Потеряны во времени и друг в друге

Гермиона нервно сглотнула, не разворачиваясь. К чему он задает таким вопросы? Первая мысль — его жизни что-то угрожает. Не сейчас, а в обычном мире. Эта мысль давно приходила в ее голову, но она никогда не осмеливалась ее озвучивать. Да и не было подходящего случая. Как сейчас. — Почему ты спрашиваешь? Она стояла в полуобороте, лишь боковым зрением немного замечая движения Драко. — Просто спросил. Многие боятся умереть. По тебе точно не понять, поэтому я решил спросить, — его голос немного дрогнул на слове «умереть», но в основном он звучал достаточно уверенно. Гермиона развернулась, и пошла в его сторону. Она села в противоположной стороне от него, и устремила на парня свой взгляд. Малфой смотрел на пылающий огонь. — Я бы боялась умереть только потому, что нужна сейчас Гарри. И родителям. В остальном это нестрашно. Это была абсолютная правда. Грейнджер не боялась умереть, она всегда смотрела на это с научной точки зрения — смерть была свойственна каждому человеку, и хоть она действительно приносила лишь боль и страдания, это было вполне естественно. Единственное, чего ей не хотелось — умереть на глазах родителей. Это то, чего она боялась, когда жила у них на летних каникулах, особенно в последние года. Когда новость о Пожирателях стала достоверной, Гермиона всегда боялась, что они придут и убьют ее на глазах у родителей. Или убьют их на ее глазах. — Все мысли Ордена вертятся вокруг святого Поттера, теперь я узнал, что его друзья боятся умереть только из-за того, что нужны ему в исполнении планов, — Драко невольно сморщился. — Я все больше начинаю ненавидеть этого напыщенного идиота. Эти слова казались чем-то привычным, Гермиона даже была рада, что несмотря на их временное перемирие Малфой может продолжить быть грубым к остальным. Это означало, что он все тот же. — Я реалистка, если честно. И я прекрасно понимаю, что без меня Гарри и Рону было бы намного сложнее во… во всем, в общем-то, — серьезно сказала та. — Без тебя эти болваны давно бы умерли, это знает даже каждый слизеринец, Грейнджер. Она невольно ухмыльнулась, и Драко это заметил. — Я всегда знал, что ты самовлюбленная эгоистка. Спустя несколько минут напряженного молчания, Гермиона поняла, что хочет обсудить кое-что с ним, на что в последнее время постоянно не хватало времени. — Малфой, насчет книги, кстати. Я считаю, она действительно описывает нас. Третья сказка точно про тебя, четвертая… вообще-то, глупое сравнение меня и Феи, у которой не было друзей, и преувеличена совершенная глупость и слепота, но я считаю, что в чем-то она олицетворяет меня. Я всё не могла добраться до книги и дочитать, завтра займусь этим. Осталось еще две сказки. Драко молчал несколько секунд, потом перевел свой взгляд на нее. Что-то прошло в его глазах, и Гермиона спустя пару мгновений поняла, что ее юбка практически полностью поднялась от ветра, и Малфой смотрел именно на ее ноги. Она неловко опустила ткань, тут же уставившись на свои ноги. — Делай то, что считаешь нужным, — с ухмылкой пробурчал он. — Я все равно ничем не помогу. Единственный мой план нас чуть не угробил. — Это же не твоя вина. Мы не знали, что если умирать, на следующий день все не вернется. С твоими ранами было по-другому. — Может, пляж просто тебя не любит, как и я? Я был бы ему признателен, если бы он выбросил твою назойливую задницу отсюда, а вслед и меня. В Хогвартс, желательно. Или хотя бы куда-нибудь подальше отсюда,  — Драко издал тихий смешок и словил взгляд Гермионы, направленный на него. — Почему мы с тобой вечно замираем, смотря в глаза друг друга? Его вопрос завел в тупик. — Это похоже на гляделки. — На что? Он нахмурился. — Гляделки — игра магглов, — Драко еле заметно сморщился от этого слова и продолжил ее слушать. — Два человека смотрят, не моргая. Кто моргнет первым — проиграл. — И в чем смысл? — он усмехался. — В том, чтобы смотреть друг на друга, не моргая. — Какая радость, я неосознанно играл с тобой в игру магглов. Это так мило, правда? Его поведение все больше начинало вызывать подозрения. О, Малфой определенно выглядел