Такая как ты

С самого начала знакомства Мишель сказала ей лишь одну фразу как вновь прибывшей: — Не ходи в Северную часть острова. Закатывая глаза, когда эта девчонка с мечами все же ослушалась и предстала перед ней около единственных ворот, ведущих подальше от лагеря, первая и единственная ее мысль, приправленная некой долей иронии, была: «Неужели так сложно запомнить?» Как она тогда посмотрела на Мишель. Кажется, как на умалишенную, не меньше того. Даже сквозь эту непробиваемую стену молчания можно было услышать: «Ты просто всеми манипулируешь», отчего становилось как-то гадливо на душе. А после Аюми скрылась среди бесконечных каменных лабиринтов; Мишель даже не всерьез дала приказ очередному наемнику с ружьем ее убить, ведь заранее предвидела, что это бесполезно. Затея с починкой корабля, конечно же, была не самой лучшей идеей, но было главным не это. Главным было то, что Мишель смогла организовать несколько десятков идиотов во вполне собранную группу. И все бы шло прекрасно, если бы не Аюми. Такие, как она, вечно все портят. Не сказать, что Аюми ей показалась убежденной мечтательницей, что было бы уже приговором, нет. Она ей показалась тем самым человеком-взрывом, из-за которого все планы пойдут на смарку. С усталостью, которая была ей незнакома на протяжении многих лет, она отсиживается в стороне ото всех и чуть слышно шепчет под нос: «И все же ты мне сказала про вторую сферу, хотя могла просто идти вперед». По неизвестной причине Мишель улыбается и качает головой с тихими смешками, предчувствуя серьезный разговор со своей бандой. С удивлением для себя отмечает также, что ей отнюдь не все равно как к ней относится девчонка с хвостиками. «Я показалась тебе несколько взбалмошной», — едко иронизирует, поднимаясь на ноги. И кстати дальнейшие события Мишель доказали только одно — она не ошиблась в своей оценке. Какие-то непонятные твари, небесные стражи, снова какие-то непонятные твари. Будто бы той проблемы, что они все застряли на этом острове, было недостаточно. «Самостоятельность порой еще тот неисправимый порок», — Мишель уже смеется. Замечали Аюми немногие, но что-то ей подсказывало, что та упорно двигалась вперед, несмотря ни на какие преграды. Мишель замирает, когда видит, как ее клинки танцуют в воздухе, провожает буквально каждое движение с тихим восторгом, не совсем понимая свои эмоции. Зеро будто бы нарочно поджидает ее рядом с той площадкой, где Аюми наносит смертельные удары Наместнику. Она не врет другу этой девчонки с хвостиками, говорит правду, говорит, как думает, самый простой способ убраться отсюда, но тот слишком молчалив, и Мишель, не успев заполучить его доверия, практически через секунды хмурит брови. Надежда на то, что Зеро при случае все расскажет Аюми, испаряется куда-то в небытие, рождая некоторое беспокойство — он решил, что та справится сама. «Непробиваемый амбал», — подмечает Мишель про себя, — «Каким образом ты смог сдружиться с ней? Всегда ли ты взваливал на ее плечи столь непосильную ношу?» Уходя с этой площадки, Мишель улыбается своим мыслям, думая об отважной девчонке с блондинистыми хвостиками и о том, что не зря сохранила ей жизнь. Несмотря на хаос, творящийся кругом, ей смешно и она отмечает для себя, что у этого хаоса только одно имя — Аюми. Смех, рвущийся из ее груди, вовсе не злой: «Огонь девчонка. Магистр знал с кем связывался». Она мельком видит ее крылья. Дух захватывает. Аюми прокладывает дорогу вперед со своей новой силой. Мишель старается не выдавать эмоций, когда та всаживает в себя меч. Лишь сухо кидает, спустя минуты: «Да все в порядке с ней. По крайней мере она теперь человек», чувствуя невероятное облегчение. Дальнейшее ей разобрать уже трудно — хорошо хоть добрались до выхода с этого проклятущего острова. И этот недоумок Зеро, ведь знал, что девчонка будет переживать за него, так нет же — подошел как можно ближе, чтобы получить смертельное ранение в живот. А Аюми все тянется, тянется к нему; тогда Мишель, протягивая ей руку помощи, срывается: «Не будь дурой, ты ему уже не поможешь». Она старается унять ужас, но получается это с трудом, хорошо при таком ветре этого ничуть не видно. Секунды — и все стихло. Аюми стоит рядом с ней в полной тишине, с грустью рассматривая погасшую сферу и думая об утраченном друге. Мишель старается не обращать к ней взгляд, ведь счастливая мысль: «Ты все еще жива» слепит ее как яркое полуденное солнце. Несмотря на только что произошедшую трагедию, ей хочется улыбнуться. — И что дальше? — словно самой себе говорит Аюми. Мишель оборачивается на звук ее голоса, рассматривает Аюми пристально, так словно увидела впервые. Ох как много ей хочется сейчас сказать, но она лишь протягивает руку вперед и опускает Аюми на плечо, замечая на ее лице нахмуренные брови и плохо скрываемое удивление. — Такая, как ты, всегда найдет что нужно дальше, — тихо произносит Мишель и отворачивается, понимая, что лучшего финала для этого дня нельзя и придумать. Она чувствует удивленный взгляд Аюми на себе, но дает ей возможность самой разобраться что к чему. Та смотрит на нее внимательно, но поджимает губы, не понимая откуда такое проявление уважения, да и задумываться над этим у нее получается с трудом. «Восторг не всегда бывает взаимен», — к своему неудовольствию размышляет Мишель, подмечая, что ее это даже задевает, — «Но все из-за таких, как ты, Аюми».