускать к нормальным людям, ведь расползутся слухи, которые будут не только в Лондоне, а, скорее всего, узнают об этом и в США. Я видела как тряслись руки отца, когда тот звонил в психиатрическую больницу и договаривался с врачами, которые смогут забрать её прямиком из дома, пока мама сидела по-турецки и раскачивалась вперёд-назад, запустив руки в волосы. Это выглядело именно так, как всегда описывали в фильмах ужасов. Действительно страшно. Приложив губы к виску Джорджа, я кое-как сдерживала слёзы, когда папа выдохнул и облокотился руками о столешницу. А уже через полчаса маму, которая совсем не сопротивлялась, посадили в машину скорой помощи и увезли. Мне хотелось набрать Саше, и разрыдаться, сказать, что всё слишком плохо, но потом вспоминала, что убийцу её отца не нашли и она на другом континенте. Меньше чем через полтора года нам позвонили и сообщили о том, что мама выпрыгнула с окна. Мы понимали, что рано или поздно это случится, так как на фоне депрессии развилось биполярное расстройство, а чуть позже шизофрения второй стадии. Я орала в подушку так сильно, что уши закладывало. Мой отец лучший человек, несмотря на то, что залез ко мне в комнату и прочел личный дневник. Он сделал мне банковский счет и сказал ехать в Нью-Йорк и стать той, кем я действительно хочу, а не экономистом, как того хотел он. В 2017 на съёмках я познакомилась с парнем, который был лучшим другом сценариста. Он, что-то по типу военного консультанта был, сам же работал лётчиком. Карлос Монтано оказался той самой первой любовью, от которого я не могла отвести глаз. Сдержан, умён и невероятно красив. Он практически всегда носил форму, отчего мне казалось, будто я где-то в сороковых. Четко очерченный подбородок с милой ямочкой, длинный нос с маленькой горбинкой, идеальные губы, глаза цвета настоявшегося коньяка — в которые я безнадёжно и навсегда влюбилась. Его прикосновения и слова в мою сторону были лучшим противоядием от всего дерьма. Мне нравилось запускать пальцы в его длинные кучери и целовать так, пока воздуха не будет хватать. Мы хотели пожениться и сбежать к нему в Италию, жить там, создать семью. Съёмки закончились, и мы стали собирать вещи. Через пару дней мы были во Флоренции и начали обустраивать новую квартиру. Я была на сто процентов уверенна в нём, а он во мне. Карлос не упускал возможности говорить мне о моей красоте, о том, как я вкусно готовлю, а мне хотелось всё чаще нежиться в его объятиях. Через месяц совместной жизни пришел день «Икс», когда Карлоса вызвали на какую-то спецоперацию в какой-то город, куда пустили ракету на уничтожение. — Не плачь, Анна, это же всего навсего моя работа, — его глаза светились добром и нежностью. Я всего лишь поцеловала внутреннюю сторону ладони Карлоса. Следующие сутки были для меня адом. Глубокой ночью мне позвонили и сказали включить центральный итальянский канал. Даже если бы я включила какой-нибудь английский канал, там бы показали тоже самое. Самолёт вместе с лётчиком Карлосом Монтано разбился при остановке боевой ракеты. Город был спасен, но не был спасён мой Карлос. Всю оставшуюся ночь я прижимала к себе его футболку и громко плакала. Я навсегда запомнила его таким. Добрым и слишком душевным, тем, кто любил меня до потери пульса и тем, к кому я могла прижаться холодными вечерами. Космос в одно касание. Он не успел познакомить меня со своими родителями, поэтому мне пришлось сделать это самостоятельно на похоронах. Я узнала, что беременна и поняла, что должна вырастить эту частичку Карлоса в любви и заботе. И его родители мне в этом помогли. Бернардо и Виттория помогли мне с оформлением двойного гражданства, и я стала частью их огромной семьи. Поверить не могу, что мне стало легче всего за пару дней. Хотя я до сих пор, глядя на фотографию Карлоса, плачу. Смешно понимать, что от любви всей моей жизни осталось только три «вещи»: мой самый дорогой человек в мире — дочь, его старая белая футболка, что от времени посерела, но сохранила