Поместье

Это поместье из поколения в поколение принадлежало моей семье. Эти земли, эти люди, сколько столетий уже они верно служат нашему роду. Эти плодовые рощи, эти пашни, эти величавые дубы: все это возводилось и поддерживалось руками моих предков. Война никогда не ступала сюда, потому что мой род был знатен, и с ним считались. Мы поддерживали Пандемониум монетой не для того, чтобы кто-то в одночасье мог разрушить все, что было нажито непосильным трудом. Наш титул, наше влияние, наша власть – все это олицетворял этот дом. В поместье крепкие каменные стены и светлые деревянные полы. Комнаты широкие и просторные, чтобы вместить в себя всех званных гостей разных чинов и достоинств. Старинные ковры устилали коридоры, гобелены были сотканы несколько столетий назад известными швеями из Анхейла, а канделябры были выкованы так искусно, что я и в самой столице больше не видела ковки такого качества. В стенах этого поместья много секретов, которые я знаю и не знаю. Проходы, лестницы, двери. Запертые комнаты и слухи, которые будоражили мой детский разум. Но каждый вечер слуга зажигал сотни свечей и эфирных ламп по всему дому, отчего тот наполнялся теплым светом и, вскоре, ощущением спокойствия. А днем дом наполнялся голосами с самого раннего утра. То были служанки и повара, ранние гости или заезжие провинциалы. Поместье наполнялось запахами, людьми, светской жизнью. Поместье окружал сад, за которым постоянно ухаживал штат садовников. Моя мать любила цветы, непременно нежно-розовые или нежно-желтые, поэтому каждую весну из отдаленных уголков Брустхонина в наш сад свозили лучшие букеты. Ими украшали гостиные, спальни и коридоры, их выставляли у парадного входа и корзинками расставляли в саду. Под сенью яблонь, разложив льняные покрывала, мама и мой наставник учили меня истории. От скуки я глядела в большие светлые окна дома, стараясь уловить в окнах кабинета силуэт отца. Но тот всегда был занят переговорами, приемами и встречами. Пусть он и держался подальше от крестьян и рабочих, он всегда следил за нашими землями, садами и людьми, держа тонкую грань между выгодой и довольством крестьян. Так было много сотен лет. Так было при моем прадеде, таким этот дом достался и мне. Я уповала на защиту столицы, но Пандемониум оказался бессилен. Я обращалась к нашим покровителям, но они не сдержали своих обещаний. Мои чары оказались бессильны в ситуации, когда в земли, хранимые моим родом, вторглись повстанцы. Наплевав на законы, на мораль и на деньги, они в мгновение ока вытоптали мои поля, захватили моих людей и отрезали меня от внешнего мира. Все, что у меня осталось – это поместье. Вся многовековая история моей семьи сейчас находится в этих стенах. Моя стража мертва, и кроме меня больше некому защитить это место. - Я наслышана о твоих подвигах, маршал Даркан. – Я не видела его лица, потому что его скрывал шлем. Но я знала, как уродлив этот монстр. – Мои земли вы захватите только через мой труп. Хоть вам и удалось победить моих воинов по пути сюда, но дальше вы не пройдете. Я не была сильнейшей и никогда не участвовала в сражениях. Но чары подчинения были моим даром, моей козырной картой. Бой можно выиграть не силой, но умом. Как только маршал клюнет на приманку, он будет в моих руках. Черный меч сверкает в свете факелов, но девичий голос останавливает его. И против меня выходит какая-то девчонка. Смазливая, самодовольная, нахальная. Если они считают, что ребенка хватит, чтобы одолеть меня, я докажу им обратное. Орб в моей руке покладисто дрожит, словно чувствуя мою нарастающую ярость. Я шепчу заветные слова, чтобы снова увидеть моего единственного верного стража. Моего наставника, моего защитника. Элементаль Магмы склонился ко мне. Его горячая шершавая щека и огненно-рыжий цвет глаз, совсем как при жизни, придавал мне уверенности. - Убей их всех, любовь моя. Но сначала прикончи ее. И я смотрела на то, как легко Магма сжигает в прах элементалей этой заклинательницы. Как играючи он разрушал в своей ярости все вокруг. Крики девочки были мне упоением. Я вижу, вижу, как волнуется генерал по правую руку от маршала. Мне никогда не победить всю армию. Сейчас мне не подчинить чарами и самого маршала. Но, возможно, взяв эту беспомощную девчонку в заложники, победа будет за мной. Когда мой элементаль зашипел и пошатнулся, я испугалась. Передо мной предстала стихия, противоположная моей. Вода и воздух, это же элементаль Тайфуна! Как… Как она призвала другого высшего элементаля? Неужели она тоже… Она же еще ребенок! Как?! Голова закружилась, в руках появилась слабость. Как долго я уже держу призыв? Сколько еще протяну? Если моей земле суждено сгореть, то я не могу лишиться и элементаля! - Возвращайся! – Кричу я, но не слышу своего голоса за треском и грохотом, что создавали два высших создания стихий. Силуэт огненного воина стал исчезать. Я осталась совсем одна. Истратив последние крупицы магии, мне не оставалось ничего другого, кроме как гордо принять смерть. Гордость – это последнее, что я могу сохранить. Я