странным. — Др… Малфой, — тут же исправилась она, вспоминая правила. — Ты странный какой-то. Я хотела… спросить. — Спрашивай, — хмуро ответил он. Огонь был таким красивым. Будь на месте Драко кто-нибудь из ее привычного окружения, Гермиона бы посчитала этот момент романтичным. Все было действительно неплохо. — В настоящей жизни у тебя есть риск умереть? Этот вопрос совсем не смутил Малфоя, он лишь немного качнулся на месте и усмехнулся, укладывая голову на колени. — Не говори так, будто бы тебя это волнует, Грейнджер. — Меня это совсем не волнует, ты прав, — тут же призналась она. — Я безнадежно добра даже к таким козлам, как ты. Поэтому и спрашиваю. — Я заметил. Ты слишком жалкая иногда. Его голос был неровным. — Да. Ты говорил. Так что с вопросом? Малфой недолго подумал, а потом резко, слишком резко пододвинулся ближе к ней. Они сидели далеко друг от друга, поэтому сделать это было не так легко. Он быстро подсел прямо возле нее, так, что их тела отделяли считанные сантиметры, и лишь огонь освещал все вокруг. — Всем будет плевать, если я умру. Поэтому я не вижу смысла отвечать на твой вопрос. — Зачем ты подсел? — прямо спросила она, все еще косясь на него сбоку. Не. Волнуйся. Палочка у тебя в кармане. — Я хотел сказать, что в последнее время каким-то блядски волшебным образом твое тело меня иногда привлекает. От запаха из его рта Грейнджер мгновенно поняла, в чем дело. От него пахло огневиски! — Так ты пьян, вот в чем дело, — произнесла вывод она. — Я знала, что что-то не так. Значит, когда ты пьяный, то говоришь всякий бред? То, что она привлекала его, не могло быть ничем больше, чем бредом, поэтому это было очевидно. Драко лишь нахмурился, и его идеально очерченное лицо приблизилось еще ближе к ней. Он склонялся над ней, шепча практически на ухо: — Когда я пьяный, то выговариваю все, о чем думаю. Блять. Знала бы ты, как меня это бесит. Гермиона усмехнулась. Хорошо. Она привлекала Драко физически. Он был красивым и вполне популярным парнем для многих девушек, поэтому было очевидно, что его физиология возьмет над ним вверх, и рано или поздно произойдет то, чего он не желал. Теперь, не смотря на то, что они оба ненавидели друг друга, а он стыдил ее кровь, её тело стало его привлекать. От этой мысли Гермиона съежилась и попыталась отодвинуться чуть подальше. — Отлично. Что ты думаешь по поводу миссис Вектор? — Я считаю, что она напыщенная сука, которая совершенно не берет в приоритеты знания учеников. Она считает тебя самой умной, потому что любит свою выскочку Грейнджер, но Вектор в упор не видит меня. Учитывая, что я в разы лучше тебя в ее предмете. Ненавижу ее. Что ж, теперь Гермиона поняла, что он действительно говорил правду. Она давно слышала его разговор с Крэббом о профессоре Вектор, поэтому имела предположение о его «чувствах» к ней и ее предмету. — Это очень увлекательно. Как ты считаешь, Пэнси настоящая стерва, и ей лучше было бы не возвращаться в Хогвартс? — на лице Грейнджер все еще играла улыбка. Не каждый день встретишь Драко, готового выговорить ей все, что попросишь. — Она… она шлюха. Мы с Тео сошлись на мысли, что сосет она ужасно, к тому же ее внешние качества оставляют желать лучшего. И я согласен, в Хогвартсе было бы лучше без нее. Гермиона недовольно сморщилась на пару секунд, понимая, что услышала то, что не должна была. Эти подробности были просто отвратительными. — Хорошо, Малфой, ты совершенно точно пьян, — подвела итог она. — Внешние качества грязнокровки Грейнджер кажутся мне лучше. Он давно не называл ее грязнокровкой, поэтому это снова ударило её прямо в грудь. Прежде чем она смогла что-то сделать, Драко стал приближаться лицом к ней, и его губы остановились в сантиметре от ее… шеи. — Мне не хватает секса, — пьяно пролепетал он. Его горячее дыхание обжигало кожу, и Гермиона поняла, что не может сдвинуться с места. Малфой медленно прижался губами к ее шее, и Грейнджер почувствовала, будто раскаленное железо прижимается к ней. Его прикосновение было настолько подобно ожогу, что она громко ахнула. Мерлин, это уже было слишком даже для пьяного Малфоя! — Я не собираюсь спать с тобой, Малфой! О