аромат его тела и медаль «За храбрость» посмертно, которую я храню в тайном отделении нижнего ящика с одеждой вместе с самыми дорогими моему сердцу вещами. Карлос любил рассказывать мне о звёздах и о том, как по ним ориентироваться. И одной из самых его любимых звёзд была с названием «Эстель», наверное, единственное небесное тело, что было чистым, а не созданным из мусора. Так я выбрала первое имя для дочери. Вторым именем стала Хоуп — надежда. Надежда на то, что Карлос попал в лучший мир. Эстель Хоуп Монтано — моя дочь. Та, ради которой я готова свернуть горы, та, что ежедневно даёт мне силы вставать с кровати. Я пообещала себе, что стану той, кем не была для меня моя мать. Джордж стал для неё старшим братом, и несмотря на то, что он знал, что я его сестра, брат растапливает мне сердце своими словами: «Ты тёплая, словно мама».***
Саша выдохнула, медленно моргая. Такие подробности жизни сестры ей не были известны и теперь девушке действительно казалось, что их род проклят. Переваривая информацию, Саша не сводила взгляда с невероятно красивой малышки. Анна протянула телефон, на котором была фотография Карлоса и её в Нью-Йорке. От Анны Эстель досталась только форма губ, а всё остальное — точно от отца. В голове Саша улыбнулась мысли, что отец-то действительно лётчик и погиб при выполнении задания. Анне не придётся выдумывать какие-то тупые отговорки для дочери, когда та спросит, где же папа. Странно, но у сестры не было на пальце кольца, она также ни слова не проронила о новом муже. Саше не нужно было задавать вопрос, ибо она знала ответ на него. Анна полжизни твердила, что однолюбка и сменить человека ей очень сложно. У неё до сих пор остались детские представления о любви. Также как когда-то у Элисии. Только Анне повезло встретить такого же человека, которого у неё всё равно отобрали. Зачем только Паркер представила что бы было, если бы она была на месте Анны. Кажется, она бы точно не родила этого ребенка и точно не осталась бы в живых. Если бы она имела такой характер, как у сестры. Странно считать Анну слабохарактерной. Надо иметь огромную выдержку и силу, чтобы воспитать, грубо говоря, двоих детей и не загнуться от безысходности. Саша потерла глаза и дернула плечами. У неё не было гребаных слов, чтобы хоть что-то сказать. — Неожиданно слегка, я понимаю, — улыбнулась Анна и отставила кружку. — Прости, — выдавливает из себя. Джона, кажется, можно понять. Ему тоже достаточно фигни пришлось вытерпеть, но даже несмотря на это, Саша всё также ненавидела его в поджилках. — Я пока не готова рассказать тебе, что стало с Паркерами, — проговорила девушка, поднявшись со стула. Анна понимающе кивнула. Мужчины в её жизни стали невероятно проблемной темой. Всегда и всем Неманн помогала сойтись, а на свои вопросы ответов не находила. Даже тот же секс был проблемой, ведь для Анны это казалось слишком близким, что может происходить только с человеком, которого любишь. И уже более трёх лет никого в близком кругу, с кем она могла бы просто удовлетворить потребность, просто не было. Саша зачесала волосы назад и вновь перевела взгляд на двоюродную племянницу. У неё странные ощущения по отношению к детям. Увы, этому послужила Элиссия, что сделала аборт на раннем сроке и возрасте. Паркер вообще не переносила детей. Ей не нравился их рёв, выражение лица, да и вообще они сами. И теперь ей становилось ещё неудобнее, ведь теперь у неё есть ещё и двоюродный брат, о существовании которого она и знать не знала. — Я собственно… — начала Анна, но Саша прервала её жестом руки, отвечая на звонок. Паркер быстро изменилась в лице, а следом поднесла руку к переносице. Трижды согласилась, поджимая губы и сжимая телефон в руке. Отключившись, перевела взгляд на Анну, что терпеливо выжидала. -… хотела тебя попросить, чтобы ты посидела с Джорджем, — Саша от неожиданности дёрнула бровью. Этого ещё ей не хватало для полного счастья. — Анна, я не та, кто может сидеть с детьми, — попыталась как можно