провалилась во тьму. *** В этой темноте я слышала голоса: мужские, женские – я не могла разобрать, о чем они говорят. Говорят ли? Или только бормочут и стонут? Плачут ли? Я чувствую, что задыхаюсь, и делаю глубокий вдох. В нос ударяет запах сырых камней и железа. Я выдыхаю и чувствую холод. Поднимаю тяжелые веки и различаю лишь одно яркое пятно впереди. Эфирная лампа. Голова тяжелая, шею сжимает холодный метал. Пальцами я чувствую каменные плиты пола и сухую солому, ткань моего платья. В запястья впиваются кандалы. Они громким лязгом сопровождают мои движения, возвращая мой слух. Вскоре, я окончательно пришла в себя. Я все еще дома. Это место еще недавно было винным погребом, но от бочек не осталось и следа. Отделенные решетками меж сводчатых арок, повстанцы сделали из этого места темницу. У меня задрожали руки лишь представив, что сейчас происходит наверху. Как грязные сапоги топчут дорогие ковры, как толпы разбойников обчищают семейное хранилище, как, развалившись на шелковых простынях, храпят немытые солдаты. И как в обшитом бархатом кресле в кабинете моего отца надменно сидит этот дьявол. Губы предательски задрожали и в горе встал ком. Все, чем я дорожила, у меня отобрали за одну ночь! Заперли как скот в подвале, бросив на солому! Надели кандалы и ошейник, как на прокаженную! На меня! На хозяйку этих земель! Дверь наружу скрипнула, вынуждая меня на время откинуть эти мысли. Я не сдаюсь. Облаченные в черные доспехи с эмблемой дракона, два стражника втащили в погреб избитую девушку, в которой я узнала личную стражу моей недавней гостьи. Это была бойкая и наглая стражница, но сейчас от ее спеси ничего не осталось. Девушка безвольно висела на руках стражников, едва волоча за собой ноги. Облаченная в одну рубаху, с распущенными каштановыми волосами на плечах вместо тугого хвоста, она выглядела жалко. - Мадлин? – Я произношу имя девушки и подбираюсь ближе к краю своей темницы. Ее посадили в углубление напротив меня, но я не вижу ее в полутьме, лишь отчетливо слышу ее тяжелое прерывистое дыхание. Не могу понять, почему они не успели уйти. Я отправила их обратно кратчайшим путем сразу же, как только мне сообщили о вторжении! Вероятно, вторую гостью тоже схватили. - Мадлин, где госпожа Тарес? Я искренне надеюсь, что вторая женщина еще жива. - Они допрашивают ее… - хрипит мне в ответ стражница и тут же заходится кашлем. У маршала сегодня невероятно хороший день, раз он сумел захватить мое поместье и взять в плен человека из столицы. - Вы не успели уйти? - Нас взяли на южном мосту. Я замолкаю. В голове еще не прошел звон после боя, а руки, ноги и все тело ноет. Даже так, надо привести себя в порядок. Пригладить волосы и поправить то, что осталось от некогда дорогого черного платья. Время тянулось бесконечно долго. Хрипы стражницы давили на нервы, снова утягивая меня в ужасные мысли о незавидной судьбе. Когда дверь снова открылась, стражники привели вторую женщину. Слава Маркутану, на ней не было ни царапины. Но мне сейчас не до этого. - Прошу меня простить, пожалуйста, подождите! – С самым жалостливым видом я вскакиваю с колен и прижимаюсь всем телом к решетке, сбиваясь на крик. – Вы меня слышите? Я хочу поговорить с маршалом! Но стражники даже не обернулись на меня. Как только дверь захлопнулась, я услышала шепот и шуршание напротив, где находились мои недавние гостьи: - Пожалуйста, Мадлин, только держись! – Седовласая женщина положила голову стражницы себе на колени и утешающими движениями гладила ту по волосам, не в силах исцелить ее раны. На ней тоже был ошейник, ограничивающий магию. От ее надменности и столичного шика тоже не осталось и следа. В сутулой, испуганно склонившейся над раненой стражницей женщине было не различить ту беспристрастную Безмолвную Исполнительницу, что слепо служит закону и порядку. - Госпожа Тарес, мне жаль, - шепчет ей Мадлин, - я должна была увести вас отсюда. - Все в порядке. Отдыхай. Тарес тяжело вздыхает, наконец отрывает взгляд от своей охраны и переводит его на меня. Как забавно она возвращает себе строгий вид, будто я не видела сейчас этой трогательной сцены. - Вижу, вы тоже не успели уйти, госпожа Амора. - Все так. – Я отстраняюсь от решетки и задаю самый важный на данный момент вопрос. - Как скоро здесь будет армия Пандемониума? Она нехорошо задумалась, выдержала долгую паузу: - Они сюда не придут. Не придут? Во мне тихо закипает злость. Сначала они не прислали своих солдат, когда я просила о помощи несколько недель назад. Потом отправили ко мне своего Исполнителя, чтобы та зачитала мне букву закона! А сейчас они снова предпочтут остаться в стороне?! И это после всего, что мой род для них сделал?! - Отвоевание плодородных земель Исхальгена у отдаленных частей повстанцев сейчас приоритетней, чем нападать на их главные силы здесь. – Сухо продолжила Исполнительница. – К тому же, в случае настоящих боев, от вашего поместья не останется и кирпича. - Вы знаете, что меня не устраивает такое положение дел. – Я стараюсь сохранить уверенность в голосе. – То, что