чем ты только думал? — яростно крикнула она, тут же вставая с места. — И почему же? Он нагло поднял брови, следя за ней своим хищным взглядом. — Просто секс. Без обязательств. Я уверен, ты уже делала так с кем-то. Если ты думаешь, что я расскажу об этом кому-нибудь, то ошибаешься, потому что мне самому противн… Договорить он не успел. Жесткая пощечина ударила его прямо по щеке, и он тут же заткнулся. — Да как ты смеешь?! Ты! Ты наглый, самовлюбленный, избалованный хам! Я ни за что не буду с тобой спать, ясно? Ты… Мерлин, я не верю, что ты все испортил! Гермиона не могла даже объяснить всю степень своей злости. Только Малфой стал для нее немного приятнее, так он безрассудно решил предложить ей секс без обязательств. И если бы он сделал это не так уверенно, возможно, Грейнджер отреагировала бы не так яростно… но он предлагал это с такой храбростью, будто был совершенно уверен в том, что она согласится. Его лицо сразу изменилось. Еще после пощечины он недовольно скривился, но теперь это было что-то другое. Драко будто протрезвел — быстро и неожиданно, просто в один момент, когда она ударила его и накричала. Он удивленными глазами посмотрел на Гермиону, а потом бегло осмотрел костер и песок вокруг них. Малфой сглотнул и перевел взгляд на Грейнджер. Она все еще была ужасно раздражена, но, всмотревшись в его лицо, девушка застыла. Драко смотрел также, как и тогда, когда дерево упало на нее — без доли любимой ухмылки. «Гермиона», — эхом пронеслось в ее голове. «Я был бы глупцом, если бы не признал, что твои мозги могут помочь мне в будущем». «Заткнись». Несколько дней назад он назвал ее по имени! — Грейнджер. Ты должна знать, что это алкоголь. В трезвом состоянии я бы ни за что не предложил тебе такую дрянь, — серьезно прохрипел он, и вскинул подбородок вверх. Он полностью поднял голову к небу, и закрыл глаза, зарывая пальцы в свои белые волосы. Драко выглядел измотанным и растерянным. — Ты назвал меня по имени. Драко. Всего за мгновение глаза Малфоя открылись, и он, недоумевая, всматривался в лицо Грейнджер. — Вспомнила все-таки, — спустя секунду сказал он. — Видимо, да. Нечестно с твоей стороны нарушать правило и молчать. Её голос все еще был обиженным. То, что несколько минут назад он целовал ее шею и предложил заняться сексом, не могло так быстро выйти из ее головы. — Зачем ты тоже назвала меня по имени? — до него будто только дошло. — Я считаю это правило глупым. Мы с тобой заперты тут и никто не знает, когда выберемся. Надеюсь, ты не будешь отрицать, что каким-то образом наша компания не самая ужасная, и у нас с тобой вполне получается ладить, — Гермиона встретилась с ним взглядом, и облизнула губы. — Ну, когда ты не предлагаешь мне секс. Она усмехнулась. — То, что нам есть о чем поговорить от скуки тут, совершенно не значит, что ты мне интересна, Грейнджер. Наша ненависть все еще в силе после возвращения в Хогвартс? Гермиона издала тихий смешок, и улыбнулась. Драко говорил серьезно. — Конечно, в силе. Все не могло так мирно закончиться после такой-то перепалки, но все правда закончилось. Драко потушил огонь, чтобы никто из них ненароком не сгорел, Гермиона села у палатки. Сегодня была ее очередь дежурить, а Малфоя спать внутри, но, очевидно, полночь наступит через час или два. Парня это не остановило, и он молча закрылся в палатке, почти сразу заснув. Грейнджер еще очень долго думала надо всеми его словами. Следующие несколько дней Драко даже иногда рассказывал о себе. Он описывал свою мать, когда Гермиона спрашивала, какая она. Рассказал про учителей, которые раздражали его в Хогвартсе, пару раз задевалась даже тема отношений, и Грейнджер приходилось неловко опускать голову, быстро шепча что-то типа: «Да, Рон прекрасен». Конечно, Малфой не хотел никаких подробностей, его все еще тошнило от святой троицы, поэтому он быстро перевел тему, начиная рассказывать про что-то другое. Потом они обговаривали домашние задания по Трансфигурации и Зельеварению, Гермиона объяснила ему несколько рецептов старых и многим незнакомых зелий, и даже показывала, как именно они готовятся. Ее рана затягивалась, и