мягче объяснить Паркер. — Прошу, Джо не замучает тебя! Он очень интересуется этими вашими детективами, честно, — быстро заговорила Анна, теребя цветастое платье дочери в руке. Саша поджала губы. Ей нужно сейчас ехать на место преступления, а никак не сидеть с семилетним мальчишкой. Но она кивнула. — Ну, и где он? — В машине уснул, пошли, я вас познакомлю, — Эстель спрыгнула с коленей матери и также спокойно взяла ту за руку. Сашу накаляло даже такое чрезмерное спокойствие дочери сестры. Анна мягко дотронулась к рыжим волосам мальчика, а у Саши перехватило дыхание. Джордж медленно раскрыл светло-карие глаза и слегка потянулся. Он быстро сориентировался и вылез из машины, слегка щурясь от света улицы. — Александра, так ведь? — проговорил брат и протянул руку Саше, которая слегка опешила. Для семилетнего возраста он был слишком сообразительным, как ей показалось. Девушка медленно протянула мальчику руку. — Наслышан о тебе, ты очень красивая. Но будь я постарше, сказал бы, что задок у тебя что надо. Саша нахмурилась и перевела взгляд на Анну, которая пожала плечами. Десять лет, и этот парень будет разбивать сердца направо и налево. — Анна, подвезёшь меня к вокзалу Кингс-Кросс? — сестра перевела взгляд на Сашу, а после, пожав плечами, кивнула. Удивительно, что кому-то захотелось убить человека на вокзале, что был известен во всём мире. Саша даже теряла какую-то веру в сказку о Гарри Поттере, из-за постоянных убийств. Хотя за её работу в Лондоне оно было вторым. Анне пришлось остановиться в неположенном месте, так как одна половина дороги была перекрыта. Саша и Джордж вышли из машины. — Куда мы спешим? — говорит мальчик, не поспевая за Сашей. — Труп же никуда не убежит. Паркер сбавила шаг, отмечая про себя, что действительно. Без неё работу не свернут, а труп не оживет. Этот парень точно сделает себе карьеру. Пролез под желтыми лентами, Саша заметила девушку, которая в прошлый раз предоставила ей папку. В этот раз она тоже была готова отдать документы, мило улыбнувшись. — Бесплатный только сыр в мышеловке, — подмечает Джо. — Она хочет чтобы ты дала ей на лапу. — Тупой фразеологизм, — скривилась Паркер, — на, держи, — вручила брату папку, а сама подошла к одному из следователей. — Мишель Спенсер, шестнадцать лет. Пару дней назад сбежала из детского дома. Родители лишены родительских прав, и всё что о ней известно, так это то, что девочка постоянно употребляла легкие наркотики. Если бы не явный след того, что её пристрелили, я бы сказал, что она умерла от травки, — проговорил мужчина и развернулся на пятках. — Кстати, это твой ученик, — он указал большим пальцем руки себе за спину. Саша проследила за жестом и увидела парня, которому точно меньше двадцати было. Да, плюс ещё один девятнадцатилетний парень, который будет выносить ей мозг. Сразу вспоминался Джимми, который тоже был приставлен к ней, как ученик, отчего Сашу передёрнуло. Парень заметил её пристальный взгляд и, оттолкнувшись от машины, быстро преодолел дистанцию, поправляя очки на переносице. Все его движения были неуклюжими и неуверенными, что заставило Сашу поджать губы. Она же тоже когда-то была стажёром и никто так от неё не кривился. Но этому парню нельзя в органы, у него руки трястись будут из-за пистолета. — Я Тео, Теодор Ривера, — парень протянул руку, которую Саша уверенно пожала. — Александра Паркер, окружной прокурор, — как бы Саша не любила новичков, всё это ей нравилось. Стажёры выполняют любую работу, лишь бы заработать баллы и повысить свой рейтинг. Тео выглядел точно, как один из тех новичков, что готовы браться за всё. — Криминалисты закончили, пошли. Девушка лежала на животе, очень похоже на то, как лежал первый парень. Надев на руку перчатку, Саша приоткрыла глаз Мишель и подметила, что девушка была под кайфом, когда её убили. Если бы следователь не сказал, что девушка сбежала из детского дома, Саша бы подумала, что это очередная богачка, которой не хватало экстрима в жизни. Пятно на белой