Пандемониум не соблюдает договоренности, говорит о вашей некомпетентности. - Прошу прощения, госпожа Амора, но ваши владения не входят под юрисдикцию Пандемониума согласно закону о родовых землях. По этому закону лишь район Анхейла находится под непосредственным протекторатом армии, так как находится в пределах столицы. - Армия Пандемониума должна защищать нас от захватчиков! - Армия Пандемониума делает все возможное, но, к сожалению, есть более существенные приоритеты. Тупая дура! Даже сидя в подвале осажденного дома она читает мне бюрократические выдержки! Погодя, женщина расслабила насупленные брови и со вздохом добавила: - Я понимаю, что это все сейчас бесполезно говорить. Скорее всего даже наше вызволение не будет стоять в приоритете, чтобы столица прислала сюда хотя бы отряд. - Разве пропажа и пленение Безмолвного Исполнителя недостаточно веская причина? Та усмехнулась краешком губ и покачала головой. - Учитывая, что сейчас прямо над нами сидит один из бывших маршалов столицы со своей сворой солдат и парочкой генералов, я почти уверена в этом. Им потребуется много времени, чтобы подготовиться к такой атаке. Но этот дьявол не будет их тут ждать. Скорее всего, они скоро отправятся дальше. Стражница в руках исполнительницы содрогнулась в приступе противного хрипящего кашля. Что же, эти две совершенно бесполезны. Зная теперь, что от столицы я помощи не дождусь, мне абсолютно все равно, что с ними станется. Но что станет со мной… Как только маршал покинет эти земли, я потеряю последние крупицы влияния. Надо было изначально переметнуться от столицы к ним, тогда бы меня могли оставить здесь наместницей. Теперь же… - Госпожа Амора, - Тарес вновь подала голос, - помогите нам бежать. Да, Пандемониум не вышлет за нами отряд, но за наше спасение вас хорошо вознаградят. - Что мне ваше вознаграждение, если они забрали мой дом и превратили в свинарник. – Я хмыкаю, но неотрывно продолжаю следить за женщинами. - Если мы выживем, я обещаю, что вам выдадут равноценные владения в пределах Пандемониума или в окрестностях Фернона. Вам вернут ваш титул графини. - Столица уже несколько раз показала, как хорошо они держат слово. Исполнительница качает головой. - Это слово Безмолвного Исполнителя Верховного суда Пандемониума. Я клялась перед посланниками богов, что не нарушу закон и буду блюсти его исполнение. И я всегда исполняю то, что должно. Вы знаете это поместье лучше всех, госпожа, ваши слуги все еще здесь, помогите нам бежать. Я даже гарантирую вам неприкосновенность в суде! Становится все интереснее и интереснее. Вряд ли в столице найдется хоть кусочек свободной земли, но вот Фернон… Фернон звучит заманчиво. Хорошая инфраструктура, богатые соседи, зеленые поля и цветущие сады… Я на секунду замечталась, вспоминая те прерии. Возможно, это хорошее решение. Но и это место я не могу оставить. Может ли быть так, что этот маршал когда-нибудь доберется и до Фернона? Может даже будет осаждать столицу, если он настолько безумный. Может быть, стоит присягнуть на верность маршалу. Покаяться, изобразить из себя невинную обманутую овечку. Подобраться к нему ближе и очаровать его своим колдовством. Заставить его вернуть мне эту землю и сделать наместницей. И при этом у меня будет земля и титул, дарованный Пандемониумом за спасение этих девиц. План отступления на случай разгрома той или иной стороны. Я не сдержала улыбки. - Хорошо, госпожа Тарес. Я сделаю все возможное. Но вы должны понимать, что я скорее всего останусь здесь и не смогу бежать с вами. Седовласая кивает. - Ждите моей команды и будьте готовы в любой момент. *** Я ждала подходящего момента. Я надеялась, что стражники будут ходить по одному, но они, как назло, ходили лишь по двое. К ужину следующего дня я поняла, что ждать больше нет смысла. Маршал мог сорвать лагерь с места в любой момент. Вновь заскрежетали ключи в дверном замке, и два стражника вошли в подвал с едой. Спустя сутки голодовки, я все еще не могла без брезгливости смотреть на те помои, что они готовят из моих продуктов. Когда стражник просунул мне эту дрянь, я нежно коснулась его руки. Он поднял на меня свои голубые глаза. Эти чары – дар моего рода. Моя бабушка, моя мама, я – мастерством очарования владеют многие девушки, но настоящие чары - это дар моей семьи. Заворожить мужчину можно прикосновением. Пронзительным взглядом. Томным шепотом. Легким поцелуем. Чем дальше – тем сильнее мужчина попадает под твое колдовство. Я не знаю природы этого дара, но это не простое кокетство или флирт. Эти чары сродни тому, как заклинатели подчиняют себе духов природы. Я заглянула в его глаза и трепетно прошептала заветную фразу: - Ты слушаешь меня? Тот, не моргая, произнес «да». Прекрасно, магические кандалы не в силах блокировать мои чары, хоть я и чувствую, что это дается мне с трудом. - Открой мою камеру, милый. – Шепчу я и поднимаюсь с колен вместе с ним, стараясь не разрывать тактильный и визуальный контакт как можно дольше. Он лишь элементаль в моих руках. Мужчина подходит к