пока кожа полностью не покроет ее, в море ей нельзя было заходить. Несмотря на то, что вода соленая, и могла помочь, там также было много бактерий и возможных заболеваний, которые с легкостью могут передаться ей через открытую рану. Поэтому Драко сам купался. Он раздевался прямо перед ней, совершенно ничего не стесняясь, и это… что ж, Гермиона не могла скрыть восхищения от его тела. Несмотря на свою пакость, Малфой был очень неплох внешне, к тому же с ним действительно было, о чем поговорить. Гермиона тоже рассказывала ему про себя. Лишь то, что считала нужным, поэтому она не затрагивала тему родителей и всего, что касалось маггловского мира. Она не хотела снова видеть его недовольное лицо. Еще девушка дочитала книгу Сказок барда Бидля, и с точностью могла сказать, что остальные несколько сказок определенно их не касались. Была одна сказка про запутавшихся двух людей, но Гермиона никогда бы не поверила, что эти двое могли бы олицетворять их с Малфоем. Даже тут они были отдельно друг от друга. Они сидели рядом, разговаривали, иногда даже смеялись, но все равно были разными. Драко больше не соглашался делать что-то из песка, и повторял, что одного позора ему вполне было достаточно. Грейнджер замечала, каким иногда устрашающим взглядом он на нее смотрел. Будто бы искренне жалел ее. В нем будто что-то боролось, и это определенно не касалось каких-то чувств. Скорее он думал о чем-то, что не мог сделать, но с каждым днем этот взгляд становился еще более пугающим. Также они два раза ходили в лес. Это им так ничего и не дало. Как-то раз Драко снова напился. Гермиона не знала, каким образом он доставал огневиски. Скорее всего, колдовал, но это было бы сложно. Он стоял на краю. Это нельзя было назвать горой, нужно было идти очень далеко сквозь лес, чтобы подняться так высоко. Его палочка свисала. Драко был всего в одном шагу от воздуха. Как только Гермиона увидела это, она тут же туда побежала. У нее не было возможности аппарировать, а идти нужно было очень долго, поэтому она бежала как можно скорее. Уже спустя десять минут она стояла недалеко от него. — Грейнджер? — усмехнулся он, как только ее увидел. — Ты. Стоишь. На краю, — недовольно пробурчала она, вновь и вновь кидая взгляды на него и на скалу, с который он вот-вот мог бы упасть. — Малфой. Не будь глупым. — Может ты спасешь меня? — Драко смеялся. Он был намного пьянее, чем тогда. — Почему нет? Ну же, давай, ты же любишь всех спасать… Гермиона постаралась сделать шаг к нему, и Малфой качнулся на месте, чуть ли не упав вниз. Она чувствовала, как быстро билось ее сердце. Ей было страшно, определенно. Все эти дни он был хмурым, да, но их общение было вполне неплохим. Почему он решил напиться вновь? — Зачем ты пил? Просто подойди ко мне, ладно? Она делала шаг за шагом. Драко недоверчиво смотрел на расстояние между ними. Пару метров. — Я не хочу быть злым, — тут же выдал он, и продолжил всматриваться в лицо Гермионы. Она остановилась. — Не хочешь? Ее голос дрожал. Мерлин, он стоял так далеко. — Не хочу. Быть слизеринцем и чистокровным почти точно определяет твой статус, и никто… никто просто не понимает, что мы этого не выбирали. Я не выбирал. — Ты не прав. Малфой, ты сам выбрал оскорблять всех, именно ты решил стать таким, а не кто-то за тебя. Если говорить про школу… Спорить с ним сейчас было самой неудачной идеей. — Какая школа, Грейнджер! Я говорю тебе про жизнь! Издеваться над кем-то в школе и стать темным магом — это совершенно разные вещи! Ты должна понимать это, если действительно такая умная! Мать твою, я обязан быть тем, кем мне скажут, и как бы я не хотел… выбора не будет никогда! Он кричал, словно хищный зверь, практически рычал на нее. Эта картина привела ее в ступор. Значит, ему навязывают стать темным? Кто? Родители? Гермиона бы ни за что не подумала, что Драко мог бы переживать так на эту тему. — Тебе заставляют стать Пожирателем? — прямо спросила она. — Да какая разница?! Этот статус нихуя не означает! Можно не быть Пожирателем, но все равно являться убийцей и сволочью, так что эта чертова метка совершенно нихуя не значит, понимаешь? О, Мерлин, он