футболке говорило о том, что пуля вновь прошла навылет и стрелял профессионал. Паркер переставала сомневаться в собственных догадках. Теперь девушке точно казалось, что здесь наёмный убийца, но связи между убийствами она не видела. Первым был парень четырнадцати лет, второй — девушка шестнадцати. Никакой связи. Они даже жили в разных районах, что уж говорить о том, были ли они знакомы — понятно, что нет. Джордж пристально смотрел на правую руку девушки, а следом аккуратно указал на её безымянный палец. Саша глянула брата, а следом присела и отделила палец, на внутренней стороне которого красовалась татуировка «S». Выровнявшись, Паркер невольно дотронулась внутренней стороны своего пальца и выдохнула. Эту татуировку она свела много лет назад, но в шестнадцатилетнем возрасте она у неё была, и Саша ей очень гордилась, хотя и не помнила откуда её взяла. Вновь присев, девушка осмотрела запястья Мишель. В заднем кармане джинсов завибрировал телефон, а на экране высветилось: «Томас Стэнли». Саша убрала звук и продолжила искать дополнение к татуировке, которого не было. Кажется, это была какая-то банда, которая распалась несколько лет назад. Только никому ничего не известно об участниках и «штабе», где все собирались. Саша помнила, что набила это тату на спор, но не помнила почему именно это. — Я закончила, — крикнула следователь, который, не поднимая глаз, кивнул. Отойдя от трупа на достаточное расстояние, Саша забрала папку у Джорджа и пролистала пару листков с надеждой на то, что детектив нашла хоть что-нибудь на эту банду. Но увы, там было только личное дело девушки. — Посвятите меня, что именно Вы ищете? — вывел Сашу из собственных раздумий Тео. — М-м, — протянула Паркер и подняла взгляд на стажёра. — Да, только не здесь. Пошли. Саша, прищурившись, оглянулась по сторонам. На вокзал тянулась довольно большая очередь, из-за того что полицейские решили осматривать сумки всех людей. Тупее ничего и придумать нельзя. Внутри же есть металлоискатели, что за бред? Плюс, если бы убийство случилось только что, но нет же — девушка мертва уже более восьми часов, так ещё и убита пистолетом, а не ножом или чем-то похожим. Жестом девушка показала, чтобы Джордж взял её за руку, а Теодору кивнула на выход из ограждённой зоны. Без собственной машины в Лондоне было невероятно сложно. Учитывая, что сейчас им нужно спустится в метро и доехать к бару, который принадлежал дяде Джону. Саша не привыкла менять свои предпочтения, и плюс, за много лет тут всё успело поменяться.***
— Фу, гороховый суп, ты вообще мой брат? — скривилась Саша, когда услышала, какой заказ сделал Джордж. Теодор только лишь подавил улыбку. — Я же ничего не говорю о том, что ты отклоняешь супер-важные звонки, — с прищуром проговорил Джо, наклоняясь через стол. Саша закатила глаза, а мальчик победно улыбнулся. Паркер перевела взгляд на улицу за окном. Она не всматривалась в силуэты людей, а просто собиралась с мыслями. Повернувшись к Теодору, Саша демонстративно раскрыла папку. — Много лет назад существовала группировка, отличительным знаком которой была буква «S». Пока связи с первым убийством я не вижу. Тебе известно что-нибудь о деле Рональда Брауна? — проговорила Саша, забирая из рук Джорджа ложку и протирая ту салфеткой. — Немного, но, кажется, его сестра была в одной из банд, — Тео поправил очки на переносице и облокотился локтями на стол. — Есть задание для тебя. Нужно найти больше связей. Найди всё, что известно об этой банде: начиная с главаря, заканчивая боевым кличем. Мне нужно будет пересмотреть некоторые записи, — Саша поднесла руку к губам. У неё же была эта тату, как раз в период той жизни, когда убили её отца. Значит и дело Паркера нужно приплести сюда. Вот только запрещено вести дела своих родственников, поэтому Саша займется этим отдельно, связывая ниточки новых убийств со старыми. Теодор кивнул и записал задание в блокнотик. <tomholland2013> Ты трубку брать собираешься?<palexrker> Я на работе, Том.