товарищу и берет с его пояса связку ключей. Прекрасно. Его товарищ, что давал еду двум другим пленницам, непонимающе захлопал себя по бокам, где висели магические пистолеты и сумки с необходимым. - Ты что делаешь? – Вдруг вскрикнул он, когда стражник нашел нужный ключ и уже вставил его в замок моей темницы. – Эй! Он резко отдернул его за плечо, но я уже повернула ключ камеры сама. Срочно, второй стражник! Я выскакиваю из клетки, касаюсь его лица и впиваюсь в его сухие губы поцелуем. У него серые глаза, и он испуганно смотрит на меня, с каждой секундой расслабляясь все больше и больше. Хорошо, что он хотя бы молод. Целовать старикашку было бы еще противнее. Я отстраняюсь от него, разрывая поцелуй, и шепчу ему: - Ты слушаешь меня? Тот кивает головой и жадно сглатывает. - Ты… Ты что сейчас сделала?.. – Мадлин, уже немного оклемавшаяся, с осуждением и, как мне показалось, с отвращением смотрела на меня снизу вверх. - Я очаровала их. Теперь они меня слушаются. Верно, мальчики? – Оба стражника кивнули мне. - Да они тебя взглядом раздевают! – Резко вспыхнула Тарес, резко вскочив с соломы. Она покраснела? - Это временно. Спустя пару часов они забудут, о чем говорили со мной в этот день и почему себя так вели. Если я, конечно, не буду поддерживать их интерес. – Я игриво провела рукой по темным прядям первого стражника. – Милый, открой этот замок. Я указываю на решетку пленниц и тот послушно отпирает засов. - Не выходите пока. За этой стеной есть проход. – Я указываю на стену в конце коридора, где стоит пустая винная бочка. - Этот проход связывает кухню в поместье, погреб и сад, но рычаг, открывающий все двери, находится только на кухне. Я открою его, и вы сможете выйти через этот тоннель в сад. Там вы окажетесь на летней кухне, из которой вам надо будет бежать через дубовую рощу. Она вскоре перейдет в еловый лес. Там, по реке, проходит западная граница моих земель и больше я вам ничем помочь не могу. Утром мне придется поднять тревогу, иначе меня запишут в соучастницы. Девушки хмуро кивнули, но противиться не стали. Мне же лучше. - Ты, - я пригладила непослушные лиловые вихры второго стражника, - пойди на кухню и поверни рычажок за кухонным шкафом, сразу рядышком с печью. Открывшуюся дверь на кухне сразу закрой. А еще возьми мне хорошей еды. Из того, что подают на стол маршалу и его генералам. Сделай все тихо, милый, ради меня. Я еще раз нежно целую этого юношу и провожу пальцем по щеке. А он даже милый. Тот послушно кивает и уходит. Я приказываю шатену снова запереть меня в камере и убрать ключи подальше с глаз. Как бы я не хотела выйти наружу сейчас, я не настолько глупа. *** Через десять минут стена в погребе щелкнула и открылась, открывая пусть к спасению для служительниц Пандемониума. Они толкнули незапертую решетку и, бросив мне напоследок слова благодарности, скрылись в тоннеле, закрыв за собой проход. Еще через десять минут в опустевший погреб спустился мой новый слуга. - А ты не так плох. Этот снайпер принес мне салат с меллой, целый кусочек рыбки и несколько сочных плодов ласы. В животе предательски заурчало, и я с наслаждением наконец-то неплохо поела. Удивительно, как в такие моменты начинаешь довольствоваться малым. - Меня Китон зовут. Точно, этот парень все еще здесь. Сидит напротив решетки, поджав под себя ноги, и влюбленно смотрит на меня. Отвратительно. - Ты хорошо сработал, милый, а теперь давай, иди отсюда. - Но мне же надо еще забрать посуду. Смышленый. Только я вдруг забеспокоилась, почему он сразу же не послушался моего приказа. Возможно это из-за того, что я дважды его поцеловала. Да, скорее всего. Один министр несколько лет назад чуть с ума меня не свел своим постоянным присутствием уже от одного поцелуя, потому что изголодался по женской ласке. Видно, у этого парня тоже девушки давно не было, раз он остается здесь после приказа. Проблемный. - Здорово у тебя получилось помочь им сбежать! От неожиданности я поперхнулась долькой ласы. - Что ты сейчас сказал? - Говорю, круто провернула. - Погоди секунду. Ты меня все еще слушаешь? – Я повторяю заклинание, в надежде услышать «да». - Ага, да. - Хорошо. – Я спокойно выдыхаю и продолжаю трапезу. Это странно и подозрительно, но он все еще под моими чарами. Надо просто поскорее от него избавиться. – Все. Отнеси это на кухню, вымой и возвращайся на свой пост. - Оки-доки! – Стражник бодро вскочил на ноги и выскочил из погреба. Странно. Он то ли дурак, то ли… Да нет. Точно дурак. *** - Рядовой Китон, рядовой Тинт, подъем! – В казармы вошел старший по званию и, не церемонясь с уставом, сдернул одеяло с одного из солдат. От неожиданности парни быстро проснулись и вскочили по струнке, с трудом соображая, что происходит. – Оделись и на выход! Офицер развернулся на пятке и вышел из казармы. Через минуту за ним выскочили и рядовые. - Черт, мы же только спать легли, сколько времени? – Спросил Тинт, жмуря сонные глаза. - Завтрак еще не объявляли. С пересменки прошло что-то около трех часов, - ответил ему караульный у казарм. Китон вдохнул полной грудью свежий воздух и кивнул головой в сторону занимающегося рассвета: - Пересменка-то в четыре утра. А солнце только-только встает. Сейчас не больше шести утра. – Зевая, ответил товарищам Китон. - Отставить разговоры. За мной. – Офицер вынырну из-за угла палатки и приказал солдатам следовать за ним. Про себя Китон успел отметить, что сад в этом поместье не просто большой - он огромный, раз смог вместить в себя весь временный лагерь. - Господин офицер, позвольте спросить, в чем дело? – Осторожно поинтересовался Тинт. Офицер остановился, зло зыркнул на шатена алыми асмодианскими глазами и продолжил путь. Втроем они зашли в поместье с главного входа, поднялись по парадной лестнице, прошли по коридору, увешанному портретами знатных дам и господ, и остановились о массивной дубовой двери. - Маршал Даркан и генерал Пейл ждут вас. – Офицер три раза постучал в дверь и открыл ее, пропуская внутрь рядовых. Тинт и Китон вытянулись по струнке и отдали воинское приветствие. - Вольно. – Маршал сидел за столом из красного дерева, одной рукой махнув солдатам, а другой разминая затекшую шею. Похоже, его тоже разбудили раньше подъема с какой-то неприятной новостью. По правую руку стоял его генерал-элиец, но тот похоже в эту ночь не ложился. За спиной снова раздался стук, и в кабинет вошли еще два солдата – те, с которыми Китон утром сменял караул, а еще пленница – хозяйка этого особняка. В кабинете повисло напряженное молчание в ожидании, когда маршал начнет говорить. - Безмолвная Исполнительница Тарес и ее стражница сбежали этой ночью. – Наконец произносит он. Китона прошиб холодный пот, какой всегда приходит с вестями о том, что ты накосячил. Но он точно помнил, что в их караул все три девушки сидели в своих камерах. Элиец сделал шаг вперед, достал лист бумаги и принялся зачитывать краткий доклад событий: - Около 5 часов 50 минут госпожа Амора, - он сделал стандартный сухой жест в сторону пленницы и кинул строгий взгляд на Китона и его «я же говорил сейчас шесть утра!», - подняла тревогу, когда, по ее словам, проснувшись, она не обнаружила в камере напротив Безмолвную Исполнительницу Тарес и стражницу Мадлин. На крик спустились караульные - рядовые Гриссой и Вариус - и незамедлительно доложили нам о ситуации. Так как смена караула происходила незадолго до инцидента, рядовые Тинт и Китон так же попадаю под подозрение. Даркан поднял хмурый взгляд на собравшихся и обратился к первым караульным: - Пленники были на месте, когда вы сдавали караул? - Да, сэр. Тогда он обратился к сменным: - Пленники были на месте, когда вы принимали караул? - Так точно, сэр. - Вы заходили внутрь, после того как приняли караул? - …Н-нет, сэр… П-предыдущие дозорные должны были удостовериться при последнем обходе… Наш обход должен был быть только с подъемом. - Выходит, либо кто-то из вас врет, либо они бежали во время вашего дозора, рядовой Гриссой. - Мы… мы не знаем, сэр. Никакого шума или чего-то подозрительного не было! Было видно, что Гриссой паникует. Стоит бледный, как полотно, говорит много и быстро. Но чего греха таить, все четверо караульных стояли и боялись лишний раз вдохнуть. Одним своим присутствием маршал Даркан наводил немое оцепенение на солдат, но, когда в твою смену происходит что-то подобное… Скорее всего всем четверым, ну, может еще и аристократке за компанию, не сносить головы. - Отведите этих четверых к сестрам, пусть допросят их. – Маршал махнул рукой, отдавай приказ офицерам увести рядовых. Те стояли едва живые, потому что сами не знали, кто виноват и когда это случилось. - А эту уведите обратно. Как только девушки закончат с караульными, пусть ее тоже опросят. - Нет, погодите! Маршал Даркан, не нужно лишних ушей, мне есть, что вам рассказать! – Амора сделала несколько уверенных шагов по ковру, но ее остановил резкий голос: - На место! Та покорно склонила голову и вернулась на несколько шагов назад. - Поверьте мне, мне не было причин им помогать... - В голосе Аморы появились дрожащие нотки слез. - Это правда, что они гостили у вас несколько дней вплоть до нашего появления два дня назад, когда они попытались уйти через мост на юго-востоке? – Вдруг спросил генерал, перелистывая отчет допроса от позавчера. - Все так. - Это ли не причина им помогать? - Видите ли, - несмотря на то, что вопросы задавал элиец, зеленоглазая заклинательница смотрела лишь на маршала, надеясь хотя бы пересечься с ним взглядами, - до недавних пор я просила защиты у Пандемониум, но эти жалкие трусы предали мою семью и прислали ко мне лишь этих девиц. У меня не было с ними никаких дружеских отношений. Напротив, я была так зла на них и ни за что бы не стала помогать, как поступили и они со мной! Маршал Даркан, господин! Прошу, позвольте мне переговорить с вами! Я могу быть полезной! - Вы отказались от переговоров неделю назад, убив нашего гонца. – Отрезал генерал, явно не доверяющий этой чаровнице. - Я была неправа, господин Даркан! Прошу вас, посмотрите на меня! Посмотрите мне в глаза, я не вру вам! – Маршал наконец поднимает бирюзовые глаза на заклинательницу, но тут же переводит их на своего генерала. - Мне плевать на нее, можешь сам решить, хочешь ли ее слушать и что с ней делать. Земли уже наши. - Слушаюсь. - Нет, подождите! Подождите, маршал! Я знаю, как они могли уйти! – Последний козырь. – В погребе, то есть теперь в темнице, там была старая дверь! Тоннель соединял склад и летнюю кухню в роще, но им давно никто не пользовался, я не знаю как, но они могли бежать через нее! - Открыв решетку и найдя тайную дверь наугад? – Маршал встал из-за стола и подошел к пленнице. Амора торжествовала про себя. Лишь одно прикосновение и взгляд и тогда она… - Ты думаешь я теперь поверю в твою непричастность, кукла? Даркан грубо хватает ее за подбородок, закрывая огромной рукой ее рот. Зеленые глаза чаровницы в ужасе распахнулись, она жадно стала хватать носом воздух. Даркан вплотную склонился над пленницей, заставляя ту вжать голову в плечи и издать пронзительный хныкающий звук. Медленно и угрожающе, он отчеканил каждое слово: – Будешь гнить в своем подвале, пока я лично не выясню, кто помог им сбежать. Увести ее. *** Сестры, как их все называли, были близняшками кочевницами, а также названными сестрами самого маршала. История их отношений умалчивается, но марша Даркан крепко связан с этими черноволосыми девушками. Их внешность, пусть они и были такими же асмодианками, как и другие девушки вокруг, все же отличала их и придавала им некоторой мистичности и таинственности. Никада и Никара, так их звали, обладали длинными смоляными иссиня-черными волосами до пояса. Глаза у обеих сестер были разными, один желтый, другой зеленый, и у обеих они были как зеркальные копии друг друга. Под глазами и над тонкими бровями красовалась татуировка их племени, сделанная фиолетовыми чернилами. Делать татуировки нынче стало модно среди даэвов, но их рисунки, как говорили сами девушки, знак их принадлежности к касте жриц их племени. Они предпочитали штаны-шаровары и нашейные платки, но по просьбе маршала стараются придерживаться общего стиля. Черный цвет они разбавляют яркими перьями, бусинами и цветочными узорами, а под теплыми плащами даже в самые лютые асмодианские морозы скрывались легкие невесомые ткани. За их образами вечно витал мистический ореол чего-то запретного и далекого от обычной жизни асмодиан. Девушки были не только неплохими лекарями, но и отличными следователями. После их допроса, мягкого и ненавязчивого, всплывали подробности многих историй и проступков, больших и маленьких. Их одновременно боялись и любили, такие у них были методы допросов. - Китон, привет! Тоже не выспался, да? – Младшая из близняшек, Никада, села напротив снайпера и поставила перед ним чашку горячего чая. – И без завтрака остались, эх. Китон нервно коротко посмеялся и перевел взгляд на вторую сестру. Как и говорили его друзья, она просто сидит в стороне и записывает каждое произнесенное слово. - И так, давай без лишнего волнения. Расскажи, как прошла вся твоя сегодняшняя смена? Китон долго устойчиво выдохнул, собираясь с мыслями. - Я и Тинт заступили в дозор до ужина, вчера вечером, в 18 часов . Через час мы совершили первый обход и дали еду пленницам. Все трое были там. Боевая женщина все еще бредила, а ее седая спутница все так же сверлила нас взглядами. Я подавал еду им, а Тинт блондинке. Потом мы закончили с этим и… э… ну все. В четыре утра пришли ребята и сменили нас, и я пошел спать. - А Тинт? - Он тоже вроде. Пошел умываться и скоро тоже был в казарме. - Ты нигде больше не был? – Ненавязчиво спрашивает девушка-бард. - Э… нет… - Мне кажется, что все-таки да. Не бойся нас, прошу. Мы просто разговариваем. В конце концов, в прошлый же раз ничего плохого не случилось же! - А, это та история с супом? - Ага! – Девушка звонко рассмеялась и потерла желтый глаз. – Смешная все-таки история была! Ну так что? - Ну блин, я на кухню заходил… - Таак?.. - Взял салата… - Хороший выбор. - Рыбки кусочек… - Ага, ага… - Ну и три ласы! Блин, Никада, ну я голодный был! Вы, целители, в карауле не стоите, но кто додумался смену караула делать ДО приема пищи? Ну это же бред! - Даа… нелегко вам, ребята. Ладно, я понимаю, ты был голоден. Кто в это время был с пленниками? - Тинт, очевидно. - Ты потом виделся с пленниками? - Эээ… Нет больше. Потом был последний обход и все, больше ничего не помню такого. - Хорошо, спасибо тебе, Китон. Ты можешь идти. Китон вышел из палатки с чувством, что он разбил любимую тетушкину вазу, но вместо ругани, добрая тетушка лишь поохала и спросила, не поранился ли ее племянничек. Вдруг кто-то взял Китона за руку и что-то прошептал, но контакт быстро разорвался, и парень ничего не успел понять. Обернувшись, он увидел лишь закрывающуюся дверь комнаты для допросов. *** - Я тебе говорю, мне кажется, что она меня поцеловала! Дважды! - Боже мой, Китон, ты бредишь. На нервной почве из-за этого побега у тебя совсем поехали мозги. Чтобы тебя да поцеловала эта красотка блондинка? Да скорее Тинт с ней перепихнулся, пока ты на кухне живот набивал. - Да Тинт скорее от стыда умрет, чем с девушкой хотя бы заговорит. – Отвечает ему молодой лучник. - Если ты такой обольститель, как-то умудрился целоваться с аристократкой во время того дозора, ты это через решетку делал? Облизывал прутья с ней на пару? - Фу, Гриссой, ты прикинь сколько народу эту решетку трогало. – Встрял в разговор еще один мужчина. - Ну ты же не знаешь, сколько народу эту барышню трогало. - Грисс, я тебе сейчас рожу потрогаю кулаком! – Вспылил Китон. – Да блин, я знаю, что мне это приснилось. Но дай помечтать хоть! - Я, кстати, тоже, когда мало сплю, или в казарме душно, вижу всякие сны веселые. – Вставил свои пять копеек лучник. - Да ты забулдыга, на ночь на грудь примешь и тебя душит потом всю ночь, ага. – Снова добавил Гриссой. - Мда, ребята, вам байки невозможно травить, мне надо новых друзей искать. - Эй, романтик хренов, туда смотри! Это не твоя ли невеста идет? – Юношу толкнули вбок, указав вправо. Там, у костра, в несвойственной ей одежде легиона, стояла бывшая хозяйка поместья. Голубую кровь в ней выдавали лишь ее заостренные ушки, прекрасно уложенные волосы цвета ячменных полей и белые, нетронутые тяжелой работой руки. Она брезгливо осматривала алюминиевую миску и ложку, которую ей выдали, и суп, который в рядах армии полюбовно называют «жиженькой». - Вот ща пойду и спрошу у нее, пиздишь ты или нет, Китон. – Гриссой поднялся со своего места и походкой самца направился к девушке. Игриво ущипнув ту за попку, он что-то ей сказал и указал в сторону ребят. Та покосилась на него как на сумасшедшего, а потом наклонилась к его уху и что-то ему прошептала, нежно держа того за руку. Вернувшись, Гриссой самодовольно лыбился от уха до уха, но хранил интригу. - Что она тебе сказала?! - Ничего, девочки. Это наш с ней секрет, и вам о нем знать не надо. - Ты пидор, Гриссой, и все об этом знают. - А ты пиздабол, Китон, это тоже все знают. Однако, на следующее утро Гриссоя уже не было в рядах этой компании. Китон, спросив у знакомого офицера, позже рассказал, что мужчина не выдержал и ночью признался генералитету в содеянном. Его сведения совпали с версией его товарища, что в какой-то момент мужчины дежурили по одному, чтобы справить естественную нужду. Этого хватило, чтобы после пересменки и до обхода девушки успели сбежать через обычный, не тайный, выход из погреба. На вопрос о причинах, Гриссой назвал баснословную сумму и графский титул. Дело было закрыто. *** ...Эта свора грязных псов наконец оставили в покое мое поместье. Испорченное, опороченное... Я чувствую, какое оскорбление они нанесли всему моему роду. И я хотела бы сейчас быть в своем доме и залечивать моральные раны, но… Подумать только! Этот кремень не дал мне и шанса! Стоило мне наконец снова добраться до него и пережить его отвратительное, испещренное шрамами уродивое лицо совсем близко, как он, под чарами!!! говорит мне: «Меня впечатлил твой элементаль. Пойдешь на передовую». Это я! Мне! На передовую! Почему мои чары перестали работать как надо?! Что не так с этими мужланами? Ему не хватило касания и взгляда? Хорошо еще этот караульный нормально слушался и взял на себя вину! Еще пара дней, и я сойду здесь с ума! Если бы я только могла поддерживать Джона постоянно… Он бы сжег их всех. Разбил бы им головы, расплавил бы своей магмой их лагерь и не дал бы меня в обиду! - Госпожа Амора! – Снова новый паж. Управлять мужчинами в спокойной обстановке, в поместье или на приеме, было куда проще. Наверное, поэтому мои чары и не работают как я хочу. Все дело в спешке. Я попросту не успеваю установить с ними контакт. Это бред, это… - госпожа Амора! Он заглядывает мне в глаза и не видит в них, с каким презрением я смотрю на этих оборванцев. - Чего тебе? - Бой скоро начнется, госпожа Амора! Встаньте за моей спиной! - Нет, за моей, госпожа Амора! - Только со мной вы будете в безопасности! Куча дегенератов. Вас здесь пятеро, чтобы ни одна стрела не долетела до меня. Плевать, если кто-то из вас умрет. Мне просто надо использовать вас как щит, чтобы не сражаться самой. Конечно, ради приличия, и я что-нибудь сделаю, но не хватало мне еще за этого мерзавца маршала сражаться! Я слышу команду к бою и произношу моим слугам: - Вы слушаете меня? - Да. – Хором вторят ей юноши. - Тогда защищайте меня даже ценой своей жизни. Я поставила плотный защитный барьер и приготовилась. Внутри что-то защемило. Испуг ли? Возможно. Я не для того была рождена, чтобы, стоя здесь, на краю этого леса, готовиться к настоящей баталии. Вдруг грянул гром, задрожала земля, и толпа безумцев бросилась в атаку. Засвистели стрелы, заискрились заклинания и заскрежетало железо. Я выждала момент и немного отстала, прикрывшись своими стражами. Может, мне вообще удастся переждать бой здесь. Но вскоре враг прорвался ко мне. Не знаю, должно ли быть так, но разве армия этого маршала может так проигрывать? Или мы еще не проигрываем? Боже, мне так плевать на эти тактики и бои! - Что вы стоите! Защищайте меня! И тут произошло то, чего я не ожидала. Вместо того, чтобы убить врага, один из парней раскрывает руки и принимает все удары в себя! - Ч-что… - Кровь, я впервые вижу настоящую кровь, ее так много. Я слышу, как меч разрубает его тело, но не слышу от него ни звука. Животный ужас сковывает меня, когда я вижу, как один за другим, мои слуги бездумно бросаются на врага только чтобы принять удар на себя. И все они, всего за мгновение, падают замертво. - Явись на мой зов, элементаль! Спаси меня, Джон! – Я прикладываю орб к губам, я кричу, но мой голос хрипит. Джон материализуется из-под земли, разбрызгивая вокруг себя раскаленные обломки камней. Трава вокруг сгорает, а песок превращается в стекло. Я знаю, я знаю, что только Магма мое спасение. Скольких мы уже убили? Куда я отступаю? Где я? Сколько прошло времени? Я снова чувствую, как слабею. И вместе со слабостью я чувствую липкий холодный пот на всем теле. Руки дрожат не то от слабости, не то от ужаса. На меня идет какой-то громила, великан, чей двуручный меч весь в крови и останках. Меня мутит, из глаз капают слезы, и ноги опускают меня на холодную землю. Нет, пожалуйста! Я не хочу умирать! Но вокруг меня ни души. Мое последнее рандеву будет с мои палачом. Я зажмуриваю глаза. Я слышу нарастающий свист и вдруг – оглушительный взрыв. Кто-то спрыгивает позади меня и несется вниз со склона. Что-то кричит. Я молю, чтобы это был друг, но боюсь раскрыть глаза. - Эй, эй! Поднимайся давай, Амора! – Меня хватают под локоть и куда-то тащат. Плевать. Мне на все уже плевать. Я просто хочу домой. – Соберись, пожалуйста! Я наконец открываю глаза и вижу знакомую сиреневую макушку. Это караульный, которого я поцеловала. Дважды. Я не понимаю, он все еще под чарами? - Ты меня слушаешь? – Зачем-то спрашиваю я сакральные слова. - Слушаю, слушаю, но давай сначала выберемся отсюда. Ничего не понимаю. Он приводит меня в какую-то низину и усаживает на траву. - Ну, чего я должен слушать? – Он смотрит мне в глаза, но я не вижу в нем того пьяного очарования мною. - Ты под чарами? - Под какими? - Под моими. - Только если твои чары – это твоя неземная красота и девственная беззащитность вместо напускной надменности. - Что? - Что? Я вздыхаю и невольно немного улыбаюсь от абсурдности этого диалога. Какой же бред. - Я не понимаю, как ты спас меня. Я убежала куда-то далеко от поля боя, и осталась одна. А ты все равно меня как-то нашел. Из всех солдат, именно ты мне помог. Все только о своей жизни заботятся, а ты меня вытаскиваешь. Поэтому я и спрашиваю, не под ча… А, ладно, забудь. Я, верно, скоро сойду с ума от того, что мои чары работают невероятно странным образом. Это невероятное стечение обстоятельств или долгоиграющие чары, а может я была права и этот парень просто ужасный дурак. Остается последний вариант узнать это на самом деле. Я размахиваюсь и даю ему звонкую пощечину. - Эй, какого! За что?! – Вскрикивает он, хватается за покрасневшую щеку. Пощечина всегда отрезвляла мужчин, так же это работает и с моими чарами. Чтобы обезопасить себя, если особо любвеобильный экземпляр начнет распускать руки. - Выходит, ты не заколдован. - Ты блин серьезно думаешь, что нужно быть зачарованным, чтобы спасти девушку? Да я просто с холма видел, как те пятеро парней полегли вокруг тебя заборчиком! Погоди, погоди, это твои чары были? Они вообще-то норм парни были, умелые. Такой глупости в бою я от них никогда не видел. - Им уже ничем не помочь. Они мертвы. – Глухо произношу я, но слышу в ответ усмешку. - Да на кибелиске они, ты что думаешь. Не так много бойцов, которые реально могут убить даэвов. Я хотел бы похвастаться, что я один из таких солдат, но тот верзила тоже уже скорее всего лежит рядом со своим кибелиском. Конечно я просто немного скосил так-то бы конечно с одного удара оборвал бы его связь с эфиром я вообще тоже парень умелый специализируюсь в основном на прикрытии с дальних рубежей но могу тебе парочку крутых приемов показать с пистолетами так-то говорят что размер пушки не имеет значение но я предпочитаю иметь большую - Хватит, остановись. Ты вообще делаешь паузы в своей речи? - Конечно, я могу сделать паузу, чтобы полюбоваться сейчас твоими прекрасными глазами цвета молодого сельдерея, пока ты осознаешь, как тебе сейчас со мной повезло, милая. Он наконец-то замолчал, то ли любуясь моим «сельдереем», то ли думая о чем-то еще. Надолго его не хватило: - Скажи… Я выходит, все-таки был под чарами? – Я промолчала. – И ты все-таки тогда меня поцеловала? Дважды. И тот ужин под романтические беседы… А я-то думал, почему я утром все равно голодный был, хотя должен был поесть... - Мы с тобой ни о чем романтическом не разговаривали. - ОООО ТО ЕСТЬ ПОЦЕЛУЙ НЕ ПРИСНИЛСЯ Я нахмурилась от его воплей и лишь закатила глаза. - Я тебя сейчас снова зачарую и скажу прыгнуть со скалы. - Я согласен, целуй. – Он вытянул губы трубочкой и заиграл бровями. Я наконец-то все поняла. Все встало на свои места. Это не мои чары. Это не случайность. Просто этот снайпер – откровенный дурак. Дурак, который поможет мне вернуть мое положение.