становился таким злым. И теперь он стоял спиной к обрыву. Будто вот-вот собирается полететь. — Я поняла тебя… знаешь, это очень страшно. Я думаю, что в душе ты не темный… то есть, ты тот еще мерзавец, но за эти дни ты помог мне, и… с тобой можно поговорить о чем-то. Ты кажешься обычным человеком. — О, мне определенно легче! Спасибо, Грейнджер, я прямо сейчас передумаю убивать себя! Она поняла, что именно может его облагоразумить. — Твоя мама... помнишь, Малфой? Ты рассказывал, что она тебя любит. Если это так, то от твоей смерти ей будет очень плохо, ты понимаешь? Не думай, что таким образом ты делаешь кому-то одолжение. Ты прав. Правда в том, что всем будет все равно, если кто-то умрет. Почти всем. Не важно ты, я, Гарри… найдутся люди, которые будут страдать, но со временем все просто забудут. Такая жизнь, Малфой. Разве ты живешь ради того, чтобы тебя забыли? Твоя мама, возможно, единственная, кто будет скорбить, и ты же знаешь, что с ней может произойти без тебя? Уверена, ее жизни многое угрожает. У Гермионы не было и единого сомнения касательно того, стоило ли спасать Драко. Она помнила, что он совершенно не сомневался, спасая ее тогда. Сейчас она тоже должна это сделать. Обязана. — Не пытайся мне грозить моей матерью! — Грозить? Малфой, я всего лишь говорю, что ты живешь или умираешь не для кого-то. Для себя. Ты думаешь, что сделаешь кому-то лучше, умерев? Это не так! Ты никого не спасешь этим, — она говорила уверенно и медленно, все ближе подходя к нему. Шаг. Два. Три. Между ними метр. — Думаешь, не спасу? А что, если спасу? В его глазах была такая боль. Это было невыносимо смотреть, даже сердце Гермионы сжималось. — Просто прекрати. Вспомни маму. Пожалуйста. Вспомни ее. Она уже протягивала ему руку, с доверием смотря прямо ему в глаза. Он возьмет ее. Возьмет. Он обязан сделать это. Смерть Малфоя могла бы разрушить многое. Резко он схватил ее за руку, но не отошел от края, а притащил ее к себе. Мгновение, и теперь она свисала спиной к самому настоящему концу. Ветер раздувал ее волосы, Гермиона громко взвизгнула. — Что, если бы я убил тебя? Прямо сейчас? Что бы ты сказала? Его голос был просто сумасшедшим, как и пылающие глаза. — Я бы ничего не сказала, потому что была бы мертва, — издала смешок она. — Думаешь, я этого не сделаю?! Он надавил на ее плечи, и теперь Грейнджер свисала еще ниже, практически полностью паря в воздухе. Если бы не руки Малфоя, держащие ее, она бы уже давно упала. — Я думаю, что не… не сделаешь, — ее голос дрожал, как и все ее тело. — Я доверяю тебе. Ты спас меня. Ты можешь быть хорошим. Ты не убийца. Она не была до конца уверена в том, что он не убийца, но глаза Драко вспыхнули, и он еще пару секунд смотрел на нее удивленно, после чего оттолкнул ее от края, уходя вместе с ней. Они отошли на пару шагов от этого места, и его крепкие руки все еще сжимали ее плечи. — Не верю, что ты такая… Грейнджер, — усмехнулся он. Его глаза смотрели на ее губы. Большой палец Драко лег на ее нижнюю губу, как бы приоткрывая ей рот. Их глаза встретились, и Гермиона могла поклясться, что раньше ее сердце никогда не билось так быстро. Она нервно вздохнула, осознавая, насколько близко они стояли друг к другу. — Я тебя поцелую сейчас, — уверенно прохрипел парень, и, получив в ответ небольшую улыбку, стал приближаться к ней. — Думаешь, я тебя поцелую? — Гермиона говорила очень тихо, улыбка на ее лице перерастала в ухмылку. Их губы были так близко. — Ты уверена в том, что не хочешь этого? В ответ девушка издала смешок, и уверенно приподняла брови. Эта ситуация так ее веселила, но она не могла не смотреть на его губы. Они были такими красивыми. Гермиона никогда не замечала, насколько губы Драко привлекательны. — Уверена? — снова повторил он. Грейнджер подняла одну руку, и тут же запутала ее в белых волосах парня. Она усмехнулась, и кивнула. — Империо! Туман окутал ее голову. Девушка тщательно проморгалась, и уставилась на стоявшего возле нее Малфоя. Она отступила на пару шагов назад. Он применил к ней заклинание подчинения? — А теперь поцелуй меня, Грейнджер. Подойди ко мне, и поцелуй.