<tomholland2013> Я хотел пригласить тебя на семейное мероприятие завтра вечером.<palexrker> Мог бы и не сообщать, я всегда за. Только заедешь за мной.
<tomholland2013> Я слышал о новом убийстве. Ты в порядке?<palexrker> Лучше всех! Кажется, я сдвинулась с мёртвой точки. Я сегодня весь день буду занята, поэтому не дуйся, если отвечать не буду.
<tomholland2013> Не привыкать ;) Джордж жадно откусывал кусок хлеба и быстро поглощал пищу. Он невероятно похож на Кэйтлин, и Саша невольно подумала о Джоне, что, кажется, был точной копией её матери. Хотя она его не помнила. И не хотела помнить. Был, конечно, какой-то детский интерес узнать, как же он смог справится с таким дерьмом в жизни, но Саша вовремя себя останавливала. Говорят, что мысли материальны. В проходе появилась рыжая макушка и мужчина облокотился на коробку двери. Он не сводил взгляд с племянницы, что также смотрела на двоюродного брата. Но Саша почувствовала чужое присутствие и обернулась. Губы дрогнули, также дрогнуло сердце, а всё тело бросило в дрожь. Она медленно встала со стула, не сводя взгляда с дяди Джона, который криво улыбнулся. Не выглядел он на сорок пять. Щетина, в которой просматривались седые волосы, усталые глаза, морщины по всему лицу. Кэйтлин не была такой, наверное, потому что везде видела лишь лучшее. Этот мужчина явно был реалистом. Саша быстро прошла к Джону и взглядом указала на выход из кафе-бара. Она сразу же заметила его руки, что были грубыми и выглядели так, будто он курил двадцать раз в день. Почти угадала. Всего десяток. Выйдя из кафе, Саша обернулась к дяде, смерив того презрительным взглядом. — Ты очень похожа на свою мать, Александра, — по-доброму улыбнулся Джон. Саша хмыкнула. — Я рад, что ты здесь. Жаль, что так вышло. Надеюсь, ты похоронила мать и сестру с почестями. Саша расплылась в фальшивой улыбке. На самом деле, ей довольно-таки сильно хотелось разрыдаться и забить кулаками дядю Джона в грудь. — С почестями, не волнуйся, — сквозь зубы проговорила Саша. — Где ты был, когда был так нужен? Джон отвёл взгляд в сторону, поджимая губы. — Ты должна была справиться самостоятельно, — проговорил так, будто имел какую-то власть в этом мире. А ведь был каким-то обыкновенным гитаристом. — Я не должен ввязываться, и, не подумай, что это моё решение. Это сказала мне Кэйтлин перед отъездом, Александра. Подбородок девушки напрягся. — Ты знаешь сколько тысяч раз я срывалась? Сколько тысяч раз хотела вскрыть себе вены?! Умничка, Джонни, я в тебе ни разу не сомневалась! Вот только удивляюсь, как ты сам ещё живой? — в глазах заблестели слёзы, и дядя кривился от жалости к племяннице. — Ты был мне нужен. Когда мама попала в больницу, когда Элиссия на всех наплевала, а я осталась одна. — Я знаю, что не достоин прощения, — выдыхает мужчина, опустив взгляд на носки старых ботинок. — Но тебе стоит прислушаться к моему совету. Прочти записи матери, там может быть то, что поставит тебя на правильный путь. — Ты вообще не достоин того, чтобы я с тобой разговаривала, советчик хренов, — плюнула Саша и растерла по лицу слёзы. Она хотела сорваться с места, но вспомнила, что сейчас в кафе дяди Джона сидит её брат и парень, которому она так толком ничего не объяснила. Саша даже не кинула взгляда на дядю, что виновато сопровождал её взглядом. Когда девушка зашла в помещение, Джо как раз доедал свой обед. — Тео, как только найдешь что-нибудь, подъедь в Суррей на Ривер Маунт, дом двадцать два, коричневые ворота, — Теодор быстро записал адрес и заинтересованно глянул на куратора. — Я на дому работаю, меня офисы бесят. Тот кивнул, мол, да-да, я понял. Саша положила двадцать долларов за обед и, взяв Джо за руку, покинула кафе. Ей оставалось лишь сделать схему на стене в гостиной и дожить до следующего дня, что на деле было сложнее, чем казалось. Саше пришлось найти какой-то невероятно старый компьютер, на котором когда-то работала мама и дать его Джорджу, ведь девушка понятия не имела как его развлекать. Она перевернула журнальный столик, подставив его к стене, на ковре разложила всю известную информацию. Как бы ей не хотелось послать Джона на три буквы, Саша всё-таки решилась открыть кабинет матери. В нос тут же ударил запах пыли пергамента. Здесь точно не убирали, ведь это святая святых. На столе кипами была сложена бумага, на которой мама от руки записывала все свои идеи. К стенам были прикреплены рисунки с главными героями, которые давали ей вдохновение. Многие ящики в шкафах были открыты, так как при сборах мама раскладывала каждый черновик к определённой работе, хотя никогда перфекционисткой не была. Две старые печатные машинки стояли на подоконнике, что был застелен бархатной тканью. На столе можно было заметить также несколько фотографий, на одной из которых был Джон с семьёй, а на второй её семья. На одной из полок в книжном шкафу, за стеклом, стояли первые издательства книг, которые маме были очень дороги. Саша не знала только одного — где мама хранила свои блокноты, куда записывала собственные мысли. Даже несмотря на то, что Кэйтлин имела огромный круг общения, она практически никогда никому не говорила о личных проблемах, поэтому и вела эти дневники, чтобы в определенный момент понять, что же с ней не так. Саша тысячу раз пыталась начинать такую деятельность, но у неё сразу же сдавали нервы. Этим она отличалась от матери. Пришлось довольно сильно напрячь мозги, чтобы вспомнить, куда мама кидала всё, что попадало под руку. Она обычно писала, сидя на полу, в углу, потому что, глядя на стену, её ничего не отвлекало. Рядом с небольшим ковром стоял сундук, крышку которого Саше было трудно раскрыть. Сверху были накиданы три пледа, которыми мама укрывалась, после смерти отца. А уже чуть глубже, лежали те самые дневники. Первым в руки попался дневник за школьные годы, который Саша отложила в сторону. На красноватой тетрадке перманентным маркером было выведено: «Убийство моего мужа». Даже это смотрелось, как название какого-то великого бестселлера. Саша отодвинула остальные ткани и нашла небольшой блокнотик, в котором были записаны некоторые адреса, среди которых были: Гайд-парк (второй спуск к Темзе), внешняя стена вокзала Кингс-Кросс, Ричмондский мост, станц… Он везде проводил расследования!!! Первые два адреса точно указывали на места, где были найдены первые два тела. Третье место, скорее всего было местом, где будет третий труп. Вот только дальше не написано, будто её кто-то прервал. Ничего, главное у Саши есть целая тетрадка с теми, кто возможно причастен к смерти отца и не только. Главное просто правильно включить мозги, а дальше всё пойдёт как по маслу. Повернув ключ в замочной скважине, Саша спустилась в гостиную, где Джордж посапывал, уложив голову на руки. Действительно, день прошел невероятно быстро. Саша улыбнулась и, аккуратно разбудив мальчика, сопроводила его в комнату, которая когда-то принадлежала ей. Он улыбнулся и, накрывшись одеялом по самые уши, быстро уснул. Саша вытащила телефон из заднего кармана и набрала знакомый номер. Пара гудков и на другом конце провода послышался до жути родной голос. — Да, родная, — у Саши от такого обращения прошлись мурашки по коже. Улыбнувшись, словно маленькая девчонка, она сгребла в охапку все документы и кинула под стол. — Не хочешь приехать? Мне